Одним из безотказных приемов современного массового искусства является использование образа привлекательного злодея, отрицательного героя, выступающего главным героем произведения или героем второго плана, но при этом имеющего такие черты характера, которые вызывают симпатию у зрителя, сопоставимую с традиционным сочувствием положительному герою, либо даже превосходящую его по этому показателю. Наиболее явно такая тенденция просматривается в эволюции противостояния Джокера и Бэтмена, этих уже классических персонажей новейшей массовой мифологии.
Если первый Джокер (еще как герой комикса) был шаблонным злодеем, двухмерным монструозным существом, существующим только для самоутверждения главного героя, демонстрирующим в борьбе с подобными «ущербными личностями» свои лучшие качества, то постепенно этот образ начинает психологически усложняться, пока, наконец, в Джокере в исполнении Хита Леджера («Темный рыцарь», 2008 г.) мы ни получаем обозначенный тип «дважды заряженного» по своему амплуа героя. Присвоение актеру Оскара за эту роль – это лучшее выражение зрительской симпатии и признания серьезной драматургии созданного образа со стороны профессионалов.
Наконец, в современном массовом искусстве обнаруживается случай, где накачка образа Джокера своего рода «добродетелями» получает дальнейшее развитие. Речь идет об одном из вариантов (более камерном) видеоклипа «культовой» немецкой группы «Rammstein» к песне «Mein Herz brennt» («Мое сердце горит», или «Свет моего сердца»), в котором лирический герой этого небольшого произведения синтетического жанра предстает перед нами как раз в образе Джокера, что, надо признать, производит довольно сильное художественное впечатление своей неожиданностью и точностью попадания в идеологию этой конкретной песни и поэтики Тилля Линдеманна (лидера группы и автора песен) в целом.
Секрет популярности этого произведения (судя по количеству просмотров и лайков, разящего наповал миллионы сердец во всем мире, причем далеко не только маргинальной среды, но зачастую и ценителей «высоко искусства») заключается именно в «двойном заряде» его концепции. Механизм сочувствия лирическому герою Линдеманна (несмотря на то, что это более чем «плохой мальчик») строится на том, что человек узнает в нем себя, «свой случай», потому что каждый в чем-нибудь считает себя несправедливо пострадавшим в этой жизни, обделенном судьбой, незаслуженно обиженным и т.д., и потому имеющим моральное право на отмщение обществу, судьбе, небу, одним словом, онтологическое право на отказ, на противление все этому испытанному им злу в отношении себя – насилием, правовым нигилизмом и – «в идеале» – тотальным мироотрицанием. Субъект, подвергшийся воздействию внешнего зла, будучи его невинной жертвой, тем самым, автоматически оказывается положительным персонажем, потому что жертвенность – это добродетель, более того, это высшая (религиозная) форма добродетели.
Именно таковой невинной жертвой деструктивных обстоятельств предстает перед нами Джокер Леджера и в еще большей степени – Джокер Линдеманна. Если у первого шрамы только на лице (их, по сюжету, нанес ему в детстве отец-маньяк после того, как зарезал на его глазах его мать), то у немецкого Джокера они уже по всему телу. Это «стигматы» перенесенных их ударов жестокой судьбы, которые и сделали из него монстра, но они не смогли окончательно убить в нем его природный «свет»… И вот он поднимает к небу свое лицо Арлекина (оно же – лицо Пьеро, эти два лица в одном), ища ответа на свои «вечные вопросы», и – не находит ответа на них. Небеса молчат, вечный космический хлад веет на лик мученика, и – по нему текут слезы, которые горячее, чем весь пламень ада… «О, как я плакал тогда, как просил Всемогущего Бога // Жизнь у меня отобрать тихую смерть подарить… // Горько я плакал тогда, и явился ко мне утешитель…» с огненным ртом Вельзевул. Он искал понимания, любви, справедливости, Бога… искал… и не нашел. И вот вся термоядерная энергия его разбитого сердца оказалась направлено на отрицание, на разрушение этого жестокого мира. «Я голос тьмы, что создан болью», – поется в русской версии песни… Хотя такой строки и нет в оригинале, но она точнее передает суть идеологии «Rammstein», чем оригинальный текст Линдеманна. И здесь ты понимаешь, что за всем этим трэшем стоит такая серьезная традиция общеевропейской культуры, которая уже не имеет никакого отношения к комиксам 30-х годов прошлого века.
Во-первых, тут сразу, конечно, вспоминается Гуинплен В. Гюго («Человек, который смеется»). Собственно, один из ранних кинематографических образов этого романтического героя и стал прототипом первого (комиксового) Джокера художника Джерри Робинсона. При этом в психологически развитом (диалектическом) концепте Джокера кинематографической мифологии воспроизведен не только внешний образ Гуинплена, но отчасти уже и его идеология. И тот, и другой, что называется, «без вины виноватые», оба подверглись чудовищной жестокости в детстве по стороны полных отморозков, но это не сломило их, но, наоборот, закалило для борьбы с «обществом потребления», пусть и осуществляется это у них разными способами. И тот и другой обречены погибнуть в этой неравной схватке с превосходящем их по силам противником, но, главное, что и противник их один и тот же, а именно, традиция, господствующий строй своего времени – государственный, социально-экономический, нравственный, религиозный. Гуинплен и Джокер – это «люди, которые смеются», и смеются они от одного и того же – от сознания своего превосходства (морального или экзистенциального) над окружающим их миром во всей его совокупности.
Другая историческая стадия становления концепта Джокера (или другая его составляющая) – это «Каин» Байрона, где инфракрасная (инфернально-титаническая, религиозно-нигилистическая) подкладка романтизма начинается понемногу показываться из-под черного рыцарского плаща Айвенго. «Что ж, змий не лгал! Дало же древо знанье, // Другое – жизнь дало бы. Жизнь есть благо, // И знание есть благо. Как же может // Быть злом добро?» Если ложь и зло эдемского змея суть истина и добро, то «благá» Иеговы – ложны. «И это жизнь! // Трудись, трудись! Но почему я должен // Трудиться? Потому, что мой отец // Утратил рай. Но в чем же я виновен? <…> Всесилен, так и благ? Зачем же благость эта наказует // Меня за грех родителей?» Отсюда типичный для нового гностицизма Люцифер поэмы, то есть некий дух истинной мудрости, носитель «тайного знания» как эзотерического «пути к освобождению» плененной материей божественной души человека. Кульминационный монолог Каина перед убийством Авеля (с учетом популярности поэзии и самой личности Байрона, настоящей суперзвезды своего времени) – еще одна идеологическая предпосылка, делающая исторически возможной ультра-нигилистическую философию Джокера. «Так Его (Иеговы) отрада // – Чад алтарей, дымящихся от крови, // Страдания блеющих маток, муки // Их детищ, умиравших под твоим // Ножом благочестивым! // Твой бог до крови жаден!» Еще отчетливей основные мотивы «Каина» слышатся в упомянутом тексте Линдеманна (ср.: «Ну, дорогие дети… все сюда! // Я – голос из подушки… // Я принес вам кое-что, // Вырвав это из моей груди… // У меня есть сила с этим сердцем // Легко вам веки закрывать. // Я пою, пока день не проснется… // Яркий свет моего сердца горит в небе!»).
