Неправильное название? Ларина ― русская, а не советская женщина. Давайте разбираться. Во-1-х, слова «Татьяна Ларина» должны быть взяты в кавычки. Кто она такая? Ларина ― литературный персонаж, выдумка писателя Пушкина, такой женщины не было на свете, поэтому неправильно писать её имя так, как мы пишем имя её выдумщика, Пушкина. Пушкин реален, а Ларина нет. Почему же мы пишем их имена одинаково, смешивая действительность и фантазию? Если мы хотим мыслить здраво, нужно выдумку отделять от реальности, тем более, что средство для такого различения в русской орфографии имеется ― кавычки. Поэтому, согласен, неправильное название у статьи. Правильным будет такое: «“Татьяна Ларина” ― апофеоза советской женщины». Или вы хотите сказать, что неправильно называть «Ларину» советской женщиной, поскольку Достоевский называл её русской?
Из Пушкинской речи Ф. М. Достоевского: Не такова Татьяна (в сравнении с Онегиным. ― Г.С.): это тип твердый, стоящий твердо на своей почве. Она глубже Онегина и, конечно, умнее его. Она уже одним благородным инстинктом своим предчувствует, где и в чем правда, что и выразилось в финале поэмы. Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо, бесспорно, она главная героиня поэмы. Это положительный тип, а не отрицательный, это тип положительной красоты, это апофеоза русской женщины (выделено мной. ― Г.С.), и ей предназначил поэт высказать мысль поэмы в знаменитой сцене последней встречи Татьяны с Онегиным.
Г.С.: Почему Достоевский называет «Татьяну Ларину»[1] апофеозой русской женщины? Кстати, что это за слово? Достоевский употребляет его в женском роде, хотя для нас оно привычнее звучит в мужском ― апофеоз. Цитирую «Толковый словарь русского языка (1935―1940) под редакцией Д. Н. Ушакова»: «АПОФЕО’З, а, м. [греч. apotheōsis — обожествление]. 1. У древних — обряд воздавания божеских почестей герою, императору (истор.). 2. Особенно торжественное публичное восхваление кого-н., имеющее характер увенчания его деятельности (книжн.). 3. Торжественная заключительная картина в некоторых театральных представлениях (театр.). Опера в пяти актах с апофеозом».
https://kartaslov.ru/значение-слова/апофеоз
В каком смысле «Ларина» ― апофеоза? Согласно первому значению этого слова, она достойна божеских почестей. Согласно второму, достойна публичного торжественного восхваления. Согласно третьему, «Ларина» ― «торжественная заключительная картина в некоторых театральных представлениях». И знаете, я бы предпочёл назвать «Ларину» апофеозой в третьем значении этого слова, поскольку она и есть словесная картина, нарисованная писателем Пушкиным. Собственно, об этом же говорит сам Достоевский, называя «Ларину» апофеозой, потому что, цитирую, «ей предназначил поэт высказать мысль поэмы в знаменитой сцене последней встречи Татьяны с Онегиным». Но последняя встреча «Лариной» с «Онегиным» это и есть апофеоза романа, которому я бы дал такое литературоведческое определение: «Евгений Онегин» ― это стихотворный роман в восьми главах с апофеозой в виде встречи «Лариной» с «Онегиным».
Или я опять не прав? Или название Достоевским героини Пушкина апофеозой нужно понимать во втором значении этого слова? Достоевский назвал «Татьяну Ларину» апофеозой, потому что она достойна торжественного публичного восхваления, имеющего характер увенчания её деятельности. Так? Но какая деятельность может быть у вымышленного лица? Простите, я опять со своим недоумением. Может ли выдумка сделать что-то реальное? Вы знаете, может. Пушкин сказал: «слова поэта суть уже его дела». Значит, словесный портрет под названием «Татьяна Ларина» это и есть дело Пушкина, достойное публичного восхваления. Хорошо, пусть будет так. Посмотрим, что же достойного восхваления сделал Пушкин в этом своём «словоделе»?
Но очередной вопрос возникает: а судьи кто? Кто научит нас правильно понимать дела, то есть слова Пушкина под названием «Татьяна Ларина»? Очевидно, только тот, кто понимает деятельность поэта в истинном свете. И кто же может быть таким человеком? Достоевский. Почему? Потому что Пушкин ― пророк, и Достоевский ― пророк, и кто лучше пророка может понять и изъяснить пророка? Никто кроме другого пророка. Как говорится, пророк пророка видит издалёка… Или это о других людях говорится? Короче, как обосновывает Достоевский именование «Татьяны Лариной» апофеозой русской женщины?
