Иерей Георгий Селин. «Я Вас любил…» Да что Вы говорите

Заметки на полях

• “Известно, что в большинстве современных языков слово «любовь» имеет универсальное, слишком емкое значение. А вот в древнегреческом языке насчитывается целых семь определений любви. Настоящая, жертвенная любовь называется словом «агапэ». «Эрос» – это стихийное, восторженное, страстное, эмоциональное чувство. «Сторгэ» – это любовь-нежность, родственная любовь. «Филиа» – любовь между друзьями. Есть еще понятие «мания» – одержимость, ее основа – страсть и ревность. «Прагма» – рассудочное чувство, которое вызвано стремлением к достижению выгод и удобств. И «людус» – флирт, легкое увлечение, основанное на половом влечении, направленное на получение удовольствий.

  Но, несмотря на такое богатство терминов, истинная духовная любовь к Богу и людям одна – это агапэ.“
  http://www.pravoslavie.ru/99642.html

• О любви хорошая статья у архимандрита Рафаила (Карелина): «Есть сло­ва, бла­го­уха­ю­щие, как цве­ты; есть сло­ва, чи­стые, как ла­зурь не­ба и воз­вы­шен­ные, как снеж­ные вер­ши­ны гор; есть сло­ва, теп­лые, как лу­чи солн­ца; но есть сло­ва, про­пи­тан­ные ды­мом ада, – они без­об­раз­ны и гнус­ны. Апо­стол Па­вел на­звал их «гни­лы­ми сло­ва­ми» и за­по­ве­до­вал хри­сти­а­нам ни­ко­гда не упо­треб­лять их. Но су­ще­ству­ет еще об­ман и под­дел­ка слов, на­си­лие над сло­ва­ми, из­вра­ще­ние их смыс­ла, ко­гда уро­ду­ют свя­тые и пре­крас­ные сло­ва, как ком­пра­чи­ко­сы – ли­цо ре­бен­ка, по­пав­ше­го в их ру­ки. Од­но из та­ких слов — «лю­бовь»».
  http://vetrovo.ru/inoi/arh-rafail-karelin-o-lyubvi/
  http://vetrovo.ru/inoi/arh-rafail-karelin-o-lyubvi-2/

• Хотя такие заметки и статьи о любви вряд ли будут прочитаны теми, кто уже управляем технологиями современных пагубных СМИ, но для утверждения остатка, не желающего идти за мiром большинства, они очень нужны!

• Поэт Пушкин — один из технологов-основателей современных пагубных СМИ. Это Вы верно заметили, уважаемый Михаил.

• Выражу свою мысль точнее. Дух, увлекший воображение поэта Пушкина, или его т.н. Муза, которая «Ленорой при луне с ним скакала на коне», входит в число духов-основателей пагубных СМИ.

• Очень благодарен Вам, отец Георгий, за все Ваши разъяснения! Становится неприятно, когда люди, не понимая, ставят в один ряд творчество отца Романа с Пушкиным или Есениным.

• Михаил, и Пушкин, и Есенин прекрасно владели словом, и, если говорить о мастерстве, творчество отца Романа вполне можно «поставить в один ряд» с их поэзией. Но содержание и дух его произведений совсем иные.

• Ольга, конечно же, не отрицая мастерства слова в творчестве, для православных несравненно важнее дух и содержание его.

• Важна и форма, вспомните, как она прекрасна в Храмовом зодчестве, иконописи, церковном пении и поэзии. Люди посвящали Богу лучшее, и это лучшее, осененное Божьим благословением, было одновременно и проповедью. Но и Пушкин, и Есенин по большей части говорили не о Божьем, а о том, чем была наполнена из душа. В этом они были правдивы. Ведь есть и другая крайность: пытаться проповедовать, когда твоя душа наполнена духом мiра. От этого и рождается «православная» (в кавычках) литература, которая может показаться отвратительной тем, кто чувствителен к фальши.

