Иерей Георгий Селин. Православие и каббала. Священник Барицкий. Окончание

Часть первая, часть вторая, часть третья, часть четвёртая, часть пятая

Редакция не всегда разделяет мнение авторов

Пра­во­слав­ная эн­ци­кло­пе­дия за­ме­ча­ет о ца­ре Ие­хо­нии: «И. два­жды упо­мя­нут в ро­до­сло­вии Ии­су­са Хри­ста (Мф 1. 11, 12). По мне­нию блж. Ав­гу­сти­на, это под­чер­ки­ва­ет судь­бо­нос­ное пе­ре­се­ле­ние ев­ре­ев в Ва­ви­лон и пре­до­бра­зу­ет по­яв­ле­ние «Хри­ста, имев­ше­го пе­рейти от об­ре­за­ния к не­об­ре­за­нию, как бы из Иеру­са­ли­ма в Ва­ви­ло­нию, и там и здесь ― кра­е­у­голь­но­го кам­ня для ве­ру­ю­щих в Не­го из тех и дру­гих» (Aug. De cons. evang. II 4. 10)».

Поясним слова энциклопедиста. Во-1-х, почти все праотцы дважды именуются в Христовом родословии, сперва как рождённые (сыновья), потом как рождающие (отцы). Поэтому надо сказать, что иудейский царь Иехония упоминается не просто дважды, но в особом контексте. Читаем его. Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон. По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля (Мф. 1: 11, 12). Словами «переселение в Вавилон», будто чертой, разделяется двукратное именование Иехонии. Первый раз он называется до этой черты, второй раз после неё. И обратите внимание, что евангелист не говорит о возвращении из Вавилона, хотя, по идее, должен был сделать это, потому что возвращение из плена ― необыкновенное событие в жизни народа. Но, нет, ничего не говорит. Более того, из итогового подсчёта колен можно подумать, что Иисус родился в Вавилонском плену: Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов (Мф. 1: 17). Если не знать, что евреи вернулись в Иудею, то можно подумать, что Христос родился в Вавилоне. А во-2-х, всё равно непонятно, что значит, что «И. дважды упомянут в родословии Иисуса Христа»? При обращении к первоисточнику открывается, что Иехония не упомянут, но посчитан дважды.

Блаженный Августин Иппонийский: Действительно, один из предков, а именно Иехония, которым сделано некоторое уклонение в сторону чужеземных народов, когда совершилось переселение в Вавилон, называется два раза. Но где род уклоняется от прямого пути и идет в сторону, там он делает как бы угол; то, что находится в углу, считается два раза, а именно, в конце первого ряда и в начале самого отклонения. Но и это само уже прообразовало Христа, имевшего перейти от обрезания к необрезанию, как бы из Иерусалима в Вавилонию, и там и здесь ― краеугольного камня для верующих в Него из тех и других. Тогда Бог приуготовлял это в прообразах для событий, которые должны были произойти в дальнейшем. Ведь и само имя Иехония, которым предызображен этот камень, значит «приуготовление Бога». Следовательно, перечисляется не сорок два, т.е. четырнадцать, взятое три раза, а только, из-за повторения одного два раза, сорок одно поколение, если мы присоединим и самого Христа, который царственно предстоятельствует над числом сорок в управлении этой временной и земной нашей жизнью.

Насколько я понял, блаженный Августин говорит о двукратном именовании Иехонии в том смысле, что первый раз он называется в числе 14-ти до Вавилонских предков Иисуса Христа, второй раз ― в числе 14-ти после Вавилонских, и, таким образом, оказывается посчитан дважды. Но я не могу согласиться с подсчётами блаженного. Или он пользовался другим текстом, или я, как всегда, чего-то не понял? Считаем допленную группу: 1. Соломон. 2. Ровоам. 3. Авия. 4. Аса. 5. Иосафат. 6. Иорам. 7. Озия. 8. Иоафам. 9. Ахаз. 10. Езекия. 11. Манасия. 12. Амон. 13. Иосия. 14. Иоаким. Всё, 14 царей посчитано, поэтому, хотя в Евангелии сказано, что Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон, Иехониа должен начать следующую 14-ти численную группу предков Иисуса Христа. 1. Иехония. 2. Салафииль. 3. Зоровавель. 4. Авиуд. 5. Елиаким. 6. Азор. 7. Садок. 8. Ахим. 9. Елиуд. 10. Елеазар. 11. Матфан. 12. Иаков. 13. Иосиф. 14. Иисус Христос. Как видим, Иехония считается однажды ― в числе послепленных.

Как бы там ни было, дважды или однажды считается Иехония, мысль блаженного Августина остаётся понятной при любом подсчёте ― переселение евреев в Вавилон предобразует появление «Христа, имевшего перейти от обрезания к необрезанию, как бы из Иерусалима в Вавилонию». Более того, не только прообразовало, но и способствовало распространению христианства это переселение, потому что «многие евреи, ― говорится в Библейской Энциклопедии (1995), ― не вернулись на родину своих отцов, а остались жить в разных частях Персидской империи (кстати, она в лучшие свои времена простиралась от Индии до Греции по горизонтали, и от Нила до Кавказа по вертикали! ― Г.С.). Диаспора получила важное значение в эпоху Нового Завета, так как эти евреи были оторваны от Храма, они превратили местные синагоги в центры религиозного учительства. Этим была заложена основа для последующего распространения христианства».

Но подсчёт, на который сподвиг меня блаженный, приводит и к другой мысли. Царь Иехония назван перед переселением в Вавилон, а включён в число 14-ти послевавилонских предков Иисуса Христа (см. подсчёт выше). Не хочет ли евангелист сказать, что Вавилон начался уже в Иерусалиме? И о возвращении из плена умолчал апостол Матфей. Из его слов Мф. 1: 17 можно подумать, будто пленение евреев продолжалось до рождества Христова. Выходит, будто плен начался до плена и продолжался после освобождения из плена. А ведь так, по сути, и было. Иудейское царство не было восстановлено в былой силе по возвращении народа из Вавилона. Страной управляли наместники и тетрархи. Не напоминает ли это российскую историю?

В ПЭ также отмечается, что Иосиф Флавий прославляет Иехонию за то, что тот «сам покинул город и вместе со своим семейством сдался в добровольный плен для того, чтобы не быть вынужденным отдать это святилище врагу и спасти храм Божий от сожжения». И ещё говорится, что «некоторые комментаторы полагают, что, оплакивая горькую участь иудейских правителей, прор. Иезекииль в повествовании о молодом льве изображал Иехонию, с которым он связывает мессианское обетование (Иез. 19). Особое расположение к Иехонии подтверждается тем, что прор. Иезекииль датирует свою книгу годами пленения Иехонии (Иез. 1: 2), и, кроме того, нигде не упоминает его преемника ― Седекию».

Читая столь противоречивые оценки жизнедеятельности предпоследнего иудейского царя Иехонии (а именно: историк Флавий прославляет, пророк Иеремия порицает, а пророк Иезекииль связывает с ним мессианские надежды), я, разумеется, не могу не перекинуть мостик от еврейской истории к русской, к последнему российскому самодержцу Николаю Александровичу Романову. На мой взгляд, он был заложником предшествовавших событий. Его судьба была предрешена расколом Руской Церкви и государственным курсом, взятым царственным домом Романовых, на земное величие своей державы. «Боже, царя храни! Сильный, державный, царствуй на славу, на славу нам…», ― пелось в гимне империи, или «Молитве русского народа». Не во славу Христа Бога, но на славу нам. Трагическая судьба страстотерпца Николая была предопределена деяниями его предшественников, а фундамент советского Вавилона, выросшего на обломках православной империи, начал строиться в России за сотни лет до 1917 года.

Николай Александрович, подобно Иехонии, отдал себя в руки врагов. Но с кем ему надлежало сражаться? За кого? Против кого? Эти вопросы повисают в воздухе. Царская гимномолитва в полной мере исполнилась в годы Советского Союза, который 70 лет царствовал на славу советских людей и их руководителей, ведших страну к победе коммунизма.

Много разных воспоминаний о революционных событиях тех лет я читал, но врезались в память слова поэтессы Цветаевой о том, как была воспринята толпой новость об убиении императора. «Стоим, ждем трамвая. Дождь. И дерзкий мальчишеский петушиный выкрик: «Расстрел Николая Романова! Расстрел Николая Романова! Николай Романов расстрелян рабочим Белобородовым!» Смотрю на людей, тоже ждущих трамвая, и тоже (то же!) слышащих. Рабочие, рваная интеллигенция, солдаты, женщины с детьми. Ничего. Хоть бы кто! Хоть бы что! Покупают газету, проглядывают мельком, снова отводят глаза — куда? Да так, в пустоту. А может, трамвай выколдовывают».

