В этом заголовке скорбь. Два русских человека, две души, искренне любившие Россию, идейно противостояли друг другу. Это ли не беда? Это ли не трагедия?
Конечно, можно было бы иначе подать материал, и заголовок помягче придумать, но я не стал ничего сглаживать. К скорби одних людей и к радости других, как век назад, так и поныне существует идейное противостояние русского национализма и русской Церкви. Возможно ли согласие? Не знаю. Во всяком случае, считаю, что лучше прямо говорить об этом противоречии, чем не замечать или смягчать его.
Владыка Никон был старше М.О. Меньшикова на восемь лет, но умерли они в один год — 1918-й. Этот год Википедия полагает началом красного террора в России, хотя я, например, считаю, что страх в стране посеяли намного раньше — в 1881 году убийством императора Александра II. Подумать только: шесть раз покушались на царя, и на седьмой раз совершили подлое убийство. А потом, в годы так называемой революции 1905-1907 годов, «бомбами, револьверами и кинжалами было убито около 56 тысяч человек»[1]. Полвека террор подрастал в подполье, а 1918 году был провозглашен составной частью государственной политики.
«Википедия»: Красный террор был объявлен 2 сентября 1918 года Яковом Свердловым в обращении ВЦИК и подтверждён постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 года как ответ на покушение на Ленина 30 августа, а также на убийство в тот же день Леонидом Каннегисером председателя Петроградской ЧК Урицкого». /…/ Ф.Э. Дзержинский (на тот момент председатель всероссийской ВЧК-ГПУ. — Г.С.) заявил: «Законы (о беззаконии! — Г.С.) 3 и 5 сентября наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью».
Михаил Осипович был застрелен чекистами 20 сентября на берегу Валдая, а владыку Никона убила «революционная чернь» 30 декабря ст.ст. в Сергиевом Посаде (12 января 1919 н. ст.). В Валдае мне показывали приблизительное место убиения Меньшикова. Его останки покоятся на старом городском кладбище рядом с церковью святых апостолов Петра и Павла. Могила же владыки Никона находится в стенах Троице-Сергиевой Лавры, за алтарём Свято-Духовской церкви. Такова наша русская жизнь. Во взглядах согласия не нашли, зато единодушно приняли смерть от силы, которую обличали словом и делом. Упокой, Господи души убиенных рабов Твоих архиепископа Никона и Михаила.
Порядок изложения материала под этим заголовком таков:
1. Отрывок из статьи М.О. Меньшикова. Текст достаточно самостоятелен, но для большей полноты его понимания можно прочитать всю статью, которая носит название «Наша сила».
2. Статья архиепископа Никона (Рождественского) «“Хор душ” и Церковь».
Предисловие составил иерей Георгий Селин.
М. О. Меньшиков. Старое одушевление
Оно давалось единодушием веры. Московская Русь, столь оплеванная либералами, сумела сохранить в народе религию, то есть философскую высоту духа. Религия — связь с вечностью, с началом мира и непререкаемыми законами. Религия — связь современного мышления с тем, что слагалось в течение тысячелетий, начиная с сумерийской, халдейской, египетской цивилизации, продолжая вдохновением израильских пророков и греческих мудрецов, оканчивая священными настроениями родных подвижников. Религия, как хотите, не низость духа, а высота его; недаром она неразрывно связана с нравственностью, с самым тонким человеческим благородством! Органически, из глубин истории, из недр природы выросло наше народное православие. Москва охраняла его как зеницу ока. Петербург растратил его.
Поколение Петра — все сплошь московское, вышедшее из московской почвы — было сильно верой не только в Бога. С такою же невозмутимостью веровали в государственную власть, в величие своего племени на земле («Третий Рим»), в святость семейных начал. Были, конечно, и тогда преступники. Бывали и отступники — но не они давали тон жизни. В общем Россия, сравнительно небольшая по населению — всего-то в ней числилось 11-13 миллионов, — представляла несокрушимую скалу. Никогда народ не был подавлен такой неслыханной тиранией, как при Петре. До какой степени тяжко приходилось населению, показывают не только опасные бунты, но и общий результат Петрова царствования. Население при нем не возросло, но значительно сократилось (вероятно, не столько вымерло, сколько разбежалось в леса и степи).
