Александр Чаленко: «Правильно говорить не „украинцы“, а „южнорусские“, то есть „русские с Юга России“»

Перевод интервью известного южнорусского журналиста Александра Чаленко оппозиционной польской газете Mysl Polska

— Александр, очень давно и часто в своих статьях и публичных выступлениях ты говоришь, что никаких «украинцев» как народа и «Украины» как страны, населенной таким народом, не существует. Но ведь миллионы людей себя идентифицируют именно как украинцев. Это факт. Почему же ты в таком случае считаешь, что их нет?

— Ты прав. Действительно миллионы людей себя так называют, но ты знаешь, я так долго живу, что видел миллионы людей, реально существовавших, которые когда-то называли себя «советскими людьми». Но когда не стало СССР — не стало и «советских людей». Никто себя так не называет сегодня на полном серьезе.

«Советские люди» были, потому что был Советский Союз. «Украинцы» существуют только потому, что существует государство «Украина», которое наследует созданному большевиками совершенно искусственному квазигосударственному образованию «Украинской Советской Социалистической республике» («Украинской ССР»). Поверь на слово (готов заключить с тобой пари): не станет «Украины» — не станет и «украинцев».

Это тебе говорю я, человек, в советском паспорте которого в графе «национальность» было написано «украинец». Если у тебя была фамилия «Захарченко», то тебя записывали «украинцем», а если «Турчинов» или «Климкин», то «русским».

Но спроси у меня, фамилия которого «Чаленко»: «Ты украинец?» Я отвечу тебе: «Нет, я русский». Потому что моя культура русская, мой родной язык — русский, моё самосознание — русское. Поэтому я русский. В российских городах — в Москве, в Петербурге, в Екатеринбурге, в Красноярске, да и в любом другом — никому и в голову не придет, считать меня не «русским».

Если я сам никому не сообщу, что я родился в Донецке, а потом 30 лет прожил в Киеве, то никто, общаясь со мной, не поймет, что я с «Украины». У нас у всех один и тот же культурный код. Тоже самое будет со мной и в белорусских городах. Почему так? Да потому что и в Донецке, и в Киеве, и в Москве, и в Красноярске, и в Минске сейчас живет один и тот же народ — русский.

Приведу тебе польский пример. Главный польский поэт Адам Мицкевич был родом из Литвы. Выражаясь, по-современному, из Белоруссии. Его далекие предки, как и мои, были православными жителями Древней Руси. Фамилия-то у польского поэта белорусская. Это значит, что кто-то из его предков был полонизирован и окатоличен. Мицкевич ни разу в своей жизни не был в самой Польше — ни в Варшаве, ни в Кракове. Скажи: он поляк или белорус? Конечно же, поляк. Стопроцентный поляк. Вот так и я, и миллионы жителей Донецка, Харькова, Одессы и Киева являемся русскими, а не «украинцами».

— А семья у тебя, получается, тоже «украинская»?

— Национальность «украинец» или «украинка» была указана в советских паспортах моих отца, матери, двух дедушек и двух бабушек, которые родились и проживали на территории нынешней Днепропетровской области Украины. Отец из Кривого Рога, а мама родилась во время Второй мировой войны в селе Межевое. Туда в начале войны из Западной Украины вернулась моя бабушка, учительница математики, чтобы ее родить. Бабушку в 1939 году коммунисты послали учить детей в школу на Волынь, где в 1943 году бандеровцы вырезали поляков. Мой дед, ее муж, в 1941 году ушел на фронт.

Вся представители моей семьи в реальности никакими «украинцами» не были. В быту мы говорили исключительно на русском языке. На нем говорили и все наши соседи, и сослуживцы родителей. Наши домашние библиотеки тоже были на русском языке.

Да, все мои близкие родственники, как и я сам в детстве, считали, что мы — «украинцы», потому что в паспорте стояло «украинец» и в детстве — в школе и вообще в социуме коммунисты, которые были властью, нам навязали, я подчеркиваю, именно навязали, этноним «украинец» или «украинка». Кстати, большевики это сделали в 20-х годах XX века.

— Большевики?

— До большевиков, до образования «Украинской ССР», никто из жителей этой территории даже не подозревал, что он «украинец». Если бы гетману Мазепе, которого в России считают предавшим Петра I и Россию из-за того, что он перешел во время Северной войны на сторону шведов, сказали, что он «украинец», он бы не понял, о чем идет речь.

Богдан Хмельницкий, когда поднимал восстание против польских магнатов, даже не подозревал, что «борется за свободу украинского народа» и за «воссоединение Украины с Россией». Ни он сам, ни запорожские казаки, ни православные люди, жившие в XVII веке по обеим сторонам Днепра, не знали, что они «украинцы».

Поэт Тарас Шевченко, памятник которому стоит в центре Варшавы, употреблял название «Украина», но никогда не считал себя «украинцем» и ничего не знал о таком этнониме. Если кто-то будет тебе возражать на это, то попроси этого человека, показать любое сочинение, письмо или дневниковую запись Шевченко, где он говорит об «украинцах» или говорит о себе как об «украинце».

В России в его времена и в период до революции 1917 года те, кого сегодня называют «украинец», называли «русинами», «малороссами», «русскими», «православными» или «тутейшими» (от слова «тут»; в смысле «тут живу», то есть местный), но не «украинцами».

— А кого называли украинцами тогда?

— «Украинец» — первоначально политический термин, который обозначал политически активного подданного Российской империи, живущего на берегах Днепра, и который по политическим и идеологическим соображениям отказывался считать себя «русским» или «малороссом». «Украинец» отрицал, что Шевченко и Пушкин принадлежат к одному народу — «русскому». Для него «украинец и „русский“» — это два разных народа.

«Украинец» в XIX и в начале XX веков — это представитель политического и культурного «украинофильского движения», которое зародилось на берегах Днепра, но оформилось политически и идеологически на территории Австро-Венгрии, тогдашнего врага Российской империи. В Австро-Венгрию из России эмигрировали украинофилы. Их поддерживали материально австро-венгерские власти, которые считали, что отторжение «Украины» от России ослабит Москву.

Массовое же распространение в качестве этнонима термин «украинец» получил только в 20-х годах XX века, когда большевики, которые тогда были ярыми и яркими русофобами, начали проводить на территории созданной ими «Украинской ССР» политику украинизации, или как тогда ее называли — «коренизации». Жители городов, которые были сплошь русскоязычными и русскокультурными, сопротивлялись этому процессу.

Они отказывались украинизироваться. Есть даже такая пьеса украинского советского драматурга Миколы Кулиша «Мина Мазайло», написанная в 1929 году. Ее действие происходит в Харькове, тогдашней столице Украинской ССР. Одна из героинь пьесы, которая увидела вывеску на вокзале на украинском языке, который ей был непонятен, говорит с ужасом: «Лучше быть изнасилованной, чем украинизированной». Вот эта фраза лаконично резюмирует и констатирует: украинство тогда на территории «Украинской ССР» было чем-то искусственным, навязанным извне, а не родным.

Чтобы понятней было польскому читателю, кем были советские большевики в 20-х годах, и почему они были русофобами, приведу для пояснения такую аналогию.

Они политически, идеологически и в большинстве случаев национально соответствовали послевоенным польским коммунистам времен сталинизма и Берута, пока от власти их не отстранил национал-коммунист Владислав Гомулка.

В каком-то смысле в «украинском вопросе» советским аналогом Гомулки был национал-коммунист Сталин, несомненный палач и диктатор, однажды назвавший себя «человеком русской культуры». Хотя он и начал под руководством Ленина тотальную украинизацию, но он ее и прекратил. Точнее ввел в спокойное русло. Снова были разрешены русские школы и русские газеты. Сталин видел в «политических украинцах» угрозу СССР как единой территории и угрозу коммунистической идеологии. Но сам навязанный большевиками этноним «украинец» отменен не был.

Так он и просуществовал на протяжении всего существования СССР и был бессознательно усвоен всеми жителями СССР, а также гражданами государств Варшавского договора. Теперь экс-граждане СССР и Польши знают, что есть «Украина» и есть «украинцы».

Без СССР, без советских коммунистов никакой «Украины» и никаких «украинцев» бы не было. Украинство осталось бы как маргинальное политико-идеологическое движение как, например, какая-нибудь «Казакия», сепаратистское движение, появившееся среди белых эмигрантов из донских казаков в 20-х годах XX века. Если бы большевики поддержали последний проект, то Ростов-на-Дону или Новочеркасск был бы сегодня столицей этой самой искусственной «Казакии», как Киев стал столицей «Украины».

— Хорошо, так, а где тут место «южнорусским»?