Достоевский: Скажите, могла ли решить иначе Татьяна (иначе, в смысле вместо сказанных слов «но я другому отдана и буду век ему верна», сказать «Онегину» другие слова. ― Г.С.), с ее высокою душой, с ее сердцем, столь пострадавшим? Нет; чистая русская душа решает вот как: «Пусть, пусть я одна лишусь счастия, пусть мое несчастье безмерно сильнее, чем несчастье этого старика, пусть, наконец, никто и никогда, а этот старик тоже, не узнают моей жертвы и не оценят ее, но не хочу быть счастливою, загубив другого!»
Г.С.: Оказывается, не потому «Татьяне» нельзя оставить мужа, за которого она добровольно вышла, что это ― грех, но потому что она, «чистая русская душа» не может построить своего счастья на чужом несчастье. «И пусть, пусть я буду несчастна, пусть никто не узнает и не оценит (о, какая боль, никто не узнает и не оценит! ― Г.С.) моей жертвы, но я не хочу быть счастливою, загубив другого!» Вот вам, читатель, советская апофеоза с всклокоченными волосами и заломанными руками. Вот вам марксистско-ленинская философия, перенесённая на бытовую почву.
Простите, пропустил один важный момент. Почему «Ларина» названа мною советской, тогда как Достоевский называет её русской женщиной? Потому что мотивы действий «Лариной» не русские, но советские. Для русской женщины причина невозможности развода одна ― грех. Вот именно, для русской, как и для всякой христианки, развод является нарушением Божией заповеди. А что думает «Ларина»? Вернее, что выдумывает и вещает от её имени Достоевский? Моя чистая русская душа не может быть причиной страдания другого, и пусть никто не узнает и не оценит моей жертвы… Что за гиль? Может ли тот, кто верит, что Бог видит и знает всё, так думать? Верующей ли душе искать себе оценки со стороны людей? Славы от человек не приемлю (Ин. 5: 41), ― говорит Христос фарисеям. Поэтому душа, следующая за Господом, не станет искать людской оценки своей жертве, потому что она знает, что её страдание принимает Бог. О подобном безразличии к людской похвале и осуждению апостол Павел пишет так: Мне же не велико есть, да от вас истяжуся, или от человеческого суда, но ни сам себе востязую… Синодальный перевод: Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь (1 Кор. 4: 3, 4).
Поэтому я называю «Ларину» советской, а не русской женщиной. В чём суть советчины? Воссесть напоказ всему мiру. Но Господь учит прямо противоположному: …егда зван будеши, шед сяди на последнем месте, да егда приидет звавый тя, речет ти: друже, посяди выше: тогда будет ти слава пред званными с тобою (Лк. 14: 10). А что советские фарисеи, выученные Пушкиным и Достоевским? Они всё делали напоказ, ища славы своей, а не Божией. Поэтому сказал им Господь: Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единого Бога, не ищете? (Ин. 5: 44).
Итак, если можно назвать «Татьяну Ларину» образцом женской верности, то отнюдь не христианским, но советским. Что делает Достоевский, толкуя апофеозу, или сцену последней встречи «Лариной» с «Онегиным»? Заповедь Христа Бога, а именно: будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть, итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19: 5, 6) ― в сторону, и главной причиной супружеской верности провозглашает нежелание быть причиной несчастья другого. «Не хочу быть счастливою, загубив другого!» ― восклицает «Татьяна Ларина». Иными словами, разводится нельзя не потому, что Христос не велит, а потому, что «чистая русская (! ― Г.С.) душа», не может быть причиной чужого несчастья. Вот подмена Божией заповеди плотским мудрованием. Вот предпочтение человеческой добродетели Божией. Вот то, о чём писал Апостол: Ибо не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией (Рим. 10: 3), и эти слова Апостола я бы назвал определением советчины.
Другой вариант названия этой статьи рассматривался мною: «“Татьяна Ларина” ― апофеоза “русской” женщины». Какую мысль я хотел выразить таким названием? Выдуманность Достоевским того, что он назвал «русской женщиной». Он сочинил свою «Ларину» в Пушкинской речи и, провозгласив её «русской апофеозой», совершил подмену понятий, или, простите, передёрнул. Однако этот вариант названия был отвергнут мною. Я не стал называть «Ларину» «русской» (в кавычках), потому что в таком случае выходило слишком много кавычек. К тому же, меня упрекают за использование кавычек в слове «русский», видя в них уничижение имени Русский. Поэтому, не желая лишний раз уничижать кавычками слово русская, я написал без кавычек ― советская.
