Выпуск первый
31 января 2020 года в эфир «Православного радио Санкт-Петербурга» вышла первая передача из цикла «О слово!», посвящённого поэзии иеромонаха Романа (Матюшина-Правдина). В ней прозвучал рассказ о некоторых стихотворениях отца Романа, написанных в январе 2020 года. Также прозвучали песнопения иеромонаха Романа в исполнении автора и стихотворение «Возвращение», которое прочитал заслуженный артист России Сергей Надпорожский.
Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Мы начинаем новый цикл передач, посвященных поэзии иеромонаха Романа. Обычно имя отца Романа связывают с его песнопениями – в России восьмидесятых-девяностых годов они были явлением, мимо которого трудно было пройти. На песенно-поэтическое творчество отца Романа благословил старец Николай Гурьянов. Может быть, поэтому его песнопения стали так широко известны и принесли такой богатый плод – множество людей, обретших Бога и Церковь. Наверное, все вы слышали эти песнопения, которые звучали по радио, выходили на аудиокассетах и грампластинках, которые перепевали многие другие исполнители – и такие известные, как Жанна Бичевская или Олег Погудин, и совсем неизвестные любители. Во многих песнопениях отца Романа звучали слова Евангелия и Псалтири, и мы, хотя еще не знали, что это такое, сердцем отзывались на Божье слово и шли на этот голос.
Позже отец Роман перестал писать и исполнять песнопения, но по-прежнему пишет стихи. Эти стихотворения – форма беседы отца Романа со всеми нами: ведь и монахи, хотя и умирают для мiра, продолжают проповедовать. Мы знаем, что многие монахи минувших веков вели обильную переписку, оставили после себя многочисленные творения, в которых делились своим духовным опытом и которые мы перечитываем по сей день в поисках поддержки. Проповеди и письма отца Романа облечены в стихотворную форму: перекликаясь по слогу с классической поэзией, они наполнены иным, духовным содержанием, и нам хотелось бы, чтобы у них было как можно больше читателей и слушателей. У отца Романа около полутора тысяч стихотворений, они неоднократно издавались в сборниках, но есть и такие, над которыми отец Роман работает прямо сейчас. Они еще не успели войти в книги и опубликованы только на сайте «Ветрово» — он называется так же, как и скит, где уже более четверти века живёт отец Роман. Сегодня мы расскажем о некоторых стихотворениях, которые отец Роман написал в январе 2020 года.
Начало января отмечено празднованием Нового года по гражданскому календарю. Это празднование приходится на Рождественский пост, и, для отца Романа, как и для многих православных, этот день не является праздничным: он отмечает его только служением ночного благодарственного молебна. В первый день нового года отец Роман написал стихотворение, которое называется «С новым счастьем?»
Всё живое ищет блага,
Но туманят око страсти:
Если счастье только на́ год,
То оно сродни несчастью.
Не грешите громким словом:
Что́ себя напрасно тешить?
Не бывает счастье новым,
Если мы душою те же.
Счастье истое до гроба,
Как жена, как плач монаха —
Не изношенная обувь,
Не истёртая рубаха.
Счастье на́ год быстротечно
И, как миг, неуловимо.
Сеть мiрская душам вечным!
Проходи, прельщенье, мимо!
Не прошло. Попали в сети,
До утра дурман продлится.
С каждым годом ближе к смерти —
Повод есть повеселиться!
С Новым годом! С Новым счастьем!
На дворе давно не вечер.
Отменить не в нашей власти
Замусоленные речи.
Звон бокалов, пир, моленье —
Что избрал порой ночною?
Призрак счастья на мгновенье
Иль блаженство неземное?
Не бывает счастье новым, // Если мы душою те же – эти строчки отца Романа перекликаются со строками из письма святителя Феофана Затворника:
«Поздравил я вас с Новым годом мимоходом, а потом пришло на мысль и особо поздравить вас с ним и пожелать нечто особенное. Что же именно? То, чтобы вы стали новенькой. Как новенькой? Так, как бывает всякое новенькое платьице: все на своем месте, ни пятнышка, ни помятости, так и веет от него свежестью. Вот подобного сему желаю душе вашей. По телу вы, как о платье говорится, только что с иголочки, совершенно новенькая. А душа наша и на свет является со старым и, если не отнять от нее этого старья, она так и останется старой, не вкусив новинки. Старое в душе – суета и страсти. Выгоните все такое – и станете новенькая».
От человеческого греха ветшает не только душа, но и природа, и эта тема неоднократно звучит в стихах иеромонаха Романа. Как говорится в одном из них, «Мiр обносился, обветшал до дыр». Если преподобный Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя», то можно сделать и обратный вывод: погибающий человек может погубить многих вокруг себя, а грех народа или многих народов становится бедой для мiроздания.
В январе этого года отец Роман написал еще два стихотворения, в которых показана связь того, что происходит внутри нас и вовне. Первое из них называется «Не убойся!»
Что в народе, то в природе.
Народная мудрость
На ветках не искрится бахрома,
Всё говорит о сбое в мiрозданьи.
Зима без снега. Руская зима!
И от тебя одно именованье!
Душа и космос. Родовая связь.
Венец творенья был прельщён женою,
Вселенная на грех отозвалась,
И царство на царя пошло войною.
Трепещет грива рыжего коня,
Дымят вулканы, заливают воды,
Цветут пустыни, смерчи из огня,
И некуда бежать царю природы.
Куда бежать? Спасенья нет нигде!
Но не убойся бедствий непомерных:
Ни пламени, ни ветру, ни воде
Из Книги Жизни не изгладить верных!
У строчки «Трепещет грива рыжего коня» есть сноска — отсылка к шестой главе Откровения святого Иоанна Богослова, в четвёртом стихе которого читаем: И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч (Откр. 6:4). Те катаклизмы, которые описаны в стихотворении отца Романа, действительно происходят в наше время и действительно напоминают апокалиптические события, хотя мы предпочитаем не обращать на них внимания.
И вот еще одно стихотворение, написанное в январе, которое называется «Потерянность»:
О Крест-хранитель, дар душе моей,
Мы недостойны святости Твоей!
Коль человек без веры, без Креста,
То и природа-матушка не та.
Зима без снега, лето без дождя.
Винить природу более чем странно.
И звёзды опечаленно глядят
На нынешнюю Марью да Ивана.
Другая крайность: можно Крест носить,
А совестью своей не дорожить.
Взмолиться бы: Ей, Господи, гряди!
Да самому-то оправдаться нечем…
И точка невозврата позади,
И чаша воздаянья недалече.
Ужель за то, что сами так живём,
Мы заново Распятого распнём?
Иногда говорят, что мы своими грехами заново распинаем Христа. Но, кроме того, мы еще виним Бога за свои неудачи и злоключения, за свою несложившуюся жизнь, хотя часто виноваты в этом сами: как говорит отец Роман, едим ту кашку, которую сами себе сварили. И, конечно, нам и в голову не приходит винить себя в тех необратимых изменениях, которые совершаются в природе у нас на глазах.
Как будто в противовес этим стихотворениям, показывающим последствия нашего падения, отец Роман написал три других, в которых сказал, что необходимо для того, чтобы подняться. Даже названия этих стихотворений являются ключевыми для нас: «Церковь», «Спасенье» и «Душа».
ЦЕРКОВЬ
Подладить Свет под тьму и снег под грязь?
Да пропадёт губительная связь!
Свет разгоняет тьму, а не иначе,
И если кто ещё в своём уме,
То выйдет к Свету, благодарно плача
За то, что не погиб в кромешной тьме.
И чистоту не смешивают с грязью:
Не обеля́т собой снежинки грязь.
Когда мороз, тогда детишкам праздник,
И на окне искрится чудо-вязь.
