Ольга Надпорожская. Не­благо­дар­ней­шее дело

…Будить того, кто хочет спать.
Иеромонах Роман

Недавно, мысленно возвращаясь к стихотворению иеромонаха Романа «При две́рех», вспомнила случай, который произошёл со мной более десяти лет назад, когда я отправилась в Сербию вместе с учащими и учащимися одной православной гимназии. Среди тех, кто сопровождал детей, была завуч — не очень молодая, но очень энергичная и ответственная. Первые два-три дня, пока мы ехали через Россию и Украину, с нами не было священника, и завуч, как могла, пыталась восполнить его отсутствие: ставила всех на молитву, призывала к послушанию, непрестанно говорила о том, что в Сербии мы будем представлять Россию и должны делать это достойно. Взрослые терпели молча, но дети слушаться не хотели, и тогда завуч сурово напоминала: «Вот подождите, приедет отец А. из молодёжного отдела — строгий батюшка!» Через несколько дней нас действительно нагнал отец А., и все вздохнули с облегчением: он был совершенно не строгий, ему вообще ни до чего не было дела — по-моему, он просто хотел отдохнуть. Да и завуч в его присутствии как-то присмирела.

Путешествие наше оказалось нелегким: ехали через несколько стран, порой и ночуя в автобусе, а конечной целью поездки было полувоенное Косово. Как-то раз глубокой ночью мы приехали в сербский монастырь, куда добирались долго и почти что вслепую — до сих пор помню, как в кромешной тьме за окнами автобуса мелькали огромные светлячки. Приехали и, не успев даже понять, куда попали, повалились на кровати в отведённых нам комнатах. А очень рано утром, может быть, в пять или шесть часов, в монастыре была Служба. И вот, поднявшись незадолго до неё, наша завуч стала ходить по коридору — как мне казалось, чеканя шаг — и петь:

— Встань за веру, Русская земля!

Конечно, никто и не думал вставать, и я, слыша сквозь сон её пение, думала: «Надо же до такой степени не чувствовать людей, чтобы пытаться поднять их сейчас». Хотя в целом я относилась к завучу по-доброму, считая комическим персонажем, и, думаю, так хорошо запомнила её именно потому, что не раз потом шутливо о ней рассказывала.

Но «немало вёсен пролетело», и я заметила, что, вспоминая об этой попытке поднять на молитву спящих людей, совсем по-другому расставляю акценты. Теперь сама ощущаю себя «завучем» и понимаю, что пой не пой, маршируй не маршируй — никто не встанет, пока сам того не захочет. Горько взывать, когда тебя никто не слушает, когда понимаешь, что всё твоё желание поднять кого-то — ничто, если у лежащего нет желания встать, и твои слова для него, как и сам ты — пустой звук. Да и я ни за что не встану ни свет ни заря, если это не нужно будет мне самой. Меня может поднять или понимание того, что это необходимо — встать и быть на Службе, иначе не встанешь совсем — или слово того, кому доверяю. Конечно, с меня, как и с любого «завуча», спрос невелик — мы только бросаем слова на ветер, не стяжав того, чем хотим поделиться с другими.

Недавно знакомому священнику пришло письмо, автор которого также вспоминает стихотворение «При две́рех» и, в частности, говорит: «По моему глубокому убеждению, монахи и монахини – это лучшие сыны и дочери Родины-Матери. Да, наша Родина-Мать сейчас тяжело больна, она духовно расслаблена. Но где же ваша сыновняя любовь? Почему вы (монашествующие) не поднимите её на одре и не опустите к ногам Господа, чтобы Он исцелил её? Этот… стих, по своей сути, является насмешкой Хама над своим отцом Ноем».

Неужели евангельский расслабленный был против того, чтобы друзья принесли его на одре ко Господу? Был бы против, они не несли бы, и чудо бы, наверное, не совершилось. И разве Господь воскресил безбожника — нет, он воскресил друга Своего Лазаря, в доме которого бывал, которого любил, о котором плакал, к которому и к мёртвому обратился, как к живому: Гряди вон! Разве не проповедовал Христос всем, как пытаются проповедовать и сейчас лучшие сыны Родины-Матери? Но, если и Христа слышали только те, кто имел уши, чтобы слышать, то что же удивляться сейчас, если на призыв проповедника не встаёт почти что никто! Звучит Евангельское слово, но расслабленные лежат, пьяные спят, мертвецы предаются тлению. По силам ли человеку поднять того, кто не откликается на Божие? И всё же проповедник должен говорить, потому что есть те, кто, может быть, недорасслышал или ещё не нашёл в себе мужества поступить в соответствии с услышанным: встать, привести себя в порядок и быть с Богом!

Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
8 июля 2020