Иерей Георгий Селин. Как меня лишил Богоизбранности священник Корепанов

Часть третья, часть вторая, часть первая

С 10:22 ― Но в русском народе, действительно, попытались между Церковью и народом поставить знак равенства. Русский народ и Церковь это одно и то же. Если русский, значит православный, значит крещёный. У нас до сих пор так детей и приносят: ну он же русский, что же, он будет нехристем жить, что ли. «Ты собираешься причащаться, исповедоваться?» Ну щас же, чё делать нечего что ль? Я вообще в Америку собираюсь уезжать. «А зачем крестишь?» Ну он же русский, он должен быть крещёный. Потом, если надо, я его куда-нибудь ещё принесу. Ну пока вот он русский, значит должен быть крещёный.

Г.С.: Иронизировать на тему современного православного крещения мне хочется меньше всего: эта тема скорби и слёз. Ведь до чего доходит дело? До того, что я, священник, вынужден говорить приносящим детей на крещение, что, если после крещения они не будут ходить в храм, не будут участвовать в Церковных Таинствах, не будут жить по-христиански, то лучше не креститься. Лучше в том смысле, что спрос будет меньше. С некрещёного, конечно, тоже спросят, но меньше, чем с крещёного, поскольку он обязательства жить по-христиански не давал. Да, крещёному благодати бесконечно больше, но и спрос строже. Да, я знаю, что без крещения спастись невозможно, но когда я вижу, что из тысяч мною крещёных в Церкви остаются единицы, то понимаю, что с таким крещением тоже спастись невозможно. Человек родился от Духа Святого и умер. Мертворождённые христиане.

Почему же крещу, если вижу плачевность такого крещения? Потому что сам был крещён, как говорится, на автомате, не понимая, что и зачем делаю. Меня уговорили креститься, говоря: что, тебе жалко покреститься? Нет, говорю, не жалко. Тогда покрестись. Вот и покрестился. И после такого крещения, разумеется, ни разу не был в храме несколько лет. Но потом что-то произошло, и теперь сам крещу других. Зерно проросло? Слава Богу, что-то проросло. А если бы терния заглушили или птицы поклевали? Кому отвечать за разгильдяйство? Мне? Священнику, меня крестившему? Всей Церкви?

С 13:43 ― Вот ситуация, которая я давно знал, что она есть, а тут столкнулся этим летом непосредственно. Люди, занимающиеся русским фольклором, постепенно уходят в язычество. В язычество натуральное. Сначала они вышивают узорами русские одежды, потом они делают оберёги, потом они начинают вырезать каких-нибудь трёхглавых этих самых, э-э, деревянные штучки, пока ещё небольшого размера, а заканчивается тем, что они прыгают через костёр и начинают приносить жертвы. Вот. И всё это под маркой возрождения традиционной русской духовной культуры.

Г.С.: Хотя я не сталкивался с этой ситуацией непосредственно, но, как понимаю, на Украине за возрождение традиционной украинской духовной культуры взялись самым серьёзным образом ― на военно-государственном уровне.

С 14:25 ― Мы видим это на опыте, и должны хорошо понимать, что русский и православный это разные вещи, и разводить это (в смысле разграничивать понятия? ― Г.С.). Но у нас до сих пор, вот, Церковь это сейчас и осмысляет болезненно, потому что она долгие века жила с мыслью, в определённой смысле её навязанной (кто же навязал? царь? патриарх? синод? ― Г.С.), что русский и православный это одно и тоже. Сейчас это каждому должно быть очевидно, что это не одно и то же.

Г.С.: Часть этих мыслей я принимаю, часть нет. То, что слова русский и православный перестали быть равнозначными, это очевидно. Но было время, когда они были синонимами. Это было время, когда люди жили верой. У Виктора Митрофановича Острецова, автора книги «Масонство, культура и русская история» (с ней можно ознакомиться в интернете), есть острое наблюдение, что, пока народы жили верой, они особо не задумывался о национальных различиях. Различия были, но принципиального значения не имели. Они стали выходить на первый план в отношениях между людьми, когда вера начала угасать.

