col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

Святитель Феофан Затворник. О тесном и просторном пути в жизни сей

Ответы на вопросы

Да вот что еще беспрестанно говорят у нас: «Господь, сотворив человека, ввел его в рай и наделил всем, чтоб наслаждался вдоволь. По падении хотя человек и был изгнан из рая, но способность наслаждаться и способы к наслаждениям оставлены ему: цветы — услада обоняния, плоды — вкуса, звездное небо — зрения, пение птиц — слуха; далее, по сии мотивам человек изобрел музыку. Да и все в природе говорит о благости Мироздателя! Но являются люди, которые, вопреки благой воле Его, все хотят стеснить и всему положить преграды. Они насилуют природу и представляют Бога не тем, что Он есть!»

 

Так вот оно куда пошло! А я, написавши вам прошлый раз о том, что не следует отказываться от строгостей монашеских и мирянам, если они хотят быть настоящими христианами, думал, что всех уже убедил и все недоумения порешил. Какая тут путаница понятий! Да вы-то что ж стали в тупик, будто уж на их стороне и правда! Сказали бы им: ну, и гуляйте, други! отворяйте настежь все ворота утех и наслаждений! И ликуйте на пиру жизненном… Никто вас не стесняет и никаких преград вам не полагает! Живите, как хотите. Вам только говорят словом Господним, что есть два пути, коими ходят сыны человеческие — путь тесный и путь широкий, и что первый ведет в живот, а последний ведет в пагубу. Не угодно ли самим прочитать, как сказано о сем в Евангелии: Внидите узкими враты, говорит Господь, яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящий им; что узкая врата, и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7: 13-14)! Хотите послушать, послушайте, а не хотите, как хотите… Ведь это не человеческая выдумка, а заповедь Господня. Да еще как! Подвизайтеся внити сквозе тесная врата, говорит Господь в другой раз: яко мнози, глаголю вам, взыщут внити, и не возмогут (Лк. 13: 24). Подвизайтеся… то есть спешите, как бы наперегонки, споря с другими за сей путь тесный и узкие врата, добиваясь их наперекор другим, отбивая его у других: пустите меня, пустите меня! как бы опасаясь, чтобы не затворились эти двери… А почему это так, не наше дело рассуждать! Так Господь повелел, вот и все!.. Да и какой Господь?! Такой, Который для спасения нашего Сам впереди нас прошел по сему тесному пути и, после всесторонних страданий, со Креста предал дух Свой Господу, сказав распятому же разбойнику: днесь со мною будеши в раи (Лк. 23: 43). Ведь Он Спаситель наш!.. И все хотящие быть спасенными должны идти вслед Его… Идти же вслед Его иначе нельзя, как со крестом: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет (Мк. 8: 34). И вот все возжелавшие спасения потекли вслед Его тесным и прискорбным путем: Апостолы, мученики, святители, преподобные и все спасенные, населяющие теперь град Божий, Иерусалим небесный. Ну, что ж делать-то! Верно, нельзя спастись иначе, когда между спасенными нет ни одного, который бы достиг места вечного упокоения не тесным путем. Не лучше ли покориться сей необходимости, хоть она и не так сладка? Вечно-то мучиться ведь хуже. Уж как-нибудь пусть понудят себя желающие спасения, не отговариваясь. Трудно, да что ж делать! Затем ведь жизнь такая и называется подвигом, как говорит о себе Апостол: подвигом добрым подвизахся (2 Тим. 4: 7). А те, кои не хотят, как хотят… Только пусть ведают, что разные стеснения не суть выдумка человеческая, а заповедь Божия.

Можно бы приложить какое-нибудь пояснение, почему то или другое стеснение нужно… почему, например, нужен пост, уединение, молитвенный труд и прочее. Но оставляю сие… Идущие путем спасительным знают, как сие и другое все необходимо, а удаляющимся от него хоть не говори! Что до прописанных вами кривотолкований, то, чай, я вам об этом уже писал. В раю, точно, много было предметов, могущих доставлять удовольствие человеку, но оные составляли прикрасу жизни райской внешнюю, стороннюю, а не цель человека. Цель была другая; пребывание в общении с Богом чрез свободное исполнение воли Божией. Если б рай остался навсегда жилищем человека, то все люди, точно, наслаждались бы и внешне, но никто и думать бы не думал и заботы никакой не имел бы о том: это была бы неизбежная тень богоугодной жизни. Так видите, и в раю не толковали бы и не хлопотали бы об удовольствиях; а у нас, потерявши рай, хотят поставить наслаждение главною целью жизни. Ведь, если б наслаждения законно могли быть уделом падшего человечества, не стал бы Господь изгонять из рая падших прародителей. А когда изгнал, то тем показал, что утешная жизнь не к лицу падшему. Ведь падением изменился весь порядок! К жизни человека прибавлен краткий срок настоящей жизни, полной скорбей и бед, с целью вразумлять, исправлять и очищать человека, чтоб соделывать его достойным наслаждаться вечно в другом, вечном раю. Истинная жизнь человека за гробом или, вернее, по воскресении, а настоящая жизнь есть только преддверие ее или приготовление к ней. В порядок ее и вложены Господом разные скорби и беды внешние и предписаны для нее разные стеснительные правила, как меры очищения. Мучеников когтями железными строгали и тем приготовляли их в рай. Это образ настоящей жизни человека, в коей всякий очистительными теснотами, как бы строганиями, приготовляется к блаженной вечности! Отсюда вот что следует: дайте человеку хорошо понять и приложить к сердцу мысль, как коротка настоящая жизнь и как много плода от ее теснот и узкостей для жизни будущей — нескончаемой, и он не только не станет чуждаться их, напротив, будет просить их и домогаться, как какого блага. Так и делают все, надлежащим образом понимающие значение настоящей жизни…

Из того, что и по изгнании из рая оставлены еще некоторые приятные предметы, коими можно наслаждаться, не следует, что уж никакое стеснение неуместно в порядке настоящей жизни. В объяснение на это припомнились мне слова дорогого нашего наставника Я. К. Амфитеатрова. Случилось мне ходить с ним по роще. Я будто мимоходом спросил: «Зачем это есть такие неровности между предметами природы и воздушными явлениями, и неровности неприятные. Вот приятный цвет, а сбоку крапива или дурман… и на небе то светло, то пасмурно?» «Экой ты чудак! — отвечал он.— Эти неровности — великое дело в экономии промышления Божия о нашем спасении. Милосердый Бог говорит тебе сим: следовало бы, чтобы пот никогда не стирался с лица твоего, изможденного и утомленного, но Я даю тебе иногда вкусить радость жизни, позволяю просветлиться очам твоим, открыту быть челу твоему и являться улыбке на устах твоих, чтоб не потерял ты надежды и не пал в отчаяние; следовало бы, чтоб земля только терния и волчцы произращала тебе, но вот Я повелеваю иногда земле давать тебе все обильно в наслаждение, чтоб ты не потерял уверенности, что есть еще возможность возвратить потерянное блаженство; следовало бы в воздухе над главою твоею и вокруг тебя быть только бурям с громами и молниями, но вот ты нередко видишь ясное солнце с приятною прохладою утра и с восхитительною тишиной вечера, чтоб ты помнил, что небо не совсем заключено для тебя, что объятия Мои простерты к тебе и Я готов принять тебя в небесные обители».

Так вот зачем оставлены и вне рая некоторые приятности в природе, а не затем, чтоб из сих крупиц составлять веселый пир на всю жизнь, или из сих обломков строить на земле храм счастья! А наши утешники и удовольственники иначе все это понимают. По их мнению, всякое стеснение и всякая преграда утехам есть насилие природе человека и противно воле Божией. Что воле Божией оно не противно, я сказал вначале, ибо Господь заповедал идти тесным путем, а что в этом нет стеснения природе человека, уразумеете из следующего. Когда человек пал, то не только стал ниже своего назначения, но и принял в себя некоторые чуждые его природе начала, как бы семена всякого исходящего зла. Стало быть, в человеке падшем надо различать то, что свойственно его природе, от того, что несвойственно ей, хотя тоже есть в человеке. Все стеснительные правила и меры, предписываемые и устрояемые Господом, направляются исключительно против сих пришлых злых семян, чтоб подавить их, заглушить и тем дать свободу истинной человеческой природе.

Так, стеснение — не насилие природы, а благодетельное пособие ей. Они то же, что операция для отрезания вредного члена, или пластырь, вытягивающий вредную материю. Природа наша в плену. Господь стеснением пленивших хочет высвободить ее, а мы кричим: не трогай, не тесни! и таким образом, вместо того, чтоб за себя стоять, наветуем на себя. Утешники-то ведь жалкие люди — пропащие! Не то, чтоб уж никакое утешение не было уместно в жизни; да приемлем все с благодарением от руки Господней; но то, что гоняться за ними не следует, тем менее поставлять их главною целью жизни и еще менее восставать против всякого стеснительного предписания, и знать не хотя того, что оно предписано Самим Господом. В последнем, кроме непонимания дела, видно даже богоборство. Вот оно куда зашло, дело-то! А они все легко думают. Да теперь пока еще ничего. Что на том свете будет?! Будет же там теснота и, против воли, теснота горькая и безотрадная, ибо бесполезная. Господи, помилуй и спаси нас!

Из книги «Письма о христианской жизни»

Заметки на полях

  • Волгоградская обл.

    Спаси Господи очень понравилась статья

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2024 год

«Стихотворения иеромонаха Романа»

Сретенские строки

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Не сообразуйтеся веку сему

Книга прозы иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок