Многие верующие с нетерпением ожидают наступления Великого поста, поскольку для них именно это время оказывается периодом усиленной молитвы и размышлений о Горнем. Меняется цвет облачения в храмах с праздничного на чёрный и фиолетовый, что символизирует собой смену духовного и душевного настроения. Меняется также привычный ход богослужений. Выражаясь литургически, наступает период Постной триоди, когда в храме полагается служить древний чин Литургии Преждеосвященных Даров по средам и пятницам. Остальное же время на седмице отводится вычитыванию часов с кафизмами, шестопсалмию, утрени с канонам, Великому повечерию. В период Постной триоди мы слышим знакомые и многим известные слова молитвы преподобного Ефрема Сирина, читающиеся священником перед алтарём во всеуслышание. Эта молитва является характерной особенностью периода Великого поста: «Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен если во веки веков. Аминь!»
В этих словах молитвы великого подвижника IV столетия мы слышим высокое выражение смирения и любви к Богу. По ним же мы можем немного приоткрыть духовный и психологический портрет сирийского монаха, произнесшего их. Мы видим, что святой Ефрем не был лишён человеческих слабостей, раз молит Господа избавить его от них и заменить на духовные добродетели. Пусть он даже произнёс эту молитву один раз в своей жизни и кто-нибудь из его учеников её перенял, сохранив за ней авторство, мы видим, что подвижнику были свойственны обычные земные, человеческие страсти, связанные с властолюбием, праздностью, нетерпением и вожделением плоти. Ибо святой — это не тот, кто лишён греха. Святой — это тот, кто установил над грехом господство.
О жизни этого человека мы не знаем много. Некоторые исследователи патристики (учения святых отцов) сообщают, что в его жизнеописании трудно отделить историю от легенды и вымыслов: это нередко случается с любой выдающейся личностью, повлиявшей на ход событий своего времени и истории. Несомненно одно. Святой Ефрем Сирин был прежде всего человеком аскетического склада, обладавшим лирическим даром. Как пишет протоиерей Георгий Флоровский, он скорее пел, чем говорил и через пение прокладывал путь к пониманию предметов духовных. Дар слёз и повседневная жизнь для преподобного Ефрема были единым целым.
Родился и жил преподобный в Нисибисе — городе, находившемся на территории современной Турции, ныне Нусайбине. И после захвата города персами переселился в Эдессу. Там он основал библейскую школу с общежитием и братством. Это был своеобразный орден, главной целью которого было изучение Священных текстов Библии. Ученики должны были не только заучивать Священное Писание и уметь комментировать его, но и запоминать комментарии учителя. После заката Антиохийской школы в IV столетии эдесское братство становится знаменитым центром древней библеистики и теологии. Постепенно слава преподобного Ефрема распространилась по всему Востоку, в его школу стекались многочисленные ученики. Однако впоследствии, несмотря на наставления эдесского учителя держаться православного предания, его школа становится «ареной догматических споров».
Святой Ефрем жил в эпоху арианских нестроений — споров IV века о единосущии Сына Божьего Богу Отцу, между периодами Первого и Второго Вселенских Соборов. Но для него важнее были не рассуждения о жизни Святой Троицы, а созерцание Их Лиц. Поэтому он, как и любой аскет, понимал, что подлинную красоту можно увидеть, когда нет ничего лишнего. Его духовно-поэтическому сознанию был свойственен апофатизм — богословская позиция, проистекающая из духовного состояния, при которой о жизни Святой Троицы сказать ничего невозможно. «Добровольно сознаю ничтожество естества своего и не хочу входить в изыскания о Создателе моём, — говорит святой Ефрем, — ибо страшен Непостижимый по естеству…» [1]. И в то же время для него немыслимо само бытие без Троического догмата: «без него невозможно жить истинной жизнью». Соответственно истинная жизнь рождается из веры во Святую Троицу и является основополагающим началом духовного пути.
Путь духовной жизни для сирийского подвижника всегда был неизменно связан с покаянием. Святому Ефрему не было присуще покаянное уныние. Много внимания в своих сочинениях он уделяет теме сердечного сокрушения, любви и духовной отрады. Всё это сопровождается радостью о Боге и ожиданием Его мистического присутствия. Бог для него всегда Милостивый Владыка, Который ищет и ждёт человека. «Он… со дня на день обещает жизнь. Приступи, не бойся. Владыка благ… не требует рукописания всех грехов. Он — прибежище от всех зол; врачует язвы, и жизнь дарует в изобилии, как Благой…».