В. М. Острецов: Как только свет религии стал гаснуть, так из мрака религиозного неведения полезли всевозможные чудища, и выступил на сцену суррогат религии в виде культуры и национализма. Даже басенники марксизма-ленинизма, то есть сам Маркс и сам Ленин, вдруг обнаружили, что нация появляется только с рассветом буржуазных отношений. Показательно. Пока была в силе религия, пока была самобытная национальная жизнь, «нации» почему-то не было. Хотя именно в это время господства попов, Церкви и князей и было создано всё, чем жила и живёт любая нация в мире. Что отличает её от других народов и даёт ей право гордиться собой. В это время действительно не было наций, а была народность. Народность без Церкви и стала называться нацией. Видимо, именно это и имели в виду творцы этого термина, которые ввели его в оборот в век Просвещения самым широким образом.

Г.С.: Вот именно. Когда вера начала угасать, тогда люди начали определять себя не по вере, но по языку, границам, внешнему виду. Единый Богослужебный язык (латинский в Европе, церковнославянский в России) соединял народы намного прочнее, чем экономико-идеологические союзы типа СССР, СЭВ, СНГ, ЕЭС и пр. Но когда Богослужение ушло на второй план, тогда главное место в идентификации (простите за сленг) людей стали занимать национальные различия. Кстати заметить, что слово литургия по-гречески означает то же, что и слово республика на латыни ― общее дело. И если до расцерковления народного сознания общим делом людей было Богослужение, то с охлаждением к Церкви общим делом народов стало устройство земных гражданских дел.

Отец Корепанов: «Мы видим это на опыте, и должны хорошо понимать, что русский и православный это разные вещи, и разводить это».

Г.С.: Я согласен, что нужно разделять, но как? Знаете, в советское время был такой лозунг: «Народ и партия едины». Я тогда был молод, и мне было по барабану, едины они или нет, но думаю, что многие, как и из народа, так и из партии, не верили этому единству. Но ничего, жили, свыкались. С чем? С неправдой? Неправдой, как и правдой, этот лозунг тоже не назовёшь, потому что они, действительно, были вместе ― партия решает, а народ делает, партия руководит, а народ выполняет. Но всё это было как-то натужно и неискренно. Хотел было написать: без любви, и вспомнил няню Татьяны Лариной: «И, полно, Таня!» Какая там любовь^[1]. Не до жиру, быть бы живу от такого единства. К чему я это говорю? Церковь и русский народ едины? Наверное, едины, если отец Корепанов говорит, что надо их разделять, иначе Церковь страдает. Согласен, страдает. Но как Церковь может оставить свой народ? Партия, да, бросила и наплевала, потому что не пастыри были в партии, но наёмники, а Церковь имеет перед своими глазами пример Христа: Аз есмь пастырь добрый, пастырь добрый душу свою полагает за овцы…

С 15:14 ― То есть на самом деле произошёл вот этот самый подмен, такая подмена, что русский народ он и есть Церковь.

Г.С.: Не могу не заметить, что отец Константин расходится здесь с мнением патриарха Кирилла. Не для того замечаю, чтобы подставить батюшку, я же говорю, что отчасти солидарен с ним, и тоже считаю, что понятия русский и православный, будучи когда-то равнозначными и равночестными, теперь далеко разошлись. Только совершенно напрасно отец Константин говорит, что мысль о тождественности русскости и православия была навязана Церкви извне. Нет, это тождество было естественным, как ход русской жизни. Без православия не было бы ни русскости, ни русского народа. Не навязали, но, напротив, постарались разрушить это тождество и разделить народ и веру, русскость и православность. Этот процесс разрушения и при царях шёл, но значительно ускорился при советской власти, а в наше время просто взорвался. В частности, СВО ― отличный способ окончательно разделить русский народ и православную веру, а именно: русских, проживающих на территории Украины, сделать украинцами, а русских на территории Российской Федерации ― российскими, запечатав это разделение кровью и на века.

Но послушаем, что говорит патриарх Кирилл о Богоизбранности русского народа. Обратите внимание, что слова патриарха «наш народ недаром был прозван богоносцем» авторы канала «Спас» вынесли в название видео, хотя эта мысль далеко не главная в проповеди. «Святейший Патриарх Кирилл: наш народ недаром был прозван богоносцем. Слово на великой Пасхальной вечерне» (22 апреля 2022 года).

