Маргарита Звегинцева. Томилинские томления

Услышанная история

Премyдрость создA себЁ д0мъ и3 ўтверди2 столпHвъ сeдмь:
заклA сво‰ жeртвєннаz, и3 раствори2 въ чaши своeй віно2, и3 ўгот0ва свою2 трапeзу   (Притч. 9: 1-2).

Святки — светлое время для всего православного мира. Свет Вифлеемской Звезды освещает ясли душ человеческих, посему ещё отчётливее видны душевные как пороки, так и добродетели.

Обойдёмся без конкретных имён и точной геолокации, поскольку сия история могла произойти в любом местечке нашей необъятной страны, где всё ещё остались прихожане «по призванию», а не лишь «по умолчанию».

Я живу в небольшом современном подмосковном посёлке. Люблю его и всегда радуюсь разрастанию инфраструктуры, новой школе или садику в микрорайоне. Сегодня, 15 января, придя из школы, мой сын-четвероклассник с порога выпалил:

— Представляешь, пап, мы сегодня на «Разговорах о важном» говорили про налоги! Я теперь финансово грамотный!

— Замечательно. И что же тебя так впечатлило?

— Оказывается, платить налоги могут даже дети! И это очень здорово, потому что именно на эти налоговые деньги, которыми сбрасываются люди по всей стране, потом строят школы, больницы, детские площадки и даже Храмы! Ты же мечтаешь о Храме в нашем посёлке? Вот я теперь точно знаю, что нужно сделать, чтоб его у нас всё-таки построили!

— И что же?

— Нужно заплатить налог!

Несколько ошарашенный, я не стал оправдываться, что являюсь законопослушным налогоплательщиком, и что всё дело не только в налогах и даже не всегда в деньгах. Бестолковый, финансово прозревший благодаря «Разговорам о важном» Фома из обучающего ролика в тот момент занимал воображение сына и, похоже, даже пользовался бо́льшим, чем я, доверием. Поэтому пришлось выждать время, чтобы вновь вернуться к нашему разговору. Ведь каждый имеет право на правду, в том числе и ребёнок.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

О небольшом Храме в родном поселке мечтал не я один. Собралась дольно крепкая община верующих, единых духом и окрылённых этой самой надеждой. Казалось тогда, горы готовы свернуть. Пусть нечастые, но желанные молебны летом в открытой часовне, а зимой в маленьком Храме-часовне на закрытой территории воинской части (куда нас милостиво пустили временно помолиться) придавали духовных сил и укрепляли надежду на скорое начало строительства долгожданного Храма. Именно в то время я, тогда ещё недавно воцерковленный, принял понятие «церковной общины» как общности людей с общими бедами, радостями, трудностями и чаяниями. Назначенный настоятелем будущего Храма священник был для нас действительно пастырем добрым: трепетный к службе, отзывчивый, внимательный, рассудительный, хотя и молодых лет. Мы доверяли пастырю, пастырь пекся о стаде своём.

Проект был утвержден, разрешение от лесного хозяйства получено, и мы уже представляли, как в глубине парковой зелени родного посёлка совсем скоро будет радовать глаза и душу изящный деревянный Храм во имя святителя Спиридона Тримифунтского. Народ будет спешить по освещенным дорожкам, уже не шарахаясь в темноте от хулиганов и лихих людей. Для начала молитвенного служения на месте будущего Храма община решила воздвигнуть кованый Крест и приобрести большую палатку за счет добровольных взносов прихожан. Однако…

Вспоминая последующие события, каждый раз где-то под сердцем ощущаю холодок, из груди невольно вырывается вздох. Помню грязные проплаченные отзывы в сетях по поводу недопустимости строительства Храма, колокола которого будут нарушать спокойный сон детей в жилой зоне, а процедура отпеваний и вовсе станет стрессом для детской психики. Комментарии, что, в крайнем случае, парковая зона — это место для нового торгового центра. Помню оголтелую кричащую толпу во главе с местными чиновниками, в сопровождении представителей СМИ, низвергающую высокий Крест, помню выражение недоумения и обреченности одновременно в глазах отца настоятеля, помню сначала возмущение, а потом боль и подавленность верующих однопосельчан.

На территорию воинской части молиться перестали пускать задолго до начала СВО. Оно и понятно — охраняемый объект особого назначения. Палатку мы решили не устанавливать, поскольку повергшие Крест сожгут и её. Священник, принявший предательский удар на себя, вряд ли станет делиться впредь с прихожанами своими надеждами… А вот местные власти? Где же они, слуги народа? Целесообразность увеличения количества епархий и епископов РПЦ повсеместно объясняют появлением в этом случае возможности каждому верующему обратиться к епископу как последователю апостолов Христовых лично для разрешения наболевшего вопроса. Так отчего же на самом деле двери и сердце последователя апостольского служения в нашей истории оказались закрытыми к чаяниям пасомых? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы логическая цепочка вышеописанных событий указала на слаженность действий в единой упряжке представителей светско-церковного конгломерата: обнадёживание, взвешивание выгод, последующее самоустранение от проблемы.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В опечаленных глазах сына, которому я поведал доступным языком свою историю, читалась грусть:

— Значит, не будет у нас в посёлке своего Храма, папа?

— Вот уже пятый год, сынок, как эта мысль мне покоя не даёт…

Тут сын как-то вытянулся, посерьезнел, будто повзрослел даже, а в глазах искорка пробежала:

— Ты, пап, знай: будет. Точно будет Храм. Я помню, как ты мне про святителя Спиридона рассказывал, как он овец пас, каким епископом был, как Бог помог ему приоткрыть людям Тайну Святой Троицы. Вот и я теперь стану просить Святителя Спиридона помочь нам Храм построить. Святителю отче Спиридоне, моли Бога о нас!

Маргарита Звегинцева
Сайт «Ветрово»
20 января 2024