О нецелесообразности включения в Месяцеслов нового праздника в честь Святых Отец Поместнаго Собора Церкве Русския

Подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который когда наполнился, вытащили на берег и, сев,
хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон (Мф. 13, 47–48).

Заседание Поместного Собора 1917-1918 гг.

* * *

Решением Священного Синода Русской Православной Церкви в Месяцеслове (5 ноября по старому стилю) появился новый церковный праздник: «Святых Отец Поместного Собора Церкве Русския» (Журнал № 26 от 04 мая 2017 г.)^[1]. Для этого праздника Священным Синодом были утверждены тексты тропаря, кондака и двух величаний (Журнал № 64 от 29 июля 2017 г.)^[2], одобренные Синодальной богослужебной комиссией.

15 октября 2018 года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви в Минске был заслушан рапорт председателя Синодальной богослужебной комиссии митрополита Петрозаводского и Карельского Константина о представлении на утверждение Священного Синода текста службы Отцам Поместного Собора Церкви Русской (журнал № 85). Участники заседания постановили утвердить к общецерковному богослужебному употреблению представленный текст службы Отцам Поместного Собора Церкви Русской и направить утвержденный богослужебный текст в Издательство Московской Патриархии для включения в богослужебные сборники (http://www.patriarchia.ru/db/text/5284296.html).

Приведём эти утвержденные богослужебные тексты:

Месяца ноемврия в 5-й день

СВЯТЫХ ОТЕЦ ПОМЕСТНАГО СОБОРА ЦЕРКВЕ РУССКИЯ

Тропарь, глас 6
Днесь благодать Святаго Духа нас собра,/ прославити отцы Собора Церкве Русския/ с Первосвятителем Московским Тихоном,/ иже верныя люди земли нашея/ на подвиг исповедания правыя веры благословиша/ и страдании своими Церковь нашу прославиша.

Кондак, глас 3
Гонения и страдания даже до смерти претерпевающе/ и православнаго Царства Русскаго разорение обличающе,/ отцы Собора Церкве нашея/ к покаянию чада верныя призывают/ и стояти твердо за веру Христову благославляют.

Величание:
Величаем вас,/ святии отцы Собора Церкве Русския,/ и чтим честная страдания ваша,/ яже за Христа/ претерпели есте.

Ино величание:
Величаем вас,/ святителю, отче Тихоне,/ и Святии Отцы Собора Церкве Русския,/ и чтим святую память вашу,/ вы бо молите за нас/ Христа Бога нашего.

* * *

Данные тропарь, кондак и оба величания дают повод для глубокого разочарования. Они должны быть оценены как неудовлетворительные и в содержательном смысле, и по стилистике. Смущение вызывают как сами предложенные тексты, так и тот «праздничный» повод, которому они посвящены.

Приведём некоторые аргументы в пользу недопустимости принятия такого праздника православными людьми и использования этих текстов в богослужении.

1
Сомнительным представляется само решение о включении в Месяцеслов такого, мягко говоря, странного праздника, как память «Святых Отец Поместнаго Собора Церкве Русския».

Бесспорно, Поместный Собор 1917–1918 гг. является одним из крупнейших церковных форумов ХХ века: на нём присутствовало 564 делегата, из них – 80 архиереев. Справедливо то, что прежде него в Русской Церкви более двух веков (именуемых «синодальной эпохой») не созывалось ни одного Собора, даже архиерейского. К работе же этого Собора был привлечен каждый второй из примерно 160 тогдашних российских иерархов.

Однако ни масштаб Собора, ни его уникальное историческое значение, ни важность такого деяния, как восстановление в Русской Церкви статуса Патриарха, не позволяют называть участников этого Собора «Святыми Отцами».

Дело в том, что на сегодняшний день из участников Собора прославлено в лике святых 46 человек, что составляет всего 8,16%. Список имён канонизированных святых приведён в журналах заседания Священного Синода РПЦ от 04.05.2017 г. (журнал № 26)^[3]

Таким образом, 91,84% участников Собора святыми не признаны.

Эти цифры наглядно показывают, что «Святые Отцы» составляли незначительное меньшинство, растворённое в массе остальных делегатов Собора. И потому нет никаких оснований включать в годовой круг праздничного богослужения память о нём как о «Соборе Святых Отцов».

Недаром же Святейший Патриарх Кирилл отметил, что значение Собора «не до конца осмыслено и оценено народом» и что «его наследие нуждается в серьёзном и вдумчивом исследовании»^[4].

Следовало бы сперва всё «до конца осмыслить» и «вдумчиво исследовать», а потом уже ставить вопрос о возможности включения (или невключения) нового праздника в Месяцеслов.

2
За что же прославлены Церковью 46 участников Поместного Собора?

38 из них почитаются как «священномученики», трое – как «мученики». Из оставшихся пятерых трое именуются «священноисповедниками».

Лишь двое не содержат при своём имени подобных эпитетов: святитель Тихон и преподобный Алексий (Соловьёв). При этом первый, без сомнения, принадлежит сонму наших Новомучеников и Исповедников.

Таким образом, 45 из 46 канонизированных участников Собора относятся к категории Новомучеников и Исповедников. Для чего же их поминать как «Святых Отцев Поместнаго Собора Церкве Русския»? Все они, помимо личного дня памяти, прославляются в праздник Собора Новомучеников и Исповедников Церкви Русской (в воскресенье, ближайшее к 25 января).

Святость Новомучеников никак не связана с участием (или неучастием) страдальцев в Соборе 1917 года. Во всяком случае, мученический венец они заслужили не на заседаниях Поместного Собора. И прославлены они вовсе не за то, что были «делегатами Собора», а за понесённый подвиг исповедничества.

3
Противоречие видится в том, что объявлена память Отцов Собора, но при этом чествуются далеко не все его участники, а лишь те, которые канонизированы. А их – меньшинство.

Этого противоречия нет в таких известных церковных праздниках, как Собор Всех Святых, Собор Русских Святых или Соборы местных Святых. При служении в эти дни не приходится делать никаких маловразумительных оговорок типа: «среди прославляемых нами святых встречаются и не святые, но мы их не имеем в виду». Поминаются только Святые.

Нет такого противоречия и в праздновании Собора Святых Новомучеников и Исповедников Церкве Русския, равно как в прославлении Новомучеников и Исповедников Бутовских, Соловецких и иных. Всем понятно, что объединяет воспоминаемых Святых – их общий подвиг мученичества.

В случае с прославлением «Отцов Поместного Собора» этот подвиг, скорее, разделяет, чем объединяет, поскольку мучениками стали лишь немногие из его участников.

4
Желание установить особый праздник «Святых Отцев Поместнаго Собора Церкве Русския» ничем не оправдано исторически. Такой традиции Православная Церковь не знает. Ни один из Поместных Соборов – даже из числа десяти, входящих в Кормчую Книгу – не имеет в Месяцеслове подобного дня поминовения. Ни Стоглавый Собор XVI века, ни русские Соборы XVII века такой чести не удостоены.

Годовой богослужебный круг содержит воспоминание только Вселенских Соборов. Так, в шестую неделю по Пасхе совершается память Святых Отцев I Вселенского Собора. В неделю, ближайшую к 16 июля – Святых Отцев шести Вселенских Соборов. В неделю после 11 октября – Святых Отцев VII Вселенского Собора. Православная Церковь установила эти праздники, утверждая тем самым важное вероучительное значение решений этих Соборов.

В работе Вселенских Соборов принимали участие и некоторые мученики, и исповедники. Но Церковь прославляет Отцов не за личный подвиг, а за их общий вклад в изложение истин, имеющих спасительное для всех догматическое содержание. Отцы I Собора сформулировали Символ веры и обличили еретическое лжеучение Ария; Отцы VII Собора изложили догмат об иконопочитании; все Отцы Вселенских Соборов почитаются как стражи, охраняющие неприкосновенность границ и чистоту православного вероучения.

Ничем подобным Поместный Собор 1917–1918 гг. не прославился. В его программе не значилось вопросов о защите Православия от догматических или канонических искажений. Никаких подобных решений Собор не принимал. Поэтому несправедливо было бы приписывать этому Собору важность, сопоставимую с Соборами, выработавшими вероучительные определения.

5
Трудно признать избрание митрополита Тихона (Белавина) Патриархом достаточным поводом для включения нового праздника в Месяцеслов.

В календаре пока, слава Богу, нет праздника «Святым Отцам Собора, установившего в Русской Церкви патриаршество». Чем же оправдано волюнтаристское решение отмечать память «Святых Отцов Собора, восстановившего патриаршество»?

Во всяком случае, «восстановление» не может почитаться делом более значимым, чем «установление». Можно ведь рассматривать избрание любого патриарха как очередное «восстановление» патриаршего преемства. Не вводить же все подобные события в Месяцеслов!

Между прочим, после кончины святителя Тихона патриаршее преемство сразу вновь прервалось почти на 20 лет. Не захочется ли кому-нибудь ввести в Месяцеслов очередной нелепый праздник «Святых Отцев, паки восстановивших патриаршество» в 1943 году?

Первый русский Патриарх, святитель Иов прославлен единолично – без «Святых Отцов Собора», избравших его на первосвятительскую кафедру. Почему иначе должно быть у одиннадцатого Патриарха, святителя Тихона?

6
Канонически безосновательной следует признать саму идею написания в память Поместного Собора особых богослужебных текстов – праздничных тропарей, кондаков, величаний. Такого обычая Православная Церковь не знает.

Но уж если кто-то взялся сочинять такого рода специальные тексты, это следует делать с учётом устоявшейся веками православной традиции, а не так бездарно, как получилось у авторов из Синодальной богослужебной комиссии: «Величаем вас, святии отцы Собора Церкве Русския, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте».

Если мы прославляем святых как участников Собора, для чего вспоминать про их «честная страдания»? Если же мы хотим почтить их как мучеников, зачем называем их участниками «Собора Церкве Русския»? Разве они стали мучениками на Соборе? Или будущий личный подвиг некоторых из делегатов мог придать решениям Собора более высокий статус?

Когда новомучеников топили баржами и сотнями расстреливали на Бутовском полигоне, среди пострадавших оказались и 46 участников Поместного Собора 1917 года. Но даёт ли это нам основание выделять их в отдельный чин? Вряд ли.

7
Рассмотрим содержание и другого «величания»:

«Величаем вас, святителю, отче Тихоне, и Святии Отцы Собора Церкве Русския, и чтим святую память вашу…».

Оно просто безграмотно. Вопреки намерению авторов этого текста, здесь первый союз «и» выполняет по своему грамматическому значению не соединительную роль, но противопоставляет Тихона всем прочим Святым Отцам Собора.

В православной традиции нет примеров, когда один святой подобным образом выделялся бы в тексте величания на фоне других соборно прославляемых с ним Святых Отцов.

Убедиться в абсурдности этого величания легко, сопоставив его, например, со следующим столь же абсурдным текстом: «Величаем вас, святителю отче Николае и Святии Отцы Перваго Вселенского Собора, и чтим святую память вашу…» В качестве «оправдания» такой явной галиматьи можно было бы привести «справедливый» довод: Николай Чудотворец прославился более других Святых Отцов I Вселенского Собора тем, что на глазах у всех заушил Ария. Ясно, что подобный аргумент не даёт оснований к узаконению нового величания «святителю Николаю и другим Святым Отцам».

Как же получилось, что вполне юродский текст про «святителя Тихона и других Святых Отцов» был составлен, утверждён Синодальной богослужебной комиссией, одобрен Священным Синодом РПЦ и благословлён для богослужебного использования? Какое затмение нашло на всех нас!

Святителю отче наш Тихоне, моли Бога о нас! Святии новомученицы и исповедницы Церкве Русския, молите Бога о нас!

8
Согласно православной богослужебной традиции, в дни великих и двунадесятых праздников торжественная память святых не совершается, но переносится на иной день.

Так бывает, к примеру, по Уставу в праздник Крестовоздвижения, с которым совпала кончина святителя Иоанна Златоуста. Память вселенского великого учителя и святителя в этот день отменяется. Иногда в подобных случаях вместо годовщины преставления отмечают даты обретения или перенесения мощей и некоторые другие житийные события.

Святитель Тихон преставился на Благовещение, интронизация его была на Введение, а обретение его мощей прилучилось в день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Эти три древние праздника, в которые положено по Уставу служить бдение, не позволяют отдать приличествующую честь недавно прославленному святителю. В этой связи весьма разумно и удобно отмечать его память 5 ноября, в день соборного Избрания, как это и принято решением Священного Синода. Никаких возражений нет.

Но почему же тогда вместо полноценного чествования святителя Тихона составляются нелепые и ущербные песнопения «Святым Отцем Собора»? Заметили ли уважаемые члены Богослужебной комиссии, что в итоге Патриарх Тихон вновь (вот уже в четвертый раз!) остался без своего дня памяти в году? Святитель оказался попросту окраден, а его имя растворено в сомнительных «Святых Отцах» – делегатах Поместного Собора 1917–1918 гг., среди которых было более половины обновленцев-модернистов.

9
После завершения Собора его участники окажутся в трёх непримиримых лагерях.

Некоторые, во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) – первым претендентом на звание Патриарха – покинут Родину и вскоре прекратят литургическое общение с «сергианской» Церковью. Нам не известно ни одного прославленного в лике святых участника Поместного Собора 1917 года, оказавшегося впоследствии за границей. Канонизированные Святые Отцы – члены РПЦЗ святитель Иоанн Сан-Францисский (Максимович) и святитель Серафим Богучарский (Соболев) – участниками этого Собора не были. Отметим, что среди русского зарубежья процветали софианская и крестоборческая ереси.

К числу сподвижников Патриарха Тихона, таких как архиепископ Иларион Верейский, прославленных в лике Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, как мы отметили выше, относится незначительная часть участников Собора (около 8%). При этом преобладающая часть сонма Новомучеников и Исповедников Российских участия в Соборе не принимала.

Наконец, самая представительная – реформаторско-обновленческая – фракция, присутствовавшая на Соборе, в принципе не может быть названа «Святыми Отцами». Присутствовавшие на Поместном Соборе архиепископ Евдоким (Мещерский), архиепископ Вениамин (Муратовский), и возможно епископ Антонин (Грановский), а также другие вожди возникшего вскоре обновленческого движения сознательно противопоставляли себя Церкви, возглавляемой святителем Тихоном. Большинство из них вскоре отреклось от ими же избранного Патриарха Тихона и образовало т.н. «обновленческие церкви» («Живая церковь», «Союз “Церковное возрождение”», «Союз общин Древле-Апостольской церкви» под главенством лже-митрополита Александра Введенского и др.). Это обстоятельство не позволяет устанавливать в их честь специальных праздников, составлять тропари, кондаки и величания: «Величаем вас, Святии Отцы Собора Церкви Русския!..»

В итоге, среди участников Собора мы можем насчитать лишь нескольких, кого по праву именуем Святыми Отцами. Есть те, кого так называть не следовало бы. А есть и такие, которых история по справедливости обличила как раскольников и еретиков-обновленцев, то есть убеждённых врагов нашей патриаршей канонической Церкви.

Трудно признать удачным при обосновании назначения нового праздника политкорректное выражение «прославленные во святых члены Священного Собора». С ним можно было бы согласиться, если бы подразумевалось, что все отцы Собора были единомышленны, но при этом одни из них «уже прославлены», а другие «пока ещё не прославлены» в лике святых, и их канонизация ожидается. К сожалению, как мы убедились, это далеко не так.

10
Конечно, в 1917–1918 годах ещё не было зарубежников, находящихся до конца XX века в непримиримом расколе с Матерью-Церковью Московского Патриархата. Не было пока и обновленцев, вскоре после завершения работы Собора оформившихся в самостоятельный раскол. Но все политиканские амбиции и модернистские настроения, характерные для этих раскольников, уже находили выражение у участников Собора. Реформаторские и революционные предложения откровенно звучали в докладах и прениях. Патриарх Тихон был даже вынужден сделать следующее замечание: «Выступающие забывают, что у нас не митинг, не товарищеское собрание, а Священный Собор Православной Церкви»^[5].

Как пишет протоиерей Владислав Цыпин, «часть членов Собора, главным образом церковно-общественные деятели из мирян, профессора Духовных академий, в особенности Петроградской, была увлечена революционной февральской фразеологией и смотрела на великое дело церковного строительства как на часть начавшихся в стране преобразований, которые кое-кому из соборян, даже в августе 1917 года, виделись ещё в радужном свете. Из этих кругов шли попытки провести на Соборе далеко идущую модернизацию церковного устройства и богослужения»^[6].

Не случайно, поэтому, так называемый «Второй Поместный Собор Русской Православной Церкви» 1923 года был инициирован и проведён обновленцами без участия святителя Тихона и его единомышленников. Примечательно, что объявленная программа этого лжесобора почти целиком опиралась на решения Поместного Собора 1917–1918 гг. и мыслилась его организаторами как продолжение начатого ими тогда реформирования Русской Церкви. Оснований для такой «преемственности» у обновленцев было ничуть не меньше, чем у последователей Патриарха Тихона.

Поэтому большая духовная опасность заключается сегодня в том, что прославление «Святых Отцов» Поместного Собора 1917 года может обернуться фактической реабилитацией и даже канонизацией обновленчества. Это неизбежно произойдёт в том случае, если озвученные на Соборе реформаторские программы и инициативы обновленцев начала ХХ века будут признаны «одним из мнений Церкви».

11
Указанная опасность является не призрачной, но вполне обоснованной. Наглядно проиллюстрировать это можно, к примеру, следующими тезисами, которые были приняты VI отделом Поместного Собора 1917 года:

«1) Введение в богослужение русского или украинского языка допустимо.

2) Немедленная и повсеместная замена в богослужении церковно-славянского языка русским или украинским языком и неосуществима, и нежелательна.

3) Частичное применение русского и особенно украинского языка в богослужении (чтение Слова Божия, отдельные молитвы и песнопения, тем более замена и пояснение отдельных речений русскими или украинскими речениями, введение новых молитвословий на русском языке в случае их одобрения Церковию) допустимо и в известных условиях желательно.

4) Заявление какого-либо прихода о желании слушать богослужение на русском или украинском языке в меру возможности подлежит удовлетворению.

5) Творчество в богослужении допустимо и возможно.

6) Дальнейшие работы Особой комиссии по переводу, исправлению и упрощению славянского языка в церковных книгах желательны.

7) Работы Комиссии высокопреосвященного Сергия, архиепископа Финляндского и Выборгского, по сему предмету желательны»^[7].

Здесь налицо представлена вполне протестантская по своей сути обновленческая программа по переведению православного богослужения на современный язык.

Аналогичные инициативы предлагались в отношении изменения церковного Устава, календаря и других вопросов. Слава Богу (большевики помешали!), эти реформаторские намерения не были воплощены в жизнь патриаршей тихоновской Церковью. Они осуществились, по большей части, в среде обновленцев и живоцерковников.

Очевидно, что подобную реформаторскую программу нельзя рассматривать в Церкви как положительную – но, однозначно, как разрушительную. Тем более, недопустимо именовать авторов обновленческих проектов «Святыми Отцами Собора Церкве Русския» и придавать статус «Священного» тому Поместному Собору, на котором принимались столь радикальные реформаторско-модернистские предложения. Вредным и нежелательным начинанием представляется придавать такому Собору статус общецерковного праздника, включать его в Месяцеслов и составлять особые величания.

Отметим, что в планах и действиях современных неообновленцев все эти модернистские идеи не потеряли своей актуальности, и это с несомненностью подтверждает, что они являются духовными преемниками реформаторов первой половины XX века.

Проиллюстрируем это примером современного переосмысления традиционного значения многих праздников.

Не глупо ли объявлять Сретение Господне «днём православной молодёжи»? Не ущербно ли называть день Усекновения Главы Иоанна Крестителя «православным днём трезвости»?

Разве не очевидно, что подобная подмена смысла обесценивает великие праздники, отводит православных верующих от размышления над истинным евангельским содержанием воспоминаемых событий?

Почему сперва Покров, а потом память святителя Николая Чудотворца были объявлены общецерковным «днём молитвы о заключённых» с обязательным пением молебна о «в узах пребывающих»? Далеко ведь не все прихожане собираются на службу ради этой важной темы. Многие приходят в храм просто ради праздника.

Помолиться о недуге винного пристрастия можно, как это все и делают без специальных указов и циркулярных писем, перед иконой Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Помолиться о заключённых более уместно в день памяти мученицы Анастасии Узорешительницы.

Какое отношение к православной традиции имеет недавно введенный праздник Сохранение Божьего творения, отмечаемый служением особого молебного чинопоследования в первое воскресенье сентября? Неужели наша Церковь включилась в борьбу за экологию и начала поддерживать Партию Зеленых?

И какое отношение к православной традиции имеет распоряжение во «Всемирный день памяти жертв дорожно-транспортных происшествий» (третье воскресенье ноября / третье воскресенье после 18 октября по ст. ст.) совершать в храмах литию о всех трагически погибших в результате автомобильных катастроф?

Подобные модернистские нововведения были характерны для обновленцев 1920-х годов. Сохранение православной традиции от литургических новшеств остаётся в наши дни одной из главных задач православного народа.

12
В свете сказанного резкое возражение вызывают слова предлагаемого Богослужебной комиссией тропаря:

«Днесь благодать Святаго Духа нас собра, прославити отцы Собора Церкве Русския с Первосвятителем Московским Тихоном…»

Как мы убедились выше, идея «прославити отцы Собора Церкве Русския» несостоятельна и вполне порочна. Поэтому благодать Святаго Духа не имеет к ней никакого отношения. Вспоминаются слова из книги Деяний Святых Апостолов: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома (Деян. 19, 15–16). Так и хочется воскликнуть: Тихона знаем, и Андроник Пермский с Сильвестром Омским нам известны, а прочие революционно-демократически настроенные участники Собора – кто такие?