С 21:55 ― А народ наш Божий, который сохранил веру в тяжелейшее время, который передал эту веру своим детям и внукам и, наверное, уже правнукам. Этот народ недаром был назван Богоносцем. И какие-то революционно настроенные писатели иронизировали по поводу этого слова Богоносец. А напрасно иронизировали. Этих писателей уже и след простыл, и мало кто о них помнит и знает. А само ношение Бога в сердце народа нашего прошло испытания тяжкие временем и сохранилось до сего дня. И дай Бог, чтобы ношение Бога в сердце продолжалось и дальше. И чтобы нынешнее поколение православных людей передавало свою веру, свой духовный опыт детям, внукам и правнукам. И тогда будет надежда. Надежда на будущее, которая в нынешних условиях может существовать только тогда, когда духовное будет сочетаться с материальным. Но если духовное уйдёт из жизни и материальное захватит жизненное пространство, то у такой цивилизации нет будущего.

Г.С.: И эту веру мы должны передать своим детям и внукам? И тогда будет надежда, которая «в нынешних условиях может существовать только тогда, когда духовное будет сочетаться с материальным»? Что ж, если должны передать, значит, передадим. Как советский народ передал духовный опыт российскому и украинскому народам, так современные российские и украинские люди передадут свой духовный опыт следующим поколениям. Но это, простите, не вера.

А мой жизненный след, наверное, простынет, потому что я отказываюсь верить в народ-Богоносец, каким бы этот народ не был: еврейским или «еврейским», русским или «русским», советским, украинским, немецким, американским, российским, израильским… Я верю во Христа, а не в Россию, потому что вместилищем Бога не может быть ни один народ и ни одна страна. Потому что полнота Божества телесно обитает не в народе, но в единородном Богочеловеке Иисусе Христе (см. Кол. 2: 9). А народ не может быть вместилищем Бога.

Но прежде, чем моему следу простыть, как он простыл у миллионов русских людей, не пожелавших переделываться из русских в советских, скажу, что, если некоторые писатели иронизируют по поводу слова Богоносец, то все без исключения пейсатели торжествуют, когда баснотворцев вроде Достоевского и Пушкина провозглашают пророками. Достоевский ― большой писатель и точка. Я готов подписаться под этим предложением и даже восклицательный знак поставить, потому что силу пера Федора Михайловича испытал на себе, когда, читая его сочинения, ронял скупую мужскую слезу. Но чего вам ещё надо, неугомонные российские люди? Зачем вам провозглашать Достоевского пророком, как это делает, например, митрополит Иларион (Алфеев)? Вам мало писателя, нужен пророк? Сперва Достоевскому понадобился пророк Пушкин, теперь из Достоевского лепят пророка. Зачем? Принимающий пророка во имя пророка получит награду пророка (Мф. 10: 41). А принимающий лжепророка во имя пророка какую награду приимет? Надо полагать, мзду лжепророка. Какова же эта мзда? Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая (Откр. 21: 8).

С 14:47 ― Сейчас это уже каждому должно быть очевидно, что [русский и православный] не одно и то же. Что если мы эти знаки равенства будем ставить, страдать будет только Церковь, потому что нам под маркой русских обрядов, русских традиций будет всё что угодно приносить, и Церковь просто выродится в фольклорное учреждение. Люди будут приходить с вербочками, покупать иконочки, соблюдать обряды, но никто не будет жить по-христиански.

Г.С.: «Церковь просто выродится в фольклорное учреждение», ― говорит о. Константин. Если бы только в фольклорное… Взять, к примеру, обычай возлагать венок с изображением креста (а по сути, самый крест) к могиле Неизвестного солдата, к вечному огню, который (обычай) совершается патриархом с сонмом священнослужителей.

Что это? Это традиция духовных руководителей народа-Богоносца возлагать к пятиконечной звезде, в которой горит вечный огонь, православный крест, выложенный цветами. Это пример того, как духовное надо сочетать с материальным, свет со тьмою, Христа с велиаром, ибо в противном случае «не будет надежды на будущее». И мы слышим на этой церемонии, то есть спустя пару недель после Пасхальной вечерни, слова патриарха (с 7:47): «Не нападают на того, кого боятся. А боятся того, кто силен. И вот эта сила народа, сила Вооружённых сил, духовная сила наших людей и должна быть той крепостью, которую побоялся бы переступить даже самый дерзкий противник».