Признаюсь, был ещё один вариант названия у этой статьи: «“Татьяна Ларина” ― апофеоза российской женщины». И такой вариант был бы понятнее читателям, потому что во времена Достоевского не было советских людей. А российские были. Да, советских не было, но они готовились произведениями ВРЛ и её великими сочинителями ― Пушкиным, Достоевским, Толстым… Поэтому я и назвал «Ларину» советской, чтобы подчеркнуть это великое «словодело» «русской» литературы ― перевоспитание русского человека. А если бы я назвал «Ларину» российской женщиной, то главная мысль этой статьи ― перевоплощение, перерождение русского человека в советского ― осталась бы в стороне.
А что сейчас, когда слово «советский» ушло в историю? Его заменило слово «российский». Цитирую: «В интервью, посвященном готовившейся тогда (в конце XX века. ― Г.С.) «Русской Энциклопедии»[2] (Русской, не российской, — как специально подчеркивалось), академик О. Н. Трубачёв уточнял, так сказать, филологически: «Слово „российский“ имеет преимущественно административно-территориальное и в меньше степени этническое, этнокультурное значение и употребление». Акад. Трубачев говорил — в самом начале 90-х годов: «Наблюдения показывают, что, стоило советскому феномену высвободиться из-под атрибутики „советский, советская, советское“, как именно на это время пришелся любопытнейший и вряд ли стихийный всплеск атрибутики „российской“. Возникает подозрение, что как тогда „советское“, так теперь „российское“ отлично используется для растворения в них русского…» И горько замечал: «Невеселые размышления приходят, когда видишь не одну только порчу языкового вкуса, но и дезориентацию национального самосознания: когда уже и сам русский себя готов назвать „россиянином“» («Домострой», 27.10.1992; раздел «Вече»).
Так вот, и я хотел было назвать «Татьяну Ларину» апофеозой россиянки, но решил оставить её советской женщиной.
Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
15 января 2025
[1] Простите, паки о том же, о закавычивании имён литературных персонажей. По-моему, необходимо это делать, чтобы «крыша» не съезжала. Литературные герои суть продукты человеческой деятельности, и многочисленные примеры таких продуктов, а также грамотного их написания приведены здесь: «Как правильно употреблять кавычки в собственных наименованиях». В самом деле, разве литературный герой ― человек, чтобы писать его имя без кавычек? Разве он существует? Нет, он ― выдумка, фантазм писателя, фейк, как нынче говорят, продукт его ума, поэтому писать имена литературных, кинематографических и иных выдуманных героев правильно ― в кавычках. ↩
[2] «В сентябре 1988 г. Всероссийский фонд культуры выступил с инициативой создания многотомной фундаментальной «Русской энциклопедии» (РЭ), председателем Общественно-научного Совета Русской энциклопедии стал член-корреспондент АН СССР Трубачёв. Поначалу проект был принят как будто благосклонно: проводились заседания и круглые столы, председатель Совета РЭ выступал в печати, на телевидении в общественных собраниях; в журнале «Народное образование» была открыта рубрика «Русская энциклопедия. Начало пути»; рядовые граждане буквально заваливали редакции журналов и газет письмами с вопросом: «Когда будет Русская энциклопедия?». Кабинет Трубачёва в Институте русского языка на Волхонке напоминал собой штаб Совета РЭ, к Олегу Николаевичу шли и ехали бесконечные посетители с различными предложениями — одним словом, возникло целое движение «Русская энциклопедия», поддержанное и писателями России, и Международным фондом славянской письменности и культуры и проч. общественными организациями — резонанс был немалый». («“Русская энциклопедия”: Из истории несостоявшегося проекта»). https://www.encyclopedia.ru/news/enc/detail/40682/ ↩
Первый вариант, наверное, самый правдоподобный. Правильно ли я понимаю, если Пушкин приписал своей картине Татьяны столь высокий, достойный восхваления поступок, то это честь для Пушкина, ибо «слова поэта суть уже его дела»? Пушкин ведь на стороне Татьяны?
«Итак, если можно назвать «Татьяну Ларину» образцом женской верности, то отнюдь не христианским, но советским.»
Здесь кажется, что Вы полностью обесцениваете её всё-таки высокий поступок, пусть и с человеческой точки зрения, ещё назвав не тот аргумент (о котором, к слову, Достоевский упоминает в последнюю очередь: « …пусть, наконец, никто и никогда, а этот старик тоже, не узнают моей жертвы и не оценят ее, но не хочу быть счастливою, загубив другого!».