Почти сверхсильную навалил Петр задачу на Россию — и что ж? Они, то есть он и она, решили ее. Россия выдержала, и на скале именно тогдашней народной мощи был поставлен фундамент империи нашей. Слабая раса не выдержала бы, расползлась бы. Мы через двести лет еще существуем, и кто знает, может быть, еще поживем. Почему бы в самом деле и не пожить России? Но вот беда: забыты истинные Петровы замыслы. Забыто то, чем была одушевлена Россия и что дает могущество каждому народу.
Почти столетие сплошь посвящено у нас тому, чтобы размотать единство, расстроить единодушие народа, подорвать его веру в Бога и в себя. Целое столетие все идет к тому, чтобы денационализировать Россию. Я писал на днях, как правительство, одушевленное, по-видимому, самыми благими намерениями, из всех сил старалось насадить в России еврейскую интеллигенцию наряду с русской. Устраивались казенные еврейско-русские училища, давались евреям стипендии и всевозможные льготы, давались почетные звания, чины, ордена — лишь бы завести врачей-евреев, адвокатов-евреев, учителей-евреев, профессоров-евреев, инженеров-евреев, журналистов-евреев, не говоря уже о купцах и промышленниках обрезанного племени.
Не одни евреи пользовались такой составляющей как бы «род недуга» благосклонностью русской власти. Целые немецкие княжества пересаживались под видом колоний на широкое тело России. Немецким крестьянам, не оказавшим ни малейших заслуг России, давались дворянские по величине поместья. Немцы на долгие годы освобождались от налогов и повинностей, им давалось самоуправление, им разрешалось быть иностранцами, и в то же время они пользовались всей защитой русской государственности. Прибалтийский край, потомство тевтонов, пятьсот лет разорявших наши границы и ливших кровь русскую, сделалось питомником новой аристократии. Наши герои вроде Ермолова, спасавшие Россию, как высшей почести просили «производства в немцы».
Другая широкая струя, вливавшаяся в нашу знать, были шведы — за подобные же государственные заслуги! Третья струя — поляки. Четвертая — кавказские инородцы, армяне, грузины, татары, греки. В течение двухсот лет самое сердце нашей национальности — аристократия растворялась во всевозможных примесях, между которыми большинство были племена, исторически враждебные России. Невероятно пестрое крошево всевозможных наций, вероисповеданий, культур, традиций, предрасположений смешивалось, как в помойном ведре химика, в смесь мутную и нейтральную. Кислотные и щелочные элементы погашали друг друга, и в результате учетверенной, удесятеренной метисации получился аристократ-интеллигент, существо с крайне дробной, мозаической душой. Равнодушная вообще ко всему на свете, эта всечеловеческая душа, кажется, специально презирает Россию. Вот где самое слабое место нашей народности — наша правящая знать. Просмотрите список героев Полтавской битвы и список сподвижников Петра. Он охотно принимал иностранцев, он разыскивал способных между ними и приглашал их, но первыми у него были коренные русские. Того же метода держалась наследница его души Екатерина. Сама немка, она была из тех немцев, которые чувствуют величие России и вмещают его в себе. И Петр, и Екатерина — европейцы мирового размаха, понимали, что без национальности они ничто.
К глубокому сожалению, Россия слишком быстро раскрыла свои границы и включила в них слишком много врагов своих. Не какого-нибудь деревянного коня, что погубил Трою, — Россия втянула в себя несколько царств, которые еще недавно воевали с ней, и имела наивность думать, что это усилило ее. Может быть, огромные приобретения Петра и Екатерины усилили бы нас, если бы мы отнеслись к ним, как англичане к своим завоеваниям, то есть постарались бы выжать из них все соки. Наше полуинородческое правительство не было одержимо этим пороком. Жиденький патриотизм его никогда не доходил до национального эгоизма. Покорив враждебные племена, мы вместо того, чтобы взять с них дань, сами начали платить им дань, каковая под разными видами выплачивается досель. Инородческие окраины наши вместо того, чтобы приносить доход, вызывают огромные расходы. Рамка поглощает картину, окраины поглощают постепенно центр.
В одно столетие мы откормили до неузнаваемости, прямо до чудесного преображения, Финляндию, Эстляндию, Курляндию и Польшу. Никогда эти финские, шведские, литовские и польские области не достигали такого богатства и такой культуры, какими пользуются теперь. Никогда еврейство в этой части света не процветало, как под нашим владычеством. В чем же секрет этого чуда? Только в том, что мы свою национальность поставили ниже всех. Англичане, покорив Индию, питались ею, а мы, покорив наши окраины, отдали себя им на съедение. Мы поставили Россию в роль обширной колонии для покоренных народцев — и удивляемся, что Россия гибнет! Разве не то же самое происходит с Индией? Разве не погибли красные, черные, оливковые расы, не сумевшие согнать с тела своего белых хищников? А мы — некогда племя царственное и победоносное — сами накликали на себя чужеземцев, мало того: победили их для того, чтобы силой посадить себе на шею!
Углубляясь в великое прошлое, когда Россия была сама собой, понимаешь силу народную и бессилье. Разве можем мы теперь мечтать о каких-нибудь победах? Конечно, нет. Как организму, который кишит посторонними, внедрившимися в него организмами, России прежде всего нужно подумать об элементарном лечении. Что из того, что тело нашей Империи огромно и румянец еще горит на исхудалых щеках? Пока народом нашим питаются другие народы — она не воин. Пока мы — добыча евреев, поляков, немцев, армян, мы не встанем с места. В одно полустолетие мы дважды подымали меч и дважды бессильно его опускали…
Если бы Господь помиловал нас и послал разум, отнятый за какие-то грехи, то перед тем, как думать о великих победах, народ наш почистился бы и полечился. Национальность расстраивается и восстановляется. Явись дружина сильных, национально-русских людей в составе власти — и Россия спасена. Наше правительство, конечно, и теперь состоит в большинстве из русских людей. Некоторые из них обладают сильной волей — но есть ли хоть тень какой-нибудь национальности у их кадетствующих товарищей, которых лицемерное «нет» погашает самое твердое «да»? Вообразите их в числе сподвижников Петра Великого. Какую бы роль они играли в действительно большой реформе? Вообразите г-д Милюковых, Гучковых, Бобринских и пр. в качестве советников тогдашней власти. Никакой Полтавы не было бы, Нарвой начали бы несчастное царствование, ею и закончили бы.
Празднуя годовщину великой битвы, посчитаем теперешние силы. Поищем, есть ли сейчас движущий их великий дух. Не угашайте духа! Не угашайте национальности своей — в ней начало наше, и без нее — конец…
28 июня 1909 г.
Архиепископ Никон (Рождественский). «”Хор душ“ и Церковь»
Славу Богу: сознание, что нельзя жить жизнью, оторванною от жизни наших предков, начинает проникать в среду таких искренних публицистов как г. Меньшиков, который в последние годы желает идти впереди других по пути раскрытия нашего национального самосознания. Правда, о православии, как первой основе русского национального духа, он еще говорит как-то робко, мимоходом, но и за то уже спасибо. Бог даст — если он не устыдится быть до конца искренним и глубже вдумается в суть дела, то и о православной вере нашей он заговорит с тем же горячим чувством любви, как говорит теперь о «национализме», проще говоря: о народности, о тех свойствах русской души, которые отличают Русского человека от всякого инородца.
Ведь то, что говорит он о «жизни рода», мы постоянно повторяем в отношении жизни Церкви. Церковь есть живой организм, есть тело Христово, коего членами пребывают не те только, кто живет теперь на земле, а все от века отошедшие к Богу отцы и братия наши, матери и сестры, начиная с первозданных прародителей наших и кончая тем христианином, который примет святое крещение, сочетается с распятым Господом, пред Его вторым пришествием на землю. Господь Сам говорит о Себе: Я – лоза, а вы – ветви (Ин.15:5). Отломится ветка от лозы, и замирает: так — только в живом общении с Господом, с Его телом — Церковью, возможна духовная жизнь. А поелику наши предки «жили в Церкви», Церковь была стихией их жизни, то быть в общении с ними и жить в Церкви значит одно и то же.
Я говорю о жизни духа, но то же применимо и к жизни народной души, к народной психологии, народному миросозерцанию. Как жаль, что такие талантливые писатели, как г. Меньшиков, сами-то живут вне Церкви и только издали своим сердцем угадывают истину. Оттого она у них и высказывается как-то туманно, общими местами: читая их, чувствуешь, что человек ощупью подходит к ней! Оттого и суждения их иногда отзываются каким-то не то пантеизмом, не то еще какою-то туманною философией. Но важно уже и то, что они, благодаря своей искренности, подходят к церковному мировоззрению в самом важном вопросе жизни: «человек, говорит г. Меньшиков, лишает себя жизни личной, когда выходит из источника ее — жизни рода». Подставьте здесь слово «род» словом «Церковь», и получится тот закон, коим живет в Церкви все верующее во Христа человечество.
«Всякое сколько-нибудь резкое отклонение от жизни рода составляет уродство и болезнь». Опять замените слово «род» словом «Церковь», и православный богослов охотно подпишется под этими словами. Ведь всякая ересь, всякое сектантское мудрование есть именно уродство и болезнь. «С индивидуальной точки зрения, говорит г. Меньшиков, родовая (по-нашему: церковная) жизнь есть жизнь вечная: она была до нас; мы умрем, а она потечет дальше, в потомстве нашем». Тут автор, очевидно, говорит как человек, чуждый жизни Церкви и по ту сторону гроба, и будем жить вечно не церковною только, но и личною жизнью в Церкви, и вот в этом-то и есть то счастье, о коем автор говорит тут же: «только тогда человек и счастлив, только тогда и чувствует в себе полноту жизни, когда он живет жизнью вечной, жизнью всех своих предков». Ведь, если нет вечной жизни личной, то для меня мало «счастья» в том, что и после меня «жизнь потечет дальше». Ведь «полнота жизни и счастья» именно в том, чтобы, как я лично, так и все мои близкие, и весь народ, мне родной, и всё верующее человечество жило вечно и было счастливо, а это возможно только для того, кто верует во Христа, и возможно только в Церкви. И к этому счастью «отдельный человек», действительно, «двигается совокупной силой всего общества», т.е. всей Церкви; при таком движении действительно «нельзя упасть и нельзя отстать: откуда-то берутся силы…» Только все это не в той туманной области вечного бытия «рода», о коей говорит г. Меньшиков, а в самой реальной области церковной жизни.
Свою статью г. Меньшиков пишет по поводу той невидимой заразы, которая губит теперь столько жизней — по поводу самоубийств среди молодежи. Он видит причину этого ужасного явления в «том моральном опустошении, которое вносит в мир дезорганизация общества, разобщение людей». «Старое общество, говорит он, носило это имя (имя «общества») потому, что толпа людей, действительно, была проникнута общими началами, общей верой, общим разумом, общим одушевлением. Теперешнее же население утратило эту общность — не вполне, конечно, но в значительной степени. Оно перестало быть живой гармонией, хором душ, т.е. перестало быть обществом. Отцы и матери еще веруют в Бога, хотя и охлажденным сердцем, — но сами самоубийцы едва ли имеют эту веру — по крайней мере, в движущем, поднимающем дух состоянии. Искренняя вера, есть ведь искренняя надежда, самоубийцы же, очевидно, те несчастные, что потеряли всякую надежду».
Так говорит г. Меньшиков. Чувствуете ли, как почтенный публицист близко подходит к решению вопроса? «Моральное опустошение» — разве это не то, что мы называем духовным одичанием, утратою христианских идеалов? «Утрата общности…» да не есть ли это, по-нашему, оторванность, отчуждение от Церкви, духовное одиночество, весь ужас удаления души от Бога? «Живая гармония, хор душ» — в наилучшем смысле, не есть ли это то, что мы называем жизнью в Церкви, в общении с Христом и всеми во Христа верующими?
«Мне известные самоубийцы, пишет г. Меньшиков, все принадлежали к современной русской интеллигенции, охваченной со всех сторон растлевающим еврейско-масонским нигилизмом. Суть нигилизма состоит в отрицании вечной жизни, в презрении к жизни рода, в постановке индивидуального «я» выше всего». Верно, но потрудитесь подставить вместо слова «род» опять все то же слово «Церковь», и будет то, что мы, служители Церкви, твердим изо дня в день. «И на верхах, и в низах идет крушение человеческого общества; исчезает общая сила, поддерживающая отдельную слабость». Да, идет крушение церковных идеалов; люди бегут от Церкви, не хотят слышать о ней и, действительно, исчезает общая сила — любовь, поддерживающая отдельную слабость.
«Самоубийства неизбежно должны расти, они будут расти и, может быть, в степени ужасающей и невероятной для нас», пророчествует г. Меньшиков. Он горячо призывает беречь юношей и девиц от грозящей им опасности. «Помогите им, взывает он, опять войти в родовой поток, придвиньте их к единодушию с предками, верните, хоть немного, к древней вере в жизнь…» Красивые фразы, Михаил Осипович, — хочется крикнуть ему: — но скажите положа руку на сердце: вы-то сами знаете секрет, как выполнить ваш же собственный совет? Так научите же! А мы уверены, что сами вы ничего не придумаете для выполнения вашего совета, кроме все тех же громких, красивых, но — увы! — пустых фраз.
Если хотите — они и не пустые, но вы не видите, по крайней мере, вы не указываете той силы, которая повлекла бы властно в этот «родовой поток», придвинула бы нашу несчастную, зараженную духом глупейшей гордыни молодежь к «единодушию с предками», отогнала бы от нее того беса-опустошителя, который, по вашим же словам, вошел в их душу и отколол ее от вечной жизни… А эта сила есть: она в Церкви, в вере православной, в благодати Христовой, которой столь обильно располагает Церковь. К несчастью, в нашей интеллигенции есть непреодолимое препятствие к тому, чтобы использовать эту силу: наш интеллигент смотрит на Церковь глазами западного полуинтеллигента, в Православии видит какое-то жалкое подобие римского католицизма, в духовенстве — невежественных фанатиков и корыстолюбцев, по подобию иезуитов, и, с высоты какого-то величия просвещенного человека, судит о том, чего не знает, и знать не хочет…
Следы такого отношения к Церкви и нашему духовенству мы могли бы указать в статьях того же г. Меньшикова, но думаем, что он отдает в этом дань веку сему лукавому бессознательно, а потому и винить его в этом не следует строго… Если он будет искренен в своих дальнейших исследованиях духовной жизни народа Русского, если будет мужественно высказывать плоды своих честных исследований, не боясь того, что скажут о нем иудействующие органы печати, то, Бог даст, он и сам познает свои ошибки, и сознается в них.
1910 год, 10-й выпуск Дневника
(Значит, где-то 10-я седмица, т.е. третий или четвёртый месяц года. — Г.С.)
Сайт «Ветрово»
19 декабря 2020
[1] Цитата о 56 тысячах убитых в 1905-1907 годах взята мною из книги В.М. Острецова «Масонство, культура и русская история». Позвольте привести её полнее.
В.М. Острецов: «Убийство Александра II лишь на короткое время заставило либералов задуматься о будущем страны. Но В[ладимир] Соловьев, Лев Толстой проявили именно этот синдром “иудушки” (1): они не нашли ничего лучшего, как просить помиловать убийц (2). Ни слова осуждения не нашлось у них в адрес террористов и самого террора (выделено мной. — Г.С.). Слепотствуюшие гуманисты проявили удивительное безразличие к судьбам русского народа. Они писали, что этим прощением новый царь станет на недосягаемую нравственную высоту и докажет всем, что он святой царь. А в это время убийцы уже готовились в России поточным методом. Через 37 лет страна погрузится в кровавую бойню. Поразительно, что и потом, когда террористические акты стали массовыми, людей убивали и убивали всякого рода проектисты, во имя той красоты в будущем, которая спасет мир, писатели ни разу не высказали публично свое порицание этим кровопролитиям. А ведь только от 1905 до 1907 гг. бомбами, револьверами и кинжалами было убито около 56 тысяч человек. По поводу спровоцированного и надуманного антисемитизма, это когда едва ли не весь корпус адвокатуры по всей стране был в руках евреев, как и крупнейшие банки и прочее и прочее, эти писатели нашли время и силы выразить свой протест. По поводу убийств еврейскими террористами невинных русских людей не нашли в себе силы выразить протест в Думе и либеральные профессора-кадеты (3). “Синдром Иудушки” (4) более чем характерен для всего того неопределенного гуманизма, который шел со страниц либеральной печати и был вложен в само мировосприятие людей, воспитанных на романтизме и мечтательном мистицизме (5) масонских лож и их пропаганде.
Простите, но к этой ссылке нельзя не дать пояснений. Например, что такое «синдром иудушки»?
(1) «Притворная скромность, имитирующая самоуничижение, но так, чтобы всем было ясно, что говорящий — человек достойный (так называемый синдром Иудушки Головлёва)…». Это первое мнение о «синдроме Иудушки» в интернете, и вот второе: «Это когда человек в мелочах очень внимателен к вам и заботлив: и перинку поправит, и комариков отгонит, и одеяльце подоткнёт (что тоже нужно), а потом последнюю рубаху с вас снимет и голым по миру отправит».
Вот примерно таким мне представляется «европейский гуманизм».
(2) Интернет: «Письмо Льва Толстого к царю Александру III спросьбой о помиловании убийц его отца, членов партии “Народная воля” А.И. Желябова, Н.И. Рысакова, Т. Михайлова, Н.И. Кибальчича, С.Л. Перовскую и Г.М. Гельфман вызвало сочувствие в обществе. Н.К. Михайловский упоминает “об имевшем общественное значение, в высокой степени симпатичном поступке графа в тот страшный 1881 год”. Открыто выразил протест против смертной казни Владимир Соловьёв в своей лекции “Критика современного просвещения и кризис мирового процесса”, на третий день процесса первомартовцев, когда ожидался приговор суда. Соловьёв говорил, что в основе религиозного миросозерцания русского народа лежит бесконечное милосердие, что истинная народная религия не терпит никакого насилия, и эти принципы должна проводить в жизнь и власть как представитель православного народа. Это выступление Соловьёва вызвало горячее одобрение Толстого».
(3) Профессоров-кадетов (или кадетствующих, как говорит М.О. Меньшиков, «но есть ли хоть тень какой-нибудь национальности у их кадетствующих товарищей») не нужно путать с учащимися в кадетских корпусах. Первые получили своё название от конституционно-демократической партии (или Партия Народной Свободы», «к.-д. партия», «конституционные демократы», «партия ка-детов»), вторые — от французского слова cadet («младший»).
Название кадетской партии, равно как и других дореволюционных партий (РСДРП, С-Р, С-Д), а заодно и всех современных партий России (ЕР, КПРФ, ЛДПР, СР, ПД, РПР-ПАРНАС, ДПР, СГ, НПР и т.д.) нельзя объяснить обычной человеческой логикой. Что стоит за этими словами: «конституционно-демократическая», «социал-демократическая», «социал-революционная», «коммунистическая», «социалистическая», «либерально-демократическая», «республиканская»? Какая в них разница? Я, например, не понимаю, почему партия РСДРП названа РСДРП. Была ли она рабочей? Скорее она была партией руководителей рабочих, то есть комиссаров, председателей, директоров, парторгов и т.д., чем самих рабочих. И что значит «демократическая», если демократию в России уничтожила именно эта партия, став партией коммунистов? Мне эта ситуация с партийными именованиями кажется полным бредом, но логика в этом бреду есть, и называется она гематрией. Чтобы понять, что это такое, нужно обратиться к «праязыку», как назвал иврит Гершом Шолем.
Каждая буква «праязыка» имеет числовое значение (числовое значение буквы א (алеф) — один, буквы ב (бет) — два и т.д.). Путем математического подсчета можно определить числовое значение всего слова. Такой подсчет называется гематрия. Так, главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмит писал в 1994 году в «Независимой газете»: «Гематрия, один из разделов Каббалы, где дается объяснение явлениям на основе числовых значений слов и понятий, показывает нам, что сумма числовых значений слова "Мицраим" ("Египет") и "СССР" одинакова. Так же и ситуация сейчас во многом сходна».
«Во многом» это в чём? Чтобы как-то прояснить этот вопрос, читаем другого раввина: «Что касается соответствия гематрии СССР (סססר) и Египет (מצרים) — равных 380 — это находка времен Сталина, как мне кажется. Смысл ее, как мне представляется, в том, что у наших пророков упоминаются две великие империи, в которых в галуте пребывает Израиль накануне своего избавления: Ассирия и Египет. «И будет в тот день, затрубит великий рог, и придут затерявшиеся в земле Ассирийской и заброшенные в земле Египетской, и поклонятся Б-гу на Горе святой в Иерусалиме» (Исайя, 27:13). В настоящее время этих мировых империй Египта и Ассирии не существует, однако их функции до 5751 (1991) года (когда наш Учитель Властелин Мошиах открылся) выполняли США (Ассирия) и СССР (Египет). Есть еще сходство: в Ассирии (Ашшур — от слова «ошер», счастье) евреи хоть и были в галуте, но жили богато (как в США), а в Египте — были в рабстве. В этом, по-моему, смысл гематрии». Рав Берл Хаскелевич (2003 г.).
Вот, оказывается, причина того, почему опрокинутая в пропасть Россия была названа СССРом. А я-то думал, что это — Союз Советских Социалистических Республик. Наивный, простодушный человек. Бессмысленно искать христианские смыслы в христоотступнических, апостасийных явлениях, таких, например, как названия партий РФ, потому что смыслы там иные. Какие? Считайте гематрию нотариконов, сопоставляйте их с гематриями Торы, и вы отыщете объяснения тому, что сейчас, когда «наш Учитель Властелин Мошиах открылся», происходит в мiре.
(4) Состояние захваченного иудаистическо-гуманистической культурой христианского разума, совершающего поступки вроде письма Л. Н. Толстого и лекции В. С. Соловьёва, помимо «синдрома иудушки» может быть названо «стокгольмским синдромом». В чём его суть? Когда в 1973 году в Стокгольме два рецидивиста захватили в банке четырех заложников, мужчину и трех женщин и в течение шести дней угрожали их жизни, то последние попытались помешать пришедшим спасать их полицейским. А позже, когда конфликт благополучно разрешился и преступники были посажены за решетку, бывшие жертвы стали просить для них помилования. Они посещали их в тюрьме, а одна из захваченных в заложницы женщин даже развелась со своим мужем, дабы поклясться в любви и верности тому, кто пять суток держал у ее виска пистолет. «Стокгольмский синдром» это такое состояние склонной к предательству души, когда она, желая оправдать свои трусость и слабость, проникается симпатией к насильнику, начинает сочувствовать ему и даже отождествлять себя с ним.
(5) Как понять выражение «мечтательный мистицизм масонских лож»? Откроем один из попавшихся в интернете текстов, выданных поисковиком по этому запросу, и читаем: «Масонство, в определенном смысле, представляло (и, разумеется, представляет. — Г.С.) собой систему нравственности, скрывающуюся в аллегориях и изъясняемую в символах, основной целью которой стало желание построить нового духовного человека. Человек может и должен относиться к себе самому, к своим материальным первоосновам, как каменщик, как архитектор (ученик, товарищ, мастер и т.д.) к камню, к строительному материалу, но только к себе, а не к другому. Цель обучения — овладеть мастерством «строителя» собственного внутреннего Я, привести «дикий необтесанный камень» (символ плотского человека) в совершенную «кубическую форму» (очищенный от пороков и заблуждений ментальный человек)».
Когда я читаю подобные тексты, то не могу не разуметь их так, как учит масонство, т.е. как скрытую под символами метафору, которую нужно разгадать. Но вот беда, мой символизм вкупе с моим мистицизмом настроены в прямо противоположном масонскому ключе. Например, читаю слово «строитель» и вместо того, чтобы думать о возрождении человечества, вспоминаю о великих стройках коммунизма от ГУЛАГа до БАМа и о кодексе их строителей, называемом Моральным. Этому воспоминанию способствует мелькнувшее в тексте слово «товарищ».
Читаю о «кубической форме», в которую должен привести себя строитель-каменщик, и представляю тфилин — сшитую из кожи кошерных животных кубической формы коробочку с вложенными в неё цитатами из торы. А уже от черного куба моя мысль стремительно несётся к чёрному квадрату и одноимённой картине Малевича…
Далее, увидев в интернете способы крепления тфилина на лоб и руку, вспоминаю о наносимых на лоб и руку знаках антихриста. Почему именно о них? Потому что понимаю, что за выражением «построить нового духовного человека» стоит стремление построить новый мiровой порядок, в котором «очищенный от пороков и заблуждений ментальный человек» будет кубиком, шестерёнкой, гоем…
«Ну, зачем же так мрачно? — скажете вы. — Ведь слова-то всё какие замечательные, и цели самые прекрасные: вытесать из себя ментально беспорочного человека». Нет, читатель, нас не проведёшь. В этом тексте нам предлагают «скрывающуюся в аллегориях и изъясняемую в символах» систему нравственности, при которой никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его (Откр. 13:17). И знаете, читатель, какую ассоциацию вызывает во мне это пресловутое число зверя? Самую плоскую: все шестёрки и один туз…
Видите, как извращён мой мистицизм, как крив и пошл мой ассоциативный ряд. Долго, очень долго мне надо работать над собой, чтобы очиститься ментально. И во всё время «очищения» меня надо кормить, содержать, заботиться, и неизвестно, будет ли толк, т.е. совершенная кубическая форма? Может, дешевле уничтожить? Здесь заканчивается «мечтательный мистицизм масонских лож». Вот именно, читатель, когда масонский мистицизм сталкивается с действительностью, результат выходит самый трагичный — «прогнившая» действительность уничтожается и взамен неё строится действительность «нового духовного человека» на его слезах и крови.
В завершение цитата из Ф.М. Достоевского: «"Этого народ не позволит", — сказал по одному поводу, года два назад, один собеседник одному ярому западнику. "Так уничтожить народ!" — ответил западник спокойно и величаво. И был он не кто-нибудь, а один из представителей нашей интеллигенции. Анекдот этот верен». (Дневник писателя за 1880 г. «Объяснительное слово по поводу печатаемой ниже речи о Пушкине»). ↩