Слыша эти наставления, какое заключение можно сделать о Боге, Которого должен носить в сердце своём народ-Богоносец? Это Бог, Которого другие народы должны бояться. Я преувеличиваю? Но я всего лишь пересказал услышанное от патриарха. И ещё хочу сказать, что в Псалтыри я читал другое, а именно: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126: 1). И такое читал: не в силе констей восхощет, ниже в лыстех мужеских благоволит, благоволит Господь в боящихся Его и во уповающих на милость Его (Пс. 146: 10, 11). И такое: сии на колесницах и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего призовем (Пс. 19: 8). И ещё читал, что Господь не попустит другим народам напасть на Своих избранников, если те живут по заповедям Его: аще быша людие Мои послушали Мене, Израиль аще бы в пути Моя ходил, ни о чесомже убо враги его смирил бых, и на оскорбляющие их возложил бых руку Мою (Пс. 80: 14, 15). Ни о чесом ― это значит, в ничто смиряет Господь восстающих на людей Своих, если только те живут по заповедям Его. Если же они нарушают заповеди и грешат, то посылаются им для покаяния беды, скорби, болезни, революции и войны. При этом совершенно неважно, насколько сильными будут духовная сила народа и сила его вооружённых сил ― Господь попустит войне быть. Поэтому иными должны быть и духовная сила народа, и победа его. Какими? Об этом говорит иеромонах Роман (Матюшин-Правдин) в стихотворении «Победитель»:

Услышать что-то подобное из уст патриарха, равно как от любого другого священнослужителя Русской Православной Церкви на торжественных мероприятиях в честь Дня победы ― нереально. Так хоть от живущего в глуши иеромонаха это услышать. Патриарх Кирилл: «И поэтому молитва наша сегодня о процветании Отечества нашего. Молитва наша сегодня о президенте нашем, о властях, о воинстве, о всём народе, чтобы Господь помог нам всем быть в единомыслии…» (с 08:06). Да, и совершается эта молитва перед пятиконечной звездой, горящей вечным огнём, с возложенным к ней кресту. Поэтому, продолжая сравнение еврейского и русского народов, хочу сказать, что, как древний Израиль, каждодневно читавший Закон и Пророков, не узнал пришедшего к ним Законодателя, так при каждодневно читаемой в русских храмах Псалтыри духовные лидеры народа-Богоносца говорят не о том Мессии, о котором писал пророк Давид.

С 15:14 ― То есть на самом деле произошёл вот этот самый подмен, такая подмена, что русский народ он и есть Церковь. А у Церкви есть миссия. Правильно? У Церкви есть миссия? Есть. Нести свет Христов среди людей. Но раз Церковь и народ одно и тоже, то, стало быть, и у русского народа есть миссия ― нести Свет в мир политическими средствами.

Г.С.: Вот те раз. А как Церковь без народа (любого: русского, нерусского, российского, американского, советского, грузинского, сербского, литовского, белорусского, украинского) понесёт свет Христа в мир? Как в сказке про коммунизм? Призрак Церкви ходит по Европе… Проповедь о Христе, без которой невозможно передать веру в Него, на каком-то языке должна вестись? А язык по-церковнославянски это и есть народ. Почему же батюшка решил, что Церковь несёт Свет неполитическими средствами, а народ ― политическими? И что такое «политические средства» в понимании отца Константина?

Отец Корепанов: Вот такая мысль родилась. И отсюда русское сознание стало, вдруг, заботиться тем, какая же миссия у русского народа. Лучшие умы человечества, ой, русские умы от старца Филофея, кончая Федором Михайловичем Достоевским заботились о том, какая же миссия именно не у Русской Православной Церкви, а у русского народа. Это ошибка. И я специально показываю, в чём она ошибка. В том, что поставили знак равенства между народом и Церковью.