Пока не возжелаем жизни новой,
Душе не воспарить над суетой.
Не может Церковь быть чуть-чуть Христовой,
Не может Святость быть чуть-чуть Святой.
Не нужно Церковь встраивать куда-то:
Она у Царства — Царские врата.
Обретший Бога обретает брата
В объятиях распятого Христа.
«Не нужно Церковь встраивать куда-то». Эти слова – ответ отца Романа на некоторые проявления миссионерства нашего времени, когда мы, во что бы то ни стало пытаясь кого-то воцерковить, вместо этого сами расцерковляемся, стираем границу между Церковью и мiром. В то время как если бы наша собственная церковная жизнь была честной, а не формальной, люди сами приходили бы в Церковь, глядя на нас. Как говорил митрополит Антоний Сурожский, тогда «не надо было бы делать отчаянных усилий ради того, чтобы другие поверили, что Церковь свята. Все бы уверовали — но это так трудно сделать, глядя на нас!»
Следующее стихотворение называется «Спасенье».
Никт0же м0жетъ двэмA господи1нома раб0тати: лю1бо є3ди1наго возлю1битъ, ґ другaго возненави1дитъ: и3ли2 є3ди1нагw держи1тсz, њ друзёмъ же неради1ти нaчнетъ (Мф. 6:24).
Как много говорится о Спасеньи!
Аз, недостойный, тоже глас подам.
Спасётся тот, кто жаждет обновленья,
Кто больше не слуга двум господам.
Избрал Его — иди за Ним скитаться,
Взирая на Скитальца одного.
Служеньем верным можешь оправдаться:
Он умер за тебя, ты — за Него!
И еще одно стихотворение, «Душа».
Пугают и темницей, и сумой
И не пугают лишь кромешной тьмой.
Душе свободной ничего не страшно.
Не дай, Господь, обратно повернуть!
Жизнь не застолье, где питьё и брашно,
Жизнь это путь, всегда Голгофский путь.
Стремится дух к благословенной выси,
Откуда Свет Немеркнущий, Святой…
Когда душа найдёт заветный бисер,
Её не напугаешь нищетой.
Грозит земля сетями Божьей птице,
Но душу озаряет Горний Свет.
Одно лишь тело затворит темница,
А в Царствии Твоем неволи нет!
Следующие стихотворения посвящены теме творчества, к которой отец Роман постоянно обращается на протяжении многих лет. К творчеству у отца Романа особенное отношение. Он считает, что до воцерковления человеку опасно прикасаться к перу или кисти: над ним может посмеяться лукавый. А о себе говорит: «Прежде чем писать, призываю Духа Святаго, молюсь: «Господи, дай мне сказать то, что полезно людям. То, что не повредит ни им, ни мне — в первую очередь». Потом крещу келью на все четыре стороны, чтобы никакая муза ко мне не слетела, никакой пегас не прискакал… Пегас, муза не одного за собой увели – и пропал, заблудился человек». И еще: «Важно не то, насколько велик дар человека, а как он использует этот дар. Душа — это зеркало, которое отражает всё, что перед ним находится: повернёшь его к свету — отразит свет, повернёшь к нечистотам — нечистоты и отразит. И лучше быть каплей росы, отражающей небо, чем мутным океаном, который уже ничего не способен отразить и может только отравить». В своих стихах отец Роман никогда ничего не придумывает, исполняя заповедь не лжесвидетельствуй и в творчестве: все его сюжетные стихотворения написаны на основе реальных событий, все мысли и чувства переданы предельно точно, без надуманных красивостей. При этом стихи отца Романа часто исполнены подлинной Красоты – а слово Красота, написанное с прописной буквы, в творениях святых отцов является именем Божиим. Если вернуться к словам отца Романа о том, что лучше быть каплей росы, отражающей Небо, то можно предположить, что стихи его и являются таким отражением.