Кто виноват в безразличии русских людей к убийству их помазанника, то бишь христа? Сами люди? Но откуда в них было взяться другому чувству, если цари Романовы воспитывали в своих верноподданных особое отношение к Богу. Вера во Христа не должна выходить за границы государственной пользы ― вот что было главной заботой духовенства и чиновников из министерства религиозных дел империи.

Из века в век в людских душах замещались Небесные устремления земными, а высшие духовные цели ― житейскими интересами. В итоге вышло то, что наблюдала Цветаева: царя убили, а они «трамвай выколдовывают».

Но вот вернулись православные из 70-летнего советского плена, как иудеи из Вавилонского. Восстановили осквернённые и разрушенные храмы, возобновили в них службы. И в 2006 году возле Петропавловского собора города Тарусы установили памятник Марине Цветаевой в нескольких десятках метрах от алтаря. И что? Кого-нибудь волнует, почему за алтарём православного храма поставлен памятник самоубийце?

Когда не по карте, но по жизни выходишь из Тарусского собора и лицом к лицу сталкиваешься с самоубийцей в чугунном облике, то отчетливо осознаешь, что нечто важное сдвинулось в головах христиан в XX веке. Но что значит «сдвинулось»? Сдвинули. И двигают дальше, до победного конца, до полной утраты высшего смысла жизни, до безразличия к Небесному, до окончательного его смешения с земным.

Но я опять отвлёкся. Пророк Иезекииль привнёс в законы храмового служения новшества^[1], пророка Иеремию побили камнями соотечественники (эти факты, кстати, тоже напрямую соотносятся с историей советского Православия), но мы говорим об отце Барицком. Почему он видит в упоминании евангелистом Матфеем братьев Иуды и братьев Иехонии олицетворение еврейского народа, который, цитирую, «как единый организм, «породил» Спасителя», и не видит того, что пытаемся разглядеть в Иехонии мы? Да всё потому же. Позвольте вновь обратиться к книге р. Адина Штайнзальца (1937-2020) «Роза о 13-ти лепестках», которую я цитировал в 1-ой части этой статьи.

Раввин Штайнзальц: …жизнь и поступки каждого еврея служат фрагментом общей картины народной жизни; это священное единство^[1] выражается в том, что каждый из сыновей еврейского народа, рассеянного по всему миру, влияет на всех остальных. И это влияние всех на каждого и каждого на всех определяет всю жизнь потомков Яакова, когда отдельные существования сливаются в единое целое, создавая рисунок танца общей мировой души, устремленной к Б-жественному. Общая мировая душа — или Кнесет Исраэль — это полное собрание душ еврейского народа; она коренится в Шхине — присутствии Б-жественного в мире. Иными словами, Кнесет Исраэль — это глубинная сущность святости мира в целом.

Определение иудаизмом еврейской избранности состоит в том, что Израиль был призван стать народом священнослужителей* (*книга Шемот (Имена), 19:6) и весь сценарий его жизни — от поступков каждого еврея до совместных действий целых общин, все его великие центры знания, его Святой Храм, все, чем он обладает, — установлен для достижения этой цели.

Было бы неверным утверждать, что святость, в каком бы то ни было смысле, принадлежит исключительно одному народу и что приближение к Б-жественному недоступно всему человечеству в равной степени. Однако при этом на евреев ложится большее бремя ответственности; с принятием Торы в качестве плана своей жизни они взвалили себе на плечи обязанности священнослужения, не ограниченного определенным местом или временем, но выполняемого всегда и повсюду. В этом смысле весь мир подобен Святому Храму, который постоянно нуждается в том, чтобы его заново очищали и освящали. И священнослужители, каждый раз входящие вместе в пределы этого святилища, подобны сердцебиению мира, ритму дыхания человечества. Особая ответственность этой миссии состоит в том, что деградация еврейского народа в целом и каждой личности в отдельности гибельна не только для них самих, но и для всего мира; на пути же духовного подъема еврейский народ совершенствует и все мироздание, возвращая его к Источнику — Шхине. И когда весь народ действует как единый организм, в котором бьется общее сердце, он совершенствует мир сообразно сценарию Творца, и замысел Торы осуществляется в мироздании.

Прошу прощения за обширное цитирование чуждых христианскому мiровоззрению взглядов, но иначе трудно понять, о чём говорит «еврейский» книжник. А нужно ли его понимать? Я считаю, что нужно, и нахожу полезным знакомиться с сочинениями талмудических мудрецов, потому что в таком случае не надо ходить к язычникам, как это делают на сайте «Антимодернизм», где истоки странных идей православных писателей ищут у гностиков. Помните, в 1-ой части статьи мы говорили о «богословии пищи» отцов Шмемана и Барицкого? Так вот, не надо погружаться в древность, ища первоисточники этого богословия, потому что корни христианских ересей лежат на расстоянии двух-трёх кликов ― на иудаистских сайтах. Хотите знать, откуда взялось то или иное православное новшество? Полистайте «еврейские» сайты и найдёте там его начатки, как отыскались там истоки идей о. Дмитрия о пище.

Вот и в этих словах о. Дмитрия о еврейском народе как едином организме, проглядывают рассуждения раввина Адина: «…жизнь и поступки каждого еврея служат фрагментом общей картины народной жизни; это священное единство выражается в том, что каждый из сыновей еврейского народа, рассеянного по всему миру, влияет на всех остальных. /…/ И когда весь народ действует как единый организм, в котором бьется общее сердце, он совершенствует мир сообразно сценарию Творца, и замысел Торы осуществляется в мироздании».

Вы скажете, что о. Дмитрий не может повторять мысли р. Адина, потому что они говорят о разных народах: священник о народе, который «породил» Иисуса Христа, а раввин о народе, который отвергает Иисуса Христа. И всё же есть нечто общее в их суждениях. Методы мышления одинаковы. Во-1-х, о. Димитрий не прав, говоря, что «братья Иуды /…/ олицетворяют весь народ, который, как единый организм, «породил» Спасителя». Иисуса Христа родила Богородица, а не народ. Во-2-х, Его рождение было отличным от всех людских рождений. Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго (Мф. 1: 18). Иными словами, сколько бы мы не считали родов, какие бы имена не называли в числе предков Иисуса, они не имеют особого значения, потому что Иисус Христово рождество сице бе /…/ Она имеет во чреве от Духа Святаго (Мф. 1: 18).

Зачем же были названы Его прародители, если Его Рождение не зависело от них? Нельзя сказать, чтобы совсем не зависело. Зависело, но не совсем. Это как две природы во Христе Иисусе, Божественная и человеческая ― неслитны и нераздельны, так и рождение Его было независимым и несамостоятельным. Независимым, потому что ни от кого и ни от чего не зависело, а несамостоятельным, потому что для Его рождения нужны были эти слова: Се раба Господня, буди Мне по глаголу твоему (Лк. 1: 38). Богородица произнесла эти слова от лица всех названных и неназванных в родословии Христовом людей, среди которых были выделены евангелистом четыре язычницы, причём отнюдь не благочестивые. Вся эта череда предков Иисуса Христа предстаёт перед читателем в первых строках Евангелия от Матфея, как в художественной галерее, величественными портретами (местами запачканными), а лучше сказать, предстаёт не перед читателями, а пред Господом Богом, предъявляя Ему, как отчет о прожитой жизни, Деву Марию с Её словами: Се раба Господня…

Необыкновенным было Рождество Христово. «Только не «рождество», как в нашем переводе, а «происхождение». /…/ слово γένεσις никогда не означало «рождество», «рождение», ― уточняет архим. Ианнуарий. Но почему именно это слово употребил евангелист Матфей? Потому что при словосочетании «βίβλος γενέσεως» (biblos geneseos)^[3] возникает, по выражению о. Барицкого, «четкая аллюзия на Быт. 2:4, 5:1, 6:9, 10:1, 11:10, 11:27, где древнееврейское תּוֹלֵדוֹת סֵפֶר (sefer toledot) или же просто תּוֹלֵדוֹת (toledot) передано в Септуагинте при помощи греческого «βίβλος γενέσεως». Учитывая, что γένεσις (genesis) имеет следующие значения: возникновение, начало, становление, рождение, ― это словосочетание можно перевести как «книга происхождения» или же «книга начала» [9]».