Г.С.: Отец Константин в который уже раз повторяет эту мысль, поэтому и я в который уже раз вынужден повторить её опровержение. Знак равенства между русским народом и Церковью был поставлен ни князьями-царями, ни митрополитами-патриархами, ни лучшими русскими умами, но самой жизнью, самим Христом, если хотите. Но с какого-то времени (с какого? ― вот вопрос!) русский народ и Церковь Христова начали расходиться, потому что лучшие русские умы начали смотреть в другую от Христа сторону. Не сильно в другую, но всё же в другую сторону. То есть и Христа из поля зрения не выпускали, и земного захотели. Поэтому в том, что знак равенства между Церковью и русским народом стал разрушаться, виноваты как раз-таки вожди русского народа, решившие, что помимо Христа должны быть у народа земные цели, причём не простые, а большие, прям, как у старухи из сказки Пушкина: «не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою». Любопытно, что в черновиках «нашего всего» был вариант, когда старуха захотела стать папою римскою.

Отец Константин: «Но раз Церковь и народ одно и тоже, то, стало быть, и у русского народа есть миссия ― нести Свет в мир политическими средствами».

Выражение отца Константина «политическими средствами» требует пояснений. Что оно значит? Наверное, то, что обращать ко Христу можно не только и не столько словом Божиим, сколько огнём и мечом. «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем». Если я додумываю за батюшку, то прошу прощения у него. Но поскольку он не поясняет, что значит в его понимании «нести Свет в мир политическими средствами», то я предлагаю свой вариант. Конечно тот, который более мне удобен, чтобы опровергать исторические конструкции о. Константина.

Обращать ко Христу силой ― видимо, этот смысл заключён в словах «нести Свет в мир политическими средствами». А этого делать нельзя, считает о. Константин. Да, этого делать нельзя уже потому, что сделать это невозможно. Если Бог не обращает к Себе силой, то и человек не должен этого делать. Мог бы Бог заставить Себя любить? Мог бы. Мог бы Он, ломая волю человека, силком спасти его? Мог бы, но спасённый насильственно человек перестал бы быть человеком. Поэтому на вопрос: можно ли с помощью огня и меча заставить людей принять какое-то убеждение, ответ прост: нельзя. Точнее сказать, можно, но лишь на время. Я хочу сказать, что принуждать порабощённых людей столетиями верить в то, во что они не желают верить, и делать то, чего они не хотят делать ― никаких политических сил не хватит. «На штыки можно опираться, но сидеть на них нельзя». «На каждый роток не накинешь платок». «У Советской власти сила на века», ― была такая песня. Ну и где теперь эта власть^[2]?

В статье «От варяг бо русию прозвахомся, а преже словени быхом» (простите, что вновь указываю на неё) мною проводится эта же мысль и, в частности, говорится: «Славянам и прочим языческим племенам захотелось быть похожими в делах, а с делами перенять и самое имя тех, кто назывался Рускими. Иначе трудно объяснить, как миллионы людей согласись переменить своё имя. Назвать их именем Русь против их воли было бы невозможно. Можно, конечно, насильно называть людей тем или иным прозвищем, но делать это можно только за глаза, не напрямую, но чтобы миллионы стали бы называть себя именем, которое им было неприятно слышать — такое, как мне кажется, невозможно. Итак, Русь это то, что хотелось иметь».

С 16:26 ― У народа может быть миссия. Согласен. Но она есть у каждого народа. У каждого. У монголов, у византийцев, у греков. Кто-то заботится этой миссией, кто-то не заботится. Но я не думаю, что вот эта именно задача Русской Православной Церкви.

Г.С.: Видимо, лектор говорит о каких-то земных задачах, которые ставит перед каждым народом Бог. И насколько я понимаю отца Константина, он говорит, что земные задачи народов не являются задачами Церкви. Это, конечно, так. Церковь Христова, как и Сам Христос ― не от мiра сего. Однако, будучи неотмiрна, она пребывает в мiре. Она заквашивает мiр духовно. Она притягивает и вбирает в себя тех, кого Господь Бог предопределил ко спасению. Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями (Рим. 8: 29). И эту миссию Церковь не может выполнить без народа. Поэтому мне непонятно, как Русская Православная Церковь может выполнить свою миссию без русского народа.

Продолжение следует.

Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
8 декабря 2023