Пережитая, вернее – непрерывно переживаемая человеком боль существования освобождает его от власти традиции, то есть власти Христианства, которое здесь еще иносказательно именуется как «аполлоническое начало», – вот незамысловатая идея «Рождения трагедии из духа музыки», первого сочинения Ф.Ницше («Ходит стародавнее предание, что царь Мидас долгое время гонялся по лесам за мудрым Силеном, спутником Диониса, и не мог изловить его. Когда тот наконец попал к нему в руки, царь спросил, что для человека наилучшее… Упорно и недвижно молчал демон; наконец, принуждаемый царём, он с раскатистым хохотом разразился такими словами: “Злополучный однодневный род, дети случая и нужды, зачем вынуждаешь ты меня сказать тебе то, чего полезнее было бы тебе не слышать? Наилучшее для тебя вполне недостижимо: не родиться, не быть вовсе, быть ничем. А второе по достоинству для тебя скоро умереть”. Как относится к этой народной мудрости олимпийский мир богов? Как исполненное восторгов видение истязуемого мученика к его пытке»). Градус этого восставшего из тартара титанизма будет только повышаться в дальнейших произведениях Ницше. Философия Джокера – это именно радикальное ницшеанство, «дионисическая вакханалия» в ее историческом апогее.
Отечественные байронические джокеры «своего времени» – Онегин Пушкина и Печорин Лермонтова. Сюда же (вернее – уже к переходному от байронизма – к ницшеанству) нужно отнести тип «подпольного человека», или «великого грешника», или «скитальца» («лишнего человека») у Достоевского, то есть Раскольникова, Свидригайлова, Ставрогина, Версилова, Ивана Карамазова… «Бунт» последнего и его знаменитые формулы («Я не бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять»; «я хочу оставаться лучше со страданиями неотомщенными»; «возвращаю билет», потому что не приемлю единой «слезинки ребенка» как платы за будущую «гармонию») – это продолжение джокериады все того же романтического титанизма (эти же самые «маленькие горячие слёзы» «крадет» и «Голос Тьмы» в песне Линдеманна).
Следующая дань подспудно нигилистическому религиозному романтизму – положительный образ Воланд в «Мастере и Маргарите» Булгакова, где гностическая идея романа вынесена в эпиграф: «Я часть той силы, что вечно хочет зла // И вечно совершает благо» (Гете И. «Фауст»). В современном массовом искусстве схожий образ могущественного инфернального существа создан в еще одном «культовом» произведении – фильме ужасов «Сайлент Хилл» (опять же, с довольно сложной для этого жанра драматургией), где оно помогает матери найти в жутком параллельном мире своего пропавшего ребенка (словно Орфей – Эвридику в царстве теней), с сатанинской жестокостью карая при этом религиозных фанатиков и других плохо себя ведших.
Параллельно вся эта каиническо-дионисическая тема получает развитие в движении декаданса и символизма, основоположником которого считается Ш. Бодлер и его «Цветы зла» («В мою больную грудь она // Вошла, как острый нож, блистая, // Пуста, прекрасна и сильна, // Как демонов безумных стая»). Как разновидность декаданса (и, соответственно, как очередного культурно-исторического предтечу Джокера) нужно рассматривать футуристический концепт «Маяковский» работы Владимира Маяковского, на которого, кстати, Линдеманн даже внешне немного похож. «Брошусь на землю, камня корою // В кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая. // Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев покрою // Умную морду трамвая». Кому не нравились эти стихи в молодости? И они отлично легли бы на музыку «Rammstein» (вполне пошел бы Маяковскому и ирокез).
Поэзия Линдеманна – это именно крайний футуризм, еще более радикальный вызов традиционному обществу (отсюда, в частности, его порнография, которая у Маяковского просто была еще дозирована приемлемой для его времени степенью эмансипации, сексуальной революционности). Но, опять же, это какая-то «лирическая» порнография, порно с философской нагрузкой.
Что, в свою очередь, перекликается с Достоевским, не только с концептом Свидригайлова или Ставрогина (которых, очень похоже на то, Достоевский писал с самого себя, о чем близко знавший его Н.Страхов поведал в известном письме Л.Толстому (23.11.1883): «В сущности, все его романы составляют самооправдание, доказывают, что в человеке могут ужиться с благородством всякие мерзости» (Толстой Л.Н, Страхов Н.Н. Полное собрание переписки. М, «Оттава», 2003. Т.II. С.653)), но также и с концептом Мармеладовой, сущность которого – тот же самый «двойной заряд» мнимой добродетели и «вопиющего на небеса» греха, ложного (сентиментального, спекулятивного) «добра» и откровенного зла (проституции), «идеала содома и мадонны в одном сердце».
То есть, эстетика зла строится здесь не только на романтизации криминального и инфернального как его высшего градуса, но еще и на оправдании греха. Источник страдания для человека может представлять ценность, становится желанным, приобретать положительные характеристики только опосредованно, будучи само по себе слишком негативным. Поэтому романтизация зла возможна только как сублимация: либо как метафора свободы, либо как раз как реабилитация греха, потому что в реальном «маньяке с бритвою в руке», как и в реальном демоне, ничего романтического нет – это абсолютно враждебные и деструктивные для человека силы. Механизм эстетического удовольствия, вызываемого созерцанием художественного зла, обусловлен переживанием безнаказанности преступления, иллюзию которой создает произведение массовой культуры, когда причинение зла в отношении другого «причиняет» удовольствие мне. То есть, привлекательным здесь является видимость свободы, иллюзия ухода от ответственности, где совершаемое изящным в своей раскрепощенности злодеем беззаконие это то же самое, что и безнаказанно совершаемый грех. Удовольствие здесь заключается в выходе за пределы всякого правового поля: уголовного, морального и религиозного. Однако основной мотив диалектического переживания нигилистической «добродетели», как мы помним, заключался, наоборот, в мазохистской рефлексии пережитого зла в отношении себя… Это как раз и означает, что последнее переживание является только знаком чего-то другого как скрытого (и поэтому главного) объекта вожделения. Этим объектом и является анархическая свобода, носителям которой выступает симпатичный злодей. Симуляция добродетели таким героем (в частности, необходимое по законам жанра прохождение через суровый жизненный опыт безвинного страдания в прошлом, как правило, в детстве как символе невинности) это и есть рудименты романтизма.
