Протоиерей Владимир Цветков. О роли женщины в спасении мира

Из готовящейся к изданию книги отца Владимира «Материнство и воспитание детей»

Я хо­тел бы про­чи­тать ма­лень­кий ку­со­чек из од­ной не­дав­но вы­шед­шей кни­ги, ко­то­рая вы­зва­ла не­од­но­знач­ное по­ни­ма­ние и вни­ма­ние. Кто-то рез­ко кри­ти­ку­ет, ко­му-то это нра­вит­ся, зна­чит, что-то там та­кое есть. И так или ина­че, смысл ду­хов­ный там есть, хотя в со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре пра­во­слав­ной не все мож­но при­ни­мать сра­зу и це­ли­ком, это не свя­тые от­цы пи­са­ли. Но, тем не ме­нее, об­ра­ти­те вни­ма­ние на эту книж­ку, на­зы­ва­ет­ся «Дер­зай, дщерь!». Ну конечно, надо читать её аккуратно, потому что иногда перебор иронии такой интеллигентской и вольность с текстами, событиями и прочее, но намерение было добрым. То есть это исповедь собственной души автора. Может быть, кому-то может принести пользу. Здесь есть описание психологии православной женщины, женщины, которая вошла в Церковь, и описано, что с ней происходит, какие сложности, опасности, искушения, обольщения приключаются. Но как с ними бороться — здесь тоже написано. Глава сначала, а внизу текст — собственно, как действовать. Автор себя не раскрыл из опасения, конечно, я это понимаю. Написала «Монахиня N». Похоже, что это монахиня писала, и что тут многое пережито на собственном опыте.

Ну, это такое предварение. А теперь я прочитаю то, что, как я думаю, относится к сегодняшней теме. Это самый конец книги, глава называется «Божественные уроки». И вот что здесь написано, я просто прочту:

«“Шествие разрушителя” — так называлась маленькая брошюрка, изданная Н. Н. Рыжковским в Зарайске в 1909 году, была перепечатана в сборнике “Кто враги нашего спасения”, Мосеева, 1996 год. Книжка эта дорогого стоит. Неважно, описал автор подлинное видение или сочинил его ради литературного приема. Потрясает точность, с какой он предсказал развитие событий. Тогда, в начале ХХ века говорится, прогресс разовьется настолько, чтобы избавить людей от бремени физического труда и сбить их в любопытную толпу, жаждущую новизны и развлечений. Он пустил в моду Маркса, социализм и пролетариат, чтобы ослепить человечество мечтой о поголовном равенстве и земном благополучии. Он спутал понятия, убедив многих, что отнять, ограбить и убить ради всеобщего счастья есть доблестный подвиг храбрости».

Кстати, здесь можно остановиться и сказать, что это – такая иудейская ересь о том, что возможно и необходимо построить рай здесь, на земле. То есть Царство Небесное – на земле. И это учение также имеется у Свидетелей Иеговы и у многих сектантов, и это было у многих сектантов в ранние времена христианства. В этом основное различие между иудаизмом и православием, что не здесь, на земле, Царство Небесное, а в вечной жизни. Что оно – за пределами этого мира, что этот мир не приспособлен для вечной жизни и блаженства, для того, чтобы быть местом вечной радости и блаженства. И вот коммунистическая идеология – это одна из иудаистических ересей, таких ответвлений, что ли. Это основное, чем прельщался ХХ век. И доселе, я уже говорил, Свидетели Иеговы имеют достаточный успех, когда говорят, что вот здесь, на земле, будет Царствие Небесное, рай, и вы будете участниками, будете радоваться и тысячу лет жить — тысячелетнее царство ли это будет или просто уже навеки, и так далее. Это одно из таких обольщений. Православное учение, правильно понимающее хилиазм, то есть учение о тысячелетнем царстве, говорит, что тысячелетнее царство не здесь будет построено. И невозможно его построить на земле по многим причинам. Сама земля — это отображение того, что необходимо для падшего естества, пусть даже освящающегося, очищающегося, но вечно здесь жить невозможно, оно так или иначе должно сгореть. Должно быть построено новое Царство, новая земля, новое небо, но именно там, с Богом, где будет построена уже новая вселенная по образу и подобию естества Иисуса Христа воскресшего. И там уже в воскресшем естестве праведники будут радоваться и вечно жить.

Это такая суть отличия достоинства православного учения, то, чем мы должны дорожить. Потому что обольстить нас очень легко, особенно чем-нибудь материальным, какими-нибудь благами, посулами, чем-нибудь таким красивым. Если нас обольщали коммунизмом, и достаточно много попало под это обольщение, даже доселе не все выбрались из-под него, то что говорить о грядущих обольщениях. Видимо, другие обольщения будут в этом же духе — именно здесь, на земле, мы построим при помощи царя, который придет, этот лжемессия, Антихрист. И вот он будет обольщать этими благами. А нам придется свидетельствовать свое отвержение этих благ этого царства, может быть, даже ценой голодной смерти или просто смерти. И вот здесь очень важный момент различия, и мы не должны об этом забывать. Когда человек обольщается благами, то надо вспомнить епископа Игнатия (Брянчанинова), который говорил, что под конец света будут иметь успех «бытоулучшительные партии», то есть партии, которые будут сулить улучшение быта, бытовых условий — квартиры, продукты, что-то еще, денег больше платить и так далее.

Надо сказать, что православие – это бытоухудшительная партия, потому что лучшие её представители уходили в пустыню, на Афон и прочее, и ухудшали свой быт. Они, вместо того, чтобы отремонтировать свою квартиру, уходили в пещеры, а вместо того, чтобы есть больше, более калорийное, ели хлеб и пили только воду, вместо того, чтобы приобретать что-нибудь, они раздавали все, и так далее. Православие фактически призывает нас к бытоухудшению, но к разумному, конечно. Больше это относится к тем, кто свободен, одинок. А семейным как-то поневоле приходится улучшать или, по крайней мере, сохранять тот быт, который существует. То есть — все непросто, не однозначно, как вообще все в православии. Но надо помнить, что если нас призывают или обольщают бытоулучшением, то мы не сразу должны туда бежать — «да-да, и мы присоединяемся, мы — за, конечно нужно, непременно». Чтобы водопроводчика вызвал, он сразу все отремонтировал, а не так, как у нас – вода течет, а все никак не вызвать сантехника.

«…чтобы ослепить человеческой мечтой о поголовном рае и земном благополучии. Он спутал понятия, убедив многих, что отнять, ограбить и убить ради всеобщего счастья есть доблестный подвиг храбрости. Он потребовал от своих слуг и особенно игривого Эрота внушать юношам привлечение к похоти и наслаждению вместе с отвращением к браку, угнетающему личность, налагающему тяжелые узы долга. «Мы не одни», — возглашает сатана, — «На нашей стороне мужской пол и он поможет нам обделать дело». Пронзительный Уран оглашает ад, хохочет, но вдруг корчится как от сильной боли. «Есть одна самая неприступная крепость: женщина-дева и женщина-мать. Если не возьмете, не покорите этой твердыни — всё напрасно».

Он учит своих клевретов настойчиво внушать женщине извращения идей материнства и целомудрия, устремлять её в университеты, к высшим наукам и казенной службе. И тогда светоносная красота ее души, нежное обаяние её, возвышенная привлекательность пропадут сами собой. Победу над женщиной Люцифер называет выдающимся, небывалым в его культурных приобретениях вызовом Предвечному».

Вот этот момент, опять же неважно, было это истинное видение или литературный прием, как бы взгляд на будущее, на ХХ век. Но вот что здесь характерно, что говорится о растлении даже не монашества или еще чего-то — ведь очень много важного в мире и в православии, уже можно не перечислять, а именно — о женщине-деве и женщине-матери. Вот что является основной и последней твердыней против построения антихристианства. И пока эта твердыня не будет преодолена, разрушена, царство Антихриста не сможет быть достроено до конца, по крайней мере.

И вот об этом хотел сказать несколько слов. Женщина-дева и женщина-мать. Одной из сторон праздника Рождества, а мы находимся прямо внутри праздника, в середине, сегодня у нас Собор Пресвятой Богородицы, так вот, Пресвятая Богородица явила собой, и неслучайно именно Она явила женскую силу в мире. То, что говорилось в той брошюре, то, что мы слышали, говорится именно о женщине-деве и женщине-матери. Пресвятая Богородица соединила в себе два несоединимых состояния — девства (Приснодевства) и материнства (Богоматеринства). То есть как бы на вершине пирамиды человеческого бытия, осуществленного человечества — выше ангельского мира стоит Пресвятая Богородица. Именно Её Приснодевство в соединении с Богоматеринством являет всю красоту человеческого рода, и образа, и подобия. Самое важнейшее, самое драгоценнейшее, что смогло принести человечество Богу, это не были дары волхвов — золото, смирна, ладан, конечно, все это тоже хорошо, и само по себе и как символы некие жертв, которые приносятся человечеством Богу, — но самая важная жертва, которую человечество принесло к ногам младенца, это была Приснодева-Мать, которая и родила Богомладенца. Она принесла Cебя и находилась возле Него как самое важное утешение и рода человеческого, и Самого Господа.

Я думаю, что Господь, когда страдал, для Него таким самым важным утешением была именно Его Мать. Именно Её красотой, Её подвигом, явившим высоту и красоту человечества, Он мог понести зримые Им в будущем и отвержение от Него, и отступление, и всю греховность человеческого рода. Кто был на Святой земле, тот знает, что Пресвятая Богородица находилась не сбоку, как мы изображаем Голгофу, Она находилась прямо напротив Него. Потому что в храме Воскресения Господня есть Голгофа, Крест, а напротив, метрах в тридцати примерно, находится такое место, где стояла Пресвятая Богородица. То есть Она стояла точно напротив страдающего Спасителя мира. Так что Он видел Её в течение всех своих страданий. Это было великим страданием для Пресвятой Богородицы — видеть, как все происходит, видеть своего Сына, умирающего за грехи мира. А для Него это было, с одной стороны утешением, а с другой стороны тоже великой скорбью — видеть скорбь Пресвятой Богородицы. И Она сострадала и несла, так же как и Сын Божий, грехи всего мира. Поэтому Она и могла стать Царицей Небесной и молитвеницей за весь род человеческий, и стать выше Ангелов и Архангелов.

И мы, конечно, слышали много слов и похвал в честь Пресвятой Богородицы, но вновь и вновь мы возвращаемся к простым вещам, что девство и материнство – это величайшие дары Богу, что девство и материнство являются величайшим препятствием к пришествию Антихриста.

Неслучайно насаждается весь этот разврат и разрушение семьи, разрушение понятия о стыде и целомудрии, важности рождения и всего того, что касается сферы семьи и целомудрия. Притом в нашем человеческом бытии, быту, эти два дара величайших, соединенных в одном лице Пресвятой Богородицы, разделяются на две части, то есть на подвиг хранения девства и целомудрия, и покаяния, если человек приходит и кается, впав в какие-то согрешения против целомудрия и девства. И второй подвиг — это подвиг материнства. Мы говорим: семья (и это известно даже через ученых, социологов и всех политиков) — это ячейка общества, клеточка государства. Её состояние определяет состояние государства. Если государство желает себе блага, оно заботится о семье. А если оно само себя, государство, в лице своих руководителей, стремится разрушить, то самое простое для этого — разрушить семью. И все то, что касается семьи, все, что хранит её, оберегает.

Перед этим несколько бесед было о семье, а в прошлый раз мы говорили о девстве. Но, надо сказать, что одно без другого невозможно сохранить, невозможно восстановить, невозможно даже понимать. Тут написано, что «Есть одна самая неприступная крепость — женщина-дева и женщина-мать», так вот, в плане таком духовном, онтологическом, главной твердыней и крепостью является Сама Пресвятая Богородица. Но на земле, поскольку это царство Антихриста строится здесь на земле, то естественно в меру отклика на молитвы Пресвятой Богородицы и будет сохраняться некое количество девиц, которые будут хранить девство ради Христа, и некое количество семей и матерей, которые будут достойны этого звания. Потому что мать, как у нас говорится, — не та, которая родила, а мать, которая во всём мать – по своему мировоззрению, понимаю, ощущению, отношению. Не только к своему ребенку, которого она родила, или к нескольким детям, но ко всему миру.

То есть, девство и Дева, и материнство и Мать – это космические, онтологические, духовные понятия и состояния. В древности язычники говорили христианам: «Какие у вас женщины!» — восхищались. Не говорили: какие у вас монахи! Или: какие у вас священники, или архиереи. Они говорили: какие у вас женщины! То есть более всего их поражало, более всего изумляло, а иногда и обращало в православие, к православию, — именно женщины. Потому что именно на них и в них действие благодати, это освящение, которое дарует Церковь, это очищение сердца, и то благоухание целомудрия, чистоты более всего заметно для глаза и объективного наблюдения.

Так вот, в чем сущность и важность одной из твердынь мира — женщины-девы, просто девства, девственниц. Опять же, почему не девственник и не отец, мужчина-отец, а именно женщина-дева и женщина-мать. Именно потому, что в ней эти качества, эти свойства более свойственны, более ярко видны, более наглядно проявляются. В женщине особенно ярко видны достоинства и очень ярко — падение или утеря достоинства, девства или материнства. Хотя у нас есть такие девственники, как Иоанн Богослов…

Протоиерей Владимир Цветков
Сайт «Ветрово»
28 июня 2021