Да, это по человеческим меркам. Но существует ведь опасность и другой крайности, когда человек руководствуется во всём только боязнью греха, при этом не очистив своей души для принятия Заповедей с любовью. То есть когда что-то доброе делается не по любви к Создателю, а по боязни (не путаем понятия боязни и страха Божия, так как это разное).
«Г.С.: Оказывается, не потому «Татьяне» нельзя оставить мужа, за которого она добровольно вышла, что это ― грех, но потому что она, «чистая русская душа» не может построить своего счастья на чужом несчастье».
И в чём её неправда? Разве не о чистоте души для исполнения Заповеди (ещё учитывая воспитание и времена) здесь ревнует Татьяна?
Благодарю за прочтение моей писанины, уважаемая Наталья. Пушкин упомянут в ней постольку, поскольку он сочинил «Татьяну», а главным фигурантом в этой статье и в рассматриваемом в ней деле перевоспитания русского человека в советского является Достоевский.
//Правильно ли я понимаю, если Пушкин приписал своей картине Татьяны столь высокий, достойный восхваления поступок, то это честь для Пушкина,//
Достойный восхваления кем? Людьми? Да, люди уже 200 лет хвалят поступок «Татьяны». Но об этом и говорится в статье, что то, что высоко у людей, мерзость перед Богом.
//Пушкин ведь на стороне Татьяны?//
Что есть «Татьяна»? Если хотите знать моё мнение, оно в 11-й и 12-й частях статьи «Пастыри и наёмники, воры и разбойники».
https://vetrovo.ru/art/o-georgij-selin-pastyri-i-nayomniki-11/
https://vetrovo.ru/art/o-georgij-selin-pastyri-i-nayomniki-12/
В 11-ой есть такое примечание: «[8] Ради интереса ознакомьтесь с кругом чтения этой «русской» женщины, как его описывает Википедия. Ни русской, ни французской, ни советской и никакой другой женщине я бы такого чтения не пожелал. И обратите внимание, что главную «Татьянину» книгу — Мартына Задеку — Википедия оставила без рассмотрения».
https://clck.ru/3FmRzD
//«Итак, если можно назвать «Татьяну Ларину» образцом женской верности, то отнюдь не христианским, но советским.»
Здесь кажется, что Вы полностью обесцениваете её всё-таки высокий поступок, пусть и с человеческой точки зрения, …//
Отвечает преподобный Серафим Саровский: «Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: Всяк, иже не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12:30, Лк. 11:23)».
Так что, высокий поступок «Татьяны» вовсе не высок в глазах Бога. Более того, Христос сказал им (думающим высоко о своих высоких поступках. ― Г.С.): вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом (Лк. 16:15).
Высокие поступки советских людей вплоть до почётной обязанности защиты Родины до смерти не предоставили им, цитирую преп. Серафима, «мзды в жизни будущего века, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает», потому что не ради Христа совершались.
А что касается ВРЛ, то прочтите со вниманием эти слова Белинского: «Итак, народ, или лучше сказать, масса народа и общество пошли у нас врозь (после реформ Петра. — Г.С.). Первый остался при своей прежней, грубой и полудикой жизни и при своих заунывных песнях, в коих изливалась его душа и в горе и в радости; второе же, видимо, изменялось, если не улучшалось, забыло всё русское, забыло даже говорить русский язык, забыло поэтические предания и вымыслы своей родины, эти прекрасные песни, полные глубокой грусти, сладкой тоски и разгулья молодецкого, и создало себе литературу, которая была верным его зеркалом».
Этих слов Белинского, по-моему, достаточно, чтобы уяснить, почему грешный иерей Георгий везде, где это возможно, называет ВРЛ «русской». Не русская, она, не русская, но сделана взамен русской и прикрыта, для маскировки, именем русская. ВРЛ была и остаётся орудием, посредством которого в русском народе искоренялась и искореняется русскость с целью превращения его в народ советский, или российский.
Сегодня с утра думала про Татьяну Ларину. Всё-таки сказать
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна —
это сильно (с учётом того, что этого говорит человек, способный на сумасбродные поступки, а не какая-то тётушка, которой просто тяжело спускаться среди ночи из окна по верёвочной лестнице и которая боится нарушить общественные устои). Насколько помню, в «Евгении Онегине» не говорится о том, что у Татьяны есть дети, мысль о них не могла её остановить. Значит, просто поступила по-христиански.
Блажен, кто закипающую кровь
При помощи рассудка укрощает.
Представилось, что Татьяна потом пришла к священнику и сказала: «Ко мне приходил Онегин со своей любовью, я отправила его, но только сейчас поняла, что ни слова не сказала ему о Боге и о грехе». А он ей в ответ: «Как уж получилось. Молодец, правильно поступила!».
Уважаемый отец Георгий, насколько убедительны некоторые Ваши доводы и их легко принять, настолько же сложно бывает их применить в жизни. Всё же позиция Татьяны в этом произведении продиктована добродетелью, а не тщеславием (к слову говоря, у женщин тщеславие не на первом месте). А только лишь боязнь греха и следование Закону без принятия его всей душой, ведёт к фарисейству. Хотя в начале, без весомого жизненного опыта, достаточно только исполнять Заповеди. А осмысление и принятие приходят, как правило, позже.
«Так что, высокий поступок «Татьяны» вовсе не высок в глазах Бога». Здесь, как мне кажется, происходит подмена понятий. Ведь Вы так и не ответили на это:
«И в чём её неправда? Разве не о чистоте души для исполнения Заповеди (ещё учитывая воспитание и времена) здесь ревнует Татьяна?»
Если согласиться со всеми, приведёнными Вами доводами, то можно дойти до того, что стремление к чистоте души есть мерзость пред Господом.
Очень хорошо звучит мысль, о том насколько мы принадлежитм сами себе, выраженная в новом стихотворении Ольги Сергеевны:
«О, как невелико пространство,
Где всяк себе принадлежит!
Обещанное Божье Царство
В душе у каждого лежит.»
Думаю, очень уместные слова в обсуждении данной темы.
Почитав другие Ваши статьи на эту тему, стало понятно, что Пушкин вовсе не заботится о репутации Татьяны Лариной. С этим более менее понятно.
Благодарю Вас, что отсылаете к великой русской литературе для ещё большего разочарования в земном бытии, жизни общества, а также рассеивания оставшихся иллюзий.
Отец Георгий, благодарю за честность и безпристрастный, такой редкий, взгляд на ВРЛ. Все точно.
//Представилось, что Татьяна потом пришла к священнику и сказала: «Ко мне приходил Онегин со своей любовью, я отправила его, но только сейчас поняла, что ни слова не сказала ему о Боге и о грехе». А он ей в ответ: «Как уж получилось. Молодец, правильно поступила!».//
Если бы «Татьяна» сказала: «Господь вразумил меня и дал силы ответить «Онегину» “нет”». На что батюшка ей в ответ: «Слава Богу! Господь не оставил рабу Свою в трудный час, помог преодолеть искушение» ― вот это был бы русский, христианский разговор. А то, что описали Вы, уважаемая Ольга Сергеевна, самый что ни на есть советский разговор.
//Насколько помню, в «Евгении Онегине» не говорится о том, что у Татьяны есть дети,//
Есть у «Татьяны Лариной» дочери. Это видящая вещие сны «Вера Павловна», и погибшая под паровозом «Анна Каренина».
//«И в чём её неправда? Разве не о чистоте души для исполнения Заповеди (ещё учитывая воспитание и времена) здесь ревнует Татьяна?»//
Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15:5) ― вот правда. То есть даже ревновать о чистоте души невозможно, если Господь не даст такой ревности. Поэтому неправда Достоевского в том, что он умалчивает эту правду, не говорит о ней. Схожий вопрос возник при обсуждении стихотворения Лермонтова «Ангел». Александр из Севастополя написал: «К . Леонтьев тоже пенял Лермонтову, что лучше бы заменить » … про любовь мне сладкий голос пел…» на Бога, как будто о Боге нужно говорить по-солдатски прямо».
https://vetrovo.ru/kroshevo/comment-page-2/#comment-139858
Действительно, зачем говорить о Боге прямо? Вот и Жуковский писал, цитирую: «Пусть поэт ни разу даже не назовет Бога, но лишь бы сам он знал Бога, шел к Богу, — он все равно всех и поведет к Богу, о чем бы ни говорил. Если душа поэта чиста, то и мы всегда только очистимся от соприкосновения с нею и никогда не осквернимся, какие бы нечистые, даже чудовищные образы ни представлял он нам».
Иными словами, нет необходимости говорить о Боге прямо, называть Его по имени, призывать Его… Достаточно только, чтобы душа поэта была чиста, и он автоматически приведёт своих читателей к Богу. Но вот вопрос: к какому? К какому богу приводит читателей, например, баллада В. А. Жуковского «Людмила»?
