Стихотворение иеромонаха Романа «Я посетил в Румынии собор…» читает Марина Штыленко из Днепра — наша постоянная читательница и автор многочисленных отзывов, всегда рассудительных и добрых.
Я посетил в Румынии собор,
Там полушёпот в Небеса несется.
И вот живёт легенда до сих пор,
Какой ценою Красота дается.
Итак, преданье старины седой,
Поведанное на чужой сторонке…
Жил-был храмостроитель молодой,
Имел жену, но не имел ребенка.
(Любовь себя не мыслит без плода,
Она не может самозатвориться.)
Не всё кручина — отошла беда,
С женой случилось, что должно случиться.
Под сердцем — сердце. Ожило гнездо.
Но радость радостью — не ждёт работа.
(Благословен Всевышний и за то,
Что мы не знаем, что за поворотом).
Причин особых не было грустить.
Храм на виду, отлучка — не разлука.
Хозяйки приходили навестить
И приносили ястие супругам.
Растёт строение — душа поёт.
Храм — чудо света, мiру загляденье.
Видать конец. Но за ночь рухнул свод.
Опять возводят. И опять крушенье!
Что за напасти? Если бы постичь!
Все приуныли, опустили плечи.
И порешили в жертву принести
Того, кто первым явится навстречу.
И мастер наш, предчувствуя беду,
Не смежив око, вышел на рассвете.
И видит он: жена несет еду.
И поднял руки, заклиная ветер.
— Не допусти! — кричит, — не допусти!
Померкло солнце, тучи стрелы ловят.
И дождь, и громы не дают пройти,
И снег, и смерч, — да кто же остановит!
Любовь, увы, не ведает преград!
Он почернел, окаменел на месте.
Вот и она. Но он отводит взгляд.
— Аль заболел, или худые вести?
— Нет, ничего… Ну что ж… пойдём со мной.
Жена слагает лёгкую поклажу,
Спешит за ним. — Куда идём, родной?
— Пойдём, душа, куда Господь укажет.
И в той стене замуровал двоих,
И новый свод уже не обвалился…
(Тут голос у рассказчицы затих,
И переводчик тоже прослезился.)
Почудилось — растаял женский крик,
Паломники мои перекрестились…
Потом мы осмотрели всё внутри,
И Красоте, и жертве подивились.
Но сами? Красотою ли живем?
Или всегда своё ничто возносим?
Какую цену Красоте даем?
Какую жертву Красоте приносим?
Сияние Её — не по словам.
Что можем дать, когда в душе разруха?
По нашей жертве отмеряют нам,
И потому — ни Красоты, ни Духа!
Иеромонах Роман
28-29 апреля 2001
Скит Ветрово
http://vetrovo.ru/ya-posetil-v-ruminii-sobor/
Сайт «Ветрово»
11 ноября 2020
Я знаю эту историю. И Марина молодец, хорошо читает. Но тяжело, ох как тяжело слушать!
Какую жертву Красоте приносим?
Когда Авраам должен был принести сына своего Исаака в жертву Богу, здесь даже вопросов не возникает. Это жертва БОГУ! Авраам всей душой любил сына, который родился, когда Аврааму было сто лет, а жене его Сарре девяносто. Когда Исаак вырос, Бог, чтобы испытанием укрепить веру Авраама, повелел ему: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение…» Как ни тяжело было Аврааму исполнить это повеление Божие, он решился исполнить его… И когда уже поднял нож, чтобы заколоть его, Ангел Божий удержал руку Авраама и сказал от имени Господа: » Не поднимай руки своей на отрока, ибо теперь Я знаю, что ты боишься Бога и не пожалел единственного сына для Меня».
Это была жертва БОГУ, но Сам Господь не допустил её. Он просто хотел испытать Авраама.
А вот нужна ли была такая жертва собору; зданию, пусть и красивому?
И Марина так читает, что слёзы текут, особенно на словах: » Куда идём, родной?»
Марина, как хорошо Вы прочитали это стихотворение — наверное потому, что читали душой и сердцем. Спаси Господи!
Мне тоже понравилось. Вот Вы какая, Марина ☺.
Жуткая история. Прочитала об этой легенде…Не понимаю ее смысла. Это из-за того, что тщеславились при строительстве храма? Не мог же этот голос быть от Бога? И как вообще он он мог взять и замуровать жену, чтобы храм построить? Я понимаю, что это легенда. Но она языческая какая-то и бессмысленная. Там явно не Бог ему во мне такое нашептал. А он ради того, чтобы выпендриться замуровал жену, себя бы замуровал тогда
Весной на вполне надёжном сайте «Седмица.ru» (Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия») была опубликована новость о том, что в Чехии при раскопках замка Бржеслав XI века были обнаружены останки трех человек в средневековых фундаментах. Далее говорится:
«Несмотря на то, что к 1050 году местное население было обращено в Христианство, многие языческие обряды, зачастую жестокие, все еще сохранились, напоминает чешский археолог.
«Я бы не стал связывать это с работой крипто-язычников. Строитель замка Бржетислав I, герцог Богемский, был христианином, как и его отец, его дед и так далее вплоть до первого герцога Богемского, Борживоя I, в 9 веке. Династия Пржемысловичей включает в себя двух святых, Людмилу и ее внука Венцеслава (Вячеслава). Христианство утвердилось к началу 11-го века, не менее чем в двух его конфессиях (славянская православная и римско-католическая). Если трое действительно были принесены в жертву во благо замка, вы не можете предполагать, что Бржетислав и/или его подчиненные не знали об этом или даже не имели к этому никакого отношения», — сказал Мирослав Деймал.
Истории жертвоприношений, совершенных при строительстве зданий, изобилуют в фольклоре многих культур по всему миру. Многие страны Восточной Европы — Сербия, Албания, Румыния, Болгария, Венгрия — имеют народные песни, посвященные легендарной жертве основания. Истории о женщине, окруженной стенами, и ее многочисленные варианты рассказывают о каменщиках, строящих замок, чьи работы волшебным образом каждую ночь разрушаются. Они узнают, что должны замуровать первую женщину, которая придет к месту строительства на следующий день, чтобы разрушить заклинание и закончить строительство. Жена зодчего в итоге и оказывается несчастной жертвой. Таков сюжет большинства легенд и песен такого рода.
Исследователи фольклоры, начиная с Якоба Гримма, старшего из братьев, собирающих сказки, выдвинули гипотезу о том, что истории жертвоприношений основываются на дохристианских ритуалах, посвященных «умиротворяющим божествам» — духам природы, возмущенным людьми, строящими здания на их земле.
«Хотите построить мост через реку? Лучше дать речному богу некоторое вознаграждение за всех будущих утопленников, которых он помилует», — отмечает Мирослав Деймал.
В New Statistical Account of Scotland (1845 г.) рассказывается, что такая почитаемая в западной христианской традиции фигура, как святой Колумба, ирландский миссионер, проповедовавший шотландцам в 6-м веке, якобы похоронил заживо своего лучшего друга в основании монастыря св. Ионы.
Это спорное предание утверждает, что когда Колумба впервые попытался возвести монастырь св. Ионы, стены по вине какого-то злого духа упали так же быстро, как были возведены. Колумба получил неким сверхъестественным путем информацию о том, что здание никогда не будет возведено, если человеческая жертва не будет принесена путем захоронения заживо.
Согласно одной из версий, жребий упал на Орана, спутника святого Колумбы, как жертву, которая была востребована для успеха предприятия. Другие утверждают, что Оран добровольно предложил себя и был соответственно похоронен заживо.
Согласно легенде, по прошествии трех дней Колумба якобы захотел прощально взглянуть на своего старого друга и раскопал землю. Оран поднял мутные глаза и сказал: «В смерти нет ничего удивительного, и ад не такой, как о нем говорят». Святой Колумба был настолько потрясен этим «нечестивым» ответом, что сразу же приказал снова забросать Орана землей, произнеся слова: «Uir! Uir! air beal Orain ma’n labhair e tuile comh’radh», то есть « Земля! Земля! На уста Орана, чтобы он больше не болтал».
Автор New Statistical Account of Scotland делится этой «сочной» историей, но сомневается в ее правдивости, обвиняя кельтских друидов в том, что они придумали клевету на святого Колумбу и Христианство, «тем более, что вмененный ему дикий обряд практиковали только язычники».
Считается, что слово «детинец», которым в Древней Руси обозначали кремль, также происходит от человеческих жертвоприношений языческой поры, когда ритуально убитых детей могли погребать в основании строящейся крепости».
https://www.sedmitza.ru/text/9733593.html
В легенде, которую передаёт в своём стихотворении отец Роман, конечно, есть языческие мотивы (хотя строительсво Успенского собора в Куртя-де-Арджеш, о котором идёт речь, относится к XVI веку). Во-первых, сама мысль, пришедшая храмоздателям — принести в жертву первого встречного ради того, чтобы Храм устоял. Во-вторых, молитва строителя к ветру и участие в происходящем сил природы, которые как будто не хотят этой жертвы:
И мастер наш, предчувствуя беду,
Не смежив око, вышел на рассвете.
И видит он: жена несет еду.
И поднял руки, заклиная ветер.
— Не допусти! — кричит, — не допусти!
Померкло солнце, тучи стрелы ловят.
И дождь, и громы не дают пройти,
И снег, и смерч, — да кто же остановит!
В то же время языческие мотивы сочетаются с христианскими: и Храм возводят христианский, и строитель далее упоминает имя Господа. Не знаем, что было в действительности, как родились подобные легенды, предположения страшно строить (по крайней мере, в наших школьных учебниках по истории говорилось, что христианство на Руси на протяжении многих веков сосуществовало с язычеством). Но дело не в этом — отец Роман рассказал то, что слышал. Дело в его, условно говоря, выводе. Допустим даже, что храмоздатель был язычником и действительно принёс такую жертву. Но получается, что он смог отдать ради великого дела самое дорогое, что у него было, переступив через себя и совершив нечто страшное, немыслимое. (Не будем оценивать совершённое им с нравственной точки зрения, т.к. суть в данном случае не в этом.) А мы, христиане, знающие истинного Бога, не можем принести в жертву Ему «своё ничто» — свои мнимые внутренние богатства, хотя должны стремиться отдать их и стать нищими духом. Не жену, не ребёнка, а только «ничто» — предмет нашей гордости.
Но сами? Красотою ли живем?
Или всегда своё ничто возносим?
Какую цену Красоте даем?
Какую жертву Красоте приносим?
Сияние Её — не по словам…
И, увы:
Что можем дать, когда в душе разруха?
По нашей жертве отмеряют нам,
И потому — ни Красоты, ни Духа!
Я читала, был такой обычай, чтоб стены крепче были, в них замуровывали живых людей. Но это язычество! Евреи приносили в жертву Богу животных, но с тех пор, как люди узнали живого Бога, а Бог есть Любовь, такого больше не было. «Жертва Богу — дух сокрушен’.
Вот как раз о том, что наш дух не сокрушён в жертву Богу, и говорит отец Роман в конце стихотворения.
Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50:19).
Хочу поблагодарить всех, кто оценил мой скромный труд. Спаси, Господи. Выбрала это стихотворение именно из-за его КРАЙНЕГО драматизма. Мне кажется, нам этого сейчас не хватает: так ЛЮБИТЬ, так РАДОВАТЬСЯ, так СТРАДАТЬ, так УМИРАТЬ. Мы стали жить в каком — то искуственном, пластиковом мире. И эмоции у людей такие же искуственные.
Мы утопаем в информационном океане, одна новость сменяет другую, наша память, как проходной коридор наполненный чужими, посторонними людьми.
А эта легенда, талантливо переданная отцом Романом, она живая. Легенда выступает как бы фундаментом, на основаннии которого отец Роман выстроил здание своего прекрасного , назидательного стихотворения. И сам смысл, заданный отцом Романом, очень христианский. Приходится признать, что у нас в душе разруха, и каждый раз рушится свод наших надежд и храм души пуст. Помоги, Господи, принести хоть малую жертву.
Марина, благодарим Вас за то, что вместе с Вами перечитали это стихотворение (лично я, как мне кажется, более осмысленно, чем прежде). И спасибо за очень точные слова о нём. Хотелось бы предложить и Вам, и другим нашим читателям присылать записи чтения стихотворений отца Романа, а также записи исполнения его песнопений. Время от времени мы сможем публиковать некоторые из них.
Вот уже 100 лет в России (в Европе 150 лет), мы отдаем в жертву общественному светлому будущему своих детей, думая, что там их ОБРАЗуют и теряем их… ясли, сады, школы и отдаем самих себя на губительный график работ замкнутого круга в дали от семьи…пока не прекратиться такая жертва, семьи будут терять силу и Россия будет вымирать ( и мир в целом). Про аборты, как дань комфорту, следствие такого порядка — молчу. Нужно понять, что система которой поклонились, которая обещала благо — обман. Семья принеслась в жертву идолу-таланту, светлому будущему, про который Господь сказал: «камня на камне не оставлю», вместо Духа Истины. В нормальной верующей правильной семье в жертву приносит каждый себя, для ближнего, ради Бога, по Божьим заповедям.
Марина, спасибо Вам за такое замечательное чтение. Хотелось бы и другие стихи отца Романа услышать в Вашем исполнении.
Очень трагичная история. Никак не верится, что такое могло быть на самом деле…
Не знаю, меня не впечатляют такие страдания и такие смерти, и ничего возвышенного в таком «подвиге» ради «великого» дела не вижу, потому что тут нет ничего великого, есть только языческое понимание жизни — око за око, и зуб за зуб. И в нашей истории человечества люди столько натворили ради «великого», что страшно становится. Простите, меня эта история пугает скорее, чем вдохновляет.
Она и должна, как мне кажется, не вдохновлять, а укорять.
Конечно, соглашусь с редактором и Анной Санкт-Петербург. Это легенда укор советскому и тем более нашему времени, что алтарь (жертвенник) не в своем сердце создаем, не со своими страстями боремся, а ближнего приносим в жертву (самого ближнего свою семью), во имя на самом деле себя, своего служения культу творчества, своим талантам, своему эгоизму, якобы для общего блага. А Господь сказал: «кто не любит ближнего, несть меня достоин» и самый ближний, с чего начинается любовь к человечеству, это твоя семья, а ее как раз в жертву обществу и отдаем, про что легенда…Посмотрите, до сих пор кадим и пляшем под ту трубу (благо общества), которую на штыках принесли нам большевики. Они хорошо нас усыпили, одних вечным сном, других дурманом доступности страстей, мнимой личной свободой от домашних. Как можно в таких условиях разобщенности семьи, создать крепкую верующую семью, развяжи веник, все прутики по отдельности переломишь, а раньше уклад и вера связывали семью и делали крепкой, коих истребили. Но милосердный Господь поругаем не бывает и теперь мы видим возврат к здоровому укладу семейной жизни. 95% крестьянства и 5% в городах до злосчастной революции людей жило.Да ведь и города тогда деревенского типа были: дрова, кролики и т.д.Человек (изгнанник из рая) плоть в поту и грязи держал, а сейчас блестим не тронь нас. Слава Богу есть семьи возвращающиеся к своим истокам и созидают алтарь для Бога в своих малых Церквях, а значит- Русь еще жива. Без верующих семей нет государства, нет общин и крепкого монашества (по св.И.Брянчанинову) тоже нет.
Спаси Господи! Да, страшно ответить себе, а что я могла бы принести в жертву Богу?
Вот человек совершил жертву для Бога переездом на землю, ответственный отец и его взгляд на ковид. https://www.youtube.com/watch?v=LekTZIuqHEk
Какую жертву мы можем принести Богу? Те мучения, которые претерпевали христиане первых веков, нам явно не под силу. Но вот пример сравнительно недавнего времени: святая праведная Иулиания Лазаревская. Родилась в богатой и знатной семье, с детства предпочитала пост и и молитву. Когда в муромские земли пришла чума, смелая женщина, не боясь заразы, привечала у себя заболевших, сама мыла их в бане, лечила как умела, молилась за выздоровление несчастных и хоронила умерших. Сама не заболела, видимо потому что не боялась. Шестеро её детей из тринадцати умерли во младенчестве. Решив, что смерть малышей послана ей за прегрешения (!), Иулиания решила искупить свои «грехи» подвигами, которые не под силу даже многим отшельникам. Женщина спала на острых поленьях, даже в самый лютый мороз не надевала тёплую одежду, носила грубые сапоги, куда насыпала ореховую скорлупу, соблюдала строгий пост.
Я б так, каюсь, не смогла.
А кто бы смог из нас, нынешних? Не знаю…
Мы вообще потерянное поколение. Так, как у отца Романа в детстве читали Евангелие — это редкость. Тогда духовной литературы вообще не было. Нас растили без Бога. Я первый раз на исповедь пришла ( это были 90-годы), думаю: какие грехи? А сейчас к Чаше иду, страшно: я грешная, а иду.
Вообще моего поколения в Храме очень мало, или старушки, или молодежь.
Безбожное, потерянное поколение!
Нина (Рыбинск), как Ваше самочувствие?
Светлана, спасибо большое, уже лучше!
Стихотворение отца Романа «Я посетил в Румынии собор…» напомнило мне лермонтовскую «Думу».
«Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно малодушны
И перед властию — презренные рабы».
«К добру и злу постыдно равнодушны», — пишет Михаил Лермонтов.
«Но сами? Красотою ли живем?
Или всегда своё ничто возносим?
Какую цену Красоте даем?
Какую жертву Красоте приносим?», — пишет отец Роман.
«И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови», —
пишет Михаил Лермонтов.
Кипит огонь самолюбия, о чём говорит редактор в комментарии 11.11.2020 в 11:31. И царствует холод, т.е. равнодушие к Красоте, о чём говорит автор.
«Что можем дать, когда в душе разруха?
По нашей жертве отмеряют нам,
И потому — ни Красоты, ни Духа!» — пишет отец Роман.
«Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом».
1838 г.
https://www.culture.ru/poems/36605/duma