Иерей Георгий Селин. Богословие изгнания благодати

Часть первая. В нём все согрешили?

В «Бо­го­слов­ском вест­ни­ке» в № 1 и № 2 за 2024 год опуб­ли­ко­ва­на ста­тья В. Е. Ели­ма­но­ва и игу­ме­на Ад­ри­а­на (Па­ши­на) (в та­кой очерёд­но­сти, преж­де ми­ря­нин, а за­тем игу­мен, ав­то­ры на­зва­ны в ори­ги­на­ле) «Пер­во­род­ное по­вре­жде­ние в пра­во­слав­ном бо­го­сло­вии: к во­про­су о на­сле­ду­е­мо­сти гре­ха». Хо­ти­те знать, по­че­му ав­то­ры за­ме­ни­ли при­выч­ное выра­же­ние «пер­во­род­ный грех» не­при­выч­ным ― «пер­во­род­ное по­вре­жде­ние»? По­то­му что они счи­та­ют, что пе­ре­да­ва­е­мое по на­след­ству всем по­том­кам Ада­ма и Евы со­сто­я­ние смерт­но­сти луч­ше на­з­вать не гре­хом, но по­вре­жде­ни­ем по той при­чи­не, что со­гре­ши­ли не по­том­ки, но только Адам и Ева, а по­том­ки сво­бод­ны от их гре­ха, хо­тя не сво­бод­ны от его по­след­ствий. Это как с по­би­тым ав­то­мо­би­лем. До­рож­но-транс­порт­ное про­ис­ше­ствие со­вер­шил преж­ний вла­де­лец, а по­след­ствия на­ру­ше­ния пра­вил до­рож­но­го дви­же­ния в ви­де по­би­той ма­ши­ны пе­ре­шли но­во­му хо­зя­и­ну, ко­то­рый не ви­но­ват в ДТП, но ста­но­вит­ся его при­част­ни­ком че­рез до­став­ший­ся ему в на­след­ство ав­то­мо­биль.

Вроде бы всё логично в рассуждениях игумена и мирянина, и по прочтении их статьи кажется: да, лучше назвать повреждением, а не грехом доставшееся каждому из потомков Адама и Евы испорченное телесное имущество, потому что ни Каин, ни Авель, ни все другие дети Адама не могут быть виновны во грехе, который не совершали, однако что-то настораживает в этой замене слов. Такое ощущение, будто богословы хотят установить новые отношения между Богом и человеком, переводя состояние последнего из «первородного греха» в состояние «первородного повреждения». На мой взгляд, это существенно разные вещи: 1) пребывать в грехе; 2) пребывать в повреждении.

Согрешихом со отцы нашими, беззаконовахом, неправдовахом (Пс. 105: 6). Но как мог псалмопевец согрешить со отцами, если его с ними не было? И в чём они согрешили? Отцы наши во Египте не разумеша чудес Твоих, не помянуша множества милости Твоея, и преогорчиша входяще в Чермное море (Пс. 105: 7). В этом согрешили отцы, но пророк-то тут при чём? Как могли согрешить вместе с вышедшими из Египта те, кого там в помине не было? В самом деле, никто из рождённых от Адама и Евы не может быть виноват в их грехе, потому что их тогда не было на свете, однако нельзя не видеть, что каждый человек причастен этому греху через наследуемую от родителей смертную природу. Значит, всё же виноваты люди в преступлении Адама и Евы, потому что несут на себе ответственность за их грех? Нет, говорят Елиманов и иг. Пашин, не виноваты, но всего лишь повреждены. И можно заходить на очередной круг этих рассуждений. Посмотришь налево ― не виноваты, посмотришь направо ― виноваты. Никто из людей не участвовал в грехе Адама и Евы, однако каждый человек разделяет их вину, рождаясь смертным. Парадокс: греха нет, и одновременно он есть, вины нет, и в то же время она ― налицо. Как же быть? А как хочешь, так и будь. Если хочешь, чтобы вины не было, нужно слово «грех» заменить словом «повреждение».

Много места в статье Елиманова и иг. Пашина занимают рассуждения о стихе из Послания к Римлянам: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем [ἐφ ̓ ᾧ] все согрешили» (Рим. 5, 12). Но прежде, чем говорить, в чём именно авторы видят многозначность этого стиха, позвольте привести цитату из их работы. Она обширна, но того сто́ит, поскольку доходчиво излагает суть вопроса.

«10. Учение о первородном грехе и его последствиях в восточном и западном богословии в контексте толкования Рим. 5, 12.

На Западе в VI в. было широко распространено, хотя и не было общепринятым, учение о том, что человеческая природа с необходимостью наследует от Адама и Евы не только последствия прародительского греха в виде смертности, тленности и страстности, но и сам прародительский грех, то есть их личный грех и ответственность за него. Это учение традиционно выражалось в том или ином понимании (а часто просто в переводе) фразы из Послания ап. Павла к Римлянам, которую в греческом оригинале можно понимать по-разному. Это единственное место в Новом Завете, где прямо говорится о распространении греха Адама на всех людей^[1]. В синодальном переводе оно звучит так: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем [ἐφ ̓ ᾧ] все согрешили» (Рим. 5, 12).

Впрочем, всегда был важен не столько буквальный перевод этой фразы, сколько её смысл. В Адаме все согрешили, а потому вина за его грех стала передаваться по наследству каждому человеку от рождения, делая их чадами гнева (Еф. 2, 3). Такое понимание Рим. 5, 12 закрепилось на Западе, особенно у блж. Иеронима Стридонского и блж. Августина Иппонийского. Во многом это было связано с неверным латинским переводом данного места, где слова греч. «ἐφ ̓ ᾧ» соответствуют лат. «in quo» («в котором») и отнесены к Адаму: «…смерть перешла во всех человеков, в котором все согрешили» (лат. «in quo omnes peccaverunt»). Блж. Августин понимал этот стих буквально: всё человечество, которые ещё только должно было произойти от Адама, уже реально находилось «внутри» него. Значит, коль скоро согрешил Адам, то вместе с ним согрешил и весь человеческий род, хотя бессознательно и без участия воли. Следовательно, каждый человек является грешным и виновным с момента зачатия.

Своё учение о передаче греха Адама блж. Августин развивал в полемике с пелагианами в начале V в. Пелагиане считали, что: 1) телесная смертность — это естественное состояние человеческой природы; 2) человеческая природа никак не была повреждена в результате грехопадения прародителей, но утратила только сверхъестественный дар бессмертия: согрешив, прародители оказались в естественном, то есть смертном, состоянии. Таким образом, согласно пелагианскому богословию, после грехопадения не произошло никакого изменения в человеческой природе, которое препятствовало бы ему стремиться к Богу и достигать спасения.

Г.С.: Замечу, что мнение пелагиан о смертности как естественном состоянии человека не согласуется со словами Священного Писания: И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2: 16, 17). Из этих слов очевидно, что смерть была возвещена Адаму как наказание, как приговор за преступление заповеди, следовательно, она не могла быть его естественным состоянием, поэтому трудно понять, как могли пелагиане утверждать, что смерть была естественна для Адама. И потом, тот, кто был создан по образу и подобию Божьему, не мог быть смертен, потому что смерть не свойственна Богу. И ещё. Неужели рождение детей в болезнях, определённое Еве после нарушения заповеди, тоже нужно считать нормальным состоянием? Не думаю. По-моему, боль это ― противоестественно. Спрашивается, почему же пелагиане, столь очевидно заблуждаясь, не видели своего заблуждения? Вероятно, Елиманов и иг. Пашин слишком кратко пересказывают их учение, опуская подробности, но вот эти слова богословов о пелагианах вполне понятны: «согласно пелагианскому богословию, после грехопадения не произошло никакого изменения в человеческой природе, которое препятствовало бы ему стремиться к Богу и достигать спасения». Иначе говоря, по учению пелагиан, после грехопадения Адама и Евы их потомки остались в подобном им состоянии свободного выбора между добром и злом, никем не принуждаемые ни к первому, ни ко второму. Изменению подверглись только тела потомков, ставшие тленными и смертными.

Елиманов и иг. Пашин: Блж. Августин, полемизируя с пелагианами, впал в другую крайность и начал учить о всеобщей невольной греховности всех людей в силу наследственной передачи им первородного греха. Согласно блж. Августину, первородный грех (лат. peccatum originale) — это личный грех Адама, который передаётся на всех его потомков через акт полового зачатия (6).

Г.С.: Обратим внимание на сноску (6), которой авторы снабжают предложение о способе передаче личного греха Адама и Евы их потомкам, цитирую: «Согласно блж. Августину, похоть, которая сопровождает зачатие, греховна только у некрещённых. У крещенных людей «вина» за похоть прощается в Крещении, хотя «действие» похоти остаётся». Значит, согласно блж. Августину, похоть, сопровождающая половой акт, прощается крещённым и не прощается некрещённым, однако у тех и у других действие похоти передаётся детям. Без этой оговорки святого отца трудно было бы понять, как родители, получившие в Крещении разрешение от всех грехов, в том числе от первородного, передают его детям. Оказывается, передаётся не грех (он прощается крещённым), но похоть. Но тогда правы Елиманов и иг. Пашин, называя повреждением, а не грехом то, что передаётся. Если грех прощён, то он не может передаться, не так ли? Или он заново рождается в рождающихся на свет детях? И другой, более глубокий вопрос возникает. Если плотские отношения для тех, кто состоит в браке, благословенны Богом и освящены Церковью, то каким образом посредством их может передаваться то, что вредит человеку? Согласно Августину, говорящему о передачи похоти через соитие, получается, что заповедь Божия плодитесь и размножайтесь (см. Быт. 1: 28, Быт. 9: 7) неотвратимо толкает человека ко греху? Но как такое возможно, чтобы благословение Божие отвращало человека от блага? Мы рассмотрим этот вопрос позже, а пока что читаем дальше.

Елиманов и иг. Пашин: Блж. Августин рассуждал, что если на всех людей от рождения переходит наказание в виде хотя бы всеми наблюдаемой телесной смерти, то, следовательно, каждый лично виновен перед Богом, т. к. нет наказания без вины. Соответственно, первородный грех делает каждого, во-первых, виновным перед Богом, во-вторых, повинным наказанию как в жизни временной (телесная смерть), так и в жизни вечной (духовная смерть, т. е. праведный гнев Божий, осуждение на вечные мучения в аду). В Адаме «согрешили все», а потому все повинны перед Богом. Одним из главных последствий первородного греха, перешедшим на всех потомков Адама, стала утрата свободы воли и приобретение греховной воли, т. е. невольное рабство греху и невозможность не грешить (лат. non posse non peccare). Именно при самом зачатии каждый человек приобретает греховную волю (как наказание за первородный грех): от самого своего рождения человек неизбежно влечётся собственной злой волей к совершению греха. Поэтому блж. Августином вводится понятие «грешащей природы» (лат. «natura peccatrix»). Воля каждого человека буквально связана грехом от рождения, поэтому до Крещения он в принципе не может не грешить, т. к. не имеет даже свободы воли. Как в Адаме все люди стали причастны первородному греху помимо своей воли, так и во Христе (через таинство Крещения) все приобретают оправдание без содействия своей воли. В передаче вины отцов детям блж. Августин не видел никакого противоречия христианской вере: если людям запрещается наказывать одного за вину другого, то этот принцип не применим к Богу, т. к. Он не связывает Себя теми заповедями, которые даёт людям. (Г.С.: И это так. Например, Бог сказал: не убий, но сколько людей было убито в потопе? Всё допотопное человечество, кроме восьми человек, спасённых в ковчеге.) В Крещении прощается «первородный грех» (лат. «peccatum originale») и греховная плотская похоть (лат. concupiscentia carnis), а «порча природы» (лат. «vitiositas naturae») и семя «плоти» (лат. «carnale») остаётся. Именно поэтому крещёные родители, хотя и не имеют в себе первородного греха, однако рождают детей, причастных и первородному греху, и греховной плотской похоти.

Главным библейским аргументом блж. Августина был стих Рим. 5, 12. Богословский спор в Африке во времена блж. Августина в начале V в. касался также проблемы крещения младенцев, которое некоторыми пелагианами считалось излишним. Если считать, что младенцы виновны в прародительском грехе, а потому справедливо повинны адским мукам, то не может быть вопроса об их крещении, поскольку крещение превращается в необходимость. Блж. Августин учил о человеческом роде как о «греховной массе» (лат. «massa peccatum»), которая от рождения движется в ад, и только Крещение даёт некоторым шанс на спасение. По этой причине Католическая Церковь, следуя богословию блж. Августина, особенно подчёркивала, что крещение совершается «во оставление грехов» (лат. «in remissionem peccatorum») в том именно смысле, что через него прощается первородный грех Адама и Евы. Отсюда, несомненно, берёт начало вся латинская традиция, согласно которой каждый человек наследует не только страстность, смертность и тленность тела, но и вину перед Богом за личный грех Адама и Евы. Восточной святоотеческой традиции было чуждо учение блж. Августина о передаче из поколения в поколение греха Адама и наследственной вины за него».

Г.С.: И вот, чтобы доказать данное утверждение, авторы предлагают три толкования Рим 5:12, где говорится о передаче греха от Адама потомкам.

Елиманов и иг. Пашин: В целом, в восточном святоотеческом богословии есть три варианта перевода выражения ἐφ ̓ ᾧ. Первые два варианта имеют разный богословский смысл, однако не противоречат, а дополняют друг друга. Третий вариант не предполагает наличия какого-либо богословского смысла, который противоречил бы первым двум, равно как и не вносит существенных дополнений к ним. Согласно первому варианту перевода выражения ἐφ ̓ᾧ, местоимение ᾧ — мужского рода, относится к слову греч. θάνατος, и дословный перевод будет следующим: «…смерть перешла на всех людей, по причине которой (ἐφ ̓ᾧ) все согрешили». Богословский смысл данных слов будет следующим: смертность, тленность, страстность человеческой природы предрасполагают (но не предопределяют!) каждого человека ко греху, и в этом смысле тление естества является причиной личных грехов каждого человека.

Г.С.: При таком понимании Рим. 5:12 всем людям передался не грех Адама, но «смертность, тленность, страстность человеческой природы», которые и являются причиной грехов. Иначе говоря, все согрешили не потому, что причастны греху Адама, но потому, что причастны смерти, которая вошла в согрешившего Адама. Обратим внимание на слово «не предопределяют», выделенное восклицательным знаком. Не могу согласиться с этим утверждением. Если бы «смертность, тленность, страстность человеческой природы» не предопределяли человека ко греху, то среди тысяч миллиардов людей, живших прежде и живущих сейчас, наверняка нашлись бы такие, кто личными усилиями достиг бессмертия. Говорят, таковые имеются у буддистов и коммунистов^[2], но в Священном Писании подобных примеров не обретается. Да, были взяты живыми на Небо праведник Енох и пророк Илия, но даже намёка на то, что они достигли этого своими трудами, нет ни в Писании, ни в Предании Церкви. Бог избавил их от смерти, очистив от грехов, только по Своей милости (Тит. 3: 5), потому что смертность, тленность, страстность человеческой природы с неизбежностью приводят каждого человека ко греху и смерти. А если бы этой неизбежности не было, то не умирали бы те, кто не согрешил. Но есть ли такие? Может, Елиманов и иг. Пашин, утверждающие, что «смертность, тленность, страстность человеческой природы предрасполагают (но не предопределяют!) каждого человека ко греху», знают примеры бессмертных? Я кроме названных буддистско-ленинских не знаю.

Ещё раз об этом же, но с другой стороны. Апостол говорит: в нем все согрешили, и кого бы мы ни подразумевали под «в нем» (Адама, смерть, личные грехи и т.д.), сказано, что согрешили ― все. Это значит, что нет никого, кто бы не был приведён ко греху смертностью, тленностью, страстностью. Не следует ли отсюда, что данные свойства человеческой природы не просто предрасполагают, но предопределяют каждого человека ко греху?

Елиманов и иг. Пашин: Второй вариант перевода Рим. 5, 12 предполагает, что ᾧ — это местоимение среднего рода, тогда выражение «ἐφ ̓ ᾧ» будет вводить придаточное причины, а буквальный перевод будет следующим: «… смерть перешла на всех людей по причине того (ἐφ ̓ᾧ), что все люди согрешили». Согласно данному переводу, богословская интерпретация будет следующей: личный грех каждого человека является причиной смертности, тленности, страстности его человеческой природы.

Г.С.: Иными словами, не грех Адама, но личные грехи каждого становятся причиной его тленности и смертности. Можно было бы согласиться с таким толкованием, если бы не контекст. Смотрим его. Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа (Рим. 5: 17). Попробуйте истолковать этот стих в том же смысле, как Елиманов и иг. Пашин толкуют Рим. 5:12. Ничего не получится. В Рим. 5:17 определённо говорится о преступлении Адама, а не о личных грехах каждого. Не моим или кого-либо другого преступлением смерть царствует, вернее, царствовала в мире, но преступлением одного. Кого? Разумеется, Адама. Читаем следующий стих. Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни (Рим. 5: 18). А здесь более яркое, чем в Рим. 5:17, подтверждение тому, что пытаются отрицать Елиманов и иг. Пашин ― грех одного стал причиной всеобщей людской греховности.

Но неужели невиновные в грехе Адама осуждены вместе с ним? Да, говорит Апостол, преступлением одного всем человекам осуждение. И как бы мы ни относились к этому факту (с недоумением, возмущением, досадой, отрицанием и т.д.), слова Писания остаются словами Писания. И второй вопрос возникает. Если всем осуждение, значит все во грехе, поскольку осуждения без вины не бывает? Да, все во грехе. «Блж. Августин рассуждал, что если на всех людей от рождения переходит наказание в виде хотя бы всеми наблюдаемой телесной смерти, то, следовательно, каждый лично виновен перед Богом, т. к. нет наказания без вины. Соответственно, первородный грех делает каждого, во-первых, виновным перед Богом, во-вторых, повинным наказанию как в жизни временной (телесная смерть), так и в жизни вечной (духовная смерть, т. е. праведный гнев Божий, осуждение на вечные мучения в аду)».

Итак, Рим. 5:17 и 18 отвергают предлагаемые Елимановым и иг. Пашиным варианты прочтения Рим. 5:12. Не от личных грехов возникла смертность человеческой природы, а от греха Адама, и если стихов 12, 17, 18 пятой главы Послания к Римлянам недостаточно, чтобы понять, что смерть каждого из людей коренится в грехе праотца, то можно обратиться к другому Посланию. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (1 Кор. 15: 22). Как видим, здесь уже поимённо противопоставляются Адам и Христос, поэтому варианты, когда в местоимении «ἐφ ̓ ᾧ» прочитывается «смерть», а не «Адам», не соответствуют смыслу не только перечисленных стихов Послания к Римлянам, но названного стиха Послания к Коринфянам.

Елиманов и иг. Пашин: Существует и третий вариант перевода «ἐφ ̓ᾧ», при котором «ᾧ» переводится относительным местоимением и относится к Адаму, а не к смерти. Действительно, некоторые восточные святые отцы прочитывали Рим. 5, 12 следующим образом: все согрешили «в Адаме». Однако в целом они вкладывали в это прочтение совсем иной смысл, чем блж. Августин, а именно: все согрешили «в Адаме» в том смысле, что 1) своими личными грехами уподобились ему, 2) нося природу Адама, «в» этой адамовой природе (т. е. «в Адаме») согрешили, будучи склоняемы ею ко греху.

Г.С.: Допустимо ли сравнивать Адама и его потомков, говоря, что “все согрешили «в Адаме» в том смысле, что 1) своими личными грехами уподобились ему“? По-моему, не допустимо, потому что между нашими грехами и грехом Адама принципиальная разница. Он согрешил без стороннего принуждения, а мы грешим склоняемые ко греху его грехом. В самом деле, уже потому не могут потомки Адама уподобляться ему своими грехами, что он согрешил, будучи по природе нетленным и свободным от греха, а мы грешим в тленной природе, унаследованной от падшего. По этой причине нелогично и второе высказывание Елиманова и иг. Пашина, цитирую: “все согрешили «в Адаме» в том смысле, что 2) нося природу Адама, «в» этой адамовой природе (т. е. «в Адаме») согрешили, будучи склоняемы ею ко греху“. Природы, в которой согрешил Адам, потомки не имели и иметь не могут, и даже представить себе не в состоянии, какова была природа Адама до грехопадения. Поэтому наши грехи не идут ни в какое сравнение с грехом Адама. Его грехопадение привело к коренной ломке всего бытия. Это была вселенская катастрофа.

Что скажем в итоге о трёх вариантах прочтения Рим. 5: 12, предлагаемых богословами Елимановым и иг. Пашиным? Они не годятся. И остаётся один вариант ― все люди грешны грехом Адама. Именно так понимал смысл слов Рим 5: 12 блаженный Августин. Именно так понимать их понуждает контекст 5-ой главы Послания к Римлянам и особенно эти слова Апостола: 1) преступлением одного всем человекам осуждение, 2) непослушанием одного человека сделались многие грешными. Тем же, кому не хочется нести наказание за грех другого, логичнее говорить о несправедливости Божией, чем пытаться по-своему интерпретировать слова апостола Павла. Им логичнее задаться вопросом: справедливо ли, что согрешил один, а все умирают? Не справедливо. Но Бог не может быть несправедлив. Значит, что нам остаётся? Со смирением принять на себя вину согрешившего святого праотца, потому что, если Бог разделил между всеми наказание одного, значит Он не без умысла это сделал. Значит хотел преподать нам всем урок. Какой?

Продолжение, даст Бог, следует.

Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»
21 октября 2024