col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

«Это и есть главная Победа — Воистину Воскрес!»

Наши родители на войне

В День Победы и в преддверии Пасхального поминовения усопших предлагаем вам познакомиться с рассказами читателей сайта «Ветрово» о наших родителях в годы Великой Отечественной войны — воевавших или находившихся в оккупации. Помянем усопших и молитвенно пожелаем здравия живым. Будем благодарны вам за новые рассказы о войне, которые можно оставлять в отзывах на этой странице — даст Бог, опубликуем их через год!

«Простите нас, папа и мама!»

Спа­си Хрис­тос от­ца Ро­ма­на за сло­во прав­ды. Слиш­ком мно­го при­крас в рас­ска­зах (а те­перь и в бес­ко­неч­ных филь­мах и се­ри­а­лах) о вой­не. Мой отец – Алек­сандр Ильич Иль­ю­нин, про­шед­ший всю вой­ну, не лю­бил, как и поч­ти все фрон­то­ви­ки, рас­ска­зы­вать о том, что при­шлось пе­ре­жить. И, как поч­ти все фрон­то­ви­ки, 9 мая пла­кал. Осо­бен­но ко­гда вспо­ми­нал о сво­ей сест­ре Оль­ге, погибшей на станции рядом с домом во время бомбежки, и о своем старшем брате — Василии, который сгорел заживо в танке.

А о расстрелах по приказу из Штаба он тоже однажды скупо рассказал. Он был связистом — после артобстрела связь была нарушена. Восстановить нужно было за короткое время (найти место обрыва под непрерывным огнем и соединить оборванные концы). В случае невыполнения приказа — расстрел. Папа говорил нам, что спасли его только молитвы родителей и их благословение. Он нашел обрыв — для этого пришлось нырять в ледяную воду — и вовремя восстановил связь.

А еще он рассказывал, что было так страшно, что психика у солдат не выдерживала. Ему, восемнадцатилетнему мальчишке, однажды поручили этапировать такого — сошедшего с ума — взрослого мужчину. Он с трудом довез его до больницы и запомнил это этапирование на всю жизнь.

А еще чудо молитв моих бабушки и дедушки было в том, что во время войны папа не пристрастился ни к курению, ни к водке. А вот мои дядья по линии матери вернулись с войны пьяницами и заядлыми курильщиками. За них некому было молиться…

Вообще сейчас больше думаешь о цене Победы, о миллионах погибших, а не о бравурных маршах, которые звучали в майские дни 1945 года.

И сейчас не марши нужны, а молитвы. Но даже у нас, за городом, кладбище закрыто[1], едем мимо и просим: «Простите нас, папа и мама. Христос Воскрес!» Это и есть главная победа — Воистину Воскрес!

Людмила Ильюнина, Санкт-Петербург
На фотографии: Александр Ильич Ильюнин

«До свидания, Тома!..»

Мне од­наж­ды объ­яс­ни­ли, что в лич­ном де­ле во­ен­но­го че­ло­ве­ка бы­ла гра­фа — яв­ля­ет­ся ли он управ­ля­е­мым, то есть го­тов ли без раз­ду­мий, мгно­вен­но ис­пол­нить по­лу­чен­ный при­каз. И ес­ли он та­ко­вым не яв­ля­ет­ся, то (в луч­шем слу­чае!) ге­не­ра­лом ему не стать, и в от­став­ку он бу­дет от­прав­лен при пер­вой же воз­мож­нос­ти.

Еще вспомнился случай, произошедший на фронте с моей мамой. Мама была военным водителем. Однажды был получен приказ: ночью машинам передвигаться поодиночке, чтобы не привлечь внимание врага близ линии фронта. Важно было не пропустить нужный поворот. Что и случилось: поворот мама проглядела. Все уже прибыли в нужное место, а она продолжала, уже волнуясь, почти осознав свой промах, двигаться в сторону леса, за которым были немцы. Командир бросился вдогонку на «эмке» без тормозов и успел спасти маму. Помню, еще в детстве услышав эту историю, я не по-детски ужаснулась: что могло бы произойти, если б командир не успел!.. Сегодня, прочитав «До свидания, Ваня!», я еле сумела «протолкнуть ком в горле»… Вот если бы командир 119-го автобата оказался человеком «управляемым»… Почудилось бы ему, что девятнадцатилетняя девчонка решила «перебежать» к фашистам… И — «До свидания, Тома!..»

С войны мама вернулась взрослой, двадцатидвухлетней… Видимо, девчонкам автобата невероятно посчастливилось — хорошо помню их разговоры-воспоминания, они часто повторяли, что ребята их берегли, в опасные вылазки брали редко, потому и дожили до Победы — ведь была такая военная
байка, что шофер на фронте живет не больше трех дней!..

Не так давно, подготавливая материал для слайдфильма о разведшколе НКВД в д/о «Северское», прочла в только что рассекреченном «Деле» такие слова: при подборе кадров учитывалась готовность бойцов к самопожертвованию. Да, недаром и стихи писались соответствующие: «Гвозди бы делать из этих людей, / Крепче бы не было в мире гвоздей». Не спорю, это война, и порой жертвы необходимы. Но недаром отец Роман напомнил нам об иных жертвах — безчеловечных, жертвах «на всякий случай»…

Мария Майер, Коломна
На фотографии: Тамара Никифоровна Майер (Сергеева)

Иконка за подкладкой

Мой па­па ро­дил­ся в Псковс­кой об­ла­сти. Ко­гда гря­ну­ла вой­на, ему ещё не ис­пол­ни­лось че­тыр­над­ца­ти лет. С на­ча­лом ок­ку­па­ции па­пин отец, его же­на и де­ти, из ко­то­рых па­па был млад­шим, ос­та­ви­ли дом и пе­ре­бра­лись в лес, вы­рыв там зем­лян­ку. Де­душ­ка мой ра­бо­тал ве­те­ри­нар­ным вра­чом и был  ос­во­бож­ден от во­инс­кой обя­зан­нос­ти. Стар­шая сест­ра от­ца уе­ха­ла на фронт мед­сест­рой в пер­вые дни вой­ны, брат — поз­же (он  по­гиб в 1944 го­ду под Ле­нин­гра­дом в воз­рас­те при­мер­но де­вят­над­ца­ти лет), другая сестра, уйдя как-то из землянки (предположительно — к партизанам), больше не вернулась. Никто из близких так и не узнал, что с ней случилось. Вскоре, сильно поссорившись с мачехой, папа ушёл в деревню, где жили его  родственники: дед, бабушка и тётя. Деревня была под немцами. Там он стал распространять листовки, помогая партизанам, и через какое-то время попал в руки фашистов. Сначала его заключили в лагерь для военнопленных в Пскове, а несколько месяцев спустя  отправили на принудительные работы в Германию, в город Штраусберг. Деда и бабушку тоже увезли, а деревню сожгли.

Отец почти не рассказывал подробностей своего пребывания в плену, но на мой вопрос о том, страшно ли было оказаться на фронте, ответил, что после всего пережитого и увиденного ему уже ничего не было страшно. В то же время с благодарностью вспоминал лагерного немецкого доктора, вылечившего ему глаза от какой-то болезни. Освободили их в 1944 году. И семнадцатилетним мальчишкой, как тогда водилось, занялись наши «органы»: несколько ночей не давали спать, дознаваясь, при каких обстоятельствах попал в плен. Отцу повезло: он угодил не в советский лагерь, а на фронт, в штрафное подразделение — «искупать вину». На фронте ему, правда, пришлось побыть совсем немного, так как война вскоре закончилась, но контузию все же успел получить и один раз едва не попал под пулю. Спасло чудо, вернее, как он считает, — бумажная иконка, зашитая тетей под подкладку кошелька, который отец всегда носил с собой. О ней он узнал, приехав в отпуск уже после войны.

До конца 1946 года отец служил в Германии, в минометной роте 674-го стрелкового полка 150-ой Идрицко-Берлинской ордена Кутузова стрелковой дивизии, а после её расформирования — в Горьковской области и городе Горьком (сейчас — Нижний Новгород), где и остался жить после демобилизации. Семь лет службы, своих армейских товарищей и командира роты, капитана Васькина, который относился к нему как к родному сыну, отец вспоминает очень тепло и любит смотреть альбом со старыми, уже наполовину выцветшими фотографиями тех лет.

Людмила Емельянова, Нижний Новгород
На фотографии: Николай Иванович Емельянов

«Мама искала по всем деревням»

Без слез чи­тать рас­ска­зы и сти­хи о вой­не не­воз­мож­но. Один мой де­душ­ка, Ор­лов Ни­ко­лай Ива­но­вич, слу­жил в пе­хо­те, про­шел всю вой­ну, до­шел до Бер­ли­на, вер­нул­ся до­мой. Дру­гой — Па­нов Ни­ко­лай Ана­толь­е­вич, детс­кий рент­ге­но­лог, не ус­пел вер­нуть­ся с Финс­кой вой­ны, как на­ча­лась Ве­ли­кая Оте­чест­вен­ная. Ему да­ли бронь, и он всю вой­ну ра­бо­тал в детс­кой Мо­ро­зовс­кой боль­ни­це.

Моя мама, Нина, была в оккупации. Летом 1941 года ее, восьмилетнюю, отправили на каникулы к родственнице, тете Сюне в деревню Антоново Смоленской области. Тетя Сюня первым делом сказала: «Если девочка не крещеная — на порог не пущу», но на ночь пустила, а на следующий день в сторожке батюшка маму и покрестил.

Зимой 1941 года в деревню вошли немцы. Мама рассказывала, как все дети выбежали на улицу на немцев посмотреть и были очень разочарованы, что они такие же люди, как и все, ничего особенного. Выгнали их немцы из дома в баню, забрали у тети яйца, масло, разорили ульи, постреляли гусей, взяли теленка — корову, правда, оставили. Потом принесли требуху от теленка, чтобы можно было детям сварить….У тети было двое своих детей: дочь, ровесница мамы, и грудной сынок, который вскоре, к сожалению, умер.

На новый год один немец подарил маме бумажную новогоднюю открытку, знаете, такую объемную, она открывалась, а там поднималась елочка с игрушками. Эту открытку мама носила всегда с собой, пока где-то не потеряла…

Когда их погнали из деревни в деревню до Гжатска, Антоново сожгли, но людей помиловали лишь только потому, что деревенские похоронили одного их немца как надо, по-человечески.

Весной 1942 пришли наши. Всех освободили. Многих подробностей мама не помнит, только какими-то урывками. Помнит, как, проходя мимо деревень, видели повешенных партизан. Помнит, как после освобождения вернулись в деревню Молчаново, которую немцы не успели сжечь, голодали, собирали кашку (клевер) и пекли что-то типа хлеба… А позже каким-то чудом ее нашла мама, моя бабушка Акулина, которая искала ее по всем деревням. Забрала домой в Москву, в Камушки, где ждали старшие два брата и сестра.

С тех пор мама долго еще не могла слышать немецкую речь. Только, может быть, сейчас это чувство притупилось…

Вечная память и низкий поклон павшим героям, ветеранам войны, труженикам тыла, всем-всем, кто прошел ужасы войны.

Поздравляю всех с Днем Победы!!!