Слова Жуковского легко опровергнуть словами же Жуковского. Он писал: «Итак, СЛОВО. Основываясь на том, что сказано выше о художнике и художестве, мы должны согласиться, что выражение Пушкина: СЛОВА ПОЭТА СУТЬ УЖЕ ЕГО ДЕЛА заключает в себе смысл глубокий. Так: слова поэта — дела поэта».
Так вот, позвольте на эти слова Василия Андреевича ответить, что, если среди слов поэта нет слов Исус, Христос, Господь, Сын Божий, то и дел Божиих у поэта тоже нет.
«Так вот, позвольте на эти слова Василия Андреевича ответить, что, если среди слов поэта нет слов Исус, Христос, Господь, Сын Божий, то и дел Божиих у поэта тоже нет.»
У поэта больше ответственности, так как он несёт слово множеству слушающих и внимающих ему людей. У персонажа обсуждаемого нами произведения же решался вопрос личного характера, и был решён согласно христианской добродетели, воспитания Татьяны и исторической эпохи, где Церковь и её установления занимали одно из главных мест в государстве.
Почему не видим сути поступка?
Сколько беззаконий совершалось людьми, искренне полагающими, что творят это во Имя Божие — Крестовый поход, инквизиция! С Именем в мыслях и на устах! Сколько велиречия о Боге и ноль поступков у лицемерных во все времена! А иные (добрые) поступки несут проповедь и без слов… Разве не по делам нашим будет судить нас Господь, а только по словам и посвящениям? (Очень хотелось бы, чтобы не по делам… а по Милости Своей.)
Простите, отец Георгий, но мне показалось, что некоторые Ваши суждения иногда бывают «притянуты за уши». Конечно, не мне с Вами спорить, но мнение выражать ведь можно? Татьяна Ларина и образ советской женщины далеки друг от друга, как небо и земля. А то, что феминизм всегда прокрадывался и продирался через дебри всех времён и народов — ни для кого не секрет. И «заслуга» Достоевского здесь тоже возможно есть.
//У поэта больше ответственности, так как он несёт слово множеству слушающих и внимающих ему людей. У персонажа обсуждаемого нами произведения же решался вопрос личного характера, и был решён согласно христианской добродетели, воспитания Татьяны и исторической эпохи, где Церковь и её установления занимали одно из главных мест в государстве. Почему не видим сути поступка?//
Попробую ещё раз. Татьяны Лариной нет и не было на свете. Это вымысел Пушкина и домысел Достоевского. Стало быть, суть вопроса ― зачем они придумали эту небылицу? Причём, один целых девять лет её сочинял, а второй произнёс речь об этой выдумке, которую провозгласили пророческой. С Вашей точки зрения, уважаемая Наталья, Пушкин и Достоевский выдумкой под названием «Татьяна Ларина» дают пример такой христианской добродетели как супружеская верность, а с моей точки зрения ― коварно уводят от христианства, потому что выставляют на первый план не волю Божию и не заповеди Его, которыми должны руководствоваться верующие, но человеческое разумение. Собственно говоря, этим и занимались советские люди все советские годы ― строили жизнь не по заповедям Божиим, а по своему мудрованию. Потому и названа мною «Татьяна Ларина» апофеозой советской женщины.
//Татьяна Ларина и образ советской женщины далеки друг от друга, как небо и земля.//
Не скажите, на выдумке под названием «Татьяна Ларина» воспитывались все советские женщины. А что, действительно, далеко друг от друга, как галактики в космосе, это советская женщина и Евангелие.
//Сколько беззаконий совершалось людьми, искренне полагающими, что творят это во Имя Божие — Крестовый поход, инквизиция! С Именем в мыслях и на устах! Сколько велиречия о Боге и ноль поступков у лицемерных во все времена! А иные (добрые) поступки несут проповедь и без слов…//
Да, «не всякий, говорящий Мне: `Господи! Господи!’, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф. 7:21-23). Почему так? Потому что те, к кому обращено данное слово Господа, хотели творить и творили волю свою, а не Божию. Но вовсе не об этом я хотел сказать, когда цитировал Жуковского, а о том, что, по его словам, поэт может не употреблять имени Божьего, и всё равно приведёт читателей к Богу, цитирую: «Пусть поэт ни разу даже не назовет Бога, но лишь бы сам он знал Бога, шел к Богу, — он все равно всех и поведет к Богу, о чем бы ни говорил. Если душа поэта чиста, то и мы всегда только очистимся от соприкосновения с нею и никогда не осквернимся, какие бы нечистые, даже чудовищные образы ни представлял он нам».
Мне кажутся странными эти слова и подозрительными. Такое впечатление, будто Василий Андреевич готовил себя в классики советской литературы, потому что в советское время нельзя было говорить о Боге. А может, наоборот? Не место в классиках готовил Жуковский, но своим писательством подготовил приход и торжество советчины, которая и вознесла его на пьедестал как одного из отцов-основателей? Точно так, как Пушкина, Достоевского, Толстого…
«…а с моей точки зрения ― коварно уводят от христианства, потому что выставляют на первый план не волю Божию и не заповеди Его, которыми должны руководствоваться верующие, но человеческое разумение.»
Если с Вашей точки зрения Татьяна не правильно ответила Онегину, тогда каков правильный вариант? Что именно она должна была сказать? И какую из Заповедей она нарушила (с подачи Пушкина, разумеется)?
//Если с Вашей точки зрения Татьяна не правильно ответила Онегину, тогда каков правильный вариант? Что именно она должна была сказать? И какую из Заповедей она нарушила (с подачи Пушкина, разумеется)?//
Разве статья называется «Татьяна Ларина ― апофеоза грешницы», что Вы меня о грехах «Татьяны» спрашиваете? Нет. Название у статьи другое. «Татьяна Ларина ― апофеоза советской женщины». Достоевский же назвал «Ларину» русской. Но она не русская, она ― советская. Вот о чём идёт речь в статье. «Татьяна» (разумеется, Достоевский, а не «Татьяна») мыслит по-советски.
//Если с Вашей точки зрения Татьяна не правильно ответила Онегину, тогда каков правильный вариант?
С моей точки зрения «Татьяна» правильно ответила «Онегину», но не по-русски, а по-советски. В чём разница? Об этом уже говорилось здесь.
//Представилось, что Татьяна потом пришла к священнику и сказала: «Ко мне приходил Онегин со своей любовью, я отправила его, но только сейчас поняла, что ни слова не сказала ему о Боге и о грехе». А он ей в ответ: «Как уж получилось. Молодец, правильно поступила!».//
Если бы «Татьяна» сказала: «Господь вразумил меня и дал силы ответить «Онегину» “нет”». На что батюшка ей в ответ: «Слава Богу! Господь не оставил рабу Свою в трудный час, помог преодолеть искушение» ― вот это был бы русский, христианский разговор. А то, что описали Вы, уважаемая Ольга Сергеевна, самый что ни на есть советский разговор.
Отец Георгий, благословите!
Пользуясь свободными минутами, хочу сказать, что в образе Татьяны Лариной нет ничего советского. Какое главное качество по-настоящему советского человека? Его безбожие. А ещё — вера в идеалы коммунизма, который этот человек готов жертвенно строить и даже жизнь за него отдать. Разве можно увидеть это в Татьяне? Разве ради «светлого будущего» жертвует она своим личным счастьем (как она его понимает)? Нет, она смиряется и делает то, что велит ей сделать её долг, и воплощением этого смирения и являются её слова
Но я другому отдана
И буду век ему верна.
Вы бы хотели, чтобы Татьяна прочитала Онегину лекцию о Заповедях. Но когда эти Заповеди естественны для человека, он не станет выражаться высокопарно, а скажет просто, исходя из собственного опыта (и именно такое слово ценится превыше всего, именно ему доверяют люди). Цитирование Священного Писание — это хорошо, но когда кроме этого у человека ничего нет за душой, то значит, он только в начале пути. Для того, чтобы объяснить что-то ребёнку или просто менее опытному человеку, нужно обязательно поделиться своим пониманием, что и сделала Татьяна.
«Моя чистая русская душа не может быть причиной страдания другого, и пусть никто не узнает и не оценит моей жертвы…»
Это же не Татьяна так сказала, а Вы и Достоевский, так с вас и спрос. Знаете, иногда человек бывает несимпатичен, и в голове рождаются мысли о том, что в такой-то ситуации он может сказать мне то-то и то-то, а потом поступить так-то и так-то… А потом спохватываешься: ведь он тебе этого не говорил, не делал этого, ты сам только что всё придумал и поверил в это! Совершил грех и повесил его на другого.
Татьяна безусловно поступила и скромно, и достойно, и мужественно. А могла бы пасть, как какая-нибудь госпожа Бовари, и, может быть, «Евгений Онегин» был бы более популярным. Что-то роднит Татьяну с Петрушей Гринёвым.
Многие вещи можно назвать советскими по косвенным признакам — например, звезду на небе. Может, кому-то она советская, а кому-то зато Вифлеемская. Помните статью отца Романа «А яблоки-то здесь при чём!» https://vetrovo.ru/prose/a-yabloki-to-zdes-pri-chem/ Да ни при чём совершенно. Зацикливаться на таких «сходствах» — болезненно.
Благословить? С удовольствием. Да будут слова «Татьяны Лариной»
Но я другому отдана
И буду век ему верна.
путеводной звездой для Вас и Ваших потомиц. Мог бы и словами Божиими благословить Мф. 19: 5, 6, но боюсь оказаться навязчивым.
//Вы бы хотели, чтобы Татьяна прочитала Онегину лекцию о Заповедях. Но когда эти Заповеди естественны для человека, он не станет выражаться высокопарно, а скажет просто, исходя из собственного опыта (и именно такое слово ценится превыше всего, именно ему доверяют люди).//
Хорошо. Пусть слова «Татьяна Лариной» светят Вам, а лекцию о Заповедях оставим для церковных стен.
//Цитирование Священного Писание — это хорошо, но когда кроме этого у человека ничего нет за душой, то значит, он только в начале пути.//
Признаюсь, желал бы не иметь за душой ничего кроме Священного Писания, как и Апостол говорил: ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого (1 Кор. 2:2), но, увы, не получается: «тянет ко дну ошибок груз» и мельничный жернов светского образования.
//Это же не Татьяна так сказала, а Вы и Достоевский, так с вас и спрос.//
Если бы Вы писали со вниманием, то не написали бы так. Я лишь повторил сказанное Достоевским. А Вы что написали? «Это же не Татьяна так сказала, а Вы и Достоевский, так с вас и спрос». Если бы Вы писали со вниманием, то написали бы не так, но так, как оно есть на самом деле, а именно: «Это же не Татьяна так сказала, но Достоевский, а Вы повторили, так с вас и спрос». И если бы Вы так написали, то, может быть, задумались бы, а почему иерей Георгий повторил за Достоевским его слова, которые тот приписал «Татьяне»? Иерей согласен с Достоевским?
// Знаете, иногда человек бывает несимпатичен, и в голове рождаются мысли о том, что в такой-то ситуации он может сказать мне то-то и то-то, а потом поступить так-то и так-то… А потом спохватываешься: ведь он тебе этого не говорил, не делал этого, ты сам только что всё придумал и поверил в это! Совершил грех и повесил его на другого. //
Так и есть. Поэтому надо меньше сочинять и крутить мысли, которые принимаешь за свои, тогда как их дует в уши лукавый.
//«А яблоки-то здесь при чём!»//
Вот именно. Яблоки-то тут при чём? Давайте сосредоточимся на теме статьи, под которой дискутируем. Достоевский приписал свои мысли «Татьяне» ― кто ж с этим спорит? Вопрос: зачем он это сделал? Потому ли, что был далеко не в начале духовного пути и решил поделиться своим опытом с читателями, а мы знаем, что слово, сказанное из пережитого, ценится превыше всего, именно ему доверяют люди? Или же потому, что тот, кто водил пером Достоевского, хотел увести читателей от Христа?
С благословения начал, благословением закончу. Дай Вам Бог, уважаемая Ольга Сергеевна, побольше свободных минут, чтобы Вы могли чаще радовать нас своими сочинениями и комментариями.
Прошу прощения за иронию, которая вкралась в последние слова моей последней реплики. Каюсь, есть таковая, но добрая ))). Впрочем, как ни пиши, всё равно будешь понят так, как того хочет читающий. Уже и писать-то лишний раз боязно. Прав отец Роман, и Ольга Сергеевна о том же говорит, что мы выдумываем себе, Бог весть что, о словах наших заочных собеседников. Ещё хотел бы отметить долготерпение нашего редактора и поблагодарить её за это. Только сейчас понимаю, сколько ей пришлось пережить при публикации такой, например, статьи как «Пастыри и наёмники, воры и разбойники» и других некоторых сочинений иерея Георгия, которые называть не буду, чтобы не бередить душевные раны редактора. По-моему, аж до 20-й части простёрлось тогда редакторское терпение. Только сейчас понимаю, какой это был подвиг ― предоставить страницы «Ветрово» для 20-ти частей сочинения, в котором каждое слово «против шерсти». Ольга Сергеевна, Вы лучшая!