Владимир Семенко. Можно ли веру приспособить к мiру?

Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мiре будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мiр (Ин. 16:33).

Ве­ра в Бо­га – не на­бор от­вле­чен­ных догм, а жиз­нен­но не­об­хо­ди­мое, на­сущ­ное дело. Од­на­ко не­об­хо­ди­мость эта осоз­на­ет­ся да­ле­ко не все­ми и не сра­зу.

Мы под­вер­же­ны жиз­нен­ной инер­ции, во мно­гом по­ра­бо­ще­ны «не­вин­ны­ми» гре­хов­ны­ми при­выч­ка­ми, удоб­ностью, без­ду­хов­ным ком­фор­том это­го мi­ра. По­рой воз­ни­ка­ет же­ла­ние со­е­ди­нить ве­ру с этой «удоб­ностью», уко­ро­тить для че­ло­ве­ка тот крест, без не­се­ния ко­то­ро­го спа­се­ние, то есть соединение с Богом в будущей вечной жизни, невозможно. Говорят: давайте «облегчим» нашу веру, дабы привлечь побольше адептов; сократим молитвы и посты, упростим богослужение, переведя его на сугубо современный русский язык; ослабим нравственную строгость; станем «дружить» со всевозможными субкультурами и другими религиями: ведь и у них есть своя «духовность» и какая-то частная правда; позволим человеку больше, чем в древней Церкви. И тогда народ к нам потянется. А уж позднее расскажем новообращенным об истинной вере. Словом, приспособим нашу веру к мiру ради благой цели – миссионерской «открытости», пойдя на маленький компромисс ради успеха нашего дела.

В истории было немало образцов такой ложной «миссии». Один из наглядных примеров – члены папского ордена иезуитов, поклонявшиеся в «миссионерских» целях статуям Будды с нарисованными на них маленькими крестиками.

Восприятие веры в качестве «довеска», к которому будущих адептов привлекают мiрскими средствами, конечно, абсолютно контрпродуктивно. Поклоннику рок-музыки совсем не интересен «разогрев» перед концертом, когда человек в рясе что-то рассказывает ему о каком-то непонятном Боге. Фанату футбола нет дела до того, что играющий тренер его команды – священник.

В Библии встреча с Богом и вступление человека на Истинный путь описывается совсем иначе. Христос сравнивает Царство Божие, где человек, достойно совершивший свой жизненный подвиг, пребывает в единстве с Господом, с драгоценной жемчужиной, ради приобретения которой купец продал все, что у него было (Мф. 13:45-46). Богатому юноше, который соблюдал все заповеди, положенные у иудеев, Он советует раздать все свое имение и следовать за Ним (Мф. 19:16-30). «Имение» здесь – это не только имущество, материальные ценности, которыми обладает человек, но и все мiрские пристрастия, все, что привязывает человека к мiру. Он, наш Господь и Спаситель, не раз повторяет, что погрязший во грехах мiр и Царство Божие никак не совместимы. Мiр ненавидит своего Спасителя (Ин. 1:8-13; Ин. 15:18 – 16:1-4); между тем Христос приходит в мiр именно для его спасения и именно для этого приносит Свою крестную Жертву. Он упорно внушает Своим ученикам, что верность Ему требует всего человека, готовности пожертвовать всем, вплоть до самой жизни. Почти все апостолы, ученики Христа, подтвердили свою верность Учителю, приняв мученическую смерть за Него. По пути апостолов шли и многочисленные святые.

В Ветхом и Новом Завете встреча человека с Богом описывается не как маленькое добавление к существенно не изменяемой обычной, повседневной жизни, а как мощное потрясение, меняющее эту жизнь самым кардинальным образом. Из Деяний святых апостолов можно узнать, как Савл, будущий апостол, бывший до этого убежденным гонителем христиан, на три дня ослеп, встретив Христа по дороге в Дамаск. Некоторые Святые Отцы, толкователи Священного Писания, говорят в связи с этим, что свет Христов ослепляет человека, идущего по пути греха, погружает его в Божественный мрак, и, выходя из него в мiр уже очищенным, человек, в открывшемся ему Божественном сиянии, видит свой истинный путь праведных дел и абсолютно неизбежного тяжкого подвига.

Древние христиане, многие из которых были вполне достойными гражданами Римской империи, не шли даже на, казалось бы, маленькие и чисто внешние компромиссы, формально никак не затрагивавшие их веру, не желая засвидетельствовать общегражданскую верность культу императора, ибо воспринимали это не как государственную формальность, а как измену Христу.

Вера и покаяние («метанойя» греч. – «изменение ума») – это не дополнение, «освящающее» нашу обычную повседневность, а кардинальное изменение всей жизни, преображение ее во Христе.

Владимир Семенко
«Экзегетъ»