Знаменитая праздничная стихира (не «тропарь», а именно стихира!) 6-го гласа «Днесь благодать Святаго Духа нас собра…» знакома каждому православному человеку. Но эти заимствованные слова звучат едва ли не кощунственно в контексте рассматриваемого тропаря. Неужели Святой Дух мог собрать нас «для прославления» («прославити») вместе «с Первосвятителем Московским Тихоном» всех несвятых участников «Собора Церкве Русския»? Вот уж поистине «несвятые святые»!

Нельзя забывать слова апостольские: Кое причастие правде к беззаконию? Или кое общение свету ко тьме? Кое же согласие Христови с Велиаром? Или кая часть верну с неверным? (2 Кор. 6, 14–15).

13
На Поместном Соборе 1917–1918 гг. не было единения духа в союзе мира (Еф. 4, 3): были святые, а были и «другие». Как ни горько признавать эту правду, но весьма представительную частью делегатов Собора составляли те, кто через недолгое время оказался среди сознательных и активных врагов «тихоновской» Церкви, то есть в стане обновленцев-живоцерковников. Не забудем того, что осквернённые обновленцами храмы святитель Тихон постановил переосвящать заново, а их епископские, священнические и диаконские хиротонии «вменялись в ничто».

По традиции, в преддверии канонизации пока ещё не прославленных святых, Церковь поминает их, совершая по ним заупокойные панихиды – но этот обычай никак не может быть применён ко многим участникам Поместного Собора 1917 года.

Не следует петь панихиду по ушедшим в раскол. Фальшиво и двусмысленно будут звучать на ней слова «со Святыми упокой…» и «Вечная память!»

Таким образом, в отношении непрославленных в лике святых участников Поместного Собора (а их, напомним, – большинство) недопустимо служить без разбора даже последование об усопших.

14
В кондаке праздника «Святых Отец Поместнаго Собора Церкве Русския» мы читаем такие слова: «…православнаго Царства Русскаго разорение обличающе, отцы Собора Церкве нашея к покаянию чада верныя призывают…».

Это – вопиющая ложь. Приписывать Собору 1917 г. обличение «православного Царства Русского разорение» означает чудовищно искажать историческую правду. В позитивном смысле Царская тема в решениях и постановлениях Собора не прозвучала. Собор не сформулировал церковного отношения к важнейшему вопросу – к царскому отречению и к Присяге на верность Его Величеству Государю Николаю Александровичу, тогда ещё живому и находящемуся под арестом.

В этом смысле Собор не справился со своим предназначением. Собор был плоть от плоти детищем февральской революции. Достаточно сказать, что торжественное слово на его открытии произнесли Родзянко и Керенский. Собор высказал лояльное отношение сперва к «благоверному» Временному правительству, а затем – и к большевистскому «правительству».

Антимонархические и революционно-демократические настроения повлияли на некоторые решения Собора. Так, на епископском совещании 26 февраля 1918 года из чина Торжества Православия был упразднён «неудобный» 11-й анафематизм:

«Помышляющим, яко православнии Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего звания в них не изливаются, и тако дерзающим противу их на бунт и измену, Анафема».

Но никакая провозглашённая Церковью анафема не может быть «отменена» последующими поколениями. Незаконное изъятие 11-го анафематизма из чина Торжества Православия было проведено незадолго до начала Великого поста, на первой неделе которого он и должен был прозвучать во всех соборных храмах.

Возможно, «Отцы Поместного Собора» руководствовались при принятии этого решения желанием «не обострять» отношений с Советской властью. Но получилось ровно наоборот. После того как Собор незаконно снял анафему с «дерзающих на бунт и измену», то есть фактически встал на сторону революционеров, и начался ничем не сдерживаемый красный террор против Церкви.

* * *

Рассмотрев службу «Святых Отец Поместного Собора Церкве Русския», можно констатировать, что не только её смутительные тексты не выдерживают никакой серьезной критики, но и сомнительное содержание самого праздника прославления «Святых Отцов» Поместного Собора 1917 года грозит обернуться фактической реабилитацией обновленчества.

Редакция сайта «Благодатный Огонь»
17 ноября 2020