• Первое Ваше предложение побудило предложить создать на сайте рубрику, куда бы входили разъяснения о службах, о церковном пении и другие. Думаю, это будет небезынтересно всем. Возможно читатели могли бы что-то дополнять.
  А сегодня, в день памяти прп. Никона Оптинского предлагаю одну из его проповедей:

  . Беседа с духовными детьми (после всенощного бдения)

  Поздравляю вас с праздником! Бог дал, отслужили мы с вами еще раз всенощную, быть может, в последний раз, а может, и не в последний. Может, Господь приведет нас еще собраться вместе когда-нибудь помолиться. Но так или иначе, а возможно, что нам придется разлучиться и разойтись в разные стороны. Может, вы и будете иметь возможность видеть меня и бывать у меня в Козельске, хотя, вероятно, и не так удобно, и не так часто. Но это не особенно важно.
  Ведь духовный отец нужен для чего? – Чтобы при помощи его незаблудно шествовать и достигать Царства Небесного. А для этого необходимо, главным образом, исполнять наставления, советы и указания духовника на деле, и жительство свое проводить благочестиво. Были примеры, что некоторые имели возможность часто бывать у старца, непрестанно слышали его наставления, даже жительствовали с ним и, несмотря на все это, оставались бесплодными. А другие редко имели возможность бывать у старца и краткое слышать удостаивались наставление, но преуспевали…
  Так вот не в этом сила, чтобы часто бывать у отца духовного, а в том, чтобы исполнять его наставления, чтобы не быть бесплодными. И я прошу вас: постарайтесь, чтобы не погибли мои убогие труды. Считаю нужным напомнить вам, что я всегда обращал особенное внимание на тщательную исповедь. Есть указание у св. Отцов и у епископа Игнатия (Брянчанинова), что греховные навыки и страсти не поддаются уврачеванию без исповеди. Всякое врачевание будет неполным и недостаточным без исповеди, а при помощи исповеди они удобно искореняются. Потому я прошу вас всегда обращать особенное внимание на исповедь, всегда тщательно готовиться к ней и чистосердечно исповедовать все свои согрешения. И я всегда старался неспешно и тщательно всех вас исповедовать, подробно расспрашивая о ваших грехах, чтобы ничего не оставалось на совести. А если кто по неразумению не все откровенно и чистосердечно исповедал, то пусть исповедует, чтобы совесть не оставалась оскверненною.
  Духовника бояться нечего и стыдиться его не должно. Духовник знает все грехи, знает, так как у него не одна душа, а сотни исповедуются, и его не удивишь никаким грехом, как бы они велики и тяжки не были. Наоборот, всякий исповеданный тяжкий грех возбуждает во мне особенную заботу о душе, и я никогда не изменялся и не могу измениться в своем отношении к ней, какие бы ни были исповеданы ею согрешения, напротив, я еще больше о ней болею, беспокоюсь, забочусь о ее врачевании и спасении.
  Поэтому старайтесь ничего не скрывать, старайтесь чисто исповедоваться. Тщательная исповедь необходима, а с ней вместе необходима и добрая нравственность, благочестивая жизнь, жизнь по заповедям Божиим. Старайтесь иметь душевную и телесную чистоту, старайтесь после исповеди уже не грешить сознательно, произвольно, не грешить в надежде на покаяние: таковой повинен в хуле на Духа Святого. Сознательно согрешать с безрассудной надеждой на благодать Божию и думать: «Ничего, покаюсь» – это есть хула на Духа Святаго. Бойтесь сего и блюдите себя от произвольных согрешений.
  Иное дело – бесстрашно, сознательно грешить и не каяться, а другое – когда человек не хочет грешить, плачет, кается, просит прощения, но по немощи человеческой согрешает. Ведь человеку свойственно согрешать, падать. Но не должно унывать и приходить в чрезмерную печаль, если и придется согрешить. А вот не каяться свойственно только бесам. Поэтому каяться необходимо.
  Старайтесь исправляться, иметь добрую нравственность, хранить не оскверненною во всех отношениях совесть. Если не будет доброй нравственности, невозможно будет сохранить в чистоте и святую веру. Поэтому обращаю особенное ваше внимание и на это. Прошу вас жить благочестиво, чтобы никто и ничто, никакие обстоятельства, никакие скорби не могли отторгнуть вас от веры, а для этого нужно непременно молиться, просить помощи Божией сохранить веру свою непорочною.
  Молитва необходима, и я прошу вас: упражняйтесь неопустительно и неленостно в молитве. Исполняйте свои молитвенные правила. Если нельзя почему-либо исполнить все правило, то постарайтесь исполнить хотя бы половину… хоть некоторую часть его исполните. Старайтесь не оставаться ни одного дня без молитвы. Сказано в правилах монашеских, что кто не исполняет правила своего, кто не читает часов первого, третьего, шестого и девятого и изобразительных, тот не должен вкушать и является душою своею мертв пред Богом.
  Пребывайте в молитвенном делании и знайте, что если оставите молитву, если будете опускать правило, незаметно дойдете до такого состояния, что при желании молиться, даже при сильной потребности не сможете этого сделать. Хотела бы душа помолиться, но сердце черствое и холодное, и будешь стоять как чурка. Молитвой испрашивается помощь Божия, привлекается Божие благословение. Будет человек призывать благословение, и оно придет к нему. И наоборот, как сказано: «И восхоте благословение и удалится от него» (Пс. 108, 19). Старайтесь молитвой испрашивать Божие благословение, и приидет благословение и помощь Божия. Да, так-то.
  Исповедь, благочестие или добрая нравственность и молитвы необходимы в деле спасения души, но это только еще листья, необходимо же принести плоды доброделания. А плоды суть следующие: кротость, смирение и любовь (Гал. 5, 24). «На кого воззрю, только на кроткого и молчаливого, и трепещущего словес Моих» (Пс. 60, 21). «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем», – и далее сказано: «и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11, 29).
  Если будете уступать друг другу, если будете благочестивы, во всех заповедях Божиих непорочны, то душа ваша будет покойна, к вам придет мир Христов, «мир, всяк ум превосходящий» (Флп. 4, 7), и покой душевный будет таким, что не будете уже бояться никакого зла.
  В церкви часто поют, и вы, вероятно, не раз слышали: «Праведник от слуха зла не убоится» (Пс. 111, 7). Если же мы боимся, беспокоимся и смущаемся еще только слыша о хотящих прийти напастях, о грядущих бедствиях и зле, то этот страх наш изобличает нас в том, что мы далеко не праведники, а грешники и потому должны смиряться. Если же мы приобрели кротость, будем смиренны, если мир будет в сердцах наших, то тогда исполнится и то: «Посему узнают все, яко ученицы Мои есте, аще любовь имате между собою» (Ин. 13, 35). Имейте любовь, уступайте друг другу, не ссорьтесь, прощайте, смиряйтесь один перед другим, воздавайте один другому честь, не себе угождайте, а ближним, будьте всегда в любви.
  Все, что относится к внешним условиям нашей жизни, второстепенно. Все это не важно, все это тоньше паутины. Главное – то, с чего я начал и чем кончаю. Я внимание обращаю, собственно, на души ваши, главное – в спасении своей души. Постарайтесь, чтобы мои убогие труды ради спасения душ ваших не пропали даром. Постарайтесь, повторяю вам, очищать души исповедью, иметь добрую нравственность и благочестие. Приобретайте кротость, смирение, молитву. Стяжите любовь. В остальном же, во всей внешности нашей жизни, предадимся воле Божией. Ибо воля Божия всегда благая и совершенная, и ни един волос с головы вашей не упадет без воли Божией (ср. Мф. 10, 29–30; Лк. 21, 18). Прошу ваших святых молитв, а вас вручаю всех покрову Царицы Небесной.
  И не плачьте о мне. Ведь я монах, я давал обет терпеть всякое озлобление и укоризну, поношение и изгнание, и если сие сбывается, если терплю, то радоваться подобает: так совершается чин пострижения на деле, и не надо унывать, а вы слезы льете. Сказано: «Радоваться подобает, когда во искушения впадаете различные» (ср. Иак. 1, 2).
  Помню, когда я был еще Николаем, батюшка о. Варсонофий сказал надо мною молитвенно такие слова: «Господи! Спаси сего раба Твоего! Буди ему Помощник! Защити его, когда он не будет иметь ни крова, ни приюта». Аминь.
  15 июня 1924 г. Оптина пустынь
  Беседа II. Беседа в день святых апостолов Петра и Павла (на всенощном бдении)
  Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
  Одна раба Божия пришла как-то ко мне и просила меня объяснить ей значение слов 136-го псалма «На реках Вавилонских». Я ей обещал исполнить ее просьбу, и затем мне пришла мысль сказать всем вам несколько слов на эту тему, так как этот псалом весьма подходит к нам, инокам, и в особенности теперь, когда нас изгоняют из святой обители. Наше настоящее скорбное переживание весьма сходно с переживанием иудеев, когда их лишили отечества, их возлюбленного Иерусалима, их святого храма и повели в плен. Нам подходяще значение и смысл сего псалма, ибо в нем слышится скорбь и плач, подобные тем, кои ныне преисполняют и наши сердца.
  В псалме оплакивается судьба Иерусалима и иудеев. Пленение Вавилонское было им попущено за их согрешения. И когда их вели в плен в Вавилон, они, принужденные ведущими их вавилонянами к пению, горько плакали, вспоминая свое отечество, свой славный город Иерусалим, свой храм: как им было там хорошо, какого они лишились блага, счастья, свободы и удобства к служению Господу. Они скорбно восклицали: «Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? Прильпни язык мой гортани моему, если забуду тебе, Иерусалиме», – то есть если будем искать иного утешения, кроме тебя!
  Подобную скорбь, подобную печаль переживаем и мы, иноки, в настоящее время: нас гонят из монастырей, хотят, чтобы мы забыли свои обители, чтобы оставили образ иноческого жития, чтобы начали иную жизнь, мирскую, чтобы пренебрегли своими монашескими обетами. Но… нет! Пусть и наш язык прилипнет к гортани нашей, если мы забудем свои монашеские обеты, оставим служение Господу, пренебрежем Его святыми заповедями и пойдем по широкому пути мира сего в забвении и грехах. «Прильпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебе, Иерусалиме». Да не будет этого с нами!
  Будем всегда неизменно помнить, как хорошо нам было в святых обителях, в которых самая обстановка, условия жизни и, вообще, все возбуждало в нас желание служить Господу, исполнять Его святые заповеди, побуждало хранить свою совесть, очищать сердце от страстей, рождало хорошие и благочестивые чувства и мысли, где все нас располагало к богоугодному житию. Хотя теперь и силятся отнять от нас все эти удобства для духовного делания, но мы не забудем своих обетов, не оставим своего иноческого жития, будем стремиться служить Господу в усердном исполнении Его святых заповедей, хотя бы и в мирской обстановке.
  Я замечаю, что многие из вас весьма скорбят о том, что приходится переселяться в иное место. Я сам на днях должен буду тоже выехать отсюда. Жаль оставлять обитель, невольно делается грустно. Но хотя эта печаль вполне естественна и понятна, все же нам не следует забывать, что все это внешнее, а потому и не имеет первостепенной важности, что это совсем не то, о чем нам должно по-настоящему скорбеть. По преимуществу в сегодняшней нашей печали не должны мы плакать и скорбеть безутешно, хотя нас и разбрасывают, и разлучают, и принуждают насильно оставлять святые обители наши. Ведь здесь, как и во всем, есть воля Божия, попускающая претерпевать нам сие за грехи наши, да и сказано еще: «Блаженни есте егда разлучат вас и поносят вас» (Лк. 6, 20).
  Не о чем нам скорбеть, а нужно нам глубже вникнуть в самих себя и тщательно проследить за своими помыслами, чувствами и плакать о имеющихся в нас страстных, греховных чувствах, желаниях и помышлениях. Их должны мы непременно изгнать, как Богу не угодные, и, изгнав, уже отнюдь не допускать в свое сердце, ибо не можем мы в страстном состоянии «петь песнь Господню». Невозможно сердцу страстному, сердцу не очищенному возглашать хвалебные гимны Богу. Такому оскверненному грехами сердцу приличны не хвалебные гимны, а горький покаянный плач о своем греховном страстном состоянии, плач о греховном своем пленении и молитвенное воздыхание ко Господу о помощи. Необходимо очистить сердце свое от всякой греховной скверны, ибо только чистым сердцем можно воспевать Богу «песнь нову». «Терпя потерпех Господа», в подвиге ради Царства Небесного, «и внят ми, и услыша молитву мою. И возведе мя от рова страстей и от брения тины и постави на камени» веры Христовой «нози мои и исправи стопы моя», то есть, направив и утвердив в делании святых заповедей Божиих, «и вложи во уста моя песнь нову, пение Богу нашему» (см. Пс. 39, 1–4).
  Итак, мы должны на все смотреть глубже, с духовной стороны, ибо Господь, по слову Апостола, «всем хощет спастись» (1 Тим. 2, 4), а любящему Бога все споспешествует во благое (ср. Рим. 8, 28), все служит средством для спасения. То есть все внешнее при помощи Божией и при своем искреннем желании можно обратить во благое себе. Единственно зло есть грех. И св. Отцы, усматривая во всем внешнем духовный смысл, так истолковывают этот псалом: под пленом Вавилонским разумели они пленение души человека грехом, когда человек находится в плену у греховных страстей. «Како воспою песнь Господню на земли чуждей?» – так восклицали они, чуждою землей называя страстное состояние сердца. Невозможно в страстном состоянии богословствовать, петь хвалебные песни Господу, – нужно плакать. Непременно нужно прежде всего озаботиться и постараться землю сердца своего очистить от всего страстного, порочного, от всяких греховных помыслов и чувств покаянным плачем.
  «Дщи Вавилоня окаянная. Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень» (Пс. 136, 8). Многие поражаются кажущейся им в этих словах жестокости, понимая все буквально. Правда, в Ветхом Завете именно так и понималось. Но в Христовой новой благодати это понимается совершенно иначе. Младенцами, как объясняют Отцы, здесь именуются возникающие страстные движения в самом начале их возникновения, как только они родятся, так сказать, в их младенчестве. Нельзя дать им возрасти, но, пока они еще малы и не укрепились, их надо уничтожать – разбивать о Камень. А Камень есть Христос (см. 1 Кор. 10, 4). Бей именем Иисусовым, умерщвляй, уничтожай молитвой Иисусовой и вообще средствами благодати Христовой сих младенцев Вавилонских. Вот какое глубокое понимание слов этого псалма оставили нам св. Отцы!
  Невольно вспоминаю здесь сон батюшки о. Варсонофия, лично мне им рассказанный. Видел он себя в каком-то храме, стоящим высоко на хорах. Перед ним проходят младенцы – чередой, один за другим. Идет мимо него по хорам один, падает и разбивается о пол. Другой точно также проходит, падает и разбивается, также третий… и все они падают и разбиваются. Один из них задержался было возле батюшки, видимо, желая привлечь к себе его внимание и сочувствие, но батюшка на него гневно прикрикнул, и он упал с хоров и разбился. Так и в действительности разбивались батюшкой о. Варсонофием Вавилонские младенцы о Камень. Так действительно побеждал он страсти духовные силою Христовою, именем Иисусовым: «Блажен иже имет и разбиет младенцы твоя о Камень» Не задерживались в сердце батюшки лукавые помыслы и движения страстные – эти младенцы Вавилонские, – падали и разбивались о Камень.
  Так и нам не надо никогда останавливаться на помыслах: пусть идут мимо. Если они пришли, отражайте их Иисусовой молитвой. Пусть не находят они в сердцах ваших сочувствия себе. Старайтесь очищать свои сердца. Для того-то и необходима, как я не раз говорил вам, кроме молитвы Иисусовой, памяти Божией, тщательная и откровенная исповедь. А я должен с прискорбием заметить, что некоторые из вас не только не открывают свои недостатки, но даже обманывают меня, духовного отца своего, лгут мне. До сих пор я не говорил этого, не обличал по причинам, мне известным, но вот теперь говорю вам, что вижу и замечаю, как меня обманывают иногда, и это огорчает меня. К духовнику надо иметь откровенность и искренность, а не лукавство.
  Старайтесь тщательно очищать сердца свои от всего нечистого Богу угодной и откровенной исповедью, Иисусовой молитвой и исполнением заповедей Божиих, ибо только очищенное сердце может петь песнь Господню.
  Приходит мне тут на память и другой псалом (100-й), который читается на первом часе: «Милость и суд воспою Тебе, Господи…», ибо в том псалме также можно видеть учение о внутреннем делании и молитве Иисусовой. «Во утрия избивах вся грешныя земли…» (Пс. 100, 8). Во утрия, то есть в самом начале, в самом зачатке, как только появятся эти «грешники земли» – страстные проявления сердца нашего, «младенцы вавилонские», – так и должно их «избивать». Смысл сего псалма много уже вам разъяснялся, могу и еще повторить кратко. Под пением Господу разумеется добрая жизнь, путь непорочный, совершаемый исполнением всех заповедей Божиих. Когда человек во всем живет непорочно, когда единственное желание его – соединение с Господом в молитве и вообще в духовной жизни, он восклицает: «Когда же Ты, Господи, придешь ко мне?» (ср. Пс. 100, 2). Человек испытывает себя, следит за собой и видит, что не причастен он злым делам, и просит Господа прийти к нему.
  В молитве Иисусовой, в хранении сердца, в трезвении и внимании, в милости и духовном рассуждении проводит жизнь свою человек, не позволяет себе иметь на кого-либо злого сердца, не устремляет очей сердца своего на что-либо, противное Закону Божию, удаляется законопреступного дела по ненависти ко греху и греховным помыслам и чувствам. Настолько противен человеку грех, что он не оказывает его проявлениям в себе никакого внимания: приходил враг, хотел соблазнить раба Божия на грех какой-либо, но, так и не успевши в своем намерении, отошел от него. Не усладился раб Божий предлагаемым грехом, не обратил никакого внимания на него, даже не познал, с каким именно видом греха приходил враг. «Уклоняющегося от меня лукавого не познах» (Пс.100, 5). Истинный раб Божий изгоняет из своего сердца всякий помысел, клевещущий на ближнего, не позволяет себе осуждения, гордости, зависти, ненасытности.
  Все внимание подвижника, блюдущего сердце свое, обращено «на верныя земли» – на благие помыслы и чувства, одобряемые верою Христовою, ибо они помогают идти путем непорочным. Внимает он благим помыслам и чувствам и отвергает всякое зло, чтобы не жило посреди дома его душевного что-либо гордо-лживое, греховное, одним словом – «избивает во утрия вся грешныя земли, чтобы истребить от града Господня вся делающие беззакония». «Делающими беззакония» называется всякий грех, ибо грех есть беззаконие, а «градом Господним» – душа, ибо душа человека предназначена для обитания в ней Господа, как и сказано Самим Господом во Святом Евангелии: «Приидем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23). А вход Господа в душу человека приготовляется изгнанием из человека всякого греха.
  Вот какие мысли рождаются в душе при углублении в смысл этого псалма. В нем говорится про внутреннюю жизнь человека, уже побеждающего страсти, близкого к совершенству, уготовляющего свое сердце для принятия Господа. А в псалме «На реках Вавилонских» также говорится про внутреннюю жизнь, но человека еще не очистившегося от страстей, хотя и сознающего свое греховное состояние, желающего освободиться от него и потому ублажающего тех людей, кои уже побеждают страсти: «Блажен иже имет и разбиет младенцы о Камень».
  Нам, страстным, еще не очищенным от страстей, еще находящимся в плену Вавилонском, прилично плакать о грехах своих и должно стараться во утрия избивать грешников земли сердца нашего, пока они еще младенцы. Об этом будемте молиться Господу, прося Его всесильной помощи, а остальное все предадим в волю Божию. Будем молиться Господу, да поможет Он нам соделывать свое спасение и никогда не забывать своих обетов иноческих… Прошу вас молиться и обо мне, чтобы мне начать жить и хоть на чуточку осуществлять свое исправление.
  Мир вам и спасение! Аминь.
  29 июня 1924 г., суббота. Оптина пустынь.

• Благодарим Вас за проповедь, Михаил!

• Не понимаю, почему от Пушкина и Лермонтова ожидают просвещения в духовном смысле. Они не ставили перед собой такие задачи. Они и писали, о чем чувствовали, о чем мечтали — и многие находили в их литературе утешение, за не имением другого. Их творчество отражает их бытность и время, и тут нет ничего удивительного по-моему. И отец Роман тоже пишет о том, что его волнует и о чем он переживает, разве не так? Судить Пушкина и других поэтов золотого и серебряного века за то, что они жили и чувствовали в то время, когда было массовое отпадение от Бога, по крайней мере странно… Возможно, выросшим в более древнее советское время, в школах насаждали более возвышенное отношение к ним и к их творчеству. По крайней мере только этим я могу объяснить такое пристальное внимание к их творчеству и желание «опустить» его на землю. Мне, например, это неприятно. Я предпочитаю видеть и вижу в их творчестве развитие души и личности. Их страдания, потери, обретения, из которых можно вынести для себя определенные уроки. И это не означает, что я каким-то образом поклоняюсь им.

• Вам неприятно, уважаемая Анна, моё желание «опустить» на землю творчество Пушкина? Вы говорите, что Пушкин и Лермонтов, как всякий другой человек, как отец Роман, например, передавали свои мысли, переживания и т.д. и не ставили перед собой духовно-просветительских задач. Увы, ставили. Тому примеры «Пророк» Пушкина и предисловие к «Герою нашего времени» Лермонтова. Можем разобрать подробнее эти произведения на предмет наличия в них «просвещения в духовном смысле».

  А с другой стороны, почему Вам интересно творчество Пушкина и Лермонтова, а не, допустим, Осипа Ивановича Сенковского, их современника, если, как Вы пишете, у каждого человека по-своему особенные переживания, своё «развитие души и личности»?

• Говоря, что Пушкин и Лермонтов не ставили перед собой задачи духовного просвещения своих читателей, уважаемая Анна ошибается. Хрестоматийный пушкинский «Пророк» прочтите со вниманием, где поэт повелевает себе (или можно сказать, что муза поэта по имени «Ленора» повелевает ему): «Глаголом жги сердца людей».

  И Бога глас ко мне воззвал:
  «Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
  Исполнись волею моей,
  И, обходя моря и земли,
  Глаголом жги сердца людей».

  Пушкин призван выжечь Ваше сердце, ув. Анна. Или Вы думаете, что поэт утешает или же делится с читателями своими переживаниями, как Вы об этом пишете? В таком случае он должен был сказать: глаголом утешай, глаголом ободряй, глаголом спасай сердца людей. Но он написал – жги. Что бы это значило, ув. Анна, как Вы думаете?

  Интернет: Стихотворение «Пророк» было написано Пушкиным в 1826 г. Оно сразу же приобрело широкую популярность. Для многих литераторов и последователей великого поэта произведение стало своеобразной программой для действия, руководством в жизни и творчестве.
  https://rustih.ru/aleksandr-pushkin-prorok/

  Г.С.: Ну вот, а Вы говорите: «Не понимаю, почему от Пушкина и Лермонтова ожидают просвещения в духовном смысле. Они не ставили перед собой такие задачи».

  Интернет: Пушкина обвиняли в том, что в возвышенном стиле он восхваляет самого себя. Это – поверхностный взгляд на произведение. Автор отмечает, через что ему пришлось пройти. Прошлая жизнь была подобна блужданию в пустыне без цели и смысла. Преображение поэта сопровождалось невыносимой мукой, которую не каждый смог бы выдержать. Только пройдя такое испытание, он смог четко понять различие добра и зла, проникнуть в главные тайны мироздания. /…/

  Г.С.: Различению добра и зла учит людей Святая Церковь, а ребята решили помимо Церкви и взамен её учить этому своих читателей. Такие опыты даром не проходят.

  Интернет: Стихотворение «Пророк» стало центральным в философских размышлениях Пушкина. Выраженная в нем идея дала мощный толчок многим последующим поколениям поэтов. В частности, пушкинскую тематику пророчества продолжил в одноименном произведении Лермонтов.
  https://rustih.ru/mixail-lermontov-prorok/

  Интернет: В стихотворении «Пророк» Лермонтов использовал библейский сюжет из Книги пророка Иеремии. Этим он замаскировал подлинный гражданский смысл произведения. Основная мысль поэта – творец обречен на одиночество. Он не сможет скрывать в себе истину, а попытается рассказать о ней людям, которые еще не готовы к пониманию. Идеи творца опережают время и раскрывают тайны будущего. Неизбежный результат – смерть, изгнание или добровольный отказ от общественной жизни. Жребий определил двум величайшим русским поэтам первый вариант.

• Предлагаю в завершениИ этой темы (пишу «И» по правилам правописания, отстаиваемым Юрием Сербом
  http://vetrovo.ru/svyatorus/serb-pravilo-trotskistov/)
  услышать из уст того, кто, как говорит уважаемая Анна, не ставил перед собой задач духовного воздействия на читающую публику, провозглашение этих самых задач. Имею в виду М.Ю. Лермонтова, а именно предисловие к роману «Герой нашего времени». Оно короткое, привожу его полностью.

  Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.
  Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!
  Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..
  Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить — это уж бог знает!

  Позвольте прокомментировать это предисловие.

  М.Ю.: Герой Нашего Времени, милостивые государи мои,
  Г.С.: Слово «мои» после слов «милостивые государи», говорит о том, что Лермонтов обращается к читателям как к равным, тогда как отсутствие «мои» говорило бы о том, что он ставит себя в зависимое от них положение, а отсутствие «милостивые» перед словом «государи» – о том, что автор ставит себя выше читателей (об этом у В.И. Даля в статье «государь»).

  М.Ю.: Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..
  Г.С.: Нет, скажем мы, правды в нём ничуть не больше. Ваш герой, Печорин, выдуман так же, как выдумываются все литературно-художественные персонажи. В Вашей выдумке больше не, как Вы говорите, правды, но того самолюбивого, гордого духа, которого было гораздо меньше в вымыслах более ужасных и уродливых, чем Печорин.

  М.Ю.: Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает?
  Г.С.: Даже проигрывает, скажем мы, впрочем, в этом и кроется назначение вашей литературы – подменить христианский дух, присущий человеку от рождения, духом антихристианским.

  М.Ю.: Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества!
  Г.С.: Зачем же так бесстыдно призывать Бога в свидетели своего лицемерия? Кто, если не доктор, прописывает лекарства? А если не доктор, зачем браться их прописывать?

  М.Ю.: Ему просто было весело рисовать современного человека…
  Г.С.: Похоже, и Пушкину просто было весело, когда он привлечённую его сладкозвучной лирой толпу отправил прочь. Разбор стихотворения «Поэт и толпа», тоже весьма подходящего для затронутой уважаемой Анной темы, можно посмотреть здесь:
  http://ruskline.ru/analitika/2017/02/17/i_tolkovala_chern_tupaya/

  М.Ю.: Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить — это уж бог знает!»
  Г.С.: Вот именно, Бог знает, как её излечить. И где Его рецепты прописаны? В «Герое нашего времени»? В Евангелии! И незачем помимо Евангелия другие лечения предлагать.

  Всё прямехонько так и выложил М.Ю. Лермонтов о своей литературно-художественной задаче, как её формулирует В.М. Острецов в книге «Масонство, культура и русская история», говоря о масонской программе: 1. Общество больно. 2. Его надо лечить. 3. Горькими пилюлями, или показом пороков в наиболее «правдоподобном» виде, т.е. в небогобоязненном и нарциссизменном выставлении их напоказ. 4. В итоге цель светского искусства может считаться достигнутой, потому что «показ его [порока] без одежд, — пишет Острецов, — всегда есть соблазн, включающий мощный механизм приражения помыслов, примеривания на себя и совершения греха в своем сердце».

  Здесь мы выходим на тему, затронутую в комментариях к статье «Философ в законе», а именно на связь ВРЛ и секуляризованного жидо-масонства. С пониманием и сочувствием отношусь к тем читателям Ветрово, у которых речь о духовном родстве великой русской литературы и пресловутого жидо-масонства вызвала неприятие и отторжение. Возражайте, высказывайтесь, спорьте. Будем вместе разбираться с нашим культурным наследием, изучая его и оценивая не по-советски, но с христианской точки зрения.

• Отец Георгий, мне «интересно» творчество Пушкина и Лермонтова, а не Сеньковского, по-столько по-скольку, Вы обсуждаете здесь их творчество, а не Сеньковского. Простите, но на все то, что Вы написали в ответном комментарии, я ответила в первом своём. По поводу ваших замечаний к предисловию «Герой нашего времени», то я с Вами не согласна. Его герой герой — отражение той эпохи, и говорить, что это не так…ну не знаю..Вы отрицаете, что художественные образы (личности героев) создаются на основе жизненного опыта автора? Лица, конечно, могут быть и вымысел, но иногда, вымысел «основан на реальных событиях», как сейчас говорят. Почему Вы ждёте от Лермонтова истинного христианского духа и проведи Евангелия? Где Лермонтов предлагает «лечение»? (Хотя я считаю, что если произведение ставит вопрос, оно должно давать на него ответы). Как, вырасший в том обществе, мог его нести? И где он пишет, что его роман — это христианская проповедь?

• Уважаемая Анна, Вы написали в своём первом комментарии следующее: «Не понимаю, почему от Пушкина и Лермонтова ожидают просвещения в духовном смысле. Они не ставили перед собой такие задачи».

  Г.С.: Именно такие задачи ставили перед собой Пушкин и Лермонтов. Разбор «Пророка» и предисловия к «Герою нашего времени» доказывают это.

  Анна: По поводу ваших замечаний к предисловию «Герой нашего времени», то я с Вами не согласна. Его герой герой — отражение той эпохи, и говорить, что это не так…ну не знаю..

  Г.С.: Разбирая предисловие к «ГНВ», я не говорил об отражении кем-то чего-то. Я говорил о том, что Лермонтов в этом предисловии прямым текстом говорит, что ставит перед собой задачу просвещения читателей в духовном смысле, что Вы изволите отрицать.

  Анна: Где Лермонтов предлагает «лечение»?

  Цитирую Лермонтова: «Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины».

  Г.С.: Из слов «нужны горькие лекарства, едкие истины» следует, что Лермонтова эти самые лекарства в своём романе предлагает. Или Вы как-то иначе оцениваете его слова? Как?

  Анна: И где он пишет, что его роман — это христианская проповедь?

  Г.С.: Уважаемая Анна, Вы начали не с этого. Вы начали Ваши заметки с того, что Пушкин и Лермонтов не ставили перед собой задач просвещения читателей в духовном смысле. А теперь Вы говорите про христианскую проповедь. Скажите, Вы согласны, что П. и Л. ставили перед собой такие задачи или не согласны? Да или нет?