Монах Игнатий (Блинов). Стремление к Небесному

Яко разбойник, исповедаю Тя:
помяни мя, Господи, во Царствии Твоем.
Из молитвы перед Причащением

Бог есть любовь (1 Ин. 4: 16). Тот, кто стремится к Богу — стремится к любви. Кто хочет постигнуть Божественное — хочет научиться любить. Кто хочет спастись — хочет образовать себя таким образом, чтобы Любовь не отвратила от него лица Своего.

Вся наша жизнь, думаю, есть устремление к чему-то. Порой мы неосознанно или осознанно стремимся осуществить некоторую цель, желание, потребность. И если оглянуться назад на прожитые годы, то можно увидеть, что все наши внутренние желания, стремления оставляют некоторый след в нашей жизни. Хотя зачастую откладываем эти желания и стремления на завтрашний день, а сегодняшний проживаем с повседневными заботами и суетой, все же они стремятся оставить свой отпечаток. Поэтому столь важно, к чему склоняются наши симпатии. Думаю, в воспитании христианина важная роль должна быть отведена тому, чтобы понять и прочувствовать благость добра и мерзость зла, чтобы сочувствие сердца было в самом корне к добру, а ко злу было полное отвращение. Господь сказал: Ищите… прежде Царствия Божия и правды Его (Мф. 6: 33). Также Иисус заповедал: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею… возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк. 12: 30-31). Заповедь возлюби здесь имеет и оттенок значения устремись. Поэтому так важно, чтобы в сердце посеяно было семя доброго стремления. Тогда человек, соприкасаясь со многим в жизни, свои сокровенные силы возольет лишь на ту почву, которая сможет дать жизнь и рост этому семени. И, опираясь на духовный труд и достижения своих предшественников, будет стремиться осуществить свой посильный прорыв в этом направлении.

Рассказывая о своей жизни, человек описывает события в таком виде, в каком их осознает. Замечая внешнее, может не обратить внимания на внутреннее, на Божье попечительство, на то, что происходит в сердце, на события, имеющие определяющее значение. Да и греховное не все можно рассказать. А без этой темной, греховной стороны жизни картина получается неполной и не столь ясной, чтобы понять, чем обусловлены те или иные поступки. Так и мой рассказ – это, может быть, лишь какая-то часть моей жизни, та, что привлекла мое внимание, та, которой могу поделиться. Может, это повествование поможет кому-то обратить внимание на духовную сторону своей жизни, побудит к самоанализу в свете церковной жизни.

Это рассказ о том, как я осознал смысл и цель жизни, и о моих поисках. Поисках чего? Я и сам не осознавал до конца, что искал. Какое-то стремление меня куда-то влекло, и какая-то испорченность мне сопутствовала и отравляла то доброе, которое я хотел иметь в душе. Может, во мне было желание обрести иную жизнь, а может, это было бегство от себя, от своего ветхого человека. Я хотел измениться, и чтобы вокруг все изменилось к лучшему. Чтобы было по-другому, как в некоторые моменты жизни, когда весь мир преображался и становился похожим на некую таинственную сказку. Наверное, не хватало того, что называют солью жизни, без чего жизнь невыносима, как бы благоустроена она ни была. Эта соль — присутствие Бога в сердце, и не просто правильного учения о Боге, а именно Самого Бога, присутствие Духа Святаго.

Когда вступаешь в новый коллектив, будь то школа, работа, спортивная секция, кружки, друзья, знакомые — первое время все кажутся такими интересными и хорошими, такая тяга ко всем. Но потом проходит какое-то время, и отношения ухудшаются, появляется отчужденность. Почему не всегда так, как в начале, как при первой встрече? Почему порой приходится переходить из коллектива в коллектив и умножать отчужденность, доходя до формальных отношений?

С детства крещеный в Православной вере, ходил в храм редко, и то по настоянию матери. Я верил родителям, но зачастую тяготился действительностью и жил мечтаниями. Наверное, мои мечты – может, правильней их назвать надеждами — и были для меня моей детской верой. Свой внутренний мир я черпал из книг, много читая. В голове витали персонажи любимых книг, и я внутренне был с ними. Наверное, они были для меня одними из самых близких друзей. И я хотел быть не чуждым их общества. Мои мечты во главе с образами хороших людей рождали во мне желание сообразовывать свои поступки с ними, так, чтобы быть исполненным такими чувствами, какими были исполнены люди, которые затронули мое сердце. Но преобразиться мне почему-то заметно не удавалось и совершить что-то значительно хорошее тоже.

Хорошее учение всегда помогает нам сделать шаг в лучшую сторону, в каком бы мы состоянии ни находились. Плохое настраивает исполнить грешную волю и обвинить действительность ропотом. Под действительностью имею ввиду Божьи Суды над нашим миром.

Светлые образы в сердце не затухали, они ждали часа, когда я снова к ним обращусь. Особенно глубоко затронули многие книги и рассказы о Великой Отечественной войне: документальные и художественные, описывающие действительно произошедшие события. В этих произведениях запечатлены мужество, сострадание, стойкость, любовь к ближним до самоотверженности, как написано в Евангелии: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя (См. Ин. 15: 13). А на войне эта заповедь исполнялась, и те люди, которым посвящены эти книги, верю, не чужды были этой великой любви.

Одним из зачаровывающих зрелищ для меня было небо. Когда я заглядывался на плывущие облака, которые меняли свою форму, создавая причудливые образы, мне казалось, что мой взор где-то в Райских обителях. Иногда под вечер, когда солнце только заходило за горизонт, а облака еще освещались солнцем, получалось очень красиво — на земле уже вечер, а на облаках день, с особенной выразительностью отражающий величие неба как места обитания света. Или утром, когда небо кристально чистое и ясное, и этой чистотой обдает душу и захватывает дух. Излишне описывать небо, так как каждый наверняка разглядывал его. И, что прекрасно, по сравнению с окружающей нас природой, которая, как кажется, где-то в других местах может быть лучше, чем у нас, небо во всех концах мира прекрасно, и любой человек в любой точке земли удостоен этой красоты. Действительно, Небесное Царство хоть и есть внутри нас, однако названо не сердечным царством, а Небесным — настолько небо напоминает нам Божье.

Надежды давали мне возможность жить завтрашним днем, тем, что вот скоро что-то произойдет, будет по-другому, много лучше. Когда учился, думал, что окончу школу, стану взрослее, и потом начнется настоящая жизнь. Буду делать что-то важное, полезное для всех. Жил я в деревне, учился в поселке городского типа, имел все в достатке, однако меня тянуло быть в центре больших событий. Тянуло окунуться в творчество ума и сердца — науки и искусства. Не ведал еще, что Царство Божие внутрь нас есть и что нужно заботиться о своем преображении, чтобы иметь надежду не быть отвергнутым Небесами. Ибо в Царствие Божие ничто скверное, нечистое не войдет.

После окончания школы пошел в город — учиться дальше и войти в новую жизнь. Появились новые надежды, что после окончания учебы будет работа, которая даст жизни настоящий смысл. При поступлении выбрал факультет электрофизики. Может, из-за того, что в школьное время увлекался чтением научной фантастики, научных журналов и видел в этом что-то таинственное, область разгадок и познавания, или же потому, что точные предметы лучше понимал… Учеба, познание нового, умственная работа поглощали внимание и время. Но жизнь вне Церкви, с каким усердием бы ни строилась, рано или поздно превращается в суетные занятия, которые имеют лишь земное значение. Только исполнение воли Божией дает жизни смысл, в остальных случаях это, скорее всего, лишь имитация жизни, которая когда-нибудь выявит зря потраченное время. Поиски счастья в земных занятиях к искомому счастью не приводили, а радость от них была временной, и наступало время, когда занятия приходилось прекращать или они просто теряли смысл.

Увлекался спортом — бег на длинные дистанции, тяжелая атлетика, единоборства — хотя это было не по моему слабому и малому телосложению, но, добиваясь на тренировках того, что физически развитому человеку доставалось легко, радовался, что чего-то достигал. Но ухудшение здоровья оставило спорт на уровне увлечения. А когда-то от спорта чего-то ожидал, многие годы постоянно тренировался и к чему-то готовился.

Окончив учебу, остался участвовать в научных исследованиях и учиться дальше. Наряду с научными занятиями, изучал книги по интересующим меня внутренним вопросам. Некоторые из них были о смысле жизни, о том, что является истинным счастьем и что нужно делать для его достижения, о взаимоотношениях между людьми. Были и другие книги, при помощи которых пытался разрешить внутренние и внешние противоречия. Но пришло время, когда невозможно стало жить одной умственной деятельностью. Нужна была пища сердцу, а не только рассудку.

Иногда на жизненном пути сталкивался с разными религиями, философиями, идеями, учениями и их представителями. Во всех этих учениях я не видел разрешения моих внутренних душевных и духовных недугов и проблем, пути преодоления страстей и трудностей во взаимоотношениях с ближними. А я чувствовал, что во мне есть то, с чем нужно бороться, есть то, что нужно преодолеть, и для этого необходим какой-то источник духовных сил, какие-то эталоны благих духовных состояний. Отцы Церкви эту силу называют, как понял, благодатью Святаго Духа, которая необходима для нашего преображения. Я понимал: чтобы быть похожим на кого-то из хороших людей, нужно нести крест, подобный их жизненному кресту. Видимо, в душе заложено стремление быть хорошим, достойным человеком в глазах родителей, воспитателей, ближних, чтобы оправдать их надежды и порадовать. Все же большую роль играют идеалы, образы людей, которых мы берем за своего рода маяки на земном пути, стремясь подражать им, достигать хотя бы малой части того, чего достигли они. Такими маяками для нас являются православные святые, а порой даже наши ближние могут поступать благочестиво, и их поступки могут быть нам примером для назидания. Ведь благочестие, нравственное воспитание могут послужить ступенькой к уготовлению сердца для принятия веры.

Все то, что привлекало мое сердце как цель жизни, я подвергал долгому испытанию, до тех пор, пока не осознавал, что это земное занятие и не есть смысл жизни. Мои поиски высокого, небесного, таинственного в земных занятиях не увенчивались успехом, а отношения с ближними только усложнялись и вели к отчуждению. Наверное, потому, что вместо того, чтобы исполнять заповеди и стараться хоть как-то смирится под волю Божию, я пытался жить своими личными, пускай познавательными, интересами, и оказался неполезен для ближних. Основой спасительного пути, на который указывает Церковь, можно назвать, как я понял, служение. Наш Господь Иисус Христос сказал: Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20: 28). Вот в свете служения Богу и ближним полезные земные занятия обретают смысл. Человек, исполняющий волю своего ветхого, страстного человека, ни в каком, даже на вид благом деле, не обретает пользу, так как направляет его на удовлетворение своих страстей. Все мои начинания не удовлетворяли потребностей души, и это постепенно вело к внутреннему критическому состоянию. Вот тогда я воззрел на Церковь и ухватился за Ее доброту и благую попечительность о ищущих спасения. На фоне внутреннего духовного кризиса почувствовал благонастроенность близких верующих, сострадание, а также было ощущение, что они вместе со мной. Начал посещать храм и соприкасаться с жизнью Церкви. В Ней я нашел истинную цель и смысл жизни, истинно высшее, которое загадочно и мистически грезилось мне в разных представлениях, доходя даже до сказочных. Терзания совести нашли упокоение в Таинстве Покаяния. Нашли упокоение и терзания ума, так как в Православии нашел для себя ответы на все свои внутренние вопросы и противоречия.

Большую помощь в жизненных поисках получил от родителей. Мать посещала ежевоскресно храм и указывала на Церковь как на средство ко спасению и уготовлению к вечной жизни. Отец старался воспитать меня, стремился, чтобы я получил образование, что тоже послужило ступенькой в поисках истины и высоких целей. Большое значение для меня имело обретение новых идеалов, образов — святых людей, которые своей жизнью и учением стали вожделенным примером и покровительством на жизненном пути. Со временем я стал понимать, что все мои земные занятия, которые я делал ради этих же занятий, были, как написано в книге Екклесиаста, суета сует (Еккл. 12: 8). И не потому, что были таковыми по сути, но потому, что я хотел ими заполнить то место в сердце, которое предназначено для Бога и ближнего.

Устремление к Церкви как кораблю спасения придало жизни новый смысл. Начал ходить в храм, забегать до работы, после работы, в свободное время, которое имел в распоряжении, хоть ненадолго, даже если в храме не шло Богослужение. Появилось желание взять свой крест и следовать за Христом, обратиться лицом к Церкви. Имею в виду — лицом души, то есть всем сердцем. Бывает, что человек обращен к кому-либо лишь вежливой формой общения, а душа его стоит к нему спиной. А Церковь относится к своим чадам, как мать к ребенку, поэтому и отношение к Церкви должно быть как к матери, и это строится само собой, неосознанно, лишь бы человек был признательным.

Как-то представился случай видеть на улице группу монахов. Меня поразил их вид: тихие, спокойные, смиренные, скромные, добродушные и в то же время исполненные какой-то таинственности, силы и мужества. Мне казалось, что они были в каком-то другом измерении, недосягаемом для духовных недугов и жизненных несчастий, которыми, казалось, был полон как окружающий, так и внутренний мой мир. А может, они представлялись мне живым воплощением того, что я читал в патериках или слышал в рассказах. Так бывает, например, когда видишь, как марширует строй солдат. Кажется — какие они мужественные, отважные, стойкие. Хотя из этого еще не вытекает, что они такие. Но все же я понимал, глядя на группу монахов, что это люди, которые всецело посвятили себя служению Богу, стяжанию святости, любви, добра. Тогда я помолился Богу о том, чтобы следовать по такому пути и, если для меня это возможно, быть среди монахов.

Однажды в храме благодатное чувство так охватило меня, что я пообещал внутри себя, что буду служить Богу, Который коснулся моего сердца, наполнил всю мою жизнь смыслом и жизненной силой, верой и надеждой, указал путь к сердцу ближних, путь для стяжания любви, преобразил весь мой внутренний и внешний мир. Служить всецело, насколько позволит вся моя сущность, и это будет для меня величайшей радостью и величайшим благодеянием ко мне. Теперь я ощущал, что имею возможность быть не чужим для ближних, потому что у меня есть по отношению к ним величайшая забота – это исполнение заповедей.

Под словом «любовь» обычно подразумевают сокровенные чувства между мужчиной и женщиной. Конечно, это, наверное, одно из самых высших проявлений любви, которое Бог вложил в человека для создания брачного союза. Евангельская же любовь не так приметна и страстна, не так волнует чувства и кровь. Это духовное состояние, может, даже неприметное для постороннего глаза, выявляющее себя скорее в поступках и исполнении заповедей, нежели в эмоциях и восторженных чувствах.

Без исполнения заповедей вряд ли будет и любовь к Богу. Это будут лишь слова самомнения, лишенные сокровенных чувств и личных взаимоотношений души человека со своим Творцом.

Если посмотреть, сколько можно найти в мире проявлений любви, которые воспринимаются как нечто обычное! Это, например, доброта, дружба, терпение, самоотвержение, понимание и прощение, милосердие и сострадание. Читал где-то, что настоящей чистой евангельской любви достигали святые, а образ евангельской любви у простых людей – это сострадание. А еще как-то у меня возник вопрос к себе – что я видел самое красивое, самое прекрасное когда-либо в своей жизни? И, недолго перебирая воспоминания, твердо остановился на одном – сострадательный взгляд человека. Это живая икона любви.

Какова же она, чистая, бесстрастная, непорочная, нелицеприятная любовь? Думаю, если она исходит от сердца, значит, перед собой она должна видеть другое сердце.

Семейная жизнь прекрасна, вожделенна и благословлена Богом. Но есть и путь всецелого служения Богу, отрешение, насколько это возможно, от земного и от своего, для того чтобы наиболее предаться исполнению Его воли. Это уподобление райской ангельской жизни уже здесь, на земле: ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах (Мф. 22: 30).

Монашеские обеты девства, послушания и нестяжания не являются заповедями, но, как говорят Отцы Церкви — дарами, которые монах посвящает Церкви. Их исполнение требует большого самоотвержения. Такой путь предоставляет удобнейшую возможность для исполнения заповедей и стяжания любви.

После смерти отца мать сказала мне, что я должен выбрать или семейную, или монастырскую жизнь, что свободная и своевольная жизнь может плохо обернуться, ведь мне было уже двадцать семь лет. Это предложение я воспринял не как предоставление выбора, а как испытание верности, как Божий призыв. Я желал внутренне служить Богу, оставить все и следовать за Ним, и вот Бог испытал мое желание. Я понял, что нужно проявить мужество и идти навстречу милости Божией, не страшась испытаний, которые могут встретится на пути.

Оглядываясь назад во времени, понимаю, что к Церкви меня притянуло ни что иное, как дыхание любви с Ее стороны ко мне, грешному, скверному, мерзкому, не достойному никакого благодеяния. Со стороны этого Корабля Спасения, Который каждому протягивает «спасательный круг» — им является наш жизненный Крест скорбей, который Бог посылает для спасения души. И в нашей воле остается либо смириться и принять это благодеяние, или по гордости отвергнуть и остаться в погибели.

В Церкви возможно положить начало преображению «гадкого утенка» нашей души и идти по тернистому пути с надеждой взлететь потом в ряды тех, которые предпочли ползанию полет. И в этом большая заслуга маяков Церкви — святых. Они прошли по пути спасения, проложенному Господом нашим Иисусом Христом. И мы идем по этому пути, опираясь на их опыт и заступничество. И нам посредством Церкви человеколюбивый Бог предоставил удобнейший корабль, плывущий ко спасению по житейскому морю, путь к стяжанию Царствия Небесного, Богопознания и Богообщения. В Православной Церкви я почувствовал, что Она привела меня не в неизведанные края, а наоборот, к себе, в сокровенные уголки сердца. Церковь вернула мне душу, которая была в плену и рабстве, и указала Пастыря, Которому христианин, вверив свою душу, обретет спасение, Царство Небесное и Самого Бога. Обретет вечную жизнь, истинное счастье, истинную радость, которые, как пишут, заключаются в любви Божией и пребывании с Богом. Если Бог вечен, то и тот не умрет для вечной жизни, у кого в сердце будет истинный Бог. Разве хозяин оставит любящего слугу – нет, он о нем позаботится. Так позаботится и Бог о любящих Его. А кто есть любящий Бога: кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14: 21). А тот, кто пребывает с Богом, Который есть любовь, конечно же, сам сможет по-настоящему любить ближних, и это, наверное, и есть для человека начало райского блаженства и Царствия Небесного уже здесь, на земле.

Монах Игнатий (Блинов)
Сайт «Ветрово»
20 февраля 2022