Однажды на открытом уроке во втором классе я залюбовалась одной девочкой. У неё было совсем детское лицо — такие лица бывают даже не в школе, а в детском саду: чистое, нежное, почти младенческое, с родинкой на щеке. Но прекраснее всего было то, что она ещё не научилась притворяться: не позировала под чужими взглядами, не старалась казаться взрослой — просто была собой. А как только прозвенел звонок на перемену, девочка вскочила с места и радостно сообщила:
— А я завтра пойду праздновать Хэллоуин!
Значит, чистота этого лица обречена. Завтра оно будет покрыто белой краской, рот станет кроваво-красным, вокруг глаз появятся чёрные круги. Какую развлекательную программу выбрала для ребёнка мама? «Магическое шоу на костях» или «Мрачный утренник»? «Урок колдовства» или «Зловещие выходные»? Один из конкурсов, в котором детям предлагают принять участие в этот день, называется «Самая жуткая смерть»: «Каждый из участников по очереди должен рассказать самую страшную историю смерти, например, человек летел на самолёте, но тут у него остановилось сердце, но его спасли, вдруг самолёт попал в бурю и начал гореть двигатель, человек выпрыгнул с парашютом из самолёта, парашют не раскрывался, но с 10-го раза всё же получилось, но тут ударила молния и попала прямо в человека, его убило, но спустя несколько секунд он очнулся, зацепился за ветки деревьев, внезапно прилетел коршун и начал его клевать, но тут ветки сломались и человек упал в море, начал плыть к берегу, а тут акула, откусила ему ногу, но человек смог добраться до берега, начал терять сознание от потери крови, но всё же добрался до родного дома, перебинтовал раны и налил себе чай и умер. А всё дело в том, что его жена в сахарницу подмешала сильный яд». А вот еще один конкурс: «Каждый из гостей — граф Дракула, который должен быстрее остальных выпить стакан крови. На самом деле в стакане будет обычный томатный сок, но гостям об этом не стоит сразу говорить, пусть думают, что это, к примеру, свиная кровь. По команде «старт» каждый из гостей начинает пить кровь (сок) через трубочку. Не все сразу приступят пить, так как думают, что это настоящая кровь, но когда по запаху и вкусу поймут, что это томатный сок, дело пойдёт быстрее. И кто быстрее остальных справится с заданием, тот и победит».
И дети, и родители будут думать, что всё это просто игра — ведь краску можно смыть, маску снять и снова стать самими собой. Но не бывает так, чтобы маска не оставила следов на лице. Грабитель или террорист, сняв чёрную маску, закрывавшую лицо, не станет прежним. Конечно, преступление — не игра, но ведь и игра в преступление наносит раны душе. Как написал Станислав Куняев,
Должно быть, портится характер…
Игру закончив, лицедей,
должно быть, с каждой новой ролью,
со щек румяна соскребя,
все тяжелей, все с большей болью
приходит медленно в себя.
Константин Станиславский в книге «Моя жизнь в искусстве» рассказывает о том, как однажды долго не мог найти характер для одного из своих сценических персонажей. «Ключик» к нему подобрался при помощи «счастливой случайности» — одной черты в гриме, от которой всё внутри актёра вдруг словно перевернулось. Если всего лишь один забавный штрих на лице может пробудить в душе что-то совершенно новое — что говорить о демонической маске Хэллоуина!
Вспоминается известный роман-антиутопия Уильяма Голдинга «Повелитель мух». На необитаемом острове падает самолёт. Все пассажиры выживают, но среди них нет ни одного взрослого — одни только дети. Остров прекрасен: там тепло, много фруктов, есть вода, и дети поначалу счастливы — одни, без взрослых, можно во что угодно играть, самим добывать себе пищу, поддерживать огонь на вершине горы и ждать, когда за ними пришлют корабль! Да только большинство из них очень быстро превращаются в самых настоящих, опасных дикарей — они уже могут убить не только свинью, но и человека, и, движимые необъяснимым, первобытным страхом, совершают жертвоприношения. По мере того, как души их погружаются во мрак, появляется и раскраска у них на лице. И им, покрытым краской, словно маской, не страшно и не стыдно противостоять тем детям, которые пытаются остаться людьми и не участвуют в их ритуальных плясках. Маски живут самостоятельной жизнью, завораживают и подчиняют своих «хозяев». И вот уже не только души, но и остров охвачен огнём, и все дети погибли бы — если бы в самый страшный миг там не появился взрослый и не спросил: «Ну что, доигрались?»
Четыре года тому назад упал самолёт, летевший в Петербург из Египта, на борту которого было много детей. По-моему, мало кто обратил внимание на то, что в следующую за этим днём ночь праздновали Хэллоуин. И все смешалось: ужасная весть и выбеленные лица с кровавыми ртами, которые уже встречались на вечереющих улицах. Конечно, нельзя брать на себя смелость толковать совпадение и утверждать, что оно не случайно. И всё же: может быть, дети погибли и для того, чтобы люди опомнились? Думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все та́к же погибнете (Лк. 13:4-5).
Все знают и другие Евангельские слова: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18:3). Эти слова – не приглашение к всеобщей игре. Над ними можно долго размышлять, но, может быть, есть в них и призыв стать доверчивыми и восприимчивыми, как дети, чтобы начать возрастать во Христе и, наконец, повзрослеть? Ведь мы должны быть взрослыми, особенно если нам доверены дети, хотя это и немыслимо трудно!
Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
30 октября 2019