— Если ты попросишь человека, называющего себя «украинцем», объяснить тебе, чем русские отличаются от украинцев, то ты заметишь, что он начинает тебе описывать культурный типаж человека, жившего в XVII–XVIII веках. Этого типажа «украинца» не существует в реальности ни в Центральной Украине (Малороссии), ни на Юго-Востоке Украины (Новороссии). Может, он похож на галичанина какими-то своими чертами, но на этих территориях его нет. Все «украинцы», живущие там, тотально и бесповоротно русифицированы. Зеленский принадлежит точно к такому же культурному типажу, что и Путин — к русскому. К нему же принадлежат и Порошенко с Януковичем. И Лукашенко тоже. Это все один и тот же народ. Родной язык большинства лидеров украинских националистических формирований — например, создателя «Азова» Андрея Билецкого, создателя батальона «Донбасс» Семена Семенченко, создателя УНА-УНСО Дмитрия Корчинского и других — русский. Пройдитесь по Киеву, Харькову, Днепропетровску, Одессе и других городам в центре и на юго-востоке и вы ощутите диссонанс: все надписи будут на украинском, а население говорит по-русски.

При императоре Николае I вошел в употребление термин «русский». Под ним понимали не как сегодня славянских граждан, живущих в Российской Федерации, а малороссов (или по-современному выражаясь, украинцев), великороссов (сейчас их называют русскими) и белорусов.

Но вот какая проблема. При Николае I большинство населения Российской империи было крестьянским. Поэтому большинство малороссов тоже были крестьянами. Они не говорили ни на какой не «украинской мове», которая была искусственным языком, а на крестьянском языке, который до сих пор называют «суржиком». Это смесь местных диалектов с польским и русским языком.

В XX веке ситуация кардинально поменялась. Большие крестьянские массы двинули города, где посредством сначала школы, а потом и других культурных и государственных учреждений, начали русифицироваться. Поэтому сегодня подавляющее большинство украинских граждан кроме тех, что живут в Западной Украине, русские по своей культуре.

Поэтому граждан Украины, живущих в Малороссии и Новороссии, нельзя называть «украинцами». Их правильнее назвать русскими. Но чтобы подчеркнуть, что речь идет о русских с Украины, я и предложил их называть «южнорусскими», то есть «русскими с Юга». В то время как граждане Российской Федерации — это «русские с Севера»

— Русская культура — это культура великороссов?

-Нет. Надо различать великороссов и русских. Русские — это, как я уже говорил, носители русской культуры. Она была создана в среде офранцуженной великоросской и малороссийской аристократии и остзейских немцев в XVIII–XIX веках в результате европейских реформ Петра I. Русскую культуру создали русские аристократы. Русская культура — это сугубо городская культура. В течение второй половины XIX века и особенно в течение XX века, как я говорил выше, она распространилась на все слои населения, в том числе и на крестьян, которые стали переселятся в города. Русскими стали не только малороссы, но и великороссы, которые также в своем большинстве были крестьянами.

Поэтому и южнорусские, и великороссы — это сегодня один народ. Мы отличаемся разве что акцентом и темпераментом. Условно говоря, южнорусские — это холерики, а великороссы — флегматики. Первые очень эмоциональные, активные, подвижные, энергичные и практичные люди. А великороссы более спокойный, неторопливый, радушный и лиричный тип. При этом южнорусские во многих своих проявлениях бывают очень жесткими и даже жестокими людьми, чего в среде великороссов встречается мало. Помните, как украинские военные издевались над российскими пленными, простреливая им ноги? Вот это и есть южнорусская жестокость. Великороссы так никогда не поступят. Жестокость в большинстве своем чужда великороссам.

Кстати, в Польше великороссов искренне считают империалистами и экспансионистами. Это неправда. Великоросс по своей природе не экспансивен в отличие от южнорусского человека. В Великороссе экспансионистами были государство и казаки, но не тихие и спокойные великоросские крестьяне.

Южнорусских сегодня можно условно разделить на две большие группы: южнорусские юнионисты, которые считают, что надо объединиться в одно государство с великороссами и белорусами, и южнорусские сепаратисты, которые считают себя «украинцами», но при этом сохраняют в себе русскую культуру, не переходя в лоно «украинской культуры», которая им чужда. Они не говорят вслух об этом. Они внешне принимают украинскую культуру, которая, на самом деле, является западноукраинской. Например, культ Бандеры — это западноукраинский культ. «Украинская мова» в ее современном варианте вообще была создана эмигрировавшими в УССР галичанами.

Вы в Польше должны знать, что суть нынешней войны на Украине — это воссоединение всего русского народа в одном государстве, а не прихоть «империалиста Путина». Даже если Путин остановит эту войну, чего он, конечно, не сделает, то она все равно рано или поздно возобновится и не закончится до тех пор, пока Малороссия и Новороссия не войдут в состав Российской Федерации. Этого желает разделенный русский народ.

«Русская весна»
17 августа 2022