Александр Шадурин. Зачем я это сделал?

Рисунок автора, предположительно 1968 года

Изба у деда Макара старая — ей лет сто. Палисадника давно нет — на его месте, прижавшись к стене, растёт большой куст сирени. Земля под кустом перетёрта в пыль курами, и томными летними днями они подолгу в этой пыли купаются. Словно древняя старуха с ребёнком на коленях, смотрит изба двумя крохотными оконцами на улицу. Скоро вечер. Поднимая лёгкую пыль, по дороге прокатила подвода, но густые ветви куста помешали разглядеть, кто сидел вместе с отцом в повозке.

Мне давно хотелось, чтобы отец привёз собачку. А вдруг это она! От избы деда до родительского дома — дворов десять. В ожидании чуда прибежал домой и на ступенях у порога увидел вислоухого, с длинной шерстью, щенка. Казалось, что ничего радостнее этой встречи в жизни быть не может.

Потом отец мастерил для него жильё из обрезков досок. Работа ещё была не окончена, когда уставший от моей заботы щенок забрался в недостроенный домик и уснул.

Так появился у нас Тузик — обыкновенный дворовый пёс, с которым весело и интересно было играться. Но когда из его шерсти я вытаскивал колючки репейника, он зло щёлкал зубами и, показывая пёсий характер, пытался укусить за руку.

Время шло. Щенок вырос, вместе с ним подрос и я. Моего верного пса Тузика посадили на цепь, а я пошёл в первый класс начальной школы. Лишь редкие прогулки, полные собачьих восторгов, остались у нас от ушедших в прошлое вольных деньков. Никто Тузика ничему не учил, никаких команд он не знал и, казалось мне, не мог исполнить то, чего не умел. Но эта собачья невоспитанность обернулась однажды злой шуткой. «Как будет смешно, когда после испуга она увидит, что бояться было нечего!», — мелькнуло в голове при встрече со сверстницей на дороге. «Тузик, куси!» — с напускной строгостью выпалил я и для большей убедительности указал на ту, которую надо было укусить. Тузик был занят важным делом — что-то старательно вынюхивал в траве, но после моих слов вдруг оставил своё занятие и со злобным рыком бросился выполнять команду. Изумлённый и обомлевший от неожиданной послушности пса, окриком вернул его к себе, а девчушка с плачем скрылась в темноте улицы… Тягучее, тяжёлое чувство вины вползло в мою душу.

Домой вернулся позже обычного. К удивлению, мать ни о чём не спросила, и появилась робкая надежда: может быть, не всё так плохо, как показалось там, на улице.

Гром грянул на следующий день. Оказывается, Тузик сделал всё, что мог: и напугал, и укусил. Разговор с матерью напоминал допрос с пристрастием. «Зачем ты это сделал?» — несколько раз гневно спросила она, но я не знал, что ответить, да и мог ли знать тогда, что неразумные животные часто бывают умнее своих хозяев!

После того, как мы дружно выросли, ушли во взрослую жизнь и почти прожили её, казалось, забыв все детские обиды, встретил ту, над которой когда-то так неудачно пошутил. Сразу узнал её и поприветствовал. Ответила, назвала по имени, но, чтобы убедиться, что не ошиблась, спросила: «Это ты натравил на меня собаку?!» Моё признание и запоздалое объяснение не добавили теплоты нашей встрече, как ожидал, а напротив, — сердитость в её голосе, какая-то внутренняя непреклонность и обида только возросли. Желая расстаться по-доброму, попросил прощения, но просьба осталась без ответа…

Дружной компанией сидели мы в кафе за общим столиком, пили чай и говорили о разном. Моя собеседница, не имеющая никакого отношения к истории с собакой, стала сыпать сахар из пакетика в стакан с чаем. «Это же соль!», — пошутил я. Она искренне смутилась. «Вы не ошиблись — это действительно сахар», — поспешил успокоить её и сгладить неловкость ситуации. Немного подумав, без всякого осуждения и малейшего упрёка, тихо спросила: «Зачем Вы это сделали?». Её вопрос подействовал на меня сильнее гневных слов матери во время «допроса с пристрастием».

Шутка с сахаром показалась солёной, а простой вопрос опять остался без ответа.

Александр Шадурин
Сайт «Ветрово»
22 мая 2024