Сгребая прошлогодние листья на кладбище, вспомнила прочитанные много лет назад слова о том, что нужно учиться смирению у земли. Земля принимает в себя всё, что в неё бросают, сказал митрополит Антоний Сурожский, а отвечает всходами, цветами, плодами. Прекрасный образ, подумала я, но только есть то, что землёй не становится и плодов не приносит: искусственные цветы, пластиковые лампады, бутылки, шприц, обрывки пакетов. Что-то мы кидали в костёр из сухой листвы, а что-то приходилось просто собирать в большие мешки. Было тепло и почти что жарко от майского солнца и от костров, горевших в дальнем уголке кладбища. Отсюда было видно, как в кладбищенские ворота время от времени заходят паломники, молятся на могиле отца Николая Гурьянова, прикладываются ко Кресту. Близился вечер, а паломники всё приходили, и, поклонившись могиле и заглянув в домик старца напротив ворот, кажется, тут же возвращались на причал и уплывали на большую землю.
Ближе к концу уборки мы остались у костра вдвоём с худым благообразным человеком, одетым аккуратно и показавшимся мне столичным жителем, приехавшим на остров на выходные. Предложила ему открытую бутылку лимонада, извинившись, что уже пила из неё.
— Ничего, мы люди простые, — он осторожно отпил. — Вы откуда приехали?
— Из Петербурга. А Вы?
— Я из Москвы… Но уже десять лет как живу на острове.
— И не жалеете, что перебрались сюда? Не тяжело?
— Да нет… не жалею. В Москве у меня была квартира, а здесь дом, я приезжал сюда на лето, на дачу. Но в городе у нас всё время были ссоры с родителями, а потом моя жена заболела… Я стал молиться на могилке отца Николая, просил, чтобы старец открыл мне, где жить — в Москве или здесь, на острове, и если здесь жить, то на что. И вот вижу я сон: еду я в поезде, и в этом же поезде едет отец Николай! Думаю — ну вот сейчас наконец задам ему эти вопросы… Подошёл к нему и спрашиваю: «Отец Николай, где мне всё-таки жить?» А он отвечает: «Где у тебя дом, там и живи». И хочу я спросить у него — а на что мне здесь жить, и не могу… и тут я проснулся. Так и не задал я этот вопрос — на что жить… — глаза у него покраснели.
— А что, здесь работы совсем нет? Может быть, какая-то удалённая?
— Работы здесь нет на-ка-кой. Кому-то картошки накопаешь, кому-то дров наколешь. Кто тысячу даст, кто две… И всё время приходится у кого-то просить.
— Конечно, это очень трудно — не быть самодостаточным… Но кто-то и в городе так живёт.
— У нас четверо детей, а уехать на заработки я не могу, жена без меня не справляется… Однажды был такой случай — денег совсем нет, дети из одежды выросли, надеть нечего… И тогда я пошёл в эту часовню, — он показал на белую часовню на кладбище, — и помолился… Но помолился – не то слово, если б так всегда молиться, наверное, каждый день чудеса были бы. Просто сказал от всего сердца: «Господи, помоги!» — и всё… А потом вот что было. Дочка моя камушки расписывала — увидела, что здесь так делают. И вот расставила она у дороги столик с подружками, камушки разложила. И тут проходят мимо два человека. Посмотрели на эти камушки и спрашивают: «А если мы у тебя эти камушки купим, ты куда деньги потратишь?» «А я их родителям отдам, нам на еду, на жизнь не хватает». «А где твой дом?» «А вот», — она показала. У нас там два дома, один старый, а другой недостроенный… И прошли они мимо, ничего не купили. Пришли к священнику и говорят: «Что за семья в этом доме живёт? Мы бы хотели им помочь — материалами, строительство завершить, может, ещё в каких нуждах…» И оставили свой телефон. И с тех пор я… не то чтобы часто, но если очень нужно, иду к священнику, прошу, он звонит тому человеку, и он нам помогает… Слава Богу!
— Слава Богу!..
— Я сначала на острове в Храм не ходил, — продолжил он, помолчав. — Нам одна женщина (он назвал известные имя и фамилию) сказала, что здесь нет благодати Духа Святого. И я каждый раз плавал на Службу в Толбу. А потом чувствую — нет, что-то здесь не так… — он сжал рубашку на груди. — И пошёл первый раз в здешний Храм на Службу. А потом вижу сон: прихожу я к этому Храму, смотрю на часы — пять утра… Ну, думаю, куда я так рано пришёл, наверное, Храм закрыт ещё… Взялся за кольцо, потянул — а дверь открыта… Вошёл я, а навстречу мне выходит отец Николай. Он был такой… весь свет, как преподобный Серафим Саровский! И он мне говорит: «Как хорошо, что ты первый в Храм пришёл! А если здесь что-то не так, то я это поправляю».
Близилась ночь, мне надо было уезжать, да и остальные засобирались по домам. Костры оставили тлеть до утра, а грабли и вёдра сложили в тележку и повезли возвращать местным жителям. Мы толком не попрощались с моим собеседником, только кивнули друг другу напоследок.
Часто бывает так, что, написав о ком-то, чувствуешь угрызения совести: человек открылся тебе, а ты в ответ открыл его всему свету… Но прошло несколько дней, а я всё вспоминаю эту встречу — она и тронула меня, и утешила, может быть, утешит и кого-то ещё. Как и эти слова, которые прочитала на стене в келье отца Николая: «Не забывай никогда, даже в самые тёмные дни твоей жизни, благодарить Бога за всё, Он ждёт этого и пошлёт тебе новые блага и дары. Человек с благодарным сердцем никогда ни в чём не нуждается».
Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
5 мая 2022
Спасибо, Ольга Сергеевна. Слава Богу!
И как-то необходимо освободиться от искусственного. Бывает то, что землёй не становится и плодов не приносит: искусственные цветы, пластиковые лампады, бутылки, шприц, обрывки пакетов.
Спаси Господи Ольга Сергеевна, очень понравилось.
«Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев»! (Пс. 67: 36)
Радостно верить и осознавать, что святой жизни старец Николай и в наши дни даёт правильное жизненное направление нуждающимся в помощи, поддерживает и благословляет.
Спасибо, Ольга Сергеевна, что рассказали нам эту удивительную историю.
Большое спасибо, Ольга Сергеевна, за рассказ о смиренном и в тоже время очень мужественном человеке, жизнью своей исполняющем призыв «Сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим!» Не так- то это легко полностью ввериться Богу, страх, сомнения, маловерие и малодушие мешают, и человеческие расчеты. Радостно встретить такого человека!
Слава Богу за всё!
Спаси Господи, Ольга Сергеевна!