Татьяна Панова, Москва
На фотографии: Нина Николаевна Панова

«Не стал стрелять в икону»

Хо­чет­ся не­мно­го рас­ска­зать о мо­ей ба­буш­ке, Нон­не Се­ра­фи­мов­не Кру­гло­вой (Ев­глевс­кой). Царст­вие ей Не­бес­ное… Я, учась в шко­ле, по­сто­ян­но вы­пра­ши­ва­ла у нее рас­ска­зать о вой­не ра­ди «до­маш­не­го за­да­ния». Ба­буш­ке бы­ло де­сять лет, ко­гда на­ча­лась вой­на. Встре­ти­ла ее ба­буш­ка в Курс­ке. Го­ло­да­ла, па­да­ла в об­мо­рок, по­те­ря­ла зу­бы. Го­во­ри­ла, что бы­ли сре­ди нем­цев мадь­я­ры (венг­ры) — они теп­ло от­но­си­лись к де­тям, да­ва­ли кон­фе­ты. Было страшно, потому что было много предателей (говорят, что из-за этого Курску не дали звание «город-герой»).

Но я хотела бы рассказать о другом. Когда немцы отступали из Курска в 1943 году, они заходили в дома и расстреливали всех… Но бабушка говорила, что среди них были верующие. Моя прабабушка Анна взяла икону Богородицы и поставила всю семью за собой. Немец посмотрел и не стал стрелять в икону, ушел. Богородица спасла нас. К сожалению, я не знаю, что это была за икона и где она сейчас. Бабушка тоже не любила говорить о войне. А я мало интересовалась тогда такими вопросами. Эта история часто спасала меня от уныния, когда я ещё не ходила в Церковь. Потому что это чудо. Меня бы не было на свете сейчас.

Анна Круглова, Санкт-Петербург
На фотографии: Нонна Серафимовна Круглова (Евглевская)

«Прабабушка кидала солдатикам хлеб»

Христос Воскресе!!! Прочитала, поплакала. Спаси, Господи, за рассказы. Про человечных немцев это правда, были и такие. Дедушка воевал, и когда в село вошли немцы, дома оставались одни женщины: моя прабабушка и бабушка с четырьмя детьми (маме был годик). Чтобы забрать хату, их решили расстрелять и уже поставили к стенке, но один немец заступился, а потом ещё маму подкармливал, не давал с голоду умереть. Когда гнали селом наших пленных, прабабушка (которой было за восемьдесят) кидала солдатикам хлеб в толпу, немцы грозили убить, били прикладами.

Дед с войны вернулся, дошёл до Берлина, многое повидал, но про войну не любил рассказывать. Светлая память погибшим, прошедшим ужасы войны. С Днём Победы.

Марина Штыленко, Днепр

[1] Эти строки написаны в мае 2020 года, когда кладбища были закрыты в связи с пандемией коронавируса. — Примеч. ред.

Заметки на полях

  • Санкт-Петербург

    «но людей помиловали лишь только потому, что деревенские похоронили одного их немца как надо, по-человечески», — вот такое милосердие спасло целую деревню! Ещё одно доказательство, что добро сильнее зла и оно всегда побеждает!

  • Тотьма.

    ПОБЕДИТЕЛЬ
    Безбожие победы обожает,
    Но о Победе ничего не знает!

    Пред жертвенностью голову склоню.
    Победа — торжествующее слово!
    Но для чего венки несут к огню?
    Огнепоклонство под луной не ново!

    Обрядом чуждым чествует страна
    Могилу неизвестного солдата.
    Ужель Господь не знает имена
    И кто-то позабыл отца и брата?

    Не колокол — куранты бьют в Кремле,
    И в сердце не покой, а сокрушенье:
    Что пользы от победы на земле
    На Небесах терпящим пораженье?

    Безбожник никогда не победит!
    Геройски пал, а участь не благая:
    Там червь неусыпающий язвит
    И Вечный огнь палит, не сожигая…

    Не знает мiр, зовущий на сраженья:
    Без Бога и победа — пораженье!

    Иеромонах Роман
    30 июля 2019
    Скит Ветрово
    https://vetrovo.ru/pobeditel/

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2024 год

«Стихотворения иеромонаха Романа»

Сретенские строки

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Не сообразуйтеся веку сему

Книга прозы иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок