Антонина Зернюкова. Исповедальная лирика иеромонаха Романа

«Поэт в России – больше, чем поэт…» Эти слова Е. Евтушенко мало что объясняют, но они всплывают в памяти, когда мы пытаемся понять свою сердечную привязанность к Пушкину, Есенину, Высоцкому. Это же особенное отношение в нашем сердце к современнику — иеромонаху Роману.

Его творчество, его личность важны для нас чрезвычайно. Каждая встреча с его произведениями — большая радость.

Лирическая поэзия основывается на жизненном опыте автора, как никакой другой род литературы. И всё же в отдельном стихотворении, в цикле стихотворений, объединённых общей темой, в поэзии автора в целом формируется художественный образ — образ лирического героя. Он максимально приближен к авторскому «я», но между ними всё же нельзя поставить знак равенства.

Образ лирического героя формируется на основе переживаемых им мыслей и чувств. Он меняется, развивается в рамках одного стихотворения, ряда их — до лирики автора в целом. Невозможно сказать: «Иеромонах Роман в этом стихотворении переживает… Его переживания развиваются от… до… в финале стихотворения»… Всё это — только его лирический герой. Однако именно такого лирического героя в нашей литературе не было бы, если бы сам поэт не пережил всего того, что легло в основу его главного образа. Это общий принцип лирики как рода литературы.

Лирика по природе своей исповедальна. Однако в том или ином стихотворении могут быть разные аспекты: философский, политический, мифопоэтический и другие. Здесь же мы обратимся к тем произведениям, в которых лирический герой стремится понять нравственно-психологические основы своего внутреннего мира: кто я такой, следую ли я христианским заповедям, чего я хочу от себя и от окружающих меня людей, как мне жить.

В стихотворении «Сомненье — чадо маловерья…» (1991) некоторые из этих вопросов сформулированы так:

Куда идти? Ключевой вопрос для каждого человека, для каждого художника.

Иеромонах Роман начинал свой творческий путь в конце семидесятых-начале восьмидесятых годов. Это время самых разных художественных открытий, это очень яркий период и в развитии отечественной литературы в целом, и в поэзии в том числе. Это время Бондарева, Трифонова, Солоухина, Нагибина, Астафьева, Шукшина, Вампилова, Рубцова, Бродского и многих, многих других. Много интересных имён и в поэзии ровесников иеромонаха Романа — Олег Хлебников, Марина Кудимова, Александр Башлачёв.

Все они проживали, а кто-то продолжает проживать в творчестве свою литературную судьбу. Произведения иеромонаха Романа запечатлевали и продолжают «оформлять в слове» саму жизнь их автора. Ранее говорилось о «зазоре» между поэтом и его лирическим героем. В стихотворениях иеромонаха Романа он минимальный, вызванный лишь условиями жизни художественного слова.

Куда идти? Ответ на этот вопрос в стихотворениях поэта есть изначально. Его творчество — это история души, «идущей к Богу». Путь этот — свой, особенный, но и такой, который находит глубокий отклик в наших сердцах. В лирике поэта, в пути его лирического героя к Богу отразились и наши поиски, сомнения и надежды. При этом мы сознаем глубину, нравственную и художественную силу созданного поэтом образа, волнуемся, сострадаем и восхищаемся…

Удивительно это отсутствие в лирическом герое иеромонаха Романа колебаний в мире, полном разочарования, потери ориентиров. Почему так популярны были, например, деревенская проза, лирика Николая Рубцова? Нашлись ориентиры. Да, они были подточены временем, но они существовали, и это было отрадно. В литературе, поэзии того времени было много и христианских мотивов, но они входили в произведения так, что мир должен был спастись как-то извне, а это почему-то не происходило… И эти мотивы вплетались в печально-грустно-минорное переживание жизни, например, в стихотворении Сергея Надеева «Изветшавшая шинелька…» и многих других.

Каким должен быть путь к Богу, как его пройти самому и помочь в этом ближнему и дальнему? Творчество иеромонаха Романа отвечает в первую очередь именно на этот вопрос.

В стихотворениях поэта молодых лет лирический герой всматривается в себя, в свой внутренний мир и в то, что его окружает, в мир, в котором он живёт. Этот мир поражён неверием и равнодушием. Принять этот мир невозможно. Но именно в таком мире необходимо проложить путь для души, «идущей к Богу». А каков сам лирический герой? Что он находит в своей душе, что переживает? Собственное несовершенство. Эти переживания полны страсти, отчаяния, сильнейшего внутреннего напряжения:

Суровый приговор себе, своей душе звучит и в стихотворении «В этот час, полночный час…» (1987), и во многих других:

Трудно вспомнить другой пример такой открытости и беспощадности к себе в мире нашей литературы…

Лирического героя иеромонаха Романа волнует вопрос о собственном несовершенстве до самого глубокого предела, он ощущает себя на исповеди перед Богом. Вопрос о собственном несовершенстве чрезвычайно важен для него и сам по себе, но не менее — в связи с тем, имеет ли он моральное право идти с Божьим словом к другим людям. Его боль, рождённая тем, с чем он не смиряется в себе, в своей жизни, в своей душе, звучит в унисон с болью, рождённой главной бедой мира, своего отечества, бедой ближних и дальних людей:

Неверие других лирический герой переживает как личную, охватывающую всё его естество трагедию:

Борясь с несовершенством своей души, идущей, спотыкаясь и падая, к Богу, уповая на Божью милость, испрашивая Его защиты, он ищет способ действовать во имя веры Христовой, во имя душ погибающих без неё людей. В нём крепнет желание ступить на путь проповедника. О принятии им этого решения — стихотворение «Уже вечер, друзья, уже вечер…» (1980):

Путь будет нелёгким: об этом и избыточность действий («пообвесив»), и их затруднённость («побреду»), и осознание опасности («стороной обходя города»)^[1]. Путь этот долог, сложен, трагичен. Трагедия лирического героя не в выборе: идти или нет, стóят ли люди, к которым он идёт, его жизни, — не в этом. Трагедия лирического героя — в отвержении, в глухоте и агрессии тех, к кому он обращается с Божьим словом.

Особенно ярко это выразилось в стихотворении «Заночую в стогу…» (1989):

В нём лирический герой-проповедник спасается от преследования, ночуя в стогу. Божий мир вокруг и выше, до Полярной звезды, прекрасен, этот мир — Храм, в котором герой собирается с силами, чтобы наутро продолжить свой тернистый путь^[2].

На этом пути, по которому следует лирический герой, две опоры — вера Христова и родная Русь. Это то, что даёт возможность жить. Но связь этих понятий для него не такова, что одно просто следует — через запятую — после другого: спасение Руси — в вере. И он вновь и вновь «идёт на приступ» во имя жизни души тех, кто его гонит, преследует:

Его не волнует признание, ему важно нести свет веры:

Этот путь продолжается и далее:

Но постепенно, с годами в душе лирического героя проявляются новые переживания. И это новое первоначально воспринимается им так, будто он покидает «поле Жизни»:

Он всё больше сосредоточивается на тишине, отдельности, одиночестве как благе для своей души. Стихотворение «Что нужно для спасения? Немного…» (1989) — одно из первых такого характера:

Это переживание укрепляется в стихотворении «Луна. Мороз. И никого вокруг…» (1995) и других.

Очень непростым по нравственно-психологическому содержанию является стихотворение «Я пойду, где стоят корабли…» 1995 года. Герой на перепутье: он ещё что-то доказывает, утверждает путём отрицания (множество «не»), что правда — на его стороне, что жить нужно по вере, по заповедям. Но сквозь его волнение, запальчивость проявляется и другое — не говорить много о правоте, не быть к ней привязанным, не превращать её в оружие борьбы, довериться Небу, смириться пред красотой замысла Бога о человеке, пред красотой созданного Им мира.

Душа его постепенно обретает созерцательность, мудрость и нежность в отношении к Божьему миру, учится радоваться и ценить всё сущее. И по-прежнему опор в его внутреннем мире две — вера Христова и Святая Русь:

Одно из важнейших стихотворений последних лет — «Зажаты в жалком промежутке…» 2008 года^[3]. В нём осмысляется жизненный путь лирического героя, «соединяются концы» настоящего и прошлого, прошлое осмысляется вновь и вновь, но теперь принимается без горечи, без боли, которая не отпускала. С прошлым у лирического героя происходит своеобразный диалог. В «кульминации» он обращается к нему: «Не помяни! Не осуди!». Оно «щемило» и «кровавило», там было много трудного, чрезмерного, на грани жизни и смерти. И вот теперь душа свободна — от чрезмерности, от сильнейшего напряжения, от цели, которая была бы по силам только Богу, от сознания того, что нам ведомы Его цели:

В одном из стихотворений, которое цитировалось ранее, лирический герой восклицает, принимая Божий мир:

Эту цитату хочется поддержать хотя бы некоторыми другими:

Душа исповедуется не только тогда, когда переживает боль и отчаяние, не менее важна исповедь, в основе которой — любование Божьим миром, стремление в нём раствориться, славя его Творца.

И, возможно, эта исповедь, прославляющая Божий мир, даже более важна, потому что в конечном счёте Господь создал нас для любви и единения со всем сущим. Но способность славить мир «освобождённая душа» лирического героя выстрадала… В этом художественном мире, по сути дела, каждая минута нашей жизни — это исповедь, «оформленная в слове» или нет…

Лирического героя по-прежнему многое волнует и тревожит, но это волнения и тревоги человека, который знает, что главное — неколебимо:

Современный человек многого ждёт от себя, ему нужна «воля вольная», в том числе и творческая. На путях жизни он ошибается и падает. Поэт говорит нам о том, что на этих путях человек не одинок. Подняться и идти дальше ему помогает Господь, если не кружит голову самонадеянность. «Знай» — в ритмике этого стихотворения это слово выделено, акцентировано. В стихотворениях «Сон» (2011), «Из детства» (2011), «Не делайте кумиров из поэтов!..» (2012) и многих других поэт говорит о том, что происходит с нами, с нашей душой, с отечеством, что такое творчество, в чём его смысл.

Душа лирического героя при этом всегда видит красоту мира, а поэт замечательно её воссоздаёт, например, в стихотворении «Лето красное!» (2008). В нём многоцветье, разноцветье родной земли переливается красками — они являются важнейшими и в цветовой палитре икон, — переливается и празднует:

Стихотворения иеромонаха Романа — творение выдающегося мастера слова. Они вовлекают нас в сложный, глубокий, не оставляющий равнодушными мир мыслей и переживаний его лирического героя. Это человек верующий, истинный патриот, нежно любящий отечество, соотечественников — нас с вами, предпринявший ради нас подвиг странничества и горячей проповеди веры Христовой среди современного трагичного неверия и равнодушия, человек, который выстрадал освобождение души и приятие всего сущего. Этот образ — одно из важных слагаемых в современной отечественной культуре.

В заключение приведём строки из стихотворения, которое воспринимается как прекрасное напутствие поэта каждому из нас:

Антонина Алексеевна Зернюкова — кандидат филологических наук, дипломант энциклопедии «Лучшие люди России», автор статей по русской литературе, автор учебных курсов «Анализ лирического произведения» и «Современная русская литература» для учителей, повышающих профессиональную квалификацию, руководитель творческих работ учащихся, неоднократных лауреатов московских и общероссийских конкурсов и фестивалей

Сайт «Ветрово»
24 сентября 2019