Иерей Георгий Селин. Ложесна бо Твоя престол сотвори

Часть вторая

Должен сказать, что уподобление апсиды Богородице, столь прямо высказанное в первой части статьи, мне не доводилось встречать в церковной литературе, но косвенные подтверждения этой мысли можно найти у святых отцов.

Блаженный Симеон, архиепископ Фессалоникийский († 1429), называя апсиду «приалтарным полукружием», говорит о ней так: «Поелику алтарь здесь зна́менует небо, то он и имеет вид полукружия; и это бывает повсюду во всех храмах, в зна́менование горних небес». Из слов владыки Симеона не понятно, что́ прообразует собой апсида: небо или горние небеса? Также не ясно, что понимать под небом, а что под горними небесами? Видимый или невидимый мiр? Очевидно, последний, потому что столь низкую для религиозного сознания задачу как изображение видимого неба едва ли ставили перед собой церковные зодчие.

Прояснить слова владыки помогает известное церковное песнопение, обращенное к Богородице, в котором есть слова: Ложесна́ бо Твоя престол сотвори и чрево Твое пространнее небес содела… Перед нами поэзия, но какая точность выражений! Гораздо бо́льшая, чем в словах владыки Симеона. Возвращаясь к его толкованию приалтарного полукружия, я думаю, что под горними небесами он разумел именно то, что простра́ннее небес. Алтарная апсида зна́менует собой многократно превосходящее видимый мiр духовное пространство. Но в то же время это бесконечное пространство выражается конечными архитектурными формами. Апсида знаменует Богородицу, ложесна Которой Бог соделал простра́ннее небес, потому как плодом Её чрева стал Сын Божий, Имже (то есть через Которого и для Которого, как пишет апостол Павел в Послании к Колоссянам, 1:16-17) вся быша. Вся — значит весь видимый и невидимый мiр.

Итак, не потому ли под кровлею алтарных апсид Димитровского собора мы видим аркатурно-колончатое обрамление, подобное бахроме на женских головных уборах, что зодчие хотели вызвать в умах взирающих на храм с восточной стороны образ Божией Матери? Возникает другой вопрос. Насколько распространены были платки с бахромой и похожие на них женские украшения во времена строительства Димитровского собора, чтобы вызывать в умах смотрящих на храм такую связь? Интернет говорит, что подобные украшения были весьма модны у славянок, и называет их ряснами: «Ря́сны — одно из самых распространённых древнерусских женских украшений. Рясны выглядят как подвески, которые крепятся к головному убору или очелью».

Рядом с фотографией Димитровского собора помещено изображение древнерусской христианки, чтобы показать, насколько схожи каменные украшения его алтарной части с ряснами. Конха — покрытая платком голова, окна — глаза, и колончатая аркатура над ними — рясны. Очень похоже, не правда ли?

Мы уже сравнивали храм с воином, вспоминая стихи Псалтири: Препояши меч твой по бедре твоей, сильне… (Пс. 44:4). Здесь же другие стихи пророка Давида вспоминаются: Вся слава дщери царевы внутрь, рясны златыми одеяна и преиспещре́на (Пс. 44:14). И: Предста царица одесную Тебе в ризах позлащенных оде́яна преиспещрена (Пс. 44:10). Эти стихи святые отцы относят к Богородице. Одесную, или справа — значит в непосредственной близости от Господа, то есть в символических значениях храмовых пространств — в алтаре. Похоже, наше истолкование апсид и конх находит обоснование в Священном Писании, а если вспомнить Предание, а именно конху Киевского Софийского собора (1011-1018 гг.) и изображенную в ней Богоматерь, то наше толкование алтарной апсиды получает дополнительную поддержку.

Конха центральной апсиды Софийского Киевского собора

Образ Божией Матери с воздетыми к небу руками называется Оранта, то есть молящаяся. В приложении к Киевскому собору он также именуется Нерушимой Стеной, основываясь в таком своём именовании на словах акафиста Радуйся, царствия Нерушимая Стено! Царствия, разумеется, Небесного, а не земного, потому что Сын Божий, рождённый Богородицей, является Царём Небесного Царства, и пришёл Он на землю устроить Небесное Царство, а не земное.

Как учат нас святые отцы понимать стих Псалтири: вся слава дщери царевы внутрь? Кто такая дщерь царева? Несомненно, Богородица. Но поскольку слова Священного Писания имеют многие духовные смыслы, постольку этот стих имеет многие духовные прочтения. Дщерь царева это не только Матерь Божия, но и Церковь Христова. Предста царица одесную Тебе в ризах позлащенных одеяна преиспещрена (Пс. 44:10), в переводе Юнгерова — в одежде, расшитой золотом, преукрашенная. Святитель Афанасий Александрийский († 373) толкует: «Царица есть Церковь, как уневещенная великому Царю, а стояние одесную означает честь, какой сподобится в будущем веке, и разноцветные ризы ее — вера, надежда, любовь. Но у нее есть и другая светлейшая риза — Сам Христос. Ибо сказано: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3:27). Словом внутрь [псалмопевец] означает благочестие, ибо украшение Церкви есть духовное. «Ряснами» же именует многие виды добродетелей».

Хочу также привести толкование блаженного Иеронима Стридонского († 420), чей перевод Священного Писания католики называют Вульгатой, то есть приспособленным для народа языком, и считают его каноническим переводом. Блаженный Иероним пишет: «В еврейском [тексте сказано]: Вся слава дочери царевой внутри, золотыми перевязями обвита она. Вместо, поставленного у Семидесяти (блаженный Иероним имеет в виду перевод Священного Писания на греческий язык, сделанный в III-I вв. до Рождества Христова 70-ю толковниками, именуемый Септуагинта и считающийся в Православной церкви каноническим. — Г.С.) и переведенного нами «внутрь», в некоторых экземплярах встречается esebon, что значит помышления. Из чего видно, что вся слава Церкви, коей выше сказано: слыши, дщи, и виждь и дщи Тирова, и которая теперь называется дочерью царевой, есть внутренняя и в помышлениях, то есть во внутреннем человеке; и не в рукотворенном, а в духовном обре́зании, имеющем дерзновение совести перед Богом; как и вся красота более в силе смыслов, чем в цветистости слов. /…/ Еврейское золотыми перевязями обвита она значит то же самое, что и выше: вся слава дщери царевой внутрь; пеленами смыслов Божественных и обвиваются внутренние члены Церкви, и прикрывается все тщеславие чрева».

Ещё одно толкование преподобного Иеронима Стридонского, равно почитаемого как католиками, так и православными (день его памяти в Православной Церкви — 15/28 июня), хочется привести. Предста царица одесную Тебе, в ризах позлащенных (Пс. 44:10). Блаженный Иероним: «В еврейском [тексте говорится]: Встала супруга по правую сторону Тебя в золотой диадеме. Там, где мы перевели «супруга», в еврейском читается segal. Вместо этого Аквила перевел «сожительница» (конкубина); Симмах и Пятое издание перевел «любовница», а Семьдесят, Феодотион и Шестое издание — «царица». Затем, где я сказал «в золотой диадеме», Симмах перевел «в изящнейшем золоте»; Аквила, Пятое и Шестое издание: «в румянах» и «в золоте офирском». Те, кто суть дщери царей (под таковыми блж. Иероним имеет в виду «души верующих», см. ниже. — Г.С.) и приуготовляются к объятиям жениха, увеселяют смирной, стактией, касией и домами слоновыми Того, Чей Престол в век века. Опирающаяся же твердым корнем на камне — Христе — есть Церковь Православная; единая голубица, совершенная и чистая, стоит она по правую сторону и не имеет в себе ничего левого. Стоит она в одеждах позлащенных, вникающая в смысл Писаний и исполненная всяких добродетелей, или, как перевели мы, — «в золотой диадеме». Ибо она есть царица и царствует с царем; под дочерьми ее мы можем разуметь и вообще души верующих, и в частности лики дев. Офир есть род золота, названный так или от местности в Индии, или от цвета, ибо у евреев было семь названий золота. Под женой же и сожительницей, на основании Песни Соломона, будем разуметь ту, которая не может уснуть в отсутствие своего жениха или мужа».

Выражение «золотая диадема» блаженного Иеронима возвращает нас к аркатурно-колончатой бахроме на алтаре Димитровского собора, которой символизируются добродетели, украшающие Церковь Христову, представшую одесную Христа, или, говоря в архитектурных измерениях, с главной стороны храма — восточной. Но, сравнивая толкования святых Афанасия и Иеронима, почувствуйте разницу. Краткий язык первого и приукрашенную речь второго, хотя блаженный Иероним и говорит обратное, что красота речи должна заключаться «более в силе смыслов, чем в цветистости слов». «Объятия жениха», «та, которая не может уснуть в отсутствие своего жениха или мужа» — все такие слова блаженного обволакивают ум сладостью.

Если толкование святителя Афанасия можно назвать простым и чётким: стих такой-то, пояснение такое-то, то блаженного Иеронима читаешь и какой-то тонкой чувственностью наполняешься, которую нельзя назвать плотской, но которая недалеко ушла от неё. При этом нельзя сказать, чтобы толкование Афанасия было беднее, чем у Иеронима. Их понимание смыслов Священного Писания одинаково глубоко, но последний цветистостью слов будоражит воображение. Может, подобным образом действует проводимое здесь сравнение женского лица и церковного алтаря? Если так, то пора мне завершать статью, но, завершая, не могу не привести ещё одно подтверждение справедливости этого сопоставления в третьей и последней её части.

Окончание следует.

Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
25 мая 2020

Часть первая
Часть третья