Три имени в заголовке связаны тем, что это имена писателя и выдуманных им персонажей. Но причём здесь Жозефина Бейкер? Кто она такая? Ниже справка для тех, кто, как и я, ничего не знал о ней, пока не открыл Википедию.
По сведениям Википедии (перемежаемым слишком откровенными фотографиями), Жозефина Бейкер ― внебрачная дочь музыканта-ударника еврейского[1] происхождения Эдди Карсона (по некоторым данным) и прачки-негритянки Кэрри Макдональд ― родилась в 1906 году в Сент-Луис, Миссури, США. /…/ «8 апреля 1975 года состоялась премьера шоу «Joséphine», которым знаменитая танцовщица отпраздновала пятидесятилетие своей сценической деятельности. Вскоре после него у Жозефины Бейкер произошло кровоизлияние в мозг, от последствий которого она скончалась 12 апреля 1975 года».
Вокально-инструментальная группа[2] «Бонни М» озвучила свою версию происшедшего с танцовщицей: «Но на следующее утро Жозефина не проснулась. Её друзья сказали: она умерла от радости». Видимо, от той радости, что переполняла актрису после концертного выступления.
Official video clip from Boney M — Everybody Wants To Dance Like Josephine Baker
В этой композиции «Бони М» есть и такие слова: «She dances like she doesn’t have a care in the world. She dances like she has no shame». В переводе звучит примерно так: «Она танцует, как будто ей все равно (её не волнует мнение всего мира). Она танцует, как будто у неё нет стыда». (Источник текста: https://www.az-lyrics.ru.)
Википедия: «Жозефина стала первой американкой, похороненной во Франции с воинскими почестями: её похоронили в Монако. В 2021 году президент Франции Эмманюэль Макрон принял решение о перезахоронении Жозефины Бейкер в Пантеоне, церемония состоится 30 ноября». Ниже справка для тех, кто, как и я, ничего не знал о Пантеоне, пока не открыл Википедию.
Википедия: [Пантеон] первоначально церковь Святой Женевьевы, построенная в 1758—1790 годах. С 1791 года — Пантеон, усыпальница выдающихся людей Франции. После французской революции, в 1791 году указом Конвента переименовали в Пантеон — «Усыпальницу великих людей, которые погибли за свободу Франции». Тогда же мощи святой Женевьевы осквернили и выбросили на улицу.
Г.С.: Не похожа ли эта французская акция на российскую компанию по вскрытию мощей после революции 1917 года? Похожа. Разница лишь в том, что во Франции мощи стали выбрасывать на улицу 130-ю годами раньше. Впрочем, в оправдание французов можно сказать, что и христианство ими было принято на полтысячелетия раньше, чем на Руси. Стало быть, продержалось на 370 лет дольше. Поэтому то, что мощи святых в России стали осквернять на век позже, чем во Франции, заслуга не русских, но времени, а именно позднего принятия ими христианства.
В свою очередь в оправдание российских граждан нужно заметить, что останки русских святых не выбрасывались ими на улицу (Википедия уточняет, что мощи святой Женевьевы были не просто выброшены, но сожжены)[3], а свозились в особые хранилища, называемые антирелигиозными музеями. Кстати сказать, в старой доброй Англии осквернением мощей начали заниматься на два столетия раньше, чем в прекрасной Франции, во время перехода к англиканству, то есть к собственной английской религии, независимой от католичества и папы. Но вернёмся к Пантеону.
Википедия: После французской революции, в 1791 году церковь Святой Женевьевы в Париже указом Конвента переименовали в Пантеон — «Усыпальницу великих людей, которые погибли за свободу Франции» (фраза из указа Конвента 1791 года). На фризе поместили надпись: «Великим людям — благодарное Отечество».
Г.С.: По-моему, Пантеон в Париже напоминает большевистское кладбище на Красной площади в Москве. Тот и то предназначены для захоронения граждан, особо отличившихся в освобождении своих отечеств. Спрашивается: освобождении от кого и от чего? Очевидно, от Христа и христианства.
Википедия: «В настоящее время небольшая часть святых мощей святой Женевьевы хранится в медной раке (а до революции 1789 года рака была серебряной, сделанной из 47,5 кг серебра. ― Г.С.) в соседней церкви Сент-Этьен-дю-Мон, ранее входившей в аббатство св. Женевьевы. Наполеон Бонапарт в 1806 году вернул здание Пантеона церкви, но в 1885 году оно снова стало Пантеоном».
Нечто похожее мы видим в российской истории. С тем только отличием, что если практичные французы храмов не ломали, то горячие российские революционеры многие из них снесли. Однако сменившие генеральных секретарей КПСС президенты Российской Федерации разрешили восстановить Иверскую часовню и уничтоженный Казанский собор.
В настоящее время список погребённых в Пантеоне замыкает имя Жозефины Бейкер. А если вы самостоятельно пролистаете этот список вверх, то увидите имя Виктора Гюго, погребённого в Пантеоне в 1885 году.
Теперь связь имён, взятых в название статьи, становится очевиднее. Поскольку не только Гюго и Бейкер, но и Квазимодо с Эмеральдой погребены в одном склепе. Роман «Собор Парижской Богоматери» заканчивается сообщением о найденных в Монфоконе останках. Гюго описывает, как горбатый скелет обнимал повешенного.
Гюго: «Что же касается таинственного исчезновения Квазимодо, то вот все, что нам удалось разузнать. Спустя полтора или два года после событий, завершивших эту историю, когда в склеп Монфокона пришли за трупом повешенного два дня назад Оливье ле Дена, которому Карл VIII даровал милость быть погребенным в Сен-Лоране, в более достойном обществе, то среди отвратительных человеческих остовов нашли два скелета, из которых один, казалось, сжимал другой в своих объятиях. Один скелет был женский, сохранивший на себе еще кое-какие обрывки некогда белой одежды и ожерелье вокруг шеи из зерен лавра, с небольшой шелковой ладанкой, украшенной зелеными бусинками, открытой и пустой. Эти предметы представляли по-видимому такую незначительную ценность, что даже палач не польстился на них. Другой скелет, крепко обнимавший первый, был скелет мужчины. Заметили, что спинной хребет его был искривлен, голова глубоко сидела между лопаток, одна нога была короче другой. Но его шейные позвонки оказались целыми, из чего явствовало, что он не был повешен. Следовательно, человек этот пришел сюда сам и здесь умер. Когда его захотели отделить от скелета, который он обнимал, он рассыпался прахом».
«Я душу дьяволу продам за ночь с тобой»[4]. Не ночь, но вечность с красавицей Эсмеральдой получил Квазимодо. Как и Гюго, погребённый рядом с Бейкер. На этом можно было бы закончить эту статью, но хочу ещё несколько слов сказать о Квазимодо.
Квазимодо (справка для тех, кто, как и я, толком не знал, что это за герой, пока не занялся изучением этого вопроса) ― звонарь «Собора Парижской Богоматери». Настолько уродливым его изобразил Гюго, что вымышленное им же парижское простонародье 6 января 1487 года (а это, заметьте, праздник Богоявления, поскольку папа Григорий XIII ещё не родился, и вся Европа жила по юлианскому календарю) провозгласило этого несчастного «папой шутов».
И вновь меня одолевает смятение. Уместна ли такая шутка: «Папа шутов»? В переводе на русский язык это всё равно что «патриарх клоунов». Однако, чем эта забава простого народа Франции богохульнее той, что существовала при дворе российского самодержца Петра Великого под названием «всешутейший собор»?
Гюго (устами своего персонажа Жака Копеноля) говорит: «У нас в Генте есть тоже свой папа шутов, в этом мы не отстаем от других, крест истинный! Но мы делаем так. Собирается такая же толпа, как и здесь. Потом каждый по очереди просовывает голову в какое-нибудь отверстие и корчит при этом гримасу. Тот, у кого, по общему мнению, она получится самой безобразной, выбирается папой. Вот и все. Это очень забавно. Не желаете ли избрать папу шутов по обычаю моей родины?»
Гент ― город в нынешней Бельгии. Во времена так называемого великого посольства Петра она была частью Голландии, где русский царь и мог увидеть это представление, которое по возвращении разыгрывал в своём царстве.
«Квазимодо — горбатый, уродливый звонарь. Имя представляет собой латинский оборот — Quasi modo (квази модо) — Нечто, вроде… — то есть его в данном случае можно перевести как «Нечто, что только отдаленно напоминает человека». Иносказательно о человеке с уродливой внешностью».
Но это далеко не вся информация о имени Квазимодо. Оказывается, в этом имени, как и в избрании Квазимодо «папой», есть настораживающий подтекст. «Квазимoдо (лат. Quasimodo «как будто») — главный герой романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Квазимодо — горбатый звонарь Парижского собора Богоматери. Своё имя Квазимодо получил по названию религиозного праздника Quasimodo (первое воскресенье после Пасхи), который в свою очередь назван по первым словам интроита — «Quasi modo geniti infantes, rationabile, sine dolo lac concupiscite ut in eo crescatis in salutem si gustastis quoniam dulcis Dominus» (как новорождённые младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение; ибо вы вкусили, что благ Господь (1 Пет. 2: 2, 3)».
Итак, какое словесное молоко в образе Квазимодо предлагает вкусить читателям Гюго? Разобраться в этом нам поможет предисловие к первому полному переводу романа на русский язык. Предисловие было написано Достоевским в 1862 году, т.е. через 31 год после написания самого романа. До этого времени царская цензура не допускала публикацию полного перевода «Собора Парижской Богоматери».
Достоевский: «Le laid, c’est le beau»[5] вот формула, под которую лет тридцать тому назад самодовольная рутина думала подвести мысль о направлении таланта Виктора Гюго, ложно поняв и ложно передав публике то, что сам Виктор Гюго писал для истолкования своей мысли».
Г.С.: В википедийной статье о В. Гюго приведена картинка с подписью: «Карикатура Бенжамена Рубо „Большая дорога в будущее“ (1842). Впереди колонны одетый драгуном Гюго, с лозунгом „Уродливое — это прекрасное“. За ним следуют Т. Готье, Кассаньяк, Ф. Вей, Ламартин, некто П. Фуше, Э. Сю, А. Дюма, Ф. Сулье, Л. Гозлан, К. Делавинь, Ж. Мери, А. Карр, А. де Виньи».
Достоевский: Его [Гюго] мысль есть основная мысль всего искусства девятнадцатого столетия (обратите внимание: всего искусства XIX века. ― Г.С.), и этой мысли Виктор Гюго как художник был чуть ли не первым провозвестником. Это мысль христианская и высоконравственная, формула ее — восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков. Эта мысль — оправдание униженных и всеми отринутых парий общества.
Г.С.: Оказывается, уже не Христос является Искупителем и Спасителем униженных и оскорблённых (приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы), но таким освободителем становится искусство XIX века и лично Виктор Гюго.
Достоевский: Конечно, аллегория немыслима в таком художественном произведении, как например «Notre Dame de Paris». Но кому не придет в голову, что Квазимодо есть олицетворение пригнетенного и презираемого средневекового народа французского, глухого и обезображенного, одаренного только страшной физической силой, но в котором просыпается наконец любовь и жажда справедливости, а вместе с ними и сознание своей правды и еще непочатых, бесконечных сил своих.
Г.С.: Жажда справедливости и сознание своей правды… Ну да, это и есть то, что разбудил Гюго во французском народе, а Достоевский в русском, провозглашая его богоносцем.
Достоевский: Виктор Гюго чуть ли не главный провозвестник этой идеи «восстановления» в литературе нашего века. По крайней мере он первый заявил эту идею с такой художественной силой в искусстве.
Г.С.: Идея «восстановления»? По-гречески это называется апокатастасис. В богословском понимании это ― всеобщее спасение. Это идея является по сути идеей смешения всего: света и тьмы, правды и лжи, святого и грешного, уродливого и прекрасного, низкого и высокого…
Достоевский: Конечно, она не есть изобретение одного Виктора Гюго; напротив, по убеждению нашему, она есть неотъемлемая принадлежность и, может быть, историческая необходимость девятнадцатого столетия, хотя, впрочем, принято обвинять наше столетие, что оно после великих образцов прошлого времени не внесло ничего нового в литературу и в искусство. Это глубоко несправедливо. Проследите все европейские литературы нашего века, и вы увидите во всех следы той же идеи, и, может быть, хоть к концу-то века она воплотится наконец вся, целиком, ясно и могущественно, в каком-нибудь таком великом произведении искусства, что выразит стремления и характеристику своего времени…
Г.С.: Идея «восстановления» ― это идея отступления, или апостасии. По существу, это идея избрания мирового правителя вместо Иисуса Христа и поклонения ему как Богу. Это идея о том, как своими человеческими силами совершить спасение без Христа и без Креста. И для того, чтобы внедрить эту идею в людские головы, нужно уродливое изобразить прекрасным, извращение назвать нормой, грех провозгласить славой… И слава их ― в сраме, они мыслят о земном (Фил. 3: 19).
Представьте себе, что Достоевский покоится рядом с Соней Мармеладовой, причём обе могилы равно почитаемы благодарными потомками… Может ли такое быть? Нет, не с выдуманной им героиней и даже не с подобной Жозефине танцовщицей покоится Достоевский, но в том духовном мiре, который принял как равно выдающихся, как достойных особого почитания писателя Гюго и стриптизёршу Бейкер? Такое не только может, но и должно быть, и будет, потому что писатель Достоевский, как и Гюго, черпал свои идеи из этого духовного мiра.
Уродливое ― это прекрасное. Ложь ― это правда. Война ― это мир. Рабство ― это свобода. Впрочем, последние лозунги ― уже другая, ближайшая к нам история. Но ими, как указателями, уставлена всё та же «большая дорога в будущее», которую проложили Гюго и Достоевский французскому и российскому народам.
Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
22 октября 2022
[1] Никакого еврейского происхождения на самом деле нет, потому что еврейство это не нация, это интернационал, собранный талмудом и галахой из разных народов. ↩
[2] По-английски это называется словом, этимологически связанным со словом «банда» ― band. ↩
[3] Википедия: «4 апреля 1791 года храм был секуляризован и впоследствии превращён в Пантеон, а рака и мощи Геновефы были возвращены в древнюю базилику. 14 августа 1792 года базилика была в свою очередь конфискована в рамках „борьбы с предрассудками“, а через некоторое время рака была перевезена на Парижский монетный двор и там переплавлена. 3 декабря того же года мощи святой были перенесены на Гревскую площадь и там сожжены вместе с большим количеством прочей церковной утвари. Газета Le Moniteur universel от 9 декабря того же года информировала читателей о том, что перенос произошёл „с большим спокойствием и без чудес“». ↩
[4] В оригинале этих слов нет. И здесь горячие российские головы перестарались. ↩
[5] Безобразное тоже прекрасное (франц.). Впервые опубликовано в журнале «Время» (1862. № 9. Отд. I. С. 44–46) без подписи. Источник: http://dostoevskiy-lit.ru/dostoevskiy/public/predislovie-gyugo-sobor-parizhskoj-bogomateri.htm ↩
Опять замелькали афиши этого отвратительного мерзкого мюзикла. Но как он волновал моё сердце в нач 2ух тысячных. Вспоминать и стыдно и страшно.
А Достоевский в среди церковных людей в чести, О.А. Ткачёв, даже говорит, кто не читал Достоевского, тот не имеет право называться русским. Я вобще впервые тут услышала , что не так уж Достоевский и необходим. Как то легче стало дышать. Спасибо.
Подмена в подмене!
Конечно, установки «уродливое — это прекрасное», «ложь — это правда», «война — это мир», всегда остаются подменой, даже если их несут в общество такие мыслители, как Достоевский.
Но в образе конкретного персонажа преподносится другое.
В защиту Квазимодо: он не продавал никому душу (насколько помнится из романа В. Гюго), а вот католический священник как раз был на это готов (вспомните). Это только в песне этой богохульной все трое поют об одном и том же, но не в романе. Насколько безобразен был внешний вид Квазимодо, настолько благородной и чуткой была его душа. Очень показателен отрывок, где рассказывается о том как Квазимодо помог Эсмеральде встретиться с её возлюбленным, хотя ему это стоило неимоверных страданий. Мы не говорим сейчас о последствиях, а только о его искренних намерениях (приносить радость близкому тебе человеку).
В уродливом внешнем может быть прекрасное внутреннее — может это хотели сказать Гюго и Достоевский?
А мы сразу наклеиваем на это ярлык подмены.
Во всём же остальном в этой статье — вполне согласна: вынести святые мощи из храма и положить там революционеров и блудниц…. Только не говорите, что этот роман Гюго этому посодействовал. Такое произведение- это простая «мыльная опера» для домохозяек тех времён.
Елена 22.10.2022 в 11:13 Нижний Новгород: «Достоевский в среди церковных людей в чести, О.А. Ткачёв, даже говорит, кто не читал Достоевского, тот не имеет право называться русским».
Отец Андрей Ткачёв это цветочки… Вот митрополит Иларион (Алфеев) называет Достоевского пророком и апостолом.
«Движимый безграничной любовью к Ф.М. Достоевскому митрополит Иларион (Алфеев) изрекает с амвона (с 14:21 мин.): «Поэтому с благодарностью Богу мы вспоминаем этого великого русского человека, этого пророка и апостола нашего народа, и молимся о том, чтобы Господь упокоил его, идеже вси праведнии упокоеваются. Аминь». Как так? «Апостоли святии, молите милостиваго Бога, да прегрешений оставление подаст душам нашим», ― поёт Церковь, а митрополит Иларион молится о упокоении пророка и апостола Достоевского. По церковному разумению, Достоевский как апостол молится за верующих, а по митрополиту выходит, что верующие должны молиться за апостола. Где логика? Её нет. Впрочем, логики в бесконечной любви и не должно быть. Пламенная любовь к писателю Достоевскому, горящая в проповеди митрополита Илариона, попаляет всякий разум».
https://vetrovo.ru/inoi/o-georgij-selin-dostoevskij-mitropolity/
Что ж, давно пора по примеру французского Пантеона, где покоятся величайшие люди Франции, прах писателя Достоевского перезахоронить рядом с Мавзолеем. Тогда будет пророк и апостол российского народа покоиться в сердце страны на главной её площади.
Пантеон в буквальном переводе, значит собрание всех богов. «Пантеон (греч. Πάνθειον, «(храм) всем богам») — группа богов, принадлежащих к какой-то одной религии или мифологии, также храм или святое здание, посвященное всем богам какой-либо религии. Пантеон — совокупность выдающихся имён, произведений, фактов истории и т. д.»
Благодарю, батюшка , за ответ и за ссылку. Почему, интересно, в советское время Достоевский не был запрещён, а даже наоборот. Столько фильмов наснимали.
//Почему, интересно, в советское время Достоевский не был запрещён, а даже наоборот. Столько фильмов наснимали.//
Почему же не запрещён? Запрещён. Погуглите тему сами и убедитесь, что сочинения Достоевского были запрещены… без запрещения. Так часто поступала лукавая Советская власть: запрещала, чтобы подогревать интерес.