В своей антропологии (учении о человеке) преподобный Ефрем много места отводит пониманию свободы воли и выбора самого человека. Если Господь — Владыка всей жизни, о чём свидетельствует молитва святого, читаемая в дни Великого поста, то вертикаль Божественной власти невозможна без усердия свободной воли самого человека. Интересен его достаточно простой, логический вывод о существовании свободы как таковой: сам вопрос о том, есть ли у нас свобода, является доказательством её реальности. Вопрошать может лишь существо свободное. Природа же следует установленным законам и молчит. Соответственно и победа над грехом, подвиг возможны лишь благодаря свободе. Святой Ефрем верит в возможность спасения всего человеческого рода, исходя из чуда преображения собственного бытия. «Если может победить один, то могут победить и все».
Возвращаясь к краткой молитве сирийского аскета, мы видим, что в заключении её второй части он молится о королеве добродетелей — любви. Примечательно, что подвижник не разделяет любовь к Богу и человеку. В его мистическом восприятии это одно и то же. Сам Бог «невидим, а образ Его — человек — видим. Посему, если кто человеку сделает что доброе или худое, сие относится к Нему Самому». Признаком же подлинного смиренномудрия в нравственном учении святого является непревозношение себя: «Ни в чём не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о чём другом». И более того, находим: «почитать себя грешным… укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело… (остальных) хвалить и прославлять». К этой характерной черте так называемого высокого кеносиса (истощения, опустошения себя) в аскезе древнего святоотеческого учения, свойственного также многим современникам святого Ефрема — святым Василию Великому, Антонию Великому, Макарию Великому, естественно, стоит относиться с разумной осторожностью. Нам необходимо понимать, что многим святым Восточной Церкви такую способность к самоуничижению обеспечивала Божественная благодать, а не попытки что-то изобразить из себя, психологически тем самым подавляя своё духовное состояние. Это дар от Бога, венчающийся духовным успехом и радостью. В конечном итоге святой Ефрем сознаёт, что спасение человека всецело является планом Божественным и зависит от Его Промысла. «Всё от Бога — и благое, и скорбное, и недостойное». Но Бог всегда благоволит тому, чтобы человек спасся.
Особую роль в деле спасения святой Ефрем отводит Церкви. Несомненно, живя в эпоху церковных раздоров, он не мог обойти стороной происходящее. Любовь к спорам, словопрениям святой Ефрем считает суетой и пустословием, рождающимися от неосуществимого желания постичь Непостижимое. Обличает он также и страсть к карьеризму в среде духовенства, обретшую наибольшую актуальность после периода гонений: «Наши пастыри из суетной славы стремились к высшим степеням…». Для Ефрема по-евангельски не имеет значения, кто в Церкви: праведники или грешники. Спасение — дар Бога, совершённый для всех. Поэтому «вся Церковь, — говорит святой, — есть Церковь кающихся, вся она есть Церковь погибающих».
Мы до сих пор слышим слова молитв святого, в которых, по словам преподобного Серафима Вырицкого, скрыто всё Православие и Евангелие (Википедия – Ефрем Сирин). Благодаря этой молитве образ сирийского монаха, пророка, библеиста своего времени, учителя из Эдессы отчётливо всплывает перед нами. Примерно семнадцать веков прошло с той поры. Но и по сей день слова его молитвы находят отклик в наших душах. Меняется время, форма бытия, но сущность страстей, грехов наших остаётся всегда той же. Так же, как святой Ефрем, мы чувствуем в себе нетерпимость к немощам ближнего, праздность и властолюбие. Нам так же может не хватать смиренномудрия, целостности и любви. Мы молимся словами святого, чтобы Господь нам даровал духовную способность увидеть себя, свои прегрешения, а не грехи своих сестёр и братьев. И продолжаем веровать, что спасение осуществляется в Церкви — организме, стоящем вне времени, организме присносуществующем, в месте погибающих и кающихся, заблудших и обретших Бога.
Дата смерти святого Ефрема достоверно неизвестна. Наверное, это и не столь важно для нас и для исследователей его наследия. Важно то, что оставил после себя святой, показав нам многообразие духовного опыта. И мы видим, что в нём сочетались аскетизм и способность к поэзии, библейская учёность, отстаивание христианской веры и любовь к Богу и ближним.
Иерей Сергий Ситников
Сайт «Ветрово»
23 февраля 2020
[1] Высказывания преподобного Ефрема Сирина цитируются по:
1. Преподобный Ефрем Сирин. Избранные творения. Изд-во Сретенского м-ря. М., 2006;
2. Флоровский Г., прот. Восточные отцы IV века. Париж, 1931. ↩
Спасибо. Очень неожиданная статья и познавательная.
Спасибо.