Конечно, такое отношение к творчеству кажется нам исключительным, и едва ли мы сможем назвать светских писателей, которые в своём труде стараются соблюдать такие правила. Известно, что даже о книге Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» святитель Игнатий (Брянчанинов) написал, что в ней свет перемешан с тьмою. Но, если мы откроем настоящую духовную литературу, то увидим, что отец Роман в своем творчестве опирается именно на святоотеческую традицию. Нельзя представить себе, чтобы евангелисты, апостолы, святители и преподобные что-то придумывали или приукрашивали в своих творениях, чтобы они писали ради чьего-то развлечения или собственной славы. А ведь мы призваны подражать им: Подражайте мне, как я Христу, — писал апостол Павел (1 Кор. 4:16). Как сказал в одной проповеди протоиерей Александр Шаргунов, «проповедник истины не ищет новых слов. Он ищет истину». И разве может самый лучший поэт сказать такие слова, которые окажутся более важными, чем Божье слово?
Наверное, наиболее полно взгляды отца Романа на творчество выражены в стихотворениях «Искусство. Творчество…» и «Выбор». А сейчас мне хотелось бы прочитать вам новое стихотворение отца Романа о творчестве, которое называется «Свиток».
Господи, настави мя правдою Твоею
(Пс. 5:9).
Стихи приходят и уходят,
Оставив на душе печать:
За свет Господь облагородит,
За мрак расчеловечит тать.
Встречая чудное виденье,
Хватать бумагу не спеши:
Не от врага ли вдохновенье?
Не сеть ли это для души?
Не посмеялся бы денница,
Играя на больной струне.
О, если бы Твоя десница
Вручила дивный свиток мне!
Душе моей, Владыко правый,
Молчать бы падшею рабой,
А я, Твоей желая Славы,
Косноязычу пред Тобой.
И сразу вслед за стихотворением «Свиток» было написано еще одно, которое розвучит в исполнении заслуженного артиста России Сергея Надпорожского:
Не говорите: всё вокруг случайно —
Земли и вод Божественная стать.
О слово! Запечатанная тайна!
Какою силой рушишь ты печать?
Рожденье слова… Что тому виною?
Откуда вдруг взыграние сие?
Не чудо ли: посеяно не мною,
Но мною обретает бытие.
Река и лужа, как они несхожи!
Душа моя, и ты, как та вода,
То отражаешь чудо звёздной дрожи,
То обдаёшь прохожих в городах.
Не повенчать святую правду с ложью,
Двойная жизнь погибелью грозит.
Когда душа не отражает Божье,
Тогда она небожье отразит…
Идут стихи, и никуда не деться,
Свободен дух от дольней суеты.
А значит, слово возвращает в детство,
В забытый край лазурной чистоты.
Обратите внимание на строчки этого стихотворения:
О слово! Запечатанная тайна!
Какою силой рушишь ты печать?
При этих словах вспоминаются строки из пятой и шестой главы Откровения святого Иоанна Богослова:
И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее… И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный… И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле… И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей… (Откр. 5:1-6:1).
Думаю, что подлинное слово всегда рождается по воле Божией. Это и есть тот самый свиток, который может вручить человеку Божья десница – мы видим такое изображение на иконе пророка Давида Псалмопевца. А заканчивается стихотворение строками, которые звучат как отголосок евангельских слов: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18:3) –
А значит, слово возвращает в детство,
В забытый край лазурной чистоты.
Пусть этими словами закончится и наша сегодняшняя передача.
Текст Ольги Надпорожской
В оформлении заставки использована фотография Александра Мелехова
Сайт «Ветрово»
3 февраля 2020
Здравствуйте, Ольга Сергеевна и все, кто работал над выпуском передачи! Сначала прочитала весь материал, а потом прослушала. Действительно, как Вы сказали: «На Божие слово сердце отзывается.» Душа ищет Небесного, ищет Чистоты и Красоты, порою даже не осознавая этого, и каким-то внутренним чутьём что ли сразу соглашается и принимает слово Божие. А после прочтения светской литературы на душе остаётся какой-то осадок. Лично для меня на данное время слово Божие — святое Евангелие, жития святых, творения святых отцов и стихотворения о.Романа — это те путеводители, которые помогают не сойти с дороги, ведущей к Самому Слову, ко Господу Иисусу Христу. Спасибо всем за труды ваши!
