Из книги «Увидеть однажды. Воспоминания об отце Кирилле (Павлове)»
Есть вещи, осмысление которых происходит лишь с течением времени, спустя годы и годы. Приходит нужный тебе опыт — пусть и скромный, постигаются те уроки прошлого, смысл которых был прежде закрыт от тебя… Однако всегда есть и то, чем ты вообще не можешь и не должен делиться с окружающими. И это — нормально. Во всяком случае, для того, кто избрал иноческий путь.
Если мирянин, как правило, приносит к дверям кельи старца свои большие проблемы, сетует на скорби, связанные с семьёй, на здоровье, то есть нуждается как бы в глобальных поправках внешних жизненных ситуаций, а по прошествии лет может с удовлетворением «поведать потомкам» о замечательных, подчас чудесных случаях исцелений и милости Божией по молитвам старца, — то с иноком дело обстоит сложнее. Инок живёт совсем в иных силовых полях.
Инок, если он по мере произволения подвизается, погружён в каждодневную борьбу со страстями, в тонкие перипетии внутренних браней, о которых мирянин порою не имеет никакого представления и почитает их чем-то малозначительным. Отношения инока с духовником, со старцем — кропотливый труд по созиданию внутреннего человека, тяжёлая, подчас рутинная работа. «Результаты» такой работы и смиренных подвигов далеко не всегда проявлены внешне. Иноку подчас нечего предложить мирянину, нечего «поведать человечеству» — его могут попросту не понять.
Помню, ещё при жизни батюшки я просила некоторых монахов, что знали, любили старца и считали его своим духовником, поделиться опытом своего общения с ним. Поначалу, из благородного сочувствия, они откликались на мою просьбу, но затем, взвесив все за и против, вежливо уклонялись от подробных воспоминаний и ограничивались общей, более-менее приемлемой для постороннего глаза картиной своих впечатлений. Памятования их сердца были, что называется, «слишком монашескими», слишком исповедальными и касались тонкостей личного духовного пути. Говорить о таких вещах во всеуслышание они справедливо остерегались, так как это просто противоречило бы нормам аскетики.
А вот воспоминания мирян могут, напротив, изобиловать ярким и «чудесным». Но как по мне — «невзрачное» и тихое монашеское всегда ценнее и дороже «необычайного» и яркого мирского. Хотя, несомненно, любой духовный опыт важен и полезен его обладателю.
В этой связи вспоминается замечательный пример из жизнеописания великого оптинского старца преподобного Льва (Наголкина)[1]. Один из послушников старца всё сетовал, что не видит никаких чудес подле него, а кругом все только и говорят о чудесах — и ищут их, и получают. Преподобный ответил тогда следующее: «А отесать такой пень базарный, как ты? Разве не чудо? Не чудо сделать из тебя стоящего человека?»…
В этих словах преподобного Льва, пожалуй, ёмко раскрыта вся суть старческого служения. И, например, в жизни нашей переделкинской монашеской общинки тем самым «базарным пнём», для отшлифовки которого требовались великие труды большого мастера, была, как мне думается, именно я. Хотя, конечно же, не только я… Но в моей сердечной памяти старец так и останется навсегда и прежде всего не «чудотворцем», не прозорливым предсказателем тех или иных событий будущего (хотя в сокровищнице памяти моего сердца есть и такое), а добрым мастером, который, точно и деликатно подбирая свои инструменты, с теплотой и великой рассудительностью делал из тебя человека.
Это и есть самое важное чудо, какое Господь через старца являет миру, — служение нравственному и духовному созиданию человека-христианина. Без тени гнева и раздражения, не имея при этом уверенности, что его, старца, собственной жизни хватит, чтобы увидеть добрые плоды своего подвига.
Со «спокойной и кроткой любовностью», по верному замечанию русского литератора Бориса Зайцева, старец отдаёт всего себя каждому из нас, сам же при этом, как и подобает истинному монаху, остаётся тайной за семью печатями.
Из книги монахини Евфимии (Аксаментовой) «Увидеть однажды. Воспоминания об отце Кирилле (Павлове)». Ульяновск: Издательство Симбирской митрополии, 2022
[1] Агапит (Беловидов), схиарх. Житие оптинского старца Льва. Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2017. ↩
Большое спасибо, матушка Евфимия, за светлое и утешительное чтение. Слава Богу, что были и есть такие люди, которые, сами Преобразившись, не жалеют себя для других, не берегут себя для себя, раздают себя, в том числе и посторонним людям, стремятся прояснить Образ Божий в человеке. Низкий поклон отцу Роману. Божией помощи, чтобы полегче перенести лечение и поправиться.