col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

Иерей Георгий Селин. Пастыри и наёмники, воры и разбойники

Продолжение, части первая, вторая, третья, четвёртая, пятая

Часть шестая

Ар­хи­еп. Ни­ка­нор: Увы! Наш по­эт вся­кую не­чис­тую свою мысль вы­ра­жал вслух все­го све­та. Вся­кое не­чис­тое чувс­тво вы­ра­жал вслух все­го све­та. Увы! Да­же не­чис­тые де­ла изо­бра­жал пе­ред ли­цом все­го све­та. И наш свет все­му это­му на­чал ру­ко­плес­кать! Это по­стыд­но в гла­зах все­го мi­pa; но в гла­зах на­ше­го, увы! рус­ско­го, увы! пра­во­слав­но­го мi­pa нет, не по­стыд­но, это кра­си­во, это да­же, по мне­нию не­ко­то­рых, – страш­но ска­зать, – вы­со­ко-нравст­вен­но, по­не­же при­ро­де вер­но.

Увы, владыка ошибается, называя мiр, рукоплескавший постыдному и нечистому, русским и православным. Русский и православный мiр не стал бы этого делать. А если делает, значит, он нерусский и неправославный. В предыдущей части статьи мы пытались выяснить, откуда взялся этот мiр и как стал называться русским, не будучи таковым. Однако вы чувствуете, читатель, охватившее владыку вдохновение? Слышите, как свободна и убедительна стала его речь, когда он отошёл от конструкции «блудный сын Пушкин возвращается к отцу»?

Владыка осуждает мысли, слова, дела поэта? Да, осуждает. Но как это можно? Ведь сказано же: Не судите, да не судимы будете (Мф. 7:1). Но владыка не может не судить. Нет, речь не о том, что он как иерарх, как представитель церковного руководства должен дать оценку словам и делам члена церкви. Это само собой разумеется. Речь о том, что и не облечённый церковной властью Никанор Бровкович обязан это сделать просто как читатель. Почему? Потому что Пушкин не только дал право, но обязал каждого, кто хоть что-то читал из его сочинений, дать оценку его словам, поскольку сказал их — «вслух всего света и перед лицом всего света».

Не судите грехи частные, не касайтесь дел сердечных, потому что суд этот принадлежит исключительно Богу[1], но дела общественные и слова публичные должны получить всенародную оценку, потому что без такой оценки народа как такового нет, есть просто толпа. Более того, если эта оценка неверна, если злодеи названы героями, а герои злодеями, то ошибившемуся в своём суде народу, рано или поздно — кирдык.

В связи с темами кирдыка и народной оценки своих вождей позвольте ненадолго переключиться на другого «великого» «русского» классика Льва Николаевича Толстого. Церковная оценка его трудов известна. Цитирую определение Святейшего Синода от 1901 года: «Бывшие же к его [Толстого] вразумлению попытки не увенчались успехом. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею».

Так вот, в 2010 году вокруг имени изгнанного 109 лет назад из Церкви кощунника разыгралась небольшая история, вернее сказать, была разыграна договорная партия. «В канун 100-летия со дня смерти Льва Толстого (оно отмечается 20 ноября) президент Российского книжного союза Сергей Степашин обратился к Патриарху Кириллу с письмом, в котором, в частности, говорится: «Принимая во внимание… невозможность для Русской Православной Церкви пересмотреть решение об отлучении Льва Толстого от Церкви, просил бы Вас, Ваше Святейшество, проявить сегодня к этому сомневающемуся человеку то сострадание, на которое способна именно Церковь… Разъяснение позиции Церкви в этом вопросе… было бы сегодня правильно восприняты православным сообществом и обществом в целом».

Сергей Вадимович Степашин. Его особо ценил Ельцин Б. Н.

«— Сергей Вадимович, как вы восприняли отказ Русской православной церкви простить Льва Толстого?

— Нормально. По-другому они и не могли поступить».
О чём говорят товарищи в статье под названием «Церковь отказалась простить Льва Толстого»? С. В. Степашин не просил патриарха о прощении Толстого, и вопрос журналиста или глуп, или намеренно неточен. Удивляет ответ Степашина. Вместо того, чтобы поправить журналиста и объяснить, что он не просил простить Толстого, потому что это невозможно, о чём сам написал в обращении, а просил только о сострадании к нему, Сергей Вадимович говорит: это нормально [что церковь не простила], «по-другому они и не могли поступить». Каково? На мой взгляд, это прямо по Евангелию. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его (Ин. 8: 3-6).

Далее Степашин говорит: «Потому что, если бы, скажем так, гипотетически Лев Николаевич дошел до Оптиной Пустыни, куда он собирался, и не то чтобы покаялся, а сказал бы, что он является человеком божьим, — то решение было бы другое. Потому что церковь прощает такие вещи».

Г.С.: Что значит гипотетически? Толстой неоднократно доходил до Оптиной физически. Или Степашин говорит о предсмертных метаниях Толстого? И что значит: «сказал бы, что он является человеком божьим»? Юродивым, что ли, прикинулся? Сказался бы Толстой юродивым, и церковь простила бы его? Так? Степашин предлагает нечестную игру теперь уже Толстому?

Степашин: «Но я, как президент Российского книжного союза и как почитатель таланта Льва Толстого, вполне удовлетворен тем, что наша церковь сегодня высказала к нему свое отношение и оценила его как выдающегося русского (выделено мною. — Г.С.) писателя, человека, который много сделал для развития литературы, культуры России».

Г.С.: И в этих своих словах Сергей Вадимович допустил передержку, потому что, отвечая на его письмо, тогда ещё архимандрит, а ныне митрополит Тихон (Шевкунов) писал: «Более того, деятельность Л. Н. Толстого в последние десятилетия его жизни, к сожалению, была поистине разрушительна для России, которую он любил. Она принесла несчастье народу, которому он так хотел служить. Недаром вождь большевиков чрезвычайно ценил именно это направление деятельности Л. Н. Толстого и называл писателя «зеркалом русской революции»».
http://www.pravoslavie.ru/press/42885.htm

Сравните эти слова архимандрита Тихона со словами С. В. Степашина: «… наша церковь сегодня высказала к нему отношение и оценила его как выдающегося русского писателя, человека, который много сделал для развития культуры России». Г. С.: Если разрушение России считать развитием культуры России, тогда Степашин прав. Но лучше бы этот выдающийся «русский» человек Лев Николаевич Толстой ничего не делал для развития российской культуры и не писал бы своих «великих» произведений. Ни одного.

Слова архимандрита Тихона опровергают слова С. В. Степашина, однако первым удивляешься не меньше, чем последним. «Деятельность Л. Н. Толстого, — пишет отец Тихон, — в последние десятилетия его жизни, к сожалению, была поистине разрушительна для России, которую он любил…». Такая вот любовь у Толстого к России: любя, разрушал, и, губя, любил. «Люблю отчизну я, но странною любовью…».

Заканчивая лирическое отступление, хочу сказать, что я не обратил бы внимания читателей на переписку этих двух книжников, президента Российского книжного союза и популярного православного писателя, если бы не творчество другого «православного» книжника — Георгия Петровича Федотова (1886-1951), члена РСДРП с 1905 года и сочинителя книг о русских святых. В статье «Трагедия интеллигенции» (1927) он написал: «Принимая в свои святцы декабристов, народовольцев, революционная Россия, отправляясь от них, приобщается и к дворянско-интеллигентской культуре. Это пока лишь задание, но оно будет выполнено. А за приятием дворянской культуры неизбежно ее преодоление. Народ пойдет путем интеллигенции — хотя бы опаздывая на столетие — через Толстого в церковь. Раз исцелен дух страны, он будет животворить и тело».

Спрашивается, как через Толстого можно прийти в церковь? Слова Федотова «народ пойдет путем интеллигенции — хотя бы опаздывая на столетие — через Толстого в церковь» воспринимаются как бессмыслица, потому что Толстой не член Церкви, он сам себя вывел из неё. Но поставим вопрос иначе: в какую церковь? И тогда всё становится понятно. В «церковь» Сергея Вадимовича Степашина должен прийти омасоненный советский народ по заданию Г. П. Федотова: «Это пока лишь задание, но оно будет выполнено». Не правда ли, читатель, ощущается связь между заботой Степашина о милосердии к Толстому и заданием Федотова о вхождении в «церковь» через творчество Толстого общности людей, которую, не знаю, как назвать: постсоветским? новым русским? российским народом?

Но вы скажете: ничего не вышло, архимандрит Тихон (Шевкунов) достойно ответил этим проискам. «Церкви» Толстого-Федотова-Степашина не бывать на русской земле! Однако я вижу во всей этой истории иные смыслы. Да, Толстой пока не прошёл, но давно прошли в РПЦ МП писатели Пушкин и Достоевский, заняв в ней места, ближайшие к иконостасу. Я вижу, что план Федотова выполняется: народ идёт «путем интеллигенции, хотя бы опаздывая на столетие», через Пушкина и Достоевского в церковь. Да, не пустили в неё и в этот раз Толстого, пустив его в качестве козла отпущения с милосердием и молитвой в пустыню («сострадательное сердце любого христианина, читающего художественные произведения великого писателя, не может быть закрыто для искренней, смиренной молитвы о его [Толстого] душе», — архимандрит Тихон), но план, озвученный Федотовым, осуществляется обходным маневром — новый «русский» народ вводится в новую «русскую» церковь через творчество Пушкина, Гоголя, Достоевского, Есенина… Так что «всё идёт по плану», как поет Егор Летов и его «Гражданская оборона». По вашему плану, господа-товарищи-господа.

Архиеп. Никанор: Видим мы в этой поэзии [Пушкина] не только обнажение блуда, не только послабление ему, но и одобрение его в принципе, но и воспевание его в обольстительных звуках, но и всяческое поощрение к нему, но и заповедание его в предсмертных завещаниях поэта.

Нужно ли останавливаться подробнее? Цитировать Пушкина и подкреплять слова владыки примерами? Думаю, обойдёмся без этого. Если найдутся желающие оспорить эту оценку, пишите на сайт, обсудим подробнее. Обсудим в деталях «заповедание его [блуда] в предсмертных завещаниях поэта». Вы понимаете, о чём речь? Я что-то не соображу, но совместными усилиями вспомним. Опять же, если найдутся желающие это вспоминать.

Архиеп. Никанор: В этом направлении ниспадение его делом, мыслью и острым метким словом простиралось, по-видимому, до последнейших крайностей. Где мы что подобное видим? Гомер, Виргилий и Гораций, без сомнения, бесконечно стыдливее. Даже Байрон, несмотря на некоторую поэму, целомудреннее в творческом слове. У Гете, у Шиллера, у Шекспира ничего подобного. Доказательство того, что можно стяжать славу мировых поэтов, не наигрывая на подобных струнах в слух всего миpa. Зрим несколько, да и то меньше подобного, только у Анакреонта, которому наш поэт намеренно подражал; но Анакреонту такая и честь, как и одному из наших жалчайших подражателей этой нечисти.

Вот так оценка! «Гомер, Виргилий и Гораций, без сомнения, бесконечно стыдливее Пушкина. Даже Байрон … целомудреннее его в творческом слове». Вот так зарядил поэт Пушкин российский народ нечистотой на века вперёд, как никакой другой поэт в мире не заряжал свои народы. По-советски оказался впереди планеты всей. И где те, кто говорят, что поэзия Пушкина в сравнении с непотребствами, которыми наполнен современный культурный мир, оазис целомудрия и чистоты? Да, в сравнении с голыми балалаечниками, выставляющими на весь мiр свои срамные уды, стихи Пушкина можно назвать культурным оазисом, но в сравнении с уровнем XIX века они — нравственный отстой. Вы слышите оценку современника, читатель? Он в ужасе от стихов Пушкина.

Однако кто такой этот один «из наших жалчайшей подражателей этой нечести»? На этот раз я догадываюсь, о ком говорит владыка, но, опять же, распространяться не буду.

Архиеп. Никанор: Не говорите о высокой нравственности даже известного Пушкинского идеала женщины: бедная, жалости сердца достойная! Состоя в супружестве, она всею душею, сердцем и помыслами принадлежит предмету своей страсти, сохраняя до сей минуты для мужа верность только внешнюю, о которой сама отзывается с очень малым уважением, чуть не с пренебрежением. Где же тут высоко-нравственный христианский брак, слияние двух существ в единую плоть и душу, в единого человека? И за это она идеал нравственной женщины и супруги. Как мы падаем и в миросозерцании, и в нравах, и даже в нравственных правилах.

Вот и дошли мы до Татьяны Лариной, «…но мы поговорим о ней в следующей статье», — как закончил В. Г. Белинский свою 8-ю статью о сочинениях Александра Пушкина.

Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
8 октября 2019

[1] ...Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Кор. 4:5).

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2024 год

«Стихотворения иеромонаха Романа»

Сретенские строки

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Не сообразуйтеся веку сему

Книга прозы иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок