Ольга Надпорожская. Дом на песке

Вы­сту­пле­ние Ни­ко­лая Бур­ля­е­ва в Го­су­дарст­вен­ной ду­ме ин­те­рес­но слу­шать не толь­ко по­то­му, что речь в нём идёт о на­сущ­ных во­про­сах, но и по­то­му, что вы­сту­па­ю­щий — не прос­то де­пу­тат и об­щест­вен­ный де­я­тель, но и, в пер­вую оче­редь, ак­тёр и ре­жис­сёр. В про­шлом я мно­го об­ща­лась с людь­ми те­ат­ра и, как мне ка­жет­ся, по­ни­маю их внут­рен­ний склад и тот эмо­ци­о­наль­но-твор­чес­кий за­ряд, ко­то­рый они при­вно­сят да­же ту­да, где не долж­но быть ни­че­го те­ат­раль­но­го. Например, однажды тот же Николай Бурляев прочитал оду Державина «Бог» в православном Храме — при зрителях и, если не ошибаюсь, в сопровождении хора. И, хотя исполнитель добросовестно старался превратить стихотворение в молитву, и чтение казалось фальшивым, и Храм как будто переставал быть Храмом: дом Мой домом молитвы наречется (Мк. 11: 17), а не «молитвой» в кавычках.

И сейчас я с особенным интересом слушала, как Николай Бурляев, стоя у микрофона Государственной думы, говорит стихами Пушкина и Тютчева, прозой Достоевского. Зал Думы волей-неволей превращался в зрительный зал, и оставалось только пожалеть, что он неполон и что зрители настолько равнодушны к словам выступающего. Мне кажется, обращаясь к сидящим в зале, Николай Бурляев обращался как бы ко всему русскому народу. «Сейчас, в момент опасности для нашего государства, мы все стали едиными, — выступающий сделал жест, как бы объединяющий всех находившихся в зале, — у нас ушли партийные дробления». Оператор не преминул показать при этом скучающие лица, опущенные глаза и чьи-то разговоры, едва ли имеющие отношение к выступлению. И, увы, мне кажется, прав был оператор: «момент опасности» (по крайней мере, по моим личным наблюдениям) показал не единение народа, а его разобщённость. «Видели, во что превращается зеркало, когда упадет? В сотни осколков» — написал иеромонах Роман, размышляя о дроблении западной Церкви. Этот образ не раз приходил мне в голову в последнее время. Некогда единый народ — русские, украинцы, белорусы — разбился на части, и теперь трещины пробегают уже не между частями народа, а между членами семей, между братьями и сёстрами в самом буквальном смысле слова. Дробление продолжается, измельчая общество на всё более ничтожные осколки.

Николай Бурляев в своём выступлении сказал очень много хорошего. Процитировал слова Достоевского о том, что у России есть две всемiрно исторические задачи — славянство и Православие, вспомнил о преподобном Сергии Радонежском, благословившем святого Димитрия Донского на Куликовскую битву. И всё же больше всего запомнился финал его речи, прозвучавший как вывод: «Очень прошу вас, дорогие братья и сестры, понять, что культура — это самое главное. Будет культура — будет Россия». Но из Евангелия мы знаем, что нельзя строить дом на песке, его можно строить только на камне . И оттуда же знаем, что камень этот — не единство славянских народов, как сказал в той же речи Бурляев, а Христос, вокруг Которого могло бы произойти это единение. Строить же дом на культуре — это то же, что строить его на соблазне, пусть и самого высокого качества. Конечно, в Церкви тоже есть своя, великая культура — иконы Андрея Рублёва, фрески Дионисия, но едва ли Николай Бурляев говорил о ней. А если бы даже имел в виду её и сказал об этом, то не был бы понят. Ведь даже слова о Тютчеве с Пушкиным, чьё творчество должно быть депутатам более близко, оставили их равнодушными.

Правда, Николая Бурляева услышали и поддержали многие из тех, кто смотрел это выступление в записи. И мне оно тоже по душе как явление — подумалось даже, что хорошо бы Бурляев был министром культуры. Человек, верящий, пусть и в чём-то слепо, в то дело, которому служит, способен многое изменить — и, может быть, наша культура действительно стала бы чище. И всё же есть ощущение, что и его выступление во многом построено на песке. Это тоже своего рода произведение искусства, заслуживающее уважения и даже внимательного изучения, но, к сожалению, не имеющее под собой твёрдой опоры.

Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
30 марта 2022