И там (в романтическом искусстве первой половины XIX в.), и здесь (в массовом постромантическом искусстве современности) идеологическим ядром является нигилистическое освобождение от власти традиции, то есть от Христианства и его «злого Бога», «тоталитарно» ущемляющего свободу человека. Но поскольку даже в XIX в., после всех революций модерна (прежде всего, культурных и религиозных, то есть гностических), эта власть оставалась еще достаточно сильной над массовым сознанием, необходимо было каким-то образом оправдать эту волю нового человека ко злу, придать хотя бы какую-то видимость легитимности этому богоборчеству (освобождению от власти Бога). Поэтому на гуимпленов и мармеладовых романтизма шло гораздо больше белил и прочих отделочных материалов мнимого идеализма, чем на джокеров постмодерна, их эмансипация как воля к беззаконию тщательней камуфлировалась «классиками» европейского и отечественного искусства. Но, по своей сути, это, конечно, единый процесс, эволюция одной гностической идеологии, где романтизм был не чем иным, как массовой культурой своего времени, сущность которой – та же самая массовая религия Нового времени как эпохи тотального отступления человечества от Христианства.
И нужно сделать над собой немалое усилие, чтобы вырваться из-под власти всех этих чар, разрушить магию всех этих художественных миражей, постепенно затягивающих наше падкое до греха сознание в инфернальную воронку обманчиво привлекательными образами и соблазнительными идеями. Потому что страшная разгадка всего этого аттракциона иллюзий заключается в том, что и то последнее в цепи всех метафор, символов и знаков, что переживается здесь как истинная реальность и ценность, а именно, та вожделенная свобода, к которой все эти знаки отсылают, она тоже является лишь иллюзией, только означающим… Означаемым же обретаемой таким путем свободы, как и положено по диалектическим законам жанра, оказывается ее полная противоположность, то есть безысходное рабство реального ада, где пребывают «души оковáнных», порабощенных грехом на земле и, тем самым, отрекшихся от Бога, в Котором единственно заключается свобода человека и все прочие его блага, поскольку Он обладает ими по самой Своей природе. Духовно-суицидальный характер такого жизненного выбора выражается в наклонности к самоубийству не только среди героев упомянутых произведений (Гуинплен, Свидригайлов, Ставрогин), но и самих их авторов. Сюда нужно отнести уже смерть на дуэли Лермонтова и доведение себя до умопомешательства Ницше. В клинике для умалишенных умер и Бодлер. Почти обыденными становятся самоубийства художников в эпоху декаданса (смерть В.Маяковского печальным образом подтверждает его принадлежность к данному направлению). Продолжил эту зловещую традицию и творец лучшего Джокера – Х. Леджер, покончивший собой вскоре после выхода фильма на экраны.
Александр Буздалов
Сайт «Ветрово»
11 ноября 2019
Хит Леджер умер в результате интоксикации от снотворных, антидепрессантов и транквилизаторов. То, что он покончил жизнь самоубийством не доказано, и опровергнуто родственниками, которые говорили, что он строил планы и на второй фильм по этой тематики. Практически все крупные актеры на Западе принимают их, что говорит, конечно о многом, но бездоказательно приписывать такую смерть никому не хочется. Интоксикация могла наступить и в результате сильного переутомления. Организм просто не выдержал. Жалко его. Ему было всего 28 лет. Упокой, Господи его душу.
А поводу остального согласна (кроме Достоевского). Недавно подруга сходила на мелифисенту. Ей очень понравилась решительная, любящая героиня. И объяснить почему плохо что изначально злого персонажа делают добрым и жертвой не получается. И я сама бы пару лет назад сама бы не поняла почему так.
В театральном искусстве есть такое понятие — «отрицательное обаяние» (им наделяют персонажей не только драматурги, но и обладающие этим «обаянием» актёры). Увы, в детстве и юности мне нравились именно такие «герои». Объяснить это, наверное, можно тем, что у такого персонажа всегда есть внутренний конфликт, а положительные герои кажутся слишком «глянцевыми», неправдоподобными, не отбрасывающими тени (их ещё называют «розовыми»). В этом неправда, потому что человек, стремящийся к добру, должен побеждать зло не только на своём пути, но и внутри себя — а это и есть конфликт (невидимая брань).
О вирусном характере всего этого «дионисийства» можно судить также по тому, что в эпоху декаданса эта носящая в воздухе революционная идеология проникает уже и в Церковь. Вот какими словами один из ранних обновленцев архимандрит Михаил (Семенов) мотивирует свой уход в раскол (и, одновременно, свое вступление в Трудовую народно-социалистическую партию): «Я уважаю и люблю старообрядчество за то, что оно кровью купило себе свободу от рабства государству, от порабощения свободы церковной воле папы, Никона или заступившей его папской иерархии. Я уверен был по его духу (и сейчас уверен), что в нем, обагренном реками крови, пролитой за свободу мысли и убеждения, возможнее, чем где-нибудь, свободное раскрытие правды Божией о земле и небе». Другие ингредиенты, но суть та же, как в монологах Каина у Байрона. Примерно то же самое регулярно изрекал о русском расколе Достоевский и вообще каждый «просвещенный» человек того времени из «высоконравственной» части русского общества: официальная «Церковь в параличе», а вот раскол – это «великий залог» ослепительного будущего Русского Народа, «всечеловеческого примирения в (гностическом) Христе»… который и есть самый настоящий антихрист.
Глубоко народ копает!А может тучи разгоняет? Уеду в Абазу капусту китайцам выращивать и Путина славить.
Прекрасные строки, Александр. Похоже на Вертинского:
Как грустно на свете этом
Одной только песней жить!
Я больше не буду поэтом,
Я в море хочу уплыть…
Что Вы говорите! Вертинский! Сейчас нас обрежут по самое не могу,да еще в гностики запишут.
Ничего, Александр, у Вас это непроизвольно.
Выращивать капусту это правильно. Говорят, римский консул Цинциннат занимался этим на пенсии. Даже особый сорт капусты вывел, в честь которого назвали город в Америке – Цинциннати.
Капусту «на пенсии» выращивал и император Диоклетиан, гонитель христиан.
Редактор, а почему обязательно должен быть внутренний конфликт? В детстве любила читать приключенческие повести, романы. Там мог быть внешний социальный конфликт, но герои всегда были цельные, благородные и это не было чем-то розовым, наоборот. Мне кажется, что вся это драматургия так привлекательна, потому что «играет» на наших внутренних страстях. Обстоятельства «несут» ответственность за нравственный выбор героя, поэтому он не виноват. То есть по сути оправдывает героя и его выбор. Я читала, что Толстой придерживался именно этой концепции, в отличие, у упомянутого Достоевского, который считал, что человека определяет его выбор.
«Уеду в Абазу капусту китайцам выращивать…» (Александр, СПБ, 12.11.2019 в 11:36). Потомки кроманьонцев вас не забудут! Монголосферу возрождать это дело святое.
«…Толстой придерживался именно этой концепции (обстоятельства «несут» ответственность за нравственный выбор героя, поэтому он не виноват), в отличие, от Достоевского, который считал, что человека определяет его выбор» (Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 13:15). У Достоевского это называется «среда заела» (прикладная мораль социал-демократии), и да, может показаться, что он этому оппонирует с какой-то принципиально иной (то есть христианской) позиции. Но это очередная иллюзия. Человек в почвенничестве (учении Достоевского) определяет свой выбор не перед Лицом и Судом Божьим (как христианин), но перед «всечеловеческим» Идеалом (гностическим «Христом»), которым он должен стать путем «нравственного совершенствования». Поскольку это, по определению, утопия, заканчивается это все у Достоевского тем же самым оправданием греха. Отсюда, например, его концепт «смиренного самоубийства» в «Кроткой», или той же благодетельной проституции Мармеладовой, и «всепрощающего Христа» в целом.
Анна, мне кажется, внутренний конфликт есть всегда, причём не только в искусстве, но и в жизни, он может отражаться и в жизнеописаниях, и в житиях. Если в житиях мучеников мы всегда видим внешний конфликт, то в житиях преподобных чаще именно внутренний, иногда о нём можно только догадываться. Думаю, в приключенческой литературе акцент сделан на внешние события. Мне кажется, в жизни тоже так: при обилии внешних событий ослабевает внутренняя жизнь вместе со всеми её противоречиями. Когда внешнее успокаивается, внутреннее громче «звучит».
Александр Б., мне кажется нет никакого учения Достоевского, он не переписывал Евангелие, в отличии от Толстого, и не образовывал кружки вокруг себя. Человек прошел каторгу и ложный приказ о расстреле, через страх смерти здесь и сейчас. Свои чувства и размышления на тему смерти и жизни он переносит на своих героев (как делают все писатели, как мне кажется). Если говорить об идеале, то разве Христос, как полноценный человек, не идеальный человек, в том плане, что он был без греха, и в следствие совершенным человеком, каким задумывал Господь людей. Разве мы не призваны подражать Ему? То есть Он для всего человечества идеал. Даже есть лик святых — преподобный то есть подобный Христу, Богу. Я не вижу логической связи между «нравственным совершенстованием», если вектор Христос и оправданием греха. Что такое «гностический Христос», мне тоже немного не понятно.
«…мне кажется нет никакого учения Достоевского, он не переписывал Евангелие, в отличии от Толстого, и не образовывал кружки вокруг себя» (Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 15:12). Только этим и занимался («переписываем Евангелия» от ветра «пророческая» головы своя). Поэтому здесь еще хуже история получилась — из Достоевского вышла («образовалась вокруг него») вся русская религиозная философия, то есть как раз неогностицизм «нового религиозного сознания» и даже целая богословско-модернистская школа «нравственного монизма». «Я не вижу логической связи между «нравственным совершенствованием», если вектор Христос и оправданием греха» (Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 15:12). Это связь в терминах Св. Предания называется «бесовская прелесть», когда твой «вектор — Христос» и ты путем «нравственного совершенствования» развиваешь себя до «состояния Христа». Вы просто темой не владеете, то есть «богословием» Достоевского.
Александр, где переписанное Евангелие??? Конкретно где и когда оно было издано? Размышления на тему — это не переписанное Евангелие. Если бы Достоевский писал ересь, его бы отлучили от Церкви или сделали предупреждение, как, например с Осиповым. Такие свидетельства и или документы существуют, где священноначалие в письменной или устной форме сообщает, что Достоевский искажает учение о Христе и Церкви? Достоевскому писали со всей России, к его мнению о современном социальном и политическом положении в России прислушивались. Неужели это не дошло бы до ушей Церкви?
Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 16:33. «…где переписанное Евангелие?». Я же говорю, везде. У Достоевского вообще нет христианских воззрений, ни по одному вопросу вероучения: антропология, христология, сотериология — везде гностицизм. «Если бы Достоевский писал ересь, его бы отлучили от Церкви или сделали предупреждение…» (Анна, Санкт-Петербург). Отдельное издание учения Зосимы (то есть «богословие» Достоевского как таковое) запрещено к изданию духовной цензурой с формулировкой «может подать повод к новой ереси». Что и произошло в случае «нравственного монизма».
«Достоевскому писали со всей России, к его мнению о современном социальном и политическом положении в России прислушивались» ( Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 16:33). Вот «всей Россией» в яму и упали, что обычно бывает, когда слепой ведет слепых. А Вы как думали.
Что за учение Зосимы? Вы имеете в виду главу в романе? Упали в яму не потому что ему писали, и Вы это прекрасно знаете. В романе «Бесы» все это очень хорошо показано и расписано, что будет на 100 лет вперёд, что и случилось. Что касается в отношении нравственного монизма, я прочитала, что это означает на Азбуке, там нет ни одной ссылки на Достоевского. Я не видела. Конечно, Азбука.ру это не истина в последней инстанции, но также это можно сказать и про других.
Александр Б., скиньте ссылку на источник, пожалуйста, я хотела бы ознакомиться, когда и кто запрещал.
«Духовная Цензура наша прямо запретила особое издание учения От(ца) Зосимы; и нашей /т.е. светской цензуре, где Леонтьев работал/ было предписано сделать то же. — (“Ибо, сказано было — это может подать повод к новой ереси”)» (Леонтьев К.Н – Фуделю И.И. 30.01.1891 / Леонтьев К.Н. Полн. собр. сочинений и
писем в 20-и томах. СПб, изд. «Владимир Даль», 2012. Приложение, кн.1. С.288).
«Упали в яму не потому что ему писали, и Вы это прекрасно знаете» (Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 18:23). Я-то как раз думаю, что именно поэтому и упали — потому что искали религиозной истины у находящегося в прелести гностика.
Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 18:23: «В романе «Бесы» все это очень хорошо показано и расписано, что будет на 100 лет вперёд, что и случилось».
Истину глаголете, уважаемая Анна, бесы действовали по плану, составленному Достоевским. А лучше сказать, что они через Достоевского этот план озвучили, и, видя, что никакого противодействия со стороны тогдашнего российского общества этому плану нет, начали претворять его в жизнь.
Часто можно слышать, что писатель Достоевский, якобы, предвосхитил грядущую русскую революцию в романе «Бесы», поскольку подробно описал её приёмы. Но этот вывод ошибочный.
Когда писатель хочет рассказать о вымышленном человеке, то называет придуманную им историю либо «Евгений Онегин», либо «Анна Каренина», либо «Мадам Бовари», говоря при этом, что он и есть мадам Бовари. А когда писатель даёт своему сочинению название «Бесы», то о ком он хочет рассказать? Именно бесы интересовали Достоевского в этом сочинении, и роман «Бесы» рассказывает о них.
Но зачем и почему бесы заинтересовали писателя? Их, кстати, исчерпывающе охарактеризовал Апостол Павел, говоря, что ОНИ ИСПОЛНЕНЫ ВСЯКОЙ НЕПРАВДЫ, БЛУДА, ЛУКАВСТВА, КОРЫСТОЛЮБИЯ, ЗЛОБЫ, ИСПОЛНЕНЫ ЗАВИСТИ, УБИЙСТВА, РАСПРЕЙ, ОБМАНА, ЗЛОНРАВИЯ, ЗЛОРЕЧИВЫ, КЛЕВЕТНИКИ, БОГОНЕНАВИСТНИКИ, ОБИДЧИКИ, САМОХВАЛЫ, ГОРДЫ, ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫ НА ЗЛО, НЕПОСЛУШНЫ РОДИТЕЛЯМ, БЕЗРАССУДНЫ, ВЕРОЛОМНЫ, НЕЛЮБОВНЫ, НЕПРИМИРИМЫ, НЕМИЛОСТИВЫ (Рим. 1:29-31). Почему эти отвратительные существа привлекли внимание писателя, и он стал их описывать? Мне кажется, что не писатель заинтересовался бесами, а бесы заинтересовались им. Мне кажется, что не Достоевский, но бесы через Достоевского хотели нечто для себя узнать.
Что же и у кого они хотели узнать? Они хотели узнать: не пришла ли пора платить по вечным счетам? И что же они узнали? Они узнали, что, если можно писать «Бесов», и они терпятся Богом и принимаются людьми, значит, им можно и в действительной жизни совершать то, что вымышлено в книге. Романом «Бесы», как и другими своими сочинениями, Достоевский не только не помешал русской революции, но много способствовал ей, выпустив бесов из мiра виртуального в реальный, или настоящий мiр. И как же он их выпустил? Точно так, как выпускаются бесы в мiр из телевизора.
«Почему эти отвратительные существа привлекли внимание писателя, и он стал их описывать? Мне кажется, что не писатель заинтересовался бесами, а бесы заинтересовались им» (Георгий, иерей, МО, 12.11.2019 в 19:37). Совершенно верно, о. Георгий. Вера в свой экзорцизм — это последняя степень «бесовской прелести». Эти кукловоды большие любители таким манером поиздеваться над религиозно-невежественным человеком.
Буздалов А., Пенза, 12.11.2019 в 19:59: Эти кукловоды [бесы] большие любители таким манером поиздеваться над религиозно-невежественным человеком.
Духовное невежество, духовная незащищённость, духовное самомнение. Это всё Ф. М. Достоевский и современная ему Россия. Результат не заставил себя ждать. Это ВОР и все последующие события.
Георгий, иерей, МО, 12.11.2019 в 20:18
Буздалов А., Пенза, 12.11.2019 в 19:59:
«Эти кукловоды» большие любители поиздеваться над религиозно-невежественным человеком в зависимости от его предпочтений и доминирующих страстей независимо от количества (и качества) прочитанных книг. В прелесть можно впасть, и духовную литературу читая. Думается, что они (бесы) могут найти подход к любому ( или почти любому) человеку : очень уж большой опыт. Отец Георгий и Буздалов А., как люди с литературным образованием, зациклены на литературе и искусстве и, по-моему, переоценивают влияние Достоевского на судьбу государства. Людей, читавших и читающих «классику» не так много, а в последние лет 40-50 так и вообще сильно поубавилось. Если бы мы сейчас узнали реальное число людей, прочитавших те произведения, о которых пишут наши уважаемые литературные критики, то были бы сильно удивлены. Просто здесь, на Ветрово, очень целевая аудитория.
«Людей, читавших и читающих «классику» не так много, а в последние лет 40-50 так и вообще сильно поубавилось» (Алла, Минск, 12.11.2019 в 22:00). Тут только что Анна СПб другое писала: «Достоевскому писали со всей России, к его мнению о современном социальном и политическом положении в России прислушивались.» Разумеется, он был (и остается) властителем дум, если даже новые богословы стали сверять с ним свои выкладки. Тем же, кто все-таки не читал, не стоит сильно расстраиваться: краткий курс всей европейской «классики» (включая Достоевского как ее неотъемлемой части) можно пройти, посмотрев фильм про Джокера или прослушав песня «Майн херц бренд».
Буздалов А., Пенза, 12.11.2019 в 22:36
Это ещё раз доказывает субъективность нашего мышления.
А что касается произведений, упоминаемых в последней статье — не смотрела, не читала, не слушала ( за исключением произведения Ф.М.Д. из школьной программы). И желания посмотреть или прослушать нет.
«А что касается произведений, упоминаемых в последней статье — не смотрела, не читала, не слушала ( за исключением произведения Ф.М.Д. из школьной программы). И желания посмотреть или прослушать нет» (Алла, Минск, 12.11.2019 в 23:13). Так бы сразу и сказали. А то «последние 50 лет…»
Буздалов А., Пенза, 12.11.2019 в 23:42
Это Вы о чем сейчас, Александр?)
Создавать себе трудности ( ненужные духовные связи) , а потом мужественно их преодолевать — это так по-русски… Правда, Александр?
Александр, СПБ, 12.11.2019 в 11:36
Глубоко народ копает!А может тучи разгоняет? Уеду в Абазу капусту китайцам выращивать и Путина славить.»»
Какое слабенькое знание своей страны из «культурной столицы»! Во-первых, Абаза находится на линии географического центра страны. И отсюда до китайцев несколько тысяч км. Поэтому замучаетесь возить к ним капусту на рынок.) Во-вторых, в Абазе кедры околачивают, шишки собирают, чтоб обмолотить и кедровые орешки добыть.
Георгий, иерей, МО, 12.11.2019 в 19:37
Анна, Санкт-Петербург, 12.11.2019 в 18:23: «В романе «Бесы» все это очень хорошо показано и расписано, что будет на 100 лет вперёд, что и случилось».
Истину глаголете, уважаемая Анна, бесы действовали по плану, составленному Достоевским. А лучше сказать, что они через Достоевского этот план озвучили, и, видя, что никакого противодействия со стороны тогдашнего российского общества этому плану нет, начали претворять его в жизнь.»»
Что это, очередная глупость или злонамеренное противодействие великой русской культуре? По ходу пьесы, как говорится, человек либо совершенно не знает истории России 19- начала 20 вв., либо сознательно опошляет значение корифеев русской литературы, либо сознательно сеет сорняки недоверия ко всему русскому. Когда он записал Ф.М. Достоевского в плановщики будущих революций.
19 век — золотой век России и русских. Русская суперэтнизация завершилась занятием пространства в 1/6 часть суши, от Карпат до Тихого океана на востоке, от морей Ледовитых на севере до Закавказья, Средней Азии, Амура на юге. Централизация государства, русификация, христианизация, великие реформы Александра Второго, демократизация жизни российского общества, либерализация экономики. Заканчивается период «великим экономическим чудом», великой русской культурой.
Одновременно в Российской Империи начинается революционизация русского православного сознания, российского общества. Процесс разрушительный по своей сути, имеющий глубинные этногенетические корни. Эта отрицательная энтропия накапливается в противовес созидательному труду народа, в противодействие. Декабристы, Герцен и компания разночинцев, народовольцы. К 1880-ым годам революционизация по сути выдыхается. И тут как нельзя кстати появляется книжица С. Нечаева «Катехизис революционера». Очень любопытная. Кто не знаком, почитайте. Заканчивается убийством царя-реформатора.
И тут начинается самое интересное. Везде пишут о царствовании государя Александра Третьего как о спокойном 13-летии. Упуская из виду главное:
— в 1880-х гг. начинается структуризация революционного движения в рев. партиях;
— в революцию массово приходят выходцы из еврейской среды (не путать их с евреями традиции), они становятся организаторами, руководителями, идеологами рев. партий. К примеру, знаменитая РСДРП была оформлена на съезде, среди 8 делегатов шестеро были теми самыми выходцами;
— на идеологическое вооружение берётся «социал-коммунистическое учение» К. Маркса:
— союзником и дирижёром происходящей революционизации становится евро-атлантический Запад (Британия, САСШ, Германия, позже другие и Япония), интерессанты, так сказать;
— спонсором российских революций выступает еврейский международный капитал;
— революционизация развивается вширь и вглубь, охватывая территорию страны и прорастая в народные глубины.
Революционный вал нарастает к началу 20 века. Революционеры развязали революционный террор. Жертвами становятся русские православные люди. Их десятки тысяч. Чтобы понять почему произошла первая революция 1905 года, надо обратиться к геополитическому раскладу того времени. Ещё в середине 19 века самая большая из империй Британская рвётся в центральные регионы Евразии. С п-ова Индостан англо-саксы идут на север. Упреждая их, Россия колонизирует Среднюю Азию. Тогда англо-саксы переносят своё давление на восток. Попытка полностью подчинить и колонизировать Китай не удалась и закончилась первой опиумной войной. Тогда англо-саксы организуют Крымскую кампанию. В Крым высаживается англо-франко-турецко-сардинский десант из отборных вояк. Им противостоят простые армейские части, экипажи кораблей, мирные жители. Лучшие части русской армии сосредоточены на западном направлении, здесь наизготовку стоят австрийцы и пруссаки, в ожидании поражения России. Захватчики были вынуждены уйти не солоно хлебавши. Но революционная печать попыталась раздуть итоги войны в «поражение». Получилось, до сих пор некоторые историки утверждают, что «Россия потерпела поражение в Крымской кампании».
Англо-саксы не успокаиваются. Они заново строят японский современный флот, Германия армию. Японию натравливают на Россию, подсунув японцам идею блицкрига. Те ввязались в войну, но через год позиционных боёв выдохлись и стали искать мира с Россией. Тогда в январе 1905 года в самом центре России провоцируется демонстрация, вошедшая в историю как «кровавое воскресенье». А после стачки и забастовки по всей стране. На японские иены, английские фунты, американские доллары. Так была впервые опробована политтехнология давления войнами снаружи и взрыв революционный изнутри. Если в первый раз добиться не удалось, то через десять лет получилось.
Какова роль и значение Фёдора Михайловича Достоевского в русской, российской истории? Он наблюдал жизнь, делал выводы-романы («Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы») и разумеется. «Дневник писателя». И давал прогноз на будущее. Подобного анализа нет ни в русской, ни в мировой литературе. Если у кого-то после этого чешется назвать Достоевского плановщиком российских революций, то пусть почешет (по совету Виктора Степановича Черномырдина) в другом месте.
Если честно Александр и отец Георгий, Вы делаете из Достоевского какого-то идейного вождя, и приписываете ему систематичное осознанное попрание христианской веры, а это не так. Если он в чем-то и ошибался касательно богословия, то вряд ли умышленно, это видно из его биографии и его произведений, и это, возможно, только из того, что он жил в своё время, как мы живём в наше, и как отец Серафим (Роуз) говорил, что мы все поколение «Me», а осознает ли это кто-то из нас, особенно те, кто рос в 90-2000? Я думаю, что до конца нет. А это очень отражается на современном христианстве, точнее на современных христианах и их мыслях.Я привела это как пример. Вы критикуете и осуждаете не его мысли и творчество, возможно, заблуждения, а его самого! Я думаю, что все определения и то, что Вы пишите, самому Достоевскому и не снилось. Не знаю, чьих думаю он властитель, но его многие считают одним из своих любимых светским писателем. Те вопросы, которые он поднимал, тогда и сейчас мало кого волнуют. А если кто делает из него себе кумира, то это личная проблема того человека. Кумиром можно сделать кого угодно и даже любого священника на приходе. И, что, виноват священник?
Роман называется «Бесы», потому что автор хотел показать, кто стоит за тем, что происходит в России, и в которых уже в то время никто почти не верил и не думал. Он обращает внимание читателей на них, на духовный мир, а не интересуется ими, как таковыми. У Достоевского свиньи из Евангельской истории в эпиграфе, это образ России, народа, которой (ому) Господь попустил одержимость и конец, в наказание за грехи.
Анна, Санкт-Петербург, 13.11.2019 в 02:10″»
Знаете, Анна, я сегодня утром подумал: в 19 веке среди русского православного духовенства появились люди, которые пошли в революционеры. Особенно семинаристы. По факту духовенство не выполнило своей духовной водительской функции, оказалось позади народа, в гордом одиночестве. Напрашивается мысль, может быть среди современных священников возникла идея оправдаться за прошлое и свалить вину на других? То им русская культура так себе, то Пушкин такой-сякой, то Достоевский планировщик российских революций, то масоны будь они не ладны…
Я немного не так написала про эпиграф у роману. Правильно вот так: «Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней, — это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века!» (II, 7, 770) — так истолковывал Достоевский эпиграф произведения, связывая свой диагноз болезни страны с надеждой на ее исцеление.
Сам автор объяснял смысл заглавия романа, эпиграфов, его идейно-философской концепции в письме к А. Н. Майкову (9 /21/ окт. 1870 г.): «Точь-в-точь случилось так и у нас. Бесы вышли из русского человека и вошли в стадо свиней, то есть в Нечаевых, в Сер-но-Соловьевичей и проч. Те потонули или потонут наверно, а исцелившийся человек, из которого вышли бесы, сидит у ног Иисусовых. Так и должно было быть. Россия выблевала вон эту пакость, которою ее окормили, и, уж конечно, в этих выблеванных мерзавцах не осталось ничего русского. И заметьте себе, дорогой друг: кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру отеческую и Бога. Ну, если хотите знать, — вот эта-то и есть тема моего романа. Он называется «Бесы», и это описание того, как эти бесы вошли в стадо свиней…»
Анна, Saint Petersburg, 13.11.2019 в 10:27.
«Я немного не так написала про эпиграф у роману». Ничего страшного, здесь пишут немного не так. На самом деле было вот как. Россия у Д. изгнала из себя бесов своей природной силой духа, в принципиальном отличии от евангельского бесноватого, которому исцелил Бог. Потому что «христианство» в почвенничестве вторично, первичен народ («кто теряет народ — теряет Бога», потому что народ и есть бог в этом неогностицизме). То есть это та же кирриловщина (антропотеизм), только в родовом и «всечеловеческом» виде. «Бог есть идея человечества, массы, всех» как буквально пишет Д. Поэтому революционной социал-демократии как «бесам» Д. противопоставляет «русский социализм» своего доморощенного хилиазма. Это религия самоспасения: народ сам изгоняет из бесов, своими руками создает «царство божие на земле», сам спасает себя (как и в «бесноватом» социализме). Поэтому и «Христос» и сидящий у его самоисцеленный здесь — это, в конечном счете, одно и то же существо, гностический Христос, Человекобог, в которого суперэтнос развивается путем нравственного самосовершенствования. Носителем этой ереси в романе являются гностический «архиерей» Тихон, Ставрогин («неверующий» в этот гнозис) и его («верующий») апостол Шатов. Такова «альтернатива» у Достоевского «бесам». С такими «архиереями» и «верующими» и антихриста не надо.
О том, что «русский социализм» (то есть хилиазм, социал-христианство) Достоевского принципиально не отличается (с точки зрения Христианства как такового) от революционного социализма хорошо пишет приснопамятный митр. Вениамин (Федченков) в статье «О конце мира» (здесь же чуть ниже можно прочесть): «А интеллигенция, заразившаяся материализмом, – в данном случае – половинчатого характера, все строит «Царствие Божие на земле», как и до революции… И косвенно поддерживает идеи социалистические…»
Анна, Санкт-Петербург, 13.11.2019 в 02:10: «Если честно Александр и отец Георгий, Вы делаете из Достоевского какого-то идейного вождя, и приписываете ему систематичное осознанное попрание христианской веры, а это не так».
Уважаемая Анна, Вы же знаете, что такое телевизор. Это – идейный вождь в том смысле, что в телевизоре закладываются и транслируются определённые программы поведения. Люди волей-неволей вовлекаются в то, что показывают в телевизоре, повторяют, подражают и т.д. Так вот, романы Достоевского и вся ВРЛ это телевизор 19-го века. Разумеется, по меркам 19-го века и применительно к тогдашнему нравственному состоянию общества «русскую» литературу можно назвать телевизором.
Понятно, что если бы «зеркало русской революции» увидело нынешний телевизор, то покраснело бы со стыда и в ужасе бы перекрестилось, покажи ему нынешний телевизор — зеркало грядущей «русской» революции. Точно так, за 200 лет до Толстого в ужасе закрыли бы некоторые его сочинения даже самые просвещённые просветители, не вынеся отражения того тёмного демона, пришествие которого они усердно готовили.
Анна: Вы критикуете и осуждаете не его мысли и творчество, возможно, заблуждения, а его самого!
Здесь Вы, конечно, не правы. Неужели я касаюсь каких-то поступков Достоевского, разбираю его личную жизнь, копаюсь в биографии? Нет. Значит, я осуждаю не самого Достоевского, но его образ мыслей. Взять, к примеру, наше общение. Я не знаю Вашей жизни, Вы моей, однако это не препятствует нам мило критиковать друг друга. Это как назвать? Нашим взаимным осуждением? Я думаю, это иначе называется.
Есть ещё такое мнение о Достоевском другого священника, где он ссылается также на письма и духовных писателей того времени, не только Леонтьева
http://www.pravoslavie.ru/100899.html
Анна, Санкт-Петербург, 13.11.2019 в 17:12. «Есть ещё такое мнение о Достоевском другого священника…» Вы, Анна, совершенно верно определили жанр этой работы – «есть такое мнение». Таких профанных статей о Д. на рунете вагон и маленькая тележка. Это называется пропаганда «основ православной культуры». Основной прием – «нельзя доверять» свидетельствам о Д., выставляющим его в невыгодном свете (Леонтьеву, в частности), и «следует доверять» противоположным свидетельствам, даже не проверяя их достоверность. В этом жанре доходит даже до того, что «попа» в Сказке Пушкина о Попе и Балде заменяют на «купца», потому что «Пушкин был православном человеком» и не мог на священников карикатур рисовать. Или, как здесь на форуме, «есть такое мнение», что масонская символика на надгробии Пушкина (ритуальные факелы, плащи, урны, гексаграммы) истинно-ортодоксальная. В серьезной научной работе дело обстоит иначе: есть текст, у которого есть собственное содержание (идеология, вложенная в него автором). Оно поддается объективному анализу. Поэтому для тех, кто хотя бы немного понимает, о чем говорит (или просто имеет совесть), с текстами Д. все достаточно очевидно: они не имеют к Христианству никакого отношения, кроме спекулятивного. «Тайна преображения и отдельного человека, и народа мыслится Достоевским вне Бога, спасение может и должно прийти от самого человека. В этих перспективах сама Церковь мыслится не как тело Христово, не как Богочеловеческий организм, а как вышедшая уже в мир, как пребывающая в нем сила, сросшаяся с естеством» (о. Василий Зеньковский).
Александр, хорошо, я могу исправить на «есть такой взгляд», если вам мнение не нравится, но у Вас разве не мнение? Вы, видимо, придерживаетесь версии Леонтьева, другие ссылаются на другие источники. Или все, кто не согласен с мнением (опять же) Леонтьева, идиоты и ничего не понимают? По крайней мере в той статье указаны конкретные источники и ссылки на письма и на воспоминания современников. В научной литературе, на которую вы ссылаетесь, всегда указаны источники и вынесены в список литературы, которого у вас нет.
А вот еще один пример дионисического святого зла, самый свежий, но, как всегда, с опорой на «классика», на «наше всё», что «живее всех живых».
«Русская Мечта о новом человечестве, о свободном вселенском братстве выражалась в те годы в поставках оружия воюющим за свободу народам. Советский Союз протянул этим народам руку с автоматом Калашникова. Народы приняли это оружие и бились с его помощью за свободу. Автомат Калашникова — оружие свободы. С автоматом Калашникова связана новая эра в истории человечества. Автомат Калашникова для многих народов стал священным. Он был вплетён в гербы освободившихся государств. Рождённый в России, автомат Калашникова стал всемирным. Достоевский, думая о России, отмечал всемирность русского человека. Автомат Калашникова подтверждал эту всемирность, ещё раз возвещая, что Россия — это душа мира» (Проханов А. «Автомат Калашникова и вавилонская блудница»).
Анна, Санкт-Петербург, 13.11.2019 в 20:31″Вы, видимо, придерживаетесь версии Леонтьева…» Что Вы называете «версией Леонтьева»? Его свидетельство о запрещении издания ереси Зосимы как работника цензурного ведомства и его свидетельство о том, что старцы Оптины посмеялись над карикатурой на них в Карамазовых (притом что Леонтьев там духовника имел и сам впоследствии постриг принял)?
«В научной литературе, на которую вы ссылаетесь, всегда указаны источники и вынесены в список литературы, которого у вас нет.» (Анна, Санкт-Петербург, 13.11.2019 в 20:31). В комментарии список литературы приводить? Жанры попутали? У меня есть много работ в рунете на эту тему, там можете найти сотни корректных ссылок, подтверждающих все, что я здесь сказал.
Анна, Санкт-Петербург, 13.11.2019 в 20:31: «Александр, хорошо, я могу исправить на «есть такой взгляд», если вам мнение не нравится, но у Вас разве не мнение? Вы, видимо, придерживаетесь версии Леонтьева, другие ссылаются на другие источники. Или все, кто не согласен с мнением (опять же) Леонтьева, идиоты и ничего не понимают?»
Анна, взгляды и мнения — у Леонтьевых и у Буздаловых, а слова святых отцов — это уже не просто мнения и взгляды.
«Имена четырех из упоминавшихся в настоящей работе оптинских старцев причислены среди прочих к лику святых: преподобный Иосиф, преподобный Анатолий, преподобный Варсонофий, а также преподобный Амвросий (канонизирован в 1988 г.). Таким образом, слова и суждения Оптинских старцев о Достоевском приобретают характер святости и силу церковного Предания.» (с)
Протоиерей Геннадий Беловолов ссылается на слова преподобных и пишет:
» Старец Варсонофий заглянул, если так можно сказать, в посмертную биографию писателя. Как видим, Оптиной пустыни была открыта тайна Достоевского, и оптинские старцы знали ее: «Мы веруем, что он спасен».
По сути, старец Варсонофий сказал то же самое о Достоевском, что и старец Амвросий: «Это – кающийся», ибо покаяние, по учению святых отцов, есть “путь к спасению”.
Преподобные отцы ( в частности, преподобный Варсонофий Оптинский ) веруют в то, что он (Ф.М. Достоевский ) спасен. Обратите внимание на слова: «Мы веруем». Они веруют, а не мнят. Вера в отличии от мнения на пустом месте не возникает, тем более, вера святых отцов.
Буздалов же мнит Достоевского еретиком. ( Еретики не «спасены» ).
«Мы веруем, что он спасен»… Буздалов же мнит Достоевского еретиком. ( Еретики не «спасены» ) (Геннадий СПб). Не надо делать умозаключений, Геннадий, поэтому что в вашем случае это и значит мнить. Я охотно верую, что Достоевский спасется. Бог милостив.
Буздалов А., Пенза , 14.11.2019 в 12:13, каких умозаключений не надо делать? Умозаключений о том, что еретики уже спасены, не надо делать? Так я таких умозаключений и не делаю.
Вы называете Достоевского еретиком и веруете в то, что «Достоевский спасется». По милости Божией, еретики, у Вас, спасутся? Вашему милосердию мог бы позавидовать даже Достоевский, однако, Вы героев его произведений считаете еретиками за куда меньшее милосердие.
Оптинские старцы веруют в то, что Достоевский уже спасен. Это означает, что на момент смерти Достоевский еретиком не был. Вы же называете его еретиком и его спасение переносите в будущее.
Вашим охаиванием он что ли спасется? Или Вашими молитвами он ( еретик ) спасется? Церковь, по-вашему, молится о спасении еретиков? О каком спасении еретика по милости Божией Вы вели речь в своем комментарии? Объясните.
«Мы веруем, что он спасен»… Буздалов же мнит Достоевского еретиком. ( Еретики не «спасены» ) (Геннадий СПб).
Б-г православных буддистов спасёт всех. Этому Б-гу и Радищев в своё время молился о спасении: «Мощная десница твоя, невидимо всюду простертая, и самого отрицателя всемогущия воли твоея нудит признавати природы строителя и содержателя. Если смертный в заблуждении своем странными, непристойными и зверскими нарицает тебя именованиями, почитание его, однако же, стремится к тебе, предвечному, и он трепещет пред твоим могуществом. Егова, Юпитер, Брама; бог Авраама, бог Моисея, бог Конфуция, бог Зороастра, бог Сократа, бог Марка Аврелия, бог христиан, о бог мой! ты един повсюду. /…/ Ты ищешь, отец всещедрый, искреннего сердца и души непорочной; они отверсты везде на твое пришествие. Сниди, господи, и воцарися в них».
https://ilibrary.ru/text/1850/p.9/index.html
Уважаемый Геннадий, здесь не ставится вопрос о спасении/неспасении раба Божьего Федора. Этот вопрос в юрисдикции Божией, а не людской. Здесь пытаются адекватно прочесть тексты Достоевского. А Вы, как всегда, стрелки переводите.