Здравствуйте, Айгуль Талгатовна!
Вы сказали очень высокие слова. Как бы они ни были дерзновенны, соглашусь с Вами: и на мой взгляд, произведения отца Романа правильнее ставить в один ряд со Священным Писанием и Преданием, чем с Пушкиным и Есениным. Для верующего человека содержание несомненно важнее формы.
Очень понравилась первая передача нового цикла. В который раз замечаю, что когда читаю некоторые стихотворения сама, с листа или экрана, то, бывает, не понимаю отдельных строк, и они проходят мимо, но когда слышу эти же стихи в хорошем исполнении, то все встает на свои места и становится понятным. Вы как-то умеете, Ольга Сергеевна, оттенком интонации передать смысл. Спасибо Вам и всем, кто работал над передачей.
Спасибо за добрые слова, Людмила Николаевна. Мне-то кажется, что смысл понимаю, а передать не могу, и это мучает. Конечно, слово передаёт смысл и без чьей-то помощи, главное — иметь уши, чтобы слышать.
«Здравствуйте, Айгуль Талгатовна!
Вы сказали очень высокие слова. Как бы они ни были дерзновенны, соглашусь с Вами: и на мой взгляд, произведения отца Романа правильнее ставить в один ряд со Священным Писанием и Преданием, чем с Пушкиным и Есениным. Для верующего человека содержание несомненно важнее формы».
Благодарю всех за терпение, но, конечно же, ставить произведения иеромонаха Романа в один ряд со Священным Писанием и Преданием, это, мягко говоря, не трезвая оценка, с которой, надеюсь, многие не согласились.
Прошу прощения за необдуманные слова и у отца Романа, и у всех читателей. Говоря о том, что творчество отца Романа можно поставить в один ряд со Священным Писанием и Преданием, имела в виду, что оно, как и любая проповедь, имеет одну цель — сказать о Боге. Не каждый проповедник свят, но каждый (если честен) говорит ради спасения души слушающего, а не ради красоты слова или собственной славы. У светских писателей другая цель, поэтому поэзию отца Романа можно сравнивать с их произведениями только по внешним признакам — литературной форме. Но форму нельзя отделить от содержания, поэтому для светских людей отец Роман, скорее всего, так и останется продолжателем русской классической поэзии, верующие поставят его совсем в другой ряд.
Я так понимаю, уважаемая Ольга Сергеевна, что Вы хотите сказать, что творчество отца Романа относится к церковной, а не к светской литературе. (К сожалению, письменное наследие святых отцов Церкви православные христиане также стали называть литературой — духовная литература). А в чём их различие? По моему мнению, ВРЛ явилась, чтобы заменить собой Священное Писание, Четьи Минеи, святоотеческую письменность. Вернее сказать, образовались в допетровском обществе люди, которые вместо Житий, чтение которых волей-неволей обязывает следовать жизненному примеру святых и укоряет нерадивую совесть, захотели читать романы, которые, кроме как облиться слезами над вымыслом, ни к чему не обязывают.
Спасибо за подсказку, отец Георгий. Вроде бы надо согласиться, что творчество отца Романа относится к церковной литературе, но дело в том, что есть и отличие: его поэзия звучит и воспринимается и за пределами церковных стен (в отличие от церковных гимнографов — преп. Романа Сладкопевца, преп. Иоанна Дамаскина и многих других). Хотя, бесспорно, исходит именно из Церкви. Поэтому здесь трудно расставить все точки над i (не помню, кто сказал, что определи́ть — значит опреде́лить).