Наталия Нарочницкая: «Не готовы к русофобии»

О вызовах нашего времени

«Ру­со­фо­бия в Ев­ро­пе и на Укра­и­не ста­ла огром­ным ис­пыта­ни­ем для рос­сийско­го и рус­ско­го на­ци­о­наль­но­го со­зна­ния. Наш на­род ока­зал­ся не го­тов к это­му», — счи­та­ет исто­рик, пре­зи­дент Фон­да исто­ри­че­ской пер­спек­ти­вы На­та­лия На­роч­ниц­кая. Не­дав­но она пред­ста­ви­ла в рам­ках из­да­тельско­го про­ек­та «Кни­ги Дон­бас­са» свою но­вую кни­гу «Укра­ин­ский ру­беж. Исто­рия и гео­по­ли­ти­ка».

Нуж­на ли нам мо­би­ли­за­ция со­зна­ния? По­ни­ма­ют ли в Ев­ро­пе, что про­ис­хо­дит на Дон­бас­се? Об этом рас­ска­зы­ва­ет На­та­лия На­роч­ниц­кая.

В эпоху испытаний

— Наталия Алексеевна, нужна ли нам мобилизация сознания: «Все для фронта, все для победы»? Или надо дать людям жить своей жизнью, а воюет пусть профессиональная армия?

— В момент тяжелых испытаний нужна не только экономическая, но и духовная мобилизация нации, чувство сопричастности к делам Родины, уважение и преклонение перед теми, кто проливает кровь за Отечество. Иначе мы не выиграем войну с Западом, который не жалеет усилий для именно идеологической консолидации антирусского мира. Наше общество оказалось не готово к такому вызову, потому что с 90-х нам внушали гедонистические идеалы о жизни как источнике наслаждения: приоритетом было отрешение от интересов страны, «отщепенство», как назвал это в сборнике статей русских философов начала ХХ века «Вехи» Петр Струве. Хотя «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой», как сказал Гете в «Фаусте». В настоящем национальном самосознании человек не отделяет себя от армии: она — это его собственные руки, просто одетые в булатные рукавицы.

А «пусть себе армия воюет» — это как раз признак сугубо индивидуалистического сознания. Я не могу смотреть, когда по ТВ идет реклама о какой-то там выгоде: когда современный фонвизинский «недоросль» — этакий «митрофанушка», лежит, развалившись, на диване в груде разноцветных подушечек и мурлыкает: «Никогда еще выгода не была такой удобной!». И как только парень согласился такой образ сыграть! Это просто плевок в окопы! Я не призываю к панике, не сгущаю краски, ведь и в годы Великой Отечественной войны люди и танцевали, и играли свадьбы. Но когда страна воюет и лучшие отдают свою жизнь за нас, когда в несколько смен работают военные заводы, надо все же думать об этом и жить, уважая подвиг других. Ведь условия для спокойной жизни нам обеспечивают герои в окопах. Надо научиться чему-то радоваться, не оскорбляя самопожертвование воинов. Я, например, за этот год как-то интуитивно ни разу не надела самые нарядные вещи: мне подсознательно казалось, что это неприлично. Хотя ничто женское мне не чуждо. Даже на балет в Большом театре, куда попала в кои веки раз, не надела шелковое платье — пошла в деловом образе.

От гротеска до абсурда

— В Европе все чаще звучат призывы оставить Россию в покое. Многие ли там симпатизирую нам?

— Сказать, что таких людей большинство, было бы наивным и искажением действительности. Но их достаточно много, полагаю, что не менее трети — при том, что западная публика, особенно нынешнее поколение, абсолютно невежественна в истории. Помню, как однажды во французской деревне мы с сестрой остановились в маленькой гостинице. Несколько гостевых комнат держала семья обычных мелких буржуа, которая жила там же. К нам вышла 80-летняя дама — глава семьи. Я сказала, что мы должны скоро уехать, потому что приближается 9-е мая, День Победы, и у нас на него особые планы. Она воскликнула: «О, да, конечно! Если бы не русский солдат, никакой победы над Гитлером не было бы!». То поколение еще это помнит. А остальные пребывают в неведении. Хотя, в целом обычный средний европеец — учитель, менеджер в отеле, супермаркете, врач — настроен к России доброжелательно.

Надо учитывать то, что народы Европы в течение последних десятилетий находятся под пристальным колпаком англосаксов. Такова, например, нынешняя элита Германии, классическим представителем которой является глава МИДа Анналена Бербок — эти люди ничего не знают даже об истории собственной страны, не читали свою классическую немецкую литературу. Пропаганда воспитала коллективную «грету тунберг» — великовозрастного недоросля, представляющего опасность для всего мира.

— Насколько простые люди в Европе понимают, что происходит на Донбассе?

— Во Франции дело с образованием обстоит лучше. В Германии простой обыватель думает о том, как бы ему выжить в ситуации с постоянным повышением цен. Мой опыт общения свидетельствует о том, что в Европе слишком переборщила официальная антирусская пропаганда. Нелепость принципа «если в поле выпал град, значит Путин виноват» уже начинают замечать все обычные люди. Всем понятно, что это гротеск, доведенный до абсурда. Эта пропаганда превратилась в худшие образчики тоталитарной идеологии и работает по принципу бумеранга: в итоге люди перестают верить даже во что-то правдивое.

К тому же, европейцы хотят альтернативных мнений. Сам Запад приучил предыдущие поколения к их наличию. А еще на Западе перегнули палку, сложив вместе антирусскую пропаганду и агрессивное навязывание ЛГБТ-ценностей. Большинство там против ЛГБТ, но им просто заткнули рот. Теперь в подсознании рождается сомнение: может, и с русофобией та же история?

Не нравится многим и слом всех рамок приличия в отношениях между странами: крах дипломатической этики шокирует даже не симпатизирующих нам людей. Дожили до того, что премьер Польши Моравецкий заявил, что русский мир — это исчадие ада, и его надо уничтожить… Где это было видано? Ноты об объявлении войны начинались со слов «Соблаговолите принять…». Надеяться на то, что эта идеология вдруг рухнет, не приходится. Поэтому, нужно не покладая рук доносить до европейцев правду.

— А до украинцев? Можно ли объяснить им, скажем, причины и необходимость СВО?

— Сейчас это нелегко. Причина кроется, как ни парадоксально, в близости к нам этой ветви русов. Если один из двух едва отличающихся языком и образом жизни народов, с общей историей и верой, вдруг захотел стать самостоятельным, логика этого требует обосновывать отделение тем, что он, тот народ, никогда не имел со своим народом-собратом ничего общего. И возникает каинова ревность к Авелю: мол, если бы москали так не расплодились, не стали такими могущественными — от Буга до Тихого океана, и не создали бы ядерную бомбу, то мы, украинцы, могли бы стать тем, чем стала Россия… Убеждать таких в чем-то здесь бессмысленно.

Это стало грандиозным испытанием для российского и русского национального сознания. Наш народ не был готов к такой русофобии. Изменить ситуацию к лучшему можно будет только после победы России на Украине. Справимся ли мы с этой задачей?

Легкого оздоровления нашего собственного национального исторического сознания я не ожидаю, пока у нас в театрах и учебных программах предлагают «проекты», исполненные презрения к собственной нации и огульного осуждения всего исторического прошлого. А ведь на любом этапе истории были и падения, и взлеты, и преступления, и героические свершения… Нигде, ни в одной стране мира нет глумления над собственной историей, хотя у них она наполнена грехами нередко куда больше, чем наша.

К сожалению, любая червоточина и плесень, которая проникла в национальное сознание, неискоренима: ее можно купировать, не давать ей расширяться, но совсем устранить споры невозможно. Однажды вброшенные идеи — большевистские, либеральные, богоборческие, расовые, с презрением к своему Отечеству — остаются в обществе и возрождаются под руководством пробравшихся к руководству образованием нигилистов. С этим можно и нужно бороться.

Артёмовск или Бахмут?

— На Украине заменяют абсолютно все названия, чем-то связанные с Россией. Доходит до абсурда. Что это — издержки «нацбилдинга» или революционное сознание?

— Это агония режима, и одновременно идеологическое помешательство, дошедшее до гротеска и паранойи. Когда Господь хочет наказать, Он лишает разума… Они чувствуют, что не могут победить. И впереди — полный крах и капитуляция, потеря крупнейших городов, выхода к Черному морю. Это не значит, что полный их крах произойдёт завтра. Но сегодня они уже в истерике.

— Часто по радио и ТВ слышишь: «Наши войска сражаются за Артёмовск, по-украински — Бахмут». Как правильно?

— Бахмут основал в 1571 г. Иван Грозный. Никакой Украины тогда и в помине не было. В Артёмовск город переименовали в 1924 г. по псевдониму «Артём» советского деятеля Федора Сергеева. Кстати, именно при товарище Артёме происходили насильственное насаждение украинизации на Донбассе, выкорчевывание дореволюционной истории и целенаправленная атеизация. Поэтому о русской, российской истории этих мест говорит именно название Бахмут. Название Артёмовск наоборот свидетельствует о выделении Малороссии из России, о создании УССР в совершенно произвольных границах. Искоренение там старых русских названий было частью формирования платформы, на которой «советские» украинские националисты начали создавать свою (якобы извечно противоположную русским) идентичность, из которой постсоветские нацисты уже построят свою чудовищную идеологию. В этом смысле, называя Бахмут Артёмовском, мы проигрываем собственную историю… Так за что воюют наши воины? За украинский Артёмовск или за русский Бахмут, за возвращение Новороссии в родную гавань?

По материалам «Аргументов и Фактов»
13 мая 2023