Однажды в руки мне попала открытка советских времен с фотографией Невского проспекта. Помню, что рассматривала её с удивлением: по очень просторному, залитому солнцем проспекту шли всего несколько человек и ехала одна-единственная машина — «Волга». Идя вчера по Невскому в двенадцатом часу утра, вспомнила эту фотографию: город стал неузнаваем. То ли потому, что многие действительно перестали выходить из дома, то ли из-за того, что исчезли иностранные туристы, центр города стал свободным и малолюдным. Автомобилей тоже намного меньше, некоторые магазины и рестораны закрыты, концерты в Малом зале Филармонии отменены, а в одной витрине бодрящая надпись: «Дезинфекция обеспечена!»
Возле Казанского собора и вовсе кажется, что видишь сон. Уж кого только нет обычно перед входом — и туристы, и нищие, и продавцы сувениров, и артисты в костюмах исторических деятелей и животных, мимо которых стараешься проскользнуть незамеченным — они всегда норовят обняться с прохожими. А теперь только солнечный свет, только несколько человек да голуби.
И перед чудотворной Казанской иконой Божией Матери не было никого, а ведь обычно очередь тянется на полхрама. В боковом приделе завершалось богослужение, и священник в проповеди говорил о Ветхом Завете, о пророке Исайе — о том, как он обличал не только язычников, но и Израиль, который отступил от Бога и был за это наказан многими бедствиями. И, добавил он, раз слова пророка и сегодня звучат на богослужении, значит, сказаны и о нас. В отрывке из Книги пророка Исайи, который читали в тот день в Храме, действительно были страшные слова: Ты превратил город в груду камней, твердую крепость в развалины; чертогов иноплеменников уже не стало в городе; вовек не будет он восстановлен. Но были и кроткие, утешительные: Ибо Ты был убежищем бедного, убежищем нищего в тесное для него время, защитою от бури, тенью от зноя… На аналое лежал деревянный Крест, окружённый цветами, и никто не возбранял преклонить колени и приложиться в нему, как и положено на Крестопоклонной неделе.
С Невского проспекта свернула на Большую Морскую: музей «Росфото» закрыт, центральная детская библиотека имени Пушкина тоже закрыта. На Исаакиевской площади у входа в собор прочитала, что «музей-памятник» не работает. Вот так без всякого шума Исаакивский собор на время перестал быть музеем, а богослужения в нём, надо думать, идут своим чередом. Вспомнила еще одну фотографию, на этот раз блокадных времен: в сквере перед Исаакиевским собором на грядках растут огромные кочаны капусты. Сейчас капусты, конечно же, нет, но как-то заметней деревья, слышнее птицы, виднее Нева — природа берёт своё, отнятое у неё когда-то.
Верующие люди, сидевшие в тюрьмах в советские времена, рассказывали, что именно там научились молитве. А в эти дни, когда мiр посетила болезнь, можно, по крайней мере, примириться с городами: они не накатывают шумной и страшной волной, из которой уже не выплыть, а сияют перед тобой, как морская гладь в полный штиль, и видно всё до самого горизонта. Да и внутри наступает тишь, когда идёшь пешком по спокойному городу, предоставленный самому себе — как не ходил давно, потому что всегда бежал на автобус.
Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
25 марта 2020
Ольга Сергеевна, спасибо за городскую зарисовку. Что-то в этом есть умиротворяющее, когда замедляется ритм жизни. И в этой неспешности, даже в городе, хочется, чтобы остановилось мгновенье.
Сегодняшнее утро мне удалось провести в храме, что практически невозможно, к сожалению, в обычном трудовом режиме. Какая необыкновенная эта служба с Литургией Преждеосвященных Даров! У нас в храме византийский хор, и слова псалма «Да исправится молитва моя…» звучат как-то особенно глубоко и проникновенно. Читаемые на постовых богослужениях слова Пророка Исайи, действительно, как Вы упомянули, сказаны и о нас. В тревожной обстановке отрезвляют, заставляют задуматься – недавно читались такие «Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит?»(Ис.гл2)
Передайте, пожалуйста, сердечную благодарность отцу Роману за последние стихи. И в стихах, и в словах эпиграфа — напоминание нам : «вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий» (ап. Иак.)
Да, Анна, теперь по-другому относишься к пребыванию в Храме — как к тому, что боишься утратить. Конечно, отец Роман очень поддерживает нас, но я знаю, что и Вы из тех людей, которые могут поддержать другого. И Вам сердечная благодарность!
«…как-то заметней деревья, слышнее птицы, виднее Нева — природа берёт своё, отнятое у неё когда-то.» Только сегодня обсуждали с подругой нынешнюю погоду в Москве. Вот уже неделю светит, нет — сияет солнце, оно словно «берет свое» в эти дни за всю былую непогоду, будто радуется чему-то, может тому, что люди, хоть и вынужденно, но ушли из торгово-развлекателных центров и всяких злачных мест по домам. Несмотря на всеобщее беспокойство — на улицах больше тишины и меньше суеты, все изменилось. Иду по Красной Пресне и ловлю себя на мысли, что хочется задержать мгновение, в нем есть что-то забытое, но не ушедшее безвозвратно…
Просходит удивительное:во внезапной утихомиренности полного штиля у людей наконец появилось время для спокойного созерцания, переосмысления и, Дай Бог, изменения умов и сердец!..
Ольга Сергеевна, спасиБог за замечательную зарисовку! С радостью перечитываю снова!