Анатолий Козлов. Играем в бисер?

О проблемах художественной литературы

Те, кто чи­тал ро­ман не­мец­ко­го пи­са­те­ля-фи­ло­со­фа и ху­дож­ни­ка Гер­ма­на Гес­се (1877-1962), воз­мож­но, уже пред­став­ля­ют, о ка­ких мел­ких «бу­син­ках» пой­дёт речь. Од­на­ко по­зво­лю се­бе на­пом­нить, что в сво­ём фу­ту­рис­ти­чес­ком про­из­ве­де­нии «Иг­ра в би­сер» (1943) Гес­се пред­ска­зал бу­ду­щее ли­те­ра­ту­ры и во­об­ще ис­кусст­ва. По его мне­нию, всё это долж­но утра­тить опре­де­лён­ные жан­ры и це­ли, и глав­ное — со­ци­аль­ный смысл. А пре­вра­тить­ся в не­кое пле­те­ние изящ­ных сло­вес­но-фор­муль­ных «кру­жев», вся цель ко­то­ро­го в са­мом пле­те­нии, с со­мни­тель­ным кри­те­ри­ем — на­и­выс­ше­го изя­щест­ва. При этом ав­тор не ука­зы­вает точ­но, ка­ким об­ра­зом это оп­ре­де­ля­ет­ся. Ду­маю, по­нят­но, по­че­му.

Вероятно, после прочтения романа «Игра в бисер» у многих возникает ощущение недоумения. Вообще, по-русски говоря, такой трудовой процесс называется весьма метко — «воду в ступе толочь». Однако, отслеживая динамику «развития» современной западной литературы, начинаешь понимать, что во многом писатель опередил своё время.

Нет смысла заниматься критикой наших западных «партнёров», не поворотясь к отечественному зеркалу. И тут мы обнаруживаем, что метание бисера перед публикой уже стало и у нас основным национальным занятием, в том числе, и в литературе.

Давайте бросим взор на классическую художественную отечественную литературу и вспомним, из каких рядов выходили матёрые русские писатели-классики? Прежде всего, это монахи и священники: Иосиф Волоцкий, Сильвестр Медведев, Аввакум Петров, Тихон Задонский, Иоанн Кронштадтский (Сергиев) и т.д. А светские писатели — из врачей, моряков, военных, педагогов, учителей, краеведов, путешественников и т. д. Все это были люди весьма практических профессий, не кабинетные, а имеющие дело с живым человеческим и жизненным материалом. Это люди, нередко прошедшие испытания на грани жизни и смерти. И далеко не все они были филологами, хотя, несомненно, любили и знали русский язык и родную историю.

И это не случайно. Русская литература при всём своём многообразии всегда была процессом духовной переработки реальных жизненных процессов. Утверждением вечных истин бытия в современных условиях.

Были, конечно, у нас и счастливые исключения в виде Ивана Алексеевича Бунина. Но если у нас появлялось желание узнать о реалиях того времени, мы брали с полки книги Александра Ивановича Куприна.

Я, порой, нередко в жизни встречал высказывания вроде: «Да (или «ах»), Бунин! Но люблю я всё же Куприна».

Что всё-таки я хочу сказать? А то, что сегодня настоящая художественная проза, в основе которой лежит духовный реализм — находится в опале. Смотрите, что у нас выдвигают и продвигают по чьему-то заказу — произведения «настольной» литературы. Писателями у нас теперь признаются сплошь люди «науки», филологи, литературоведы и т.д. Мастерство писателя в наше время определяется не талантом, духовной работой и знанием жизни, а степенью или званием, которые в наше время тоже, увы, подвержены «девальвации». Тем более, что и сами научные сообщества всё больше начинают существовать по законам тоталитарных сект. А научные организации превращаются в частные лавочки для семейного бизнеса. И литература невольно становится чем-то вроде родовой вотчины со всеми экономическими признаками: использованием наёмных работников, «природных» ресурсов и «недр».

Конечно, писателем должен быть человек образованный, но для этой миссии недостаточно только «обогатить свою память знаниями». К этому, несомненно, нужна склонность и реальный жизненный опыт. Но нынче в классики у нас назначаются так, как никогда раньше, люди кому-то нужные, но имеющие к работе писателя отношение весьма условное, кроме того, что они знают грамоту и даже имеют филологическое образование! Может это кого-то удивит, но позволю себе высказать мысль, что не каждый, кто пишет — писатель.

Прежде всего, в отечественной литературе на фоне огромной массы пишущих исчезли жанры. Куда подевался рассказ? Нынче найти повесть — что-то из области экзотики. Теперь модно говорить: «Я написал(а) книгу!» Сегодня в почёте борзопись, а не вдумчивая и кропотливая работа с текстом, где каждый штришок должен пропускаться через сердце, а написать повесть или рассказ, тем паче роман — это не просто изощрять изворотливый острозаточенный ум. Отключить душу и сердце и работать только головой, как дятел, и с той же скоростью, чтобы организовать поток — вот к чему нас подспудно подталкивают.

Думается, беда в том, что всё у нас нынче ставится на поток: и литература, и само образование. Тяп-ляп — человечек готов! А душа, а совесть? Они не вписываются в теорию технического прогресса и процесс рыночной экономики, значит — вычеркиваем, подлежат утилизации.

В результате книжные полки магазинов и квартир заполняются «вторичкой». Произведениями, созданными не на реальных жизненных сюжетах и исторических событиях, а на фантазиях на тему теорий существования, в основе которых лежат прочитанные книги, обглоданные мысли и модные домыслы, но не живые люди и факты. Собственно, люди и факты из таких произведений изгоняются, а остаётся только «некая идея», игра ума и тёмные призраки человеческих существ.

От этого алчущие жизненной правды читатели и рвущиеся к ним навстречу писатели-правдолюбы впадают в другую крайность. И последние уже выдают тонны репортажей и очерков с «полей» (битв), стараясь всё правдивее (физиологичнее) донести правду, а первые поглощают всё это, становясь информационно-зависимыми зомби. А всякий публицист у нас стал называться писателем — главное, чтобы лицо медийное и популярное, с гибким безмозолистым языком.

Кто спорит — без актуальной, живой, острой журналистики жизнь становится пресной и оторванной от реальности. Без свежих новостей мы впадаем в панику, подозревая, что что-то от нас утаивают (в основном, правду). Возможно, без этого ежедневного материала не происходит и духовное осмысление происходящего, не создаётся «нетленка». И она все-таки создаётся. Но с трудом находит себе дорогу к читателю, измученному «бисером». Читатель изверился в родной художественной прозе. А те, кто «заказывает музыку», с удовольствием поощряют и оплачивают «бисероплетение» (именно так реально называется этот промысел).

И это вполне логично — по их пониманию, простой обыватель должен быть в тонусе, глотая ежедневные сводки с полей боёв, и время от времени для отдыха погружаться в грёзы и видения, навеянные бисероплётами и бисерометателями, где созданные картины больше напоминают никем не виданные марсианские пейзажи и мало чего общего имеют с реальностью, разве что буквы, использованные для написания. Зато пользуются спросом на «бисерозависимом» Западе и даже продаются там при соотвествующей рекламе. И читатель, и писатель перестают не только рассуждать, но переживать и со-переживать.

Не спорю, встречались мне и индивидуумы, считающие, что метание бисера перед их персоной повышает статус самой персоны (согласно Евангельскому высказыванию). Только, опираясь не на фантазии, а на реальный опыт, можно напомнить, как в 1917 году крепкой мозолистой рукой бисер «Серебряного века» был сметён с полотна истории. И судьба «бисерных» писателей была весьма незавидной. Да и прочим пришлось несладко, словом, пострадали все. Так что это явление для нашей культуры вполне закономерное и неизбежное. Жить по правде — один из основных постулатов русской ментальности. Иначе бунт — беспощадный отказ от навязываемого чтива, а — в итоге — от чтения. Но, может, отказ от чтения — и есть цель бисерной литературы?

В завершение хочу сказать, что лишен всяких иллюзий по поводу того, будто моя статья или даже ряд статей, а то и демонстрация с митингом в защиту русской художественной литературы хоть сколько-нибудь исправят ситуацию. Скорее, это есть попытка духовного осмысления нашего времени.

Хочется только напомнить, что такого многообразия форм и образов, такой красочности и сочности родного языка, такой глубины нет нигде, кроме художественной литературы. Конечно, под настоящей художественной литературой имеется в виду и поэзия.

Анатолий Юрьевич Козлов,
член правления Санкт-Петербургского отделения СП России
Сайт «Ветрово»
19 июня 2019