Βίβλος γενέσεως Ἰησοῦ Χριστοῦ υἱοῦ Δαυὶδ υἱοῦ Ἀβραάμ (Μτ.1: 1). Это ли не раздавшийся после четырёхсотлетнего молчания глас Духа Святого? Это ли не возобновление пророчеств? И заговорил Дух теми же словами, которыми в Библии начинаются рассказы о ключевых событиях человеческой истории: творении мiра, человека, нового мiра после потопа, творении языков (народов) в истории с Вавилонской башней, творении нового народа в истории Авраама (см. Быт. 2: 4, 5: 1, 6: 9, 10: 1, 11: 10, 11: 27).

Но вернёмся к сравнению слов о. Барицкого и р. Штайнзальца, в которых они рисуют образ единого народного организма. Вы знаете, читатель, такой образ имеется в Евангелии, это ― Христова Церковь. Она названа апостолом Павлом Телом Христовым: И все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1: 22, 23). И ещё: Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом (1 Кор. 12:13). Поэтому не самый образ народа как организма меня смущает, но его восприятие священником и раввином. Оно у них одинаковое ― талмудическое. Читаем Евангелие.

Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол? Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам? Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю. Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17: 7-10).

Чтобы было понятнее, почему я процитировал это Евангельское зачало, приведу другие слова о. Дмитрия: «Иисус в каком-то смысле дитя всего Израиля, который для Него «Свой». Он новый Давид, который есть воплощение могущества еврейского народа, его величия и силы, лучших черт его национального характера». Посредством сравнения с Давидом (Иисус ― новый Давид) о. Дмитрий говорит, что Иисус ― «воплощение могущества еврейского народа, его величия и силы, лучших черт его национального характера». Не припомню, чтобы у кого-либо из святых отцов встречал такие, простите за выражение, характеристики Иисуса. Может быть, вы читали, где у отцов Церкви говорится о Иисусе Христе как о человеке, которым можно гордиться? Отец Дмитрий говорит о Христе так, как говорят о Гагарине и «породившем» его советском народе: «Гагарин и его полёт в космос ― воплощение могущества советского народа, его величия и силы, лучших черт его национального (надо, конечно, поправить: интернационального) характера».

Да, красиво и возвышенно говорит о. Дмитрий о Христе, но совершенно не по-русски, совершенно по-земному, в духе плотского мудрования, в тренде старцев кремлёвского синедриона, которые, кстати, изрекли нечто подобное образу единого народного организма, напечатав в 1953 году в газете «Правда» лозунг: «Народ и партия ― едины». Но не так говорили о Христе пророк Исаия и апостол Павел.

Пророк Исаия: Как многие изумлялись, [смотря] на Тебя, ― столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его ― паче сынов человеческих! ЦСЯ: Якоже ужа́снутся о Тебе мнози, тако обезславится от человек вид Твой, и слава Твоя от сынов человеческих (Ис. 52: 14).

Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. ЦСЯ: Возвестихом, яко отроча пред Ним, яко корень в земли жаждущей, несть вида Ему, ниже ́ славы: и видехом его, и не имяше вида, ни добро́ты (Ис. 53: 2).

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. ЦСЯ: Но вид Его безчестен, ума ́лен паче всех сынов человеческих: человек в язве сый и ведый терпети болезнь, яко отвратися лице Его, безчестно бысть, и не вменися (Ис. 53: 3).

Апостол Павел: А я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мiр распят, и я для мiра. ЦСЯ: Мне же да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мiр распяся, и аз мiру (Гал. 6: 14).

Чему научают христиан эти слова пророка Исаии и апостола Павла? Если хвалиться, то не величием и могуществом кого бы то ни было, или чего бы то ни было, но ― Крестом Христовым. Это и есть буйство проповеди о Христе, как называл своё благовестие апостол Павел: Ибо когда мiр [своею] мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости (ЦСЯ: Понеже и иудее знамения просят, и еллини премудрости ищут); а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость (1 Кор. 1: 22-24).

Возвращаясь к Посланию апостола Павла к Галатам, хочу ещё один стих из него привести, а именно, следующий за процитированным стихом о Кресте. Мне же да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мiр распяся, и аз мiру. Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь (Гал. 6: 14, 15). Уже самим соседством мыслей о Кресте и новой твари апостол говорит о том, что невозможно одно без другого. Творение обновляется через Крест, а Крест ― орудие обновления мiра. Но крестная тема даже кратко не была затронута в статье о. Дмитрия, хотя её название ― «Новое творение (размышления в неделю святых Праотец)». Без Креста Господа нашего Иисуса Христа не было бы нового творения.

Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать о статье священника Барицкого.

Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
24 марта 2023