col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

Андрей Горбачев. Если мы боги, то почему это незаметно?

В Священном Писании и у святых отцов мы можем найти достаточно мест, где говорится, что христиане с усыновлением во Христе Отцу Небесному получили дар Святого Духа и являются теперь богами по благодати.

Эта Божественная благодать впервые сошла на апостолов Христовых в День Пятидесятницы, сообщалась апостолами верным через возложение рук, а впоследствии стала подаваться христианам в Таинстве миропомазания.

Причем Божественная энергия, подаваемая христианам, становится не просто подобием некоей духовной одежды, но – нашей второй природой. Об этой двуприродности христиан по образу Христа пишут святые отцы и учителя Церкви, например в толковании на евангельский отрывок, в котором Господь говорит Марии Магдалине: Иди к братьям Моим и скажи им: “восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему” (Ин. 20: 17).

Двойное употребление понятий Отец и Бог здесь не случайно и не является лишь формой параллелизма, свойственной еврейской поэзии, но имеет глубокое смысловое значение. Святитель Григорий Палама толкует приведенный отрывок следующим образом:

«Ибо Он – Отец наш по благодати усыновления Духа; Его же Он – Отец по естеству Божественному; так Он – наш Бог, как Творец природы; Его же Он – Бог, в силу того домостроительства, что Он восприял человеческое естество; и по этой-то причине Он сказал это в раздельном виде, дабы мы уразумели взаимное различие»[1].

То есть люди – существа сотворенные, для которых по самому факту происхождения Творец является Богом. Соединяясь же в Церкви со Христом, мы получаем усыновление по воспринятой благодати. А для Христа Небесный Отец является таковым вечно, по вневременному рождению. С момента же Воплощения превечный Отец становится для Своего совечного Сына Богом, поскольку Сын Божий, родившись на земле от Пречистой Девы Марии и Святого Духа, воспринимает, пусть и очищенную от греха, но все же тварную человеческую природу.

Таким образом, христианин подобно Христу становится двуприродным. Различие состоит в том, что человек, будучи сотворенным, не способен приобщиться сущности Бога, но приобщается Божественной энергии (благодати), которая и становится его второй природой.

По этой причине христианин и является богом, как сказал святитель Григорий Палама: «по благодати усыновления Духа». Поэтому апостол Иоанн Богослов говорит, что Бог дал нам возможность не только называться, но и быть детьми Божиими (1 Ин. 3: 1).

И здесь возникает вполне законный вопрос: если мы боги, то почему это незаметно? Ведь явно, что это должно выражаться не только в словах. Если мы посмотрим на себя и свою жизнь, то со скорбью будем вынуждены признать, что если «мы – боги», то оседланная корова – это вершина гармонического соединения.

Налицо явное противоречие. С одной стороны, мы имеем церковное учение о том, что христиане являются богами по благодати, или, по слову апостола Петра, причастниками Божеского естества (2 Пет. 1: 4). С другой – мы видим «себя любимых», но грешных и немощных, кружащихся в вихре земных попечений и ощущающих в себе недостаток не только Божественной, но зачастую и самой элементарной человеческой силы.

Для разрешения этой дилеммы можно прибегнуть к следующему рассуждению. Догматы Церкви неизменны, и подаваемая нам в Таинстве миропомазания Божественная благодать, без сомнения, является реальностью. Но дело в том, что, рождаясь от воды и Духа, мы получаем новую жизнь, в которую входим как духовные младенцы. Чтобы лучше понять, что происходит с новопросвещенным после Крещения, следует обратиться к примеру новорожденного ребенка.

Когда человек рождается, он обладает всей полнотой человеческой природы. У него есть душа и тело, есть отдельные телесные органы и душевные способности. Но он практически этой природой не владеет. Первое время он плохо видит, почти не слышит, не понимает, что с ним происходит. Он не владеет своим телом, пугается своих рук, как если бы они были чужими. То есть отношение младенца к собственной природе можно определить выражением: обладает, но не владеет.

Похожее состояние можно заметить в парализованном человеке. Болезнь приводит к тому, что хотя он может понимать, что и как нужно делать, но не способен двигаться, поскольку не владеет членами собственного тела.

Нечто подобное совершается и в нашей духовной (точнее, наверное, будет сказать: «бездуховной») жизни. Дух нам дан, полнота Божественной благодати излилась на нас в Таинстве миропомазания. Но мы не владеем ею. Мы – духовные младенцы не в лучшем понимании этого слова. Мы – парализованные, обладающие, но не владеющие дарованной нам Божественной энергией.

В чем же причина этого? Ответ лежит на поверхности. Путь ко владению полученной нами благодатью проходит через исполнение заповедей. Пример владения этой духовной природой мы видим в наших святых. Они и являются теми людьми, которые, можно сказать, освоили, или, как пишется в наших богослужебных книгах, «стяжали» подаваемую каждому христианину благодать. Преподобный Серафим Саровский именно «стяжание Духа Святаго Божиего» называет истинной целью «жизни нашей христианской»[2].

Исполнение евангельских заповедей, соблюдение слова Божия является тем путем, через который совершается овладевание даром Святого Духа, что делает верного последователя Христова обителью Пресвятой Троицы:

Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14: 23).

При этом у святых отцов можно найти мысль, что сами заповеди как слово Божие являются Божественными энергиями.

Соблюдение заповедей в самом себе таит награду для подвизающегося идти тесным путем, поскольку непосредственным образом приобщает христианина к Богу. Как писал об этом преподобный Максим Исповедник:

«Стало быть, соблюдший через послушание заповедь и дело праведное совершает, и через любовь сохраняет нераздельное единение с Заповедавшим. А нарушивший ее через непослушание и грех совершает, и расторгает свое единство по любви с Заповедавшим»[3].

Конечно, исполнение заповедей связано с трудностями, оно требует от каждого посильного подвига, который (что, пожалуй, и есть самая большая трудность) обязательно должен сопровождаться смирением. Но если мы хотим не только называться, но и быть сынами Божиими, другого пути не существует.

Андрей Горбачёв
Православие.ru
17 июня 2019

[1] Григорий Палама, святитель. Омилия 20. На восьмое воскресное утреннее Евангелие от Иоанна // Григорий Палама, святитель. Беседы (Омилии). М.: Паломник. Ч. 1. 1993. С. 211.

[2] Беседа преподобного Серафима с Николаем Мотовиловым о стяжании Святого Духа. http://vetrovo.ru/selected/beseda-prep-serafima/

[3] Максим Исповедник, преподобный. Главы о богословии и домостроительстве Воплощения Сына Божия // Максим Исповедник, преподобный. Творения. М.: Мартис. Кн. 1. 1993. С. 235.

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2024 год

«Стихотворения иеромонаха Романа»

Сретенские строки

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Не сообразуйтеся веку сему

Книга прозы иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок