Ольга Надпорожская. Прикосновение к слову

Писательница Зорица Кубурович

Когда-то знакомый священник, побывавший в Сербии, рассказал, что, беседуя с сербами о земном, бытовом, он ничего не мог понять, но когда разговор касался духовного, вдруг начинал постигать смысл. Недавно мне довелось убедиться в правоте его слов: мы повстречались с писательницей Зорицей Кубурович, которая с подстрочника переводила на сербский язык стихотворения иеромонаха Романа. Я ожидала, что Зорица хоть немного говорит по-русски, и даже приготовилась взять у неё интервью. Но оказалось, что Зорица не говорит ни по-русски, ни по-английски, а уловить смысл в потоках её речи мне почти не удавалось. И удивительно ли это, если даже хорошо знакомые слова в сербском языке часто имеют другое значение: например, «слово» переводится с сербского как «буква», а «реч» — как «слово».

— Христос — это Бог Реч? – спросила я.

— Да, Бог Реч, — ответила Зорица.

Но в основном мне приходилось просто слушать, улыбаться, кивать головой, вставлять отдельные слова — часто, по-видимому, невпопад, отчего было неловко, тем более что Зорица всё же неплохо понимала русскую речь, только сказать не могла.

Так продолжалось до тех пор, пока я не стала расспрашивать её о Сербской Церкви. В рассказе Зорицы сразу стало появляться гораздо больше знакомых слов, и вдруг смысл стал совершенно отчётливым — так, как будто ты долго шёл наугад по зыбкому болоту и вдруг оказался на твёрдом и надёжном островке. Это произошло, когда Зорица стала рассказывать о своём духовном отце, епископе Атанасии (Евтиче).

Впервые Зорица повстречалась с ним много лет назад в монастыре Грачанице в Косово. Он был тогда иеромонахом, а Зорица — нецерковным человеком. Она заговорила с ним о Евангелии и спросила: «Что значит Блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное?» «Это значит, что из-за своей духовной нищеты они же́ле Духа Святого», — ответил отец Атанасий.

— Они желают? — переспросила я Зорицу, не веря своему пониманию.

— Да, желают, — кивнула она.

— Хотят?

— Да, хотят!

Слова отца Атанасия поразили меня — то ли сами по себе, потому что заповедь о блаженстве нищих духом всегда была мне не очень понятна, то ли потому, что именно в тот момент, когда они прозвучали, я вдруг с такой ясностью стала понимать сербскую речь. И мне тут же вспомнилось, как однажды отец Роман, говоря о евангельском юноше, который в ответ на предложение Христа раздать своё имение и следовать за Ним, отошёл опечаленным, потому что был очень богат, сказал:

— Это богатство — не обязательно материальное. Культура тоже богатство, и оставить его может быть очень трудно…

Получается, два евангельских отрывка говорят об одном: нищие духом блаженны, потому что желают Духа Святого и, значит, могут Его стяжать, а «богатые» духом не жаждут, потому что заполнены до краёв, не хотят расстаться с богатством и уходят, предпочитая Божьему земное!

И ещё я вспомнила, как однажды во Франции оказалась в семье пожилых крестьян, католиков, которые не говорили ни по-русски, ни по-английски, а я, в свою очередь, не говорила по-французски. Объясняться с хозяевами было гораздо труднее, чем с Зорицей, потому что французский язык совсем не похож на русский, у них нет общего предка — старославянского. Несколько дней мы объяснялись с французами на языке жестов, только иногда вставляя отдельные слова. И однажды хозяйка, Мари-Жо, сказала мне, что неподалёку находится русский православный Храм и что она может туда меня отвезти.

Маленький белый Храм стоял среди полей, на небольшом кладбище, где были похоронены русские солдаты времён Первой мировой войны — на очень многих Крестах было написано имя Ivan.

И тут Мари-Жо спросила меня, почему купол Храма голубой?

Я показала на небо, потом на неё и сказала:

— Небо! Мари!

— О! Мари! Сьель! – поняла она. И спросила: а почему крыша зелёная?

Я показала на короткую, аккуратно постриженную травку, на деревья и сказала:

— Сэйнт Спирит!

— О! Уи! Сант-Еспри́ ! — обрадовалась Мари-Жо и перекрестилась. — Пэр, Фис е Сант-Еспри!

Это был наш самый захватывающий и самый плодотворный разговор за все дни. Мне удалось объяснить, а ей понять, что купол голубой в честь Божией Матери, а крыша зелёная в честь Духа Святого.

Когда-то апостолы получили дар говорить на язы́ках, чтобы проповедовать Слово Божие в разных странах. Мы, христиане последних времён, не владеем этим даром совершенно и изучаем языки по много лет, чтобы потом использовать совсем не для проповеди. И всё же есть какой-то дальний отзвук, отголосок этого дара: когда, говоря о земном, плутая в болоте непонимания, мы вдруг заговариваем о Небесном — и становимся понятыми. Какая-то слабая тень апостольских времён осеняет нас, и то, что мы узнаём в эти краткие мгновения, оказывается Евангельским, святым — Божий дар, чудо понимания, прикосновение к Слову.

Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
26 июля 2019