Марина Новицкая. Времена года и православный календарь в поэзии иеромонаха Романа (Матюшина)

Иллюстрация Алии Нуракишевой из книги иеромонаха Романа «Избранное»

Задача исследования поэтического творчества иеромонаха Романа (Матюшина-Правдина) состоит в том, чтобы на основе сравнения показать, как соотносятся друг с другом сезонные ритмы годового круговорота природы и ритм Православного календаря с этапами духовного возрастания лирического героя в поэзии иеромонаха Романа, какова смысловая нагрузка этих ритмов в творчестве нашего современника [1].

Не прибегая впрямую к статистическим методам анализа, всё же обратим внимание на количественное соотношение произведений автора, посвященных разным сезонам года и Православному календарю, считая по числу страниц в выборках текстов. Так, «зимние» тексты занимают 22 с., «весенние» — 12 с., «летние» — 5 с., «осенние» — 19 с.; «Православный календарь» — 45 с. На основе количественного соотношения можно предположить, какова степень внимания автора к каждому времени года и оценка его места в годовом круговороте.

Поэт продолжает мировую культурную традицию, которая существует и в фольклорной, и в профессионально-авторской интерпретации. Это метафорическое осмысление этапов человеческой жизни от рождения до кончины как ритмичного движения суточного времени («Еще немножко поживу один / И вовсе замуруюсь от людей: / Пора, договорился до седин, / Уже к закату наклонился день <...>») и сезонного круговорота в природе от весны до зимы:

Невозможно жестко отделить «сезонные» тексты от текстов «православно-календарных». Автор точно отмечает дату и место создания каждого произведения, не забывая подписать и название православного календарного события даже под, казалось бы, чисто пейзажной зарисовкой, создающей поэтический образ того или иного времени года. Исчезает граница между пейзажной лирикой, воспевающей красоту конкретного сезона, и молитвенным прикосновением к Вечности:

Характеризуем чуть подробнее циклы произведений, посвященных временам года. Каждый из них по глубине поэтического воплощения сезонных природных явлений заслуживает отдельного исследования и представляет собой своеобразное авторское воспроизведение традиционного для народной словесности приема — психологического параллелизма в состоянии природы и души человека:

И в каждом сезонном цикле воспета красота Божьего мира. Вот майское светоликованье природы: «<...> Земля невестой разодета / И ликованья не таит… / И потому так много света, / Что все о Боге говорит» («Белеет яблоневым цветом…»). Вот макушка лета — июль: «<...> О Богосотворе́нный сад, / Исполненный благословенья!.. / И листья, и трава слезя́т / Творцу слезой благодаренья» («Лазурь, и зелень, и вода…»). А вот и осенние приметы: «<...> Дубрав вековых листопад / И око, и сердце чарует. / Приемлю последний парад / Плывущих на землю сырую <...>» («Багряной листвою шурша…»).

В переносном смысле осень — пора подведения итогов целой прожитой жизни, горькое раскаяние в грехах лета — молодости. Этот образ в более ранние годы творчества иеромонаха Романа (особенно в «кяровский» период) отмечен трагическими кровавыми красками:

Всё ждет облегчения страданий с приходом зимы: «<...> Листопада сокрытая боль / Под покровом зимы затихает… / За тебя, дорого́й, и с тобой / Всё живое, томясь, воздыхает» («Пожалей, дорого́й, пожалей…»).

Вот и она, краса российской природы, примирение раскаявшегося грешника с самим собой — зима. Ее символ — чистота снежной ризы, покрывающей всё вокруг:

Псковская область, где в скиту Ветрово живет иеромонах Роман, находится на 57-м градусе северной широты. Традиционным сезоном северного сияния — светоигранья, светоликованья, как говорит иеромонах Роман, — считается период между осенним и весенним равноденствием, с 21 сентября по 21 марта. В это время в северных широтах рано темнеет, и можно наблюдать величественное явление осенне-зимней природы. В нем восхищенный взор поэта-инока увидел открытые врата в небеса, куда улетают души, не отягощенные притяжением Земли: «<...> Но что душе земное тяготенье! / Она летит в мерцающую синь / И славит Бога, дивного в Твореньях, / Что всё премудро сотворил еси» («Святится полночь тайной мирозданья…»).

Зимняя пора с ее белизной, чистотой, звездным и снежным сияньем для поэта-отшельника — время духовного делания:

Снежная русская зима — свидетельство непостижимой Божественной Чистоты. Зимняя пора — время сугубой молитвы человеческой души в безмолвии природы и в одиночестве:

Круговращение времен года — это, по сути, колея для ежегодного духовного пути личности в свободно выбранном им жизненном направлении:

Однако поэт показывает последовательность зимних явлений природы — понижение температуры воздуха, заморозки, утренний иней, снегопад, пургу — и как образ окамененности, охлажденности сердца, что является признаком духовного нездоровья, путем к греху. Стихотворение предупреждает о необходимости чутко наблюдать за своим духовным состоянием:

А вот когда сердце чисто, безгрешно, тогда любая погода/непогода — благодать:

Поэт тонко чувствует и передает в своих произведениях совершенство природы как Божьего творения: «<...> Во всем — отображенье Красоты,/ Свечение Немеркнущего Света. / И сердце тает, тает в эту стынь / Благодареньем Первому Поэту» («Луна и снег. И шорохи вдали…»).

Но так же чутко поэт ощущает грозные признаки экологических катаклизмов, развитие которых связывает с духовным несовершенством современного человека:

Диагноз — нарушение привычной природной жизни в стране и на Земле в целом — это результат безблагодатной жизни людей:

Вот еще одно стихотворение — философское размышление о закономерной связи природных катаклизмов, нарушающих привычный климатический круговорот сезонов, с больной душой целого народа:

Без Бога, считает поэт, наш мир — это Содом и Гоморра, где люди салютами отсчитывают календарное время по новому стилю. «А снег идет, идет, идет <...>», пытаясь своей чистотой отрезвить народ, призвать его к покаянию. Но даже в тяжком конце прошлого столетия, 11 января 1993 г., в день Исповедников и новомучеников российских, поэт утверждает с надеждой: «<...> Россія-Русь! Куда б ты ни неслась / Оборванной, поруганной, убогой, / — Ты не погибнешь, ты уже спаслась, / Имея столько Праведных у Бога!..» («А мне в Росіи места не нашлось…»).

Итак, в прямом и метафорическом смысле каждое время года привлекает внимание художника как особый этап в жизни природы и человека. Осень — как пора для оценки летнего плодоношения; зима — как время отдыха от летних забот о «хлебе насущном» и углубления внутренней духовной работы; весна — как пора обновления, воскрешения. От весны до весны крутится жизнь человека в колесе годового времени:

Какова же роль Православного календаря в осмыслении человеком суетного ежегодного коловращения? Не в поддержке ли трудного духовного роста, а затем — в исправлении своего малодушного отступления от достигнутого? Цикл стихотворений иеромонаха Романа, посвященных собственно событиям Православного календаря, убеждает, что изо дня в день его мерное движение является формой духовного упорядочивания эмоциональных переживаний личности в ходе годового круговорота, выявляя в изменчивой жизни ее необходимую константу, ее неизменный духовный стержень.

Как образец для людей в Небесах идет непрекращающееся звездное Богослуженье, льется вечный непреходящий Божественный свет неумолкающей Небесной Литургии. Православный календарный круг на Земле построен по ее подобию. В этом — основание вечности литургической жизни, совершающейся и в Земной Церкви. А погода в Двунадесятые праздники является зримым и красноречивым указанием на правильный вектор в жизни и отдельного человека, и целого народа.

Для обозначения правильности миробытия поэт использует такие неологизмы как светозвучанье, цветоликованье и подобные им. Они соединяют визуальные и аудиальные образы природного мира, убедительно выражая полноту его восприятия человеком:

Лишь однажды в одном из стихотворений «кяровского периода» свет звезды назван мертвым как свидетельство смятения, страданий, болезни. А лампада выступает как маяк в бурном житейском море, дающий надежду на спасение от бед и недугов:

По контрасту к «кяровскому» стихотворению звучит пейзажная зимняя зарисовка «Снежинки». Становится очевиден путь, пройденный лирическим героем. Трагическое мироощущение 1990-х гг. к году 2018-му всё сильнее преображается в детски чистое видение мира:

Одно из стихотворений соединяет двенадцать месяцев года с событиями Православного календаря — «А про́синец известен как январь…». Уже по первой строке понятно, что автор создает поэтичный образ каждого месяца года с тонкой деликатностью в употреблении народных названий и характеристик месяцев и точным указанием на их духовные доминанты по Православному календарю. Завершающая строфа стихотворения иронично намекает на расхождение гражданского и Православного календарей, отдавая предпочтение «старостильности» последнего: «<...> Декабрь, иль студень, реки заковал, / Кончает год и зиму начинает. / Хоть новый стиль его обворовал, / Он Рождество по-старому встречает».

Несколько стихотворений представляют собой сатирически горькое обличение «новостильных» праздников Нового года с их фальшивой, заемной веселостью, «китайничанием» в использовании фейерверков и т.п.: «В деревне вспышки — Новый год встречают, / Вот мужики, в подпитии — стреляют. / В Храм не загонишь, и чего так рады? / Ведь с каждым годом мир всё ближе к аду!» («В деревне вспышки — Новый год встречают…»). Сопоставление описаний встречи Нового года по старому и новому стилю убеждает в том, что, сохраняя «юлианские» даты, Православный календарь выступает как хранитель времени в безвременном пространстве Божественной Вечности и как страж памяти о человеческой истории, которая вписана в Вечность:

Большинство календарных стихотворений посвящено периоду Рождественского поста и Рождеству Христову, Крещению Господню, великопостному периоду с особым выделением дней Лазаревой субботы, Входа Господня в Иерусалим, Страстной седмицы. И, конечно, Пасхе: «<...> Загадка русская простая: / Раскинут мост да на семь верст. / В конце моста верста златая / — Ведет к седмице Света пост» («Еще февраль чистейшей манной…»). Также в данном корпусе выделяются дни Богородичных праздников — Благовещения, Успения, Покрова и др. — и почитания Её икон.

Отметим изменение оценки поэтом смысла ежегодного природного круговорота сезонов в разные периоды его жизни и творчества. Отчетливо звучит мотив, что коловращение времен года — это следствие греховности человека, знак его непостоянства, несовершенства. Об этом говорит стихотворение «А до потопа не было дождей…». Последняя его строфа предупреждает о грозных последствиях человеческих согрешений: «<...> О современный развеселый род! / Что ждет тебя на новом повороте? / Нет, не вода, а пламя потечет / Очистить Землю от бездушной плоти».

Вечность и коловращенье — антиномия, которая красной нитью проходит в поэтической ткани стихотворений иеромонаха Романа («Нет надежности
в коловращеньи»). По мере духовного возрастания всё сильнее звучит мысль о том, что смена времен года — это поучение человеку посредством безгрешной природы, смиренно принимающей цель и целительность Божьего Промысла:

Излюбленный авторский прием — построение оппозиции «временное/вечное». Он повторяется вновь и вновь. Так, в стихотворении «Ветра́, ветра! Куда вы поскакали?…» тревоге дубняка, смятению зимней природы, волнению человеческой души противостоит Неколебимость Креста. В тексте выстроена целая семантическая многозначная сеть для наиболее яркого проявления смысла оппозиции. С одной стороны — «ветра поскакали, тревожный гул, звезды несутся». С другой — «Церковь застыла, зримая Благодать, неколебимые Кресты». Заглавные буквы в словах Церковь, Благодать, Кресты обозначают явления Небесной святыни на Земле. И тут, в неколебимой Церкви, ежедневно по Православному календарю совершаются Литургии, исцеляющие смятенную душу: «<...> О, переменчивость природы / — То этот дождь, то этот снег. / Что клеветать на непогоду? / Она — во мне» («Видать, до гробового вздоха…»).

Всем творчеством поэт-инок утверждает: Православный календарь — целительное явление культуры. Он закрепляет в человеческом сознании Великое Событие — Пришествие, Жизнь, Смерть и Воскресение Христа как образ Вечности, Неделимости, Полноты, Истины, Единственности и Неповторимости — в той форме, которую человек в своей конечности и изменчивости способен воспринять умом и сердцем. Круг православных праздников в ходе меняющегося природного и социального исторического времени обеспечивает возможность реального общения непостоянной, изменчивой человеческой личности с неизменным, неиссякающим, постоянным Источником Вечной Жизни: «<...> О, Древо Вечное, Живое! / Источник мой, дышу мольбой, / Чтоб отпадающей листвою / Не оказаться пред Тобой» («Когда вода самозамкнется…»). Литургический круг, мерно в течение года свершающийся в храмах, — это основа мироздания:

Своим творчеством иеромонах Роман свидетельствует о главном. Путь духовного возрастания — это путь от Земли к Небу, от восхищения земной красотой к пониманию целительности Красоты Надмирной; тут антиномия понятий выявляется даже графически. Например, через сопоставление строчной и заглавной букв в словах красота, чистота и др. И восхождение от Земли к Небу идет через «возвращение в детство», когда взрослый человек обращается к Отцу-Творцу. Как путь от Земли к Небу души, ощутившей в себе отблеск детства, звучит стихотворение, написанное в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы:

Стихотворения иеромонаха Романа с темой «Времена года и Православный календарь» — это системное, глубоко осмысленное и прочувствованное в реальной жизни поэтическое отражение многолетнего опыта человеческой души, ежегодно, в ритме календарных православных праздников, день ото дня (по народной пословице «У Бога каждый день — праздник!») поднимающейся от временного земного бытия в суете и конечности к Бесконечности и Вечности, где «постоянство и покой». Основные приемы композиционного развертывания православной философской мысли автора в его произведениях – это примирение антонимов (небесное — земное; временное — вечное; изменяющееся — неизменное и т.д.). А также построение глубоко значимых синонимических рядов как выявление полноты признаков святости:

Дальнейшее изучение приемов, посредством которых поэт-инок философски осмысляет тему времен года и Православного календаря, позволит точнее понять особенности мировидения, отраженного в его поэтическом языке: «<...> Душе! Едино на потребу! / Мимоходящим отболей! / …И снова радуемся небу, / Не забывая о земле».

Марина Новицкая, кандидат филологических наук
Семантика времен года в русской словесности: Коллективная монография / Отв. ред. А. И. Смирнова. М.: Книгодел; МГПУ, 2021

Литература

1. Стихотворения иеромонаха Романа в алфавитном порядке (1139 стихов).
URL: https://soulibre.ru/Категория:Поэзия_Иеромонаха_Романа.

2. Мир насекомых в пространстве литературы, культуры и языка: Коллективная монография / Отв. ред. А.И. Смирнова. М.: Книгодел; МГПУ, 2020. 400 с. — (Природный мир в пространстве культуры).