Доклад о вкладе русского монашества в возобновление женского монашества на Фрушской Горе и в Сербии
Красная революция, или «октябрьский отчаянный пир» в 1917 году в России привели к невиданным, ужасным страданиям, гражданской войне и уничтожению значительных объектов, особенно религиозных — церквей и монастырей. Самый сильный удар и последствия потерпела Русская Православная Церковь. Бесовские силы в то время, как и сейчас, знали, что ́ самое главное и самое святое для русского, то есть православного, человека. В страшных исторических обстоятельствах начинались великая всенародная беда и хаос, сопровождаемые запретом на свободу мысли и политической безысходностью.
Огромное количество людей вдруг оказались перед выбором: остаться или уехать. Миллионы людей в течение нескольких лет покинули Россию. Во время первой волны эмиграции из России уехало около двух миллионов людей, духовенства Русской Церкви и мирян. Ужасы терпели и оставшиеся, и уехавшие. Беженство всегда является дорогой в неизвестность. Господь устроил так, что эти эмигранты в действительности стали посланниками, которым предстояла великая миссия и высокое задание, они стали светом всему миру, проповедниками, рассеянными по всей вселенной. Из-за бесперецедентных гонений и злодеяний, которые большевики совершали по отношению к православному монашеству, священнослужителям и верующему народу Русской Православной Церкви, сотни тысяч людей вместе со своими архиереями и духовенством покинули страну и нашли убежище в Европе, Америке, Австралии и на других континентах. Скрепя сердце, со скорбью в душе и со слезами на глазах, русские беженцы — архиереи, монашество, священнослужители и многострадальный народ — как зеницу ока верно и с гордостью хранили свою веру, культуру и особенности, которыми Бог в изобилии наделил великий, верный и талантливый русский народ. Печаль и молитвы о России не прекращались, страдальцы-беженцы всегда и каждый миг оставались верными своему отечеству, о котором они мечтали, скорбели, рассказывали и молились везде, где они пребывали, жили и работали. Их потомки до настоящего времени свидетельствуют о том, что они являются выдающимися представителями русского Православия.
Россия вне России, с закваской из молитвы, скорби и слез ¬— это была «Заграничная Россия». А Россия под игом большевиков и безбожников погрузилась тогда во тьму богоборчества. Но она породила миллионы страдальцев и мучеников, а затем восстала из пепла и начала воскресать в полноте, свидетелями чего мы, слава Богу, сегодня являемся.
В это же время мы видим Сербию — униженную, убитую, опустошенную, разоренную. Богом хранимая, она выдержала многовековой турецкий плен и пытки, сражаясь пятьсот лет за выживание своего народа. Австро-Венгрия оказалась не лучше для сербов, точнее, императрица Мария Терезия, которая запрещала богослужения, постриги, закрывала монастыри и храмы, запрещала книги из России, просвещение в целом и прилагала все усилия для того, чтобы православия и сербов не стало…
Как бальзам на живую рану, приходит русская эмиграция к своим, тоже измученным, сербским братьям. Друг друга тяготы носившие, сербское и русское православие нерасторжимо связаны — с тех пор, как при дворе сербского короля Стефана Немани побывали русские монахи, которые своей великой любовью к монашеству вдохновили его младшего сына Растко. С ними он ушел на Афон и стал монахом Саввой, духовным отцом сербского народа. И позднее, в XIV-VXIII веках, были часты переселения сербов в Россию. Столетиями русские и сербы помогали друг другу и объединялись: одна вера, одна кровь, один народ. Было много случаев, когда сербские монахи подвизались и жили в русских монастырях, а русские монашествующие и в прежние времена, и сейчас приезжают в Сербию и подвизаются в наших монастырях. Духовные связи наших двух Церквей и народов крепки и нерасторжимы испокон веков и навсегда.
В Сербии монашество в это время было очень редким явлением, то есть не было общежития. Благочестивые девушки и женщины втайне молились и подвизались в своих домах. Во время турецкого правления в Сербии традиция женских монастырей была приостановлена вследствие сложных исторических обстоятельств. После Первой мировой войны не намечалось возобновление женского монашества. Однако в это время у нас возникло народное Богомольческое движение во главе со святым владыкой Николаем (Велимировичем).
В средние века наши правители строили храмы и монастыри как «задушбины», то есть для спасения души: монахи и отшельники молились там о спасении души, народа и государства. Это были центры нашей культуры. Наряду с этим существовали и женские монастыри, которые для этих же целей строили сербские правительницы и жены наших деспотов, последних сербских правителей. Однако все это исчезло с приходом турецкого ига.
Пока Сербия истекала кровью и умирала под турками, в России под влиянием Византии, где женское монашество с первых веков христианства было очень развито, количество женских монастырей чрезвычайно возросло. Многие русские монастыри развивали бурную деятельность на культурном поприще и в социальной сфере. И в это время были девушки, которые уезжали в Россию, чтобы стать монахинями.
Только в начале 1920-х годов более 200 тысяч российских эмигрантов поселились на Балканах, в первую очередь в Королевстве сербов, хорватов и словенцев. Среди огромного количества эмигрантов обрелось множество русских архиереев, священнослужителей, монашествующих. Именно им принадлежит огромная заслуга в возобновлении замершей церковной жизни в Сербии, то есть в Королевстве СХС. Русские духовники сыграли чрезвычайно важную, великую роль в возобновлении и развитии религиозной жизни в славянских странах, куда они приезжали, в частности, в Сербии и в Сербской Церкви. Стараниями, трудом и по инициативе русских духовников начались многие важные религиозные, духовные процессы, такие как возрождение и установление монашества (в первую очередь женского монашества в Сербии). Они внесли большой вклад в развитие сербского богословия, пастырский труд, облагородили сербскую духовную межвоенную жизнь, строили церкви на западе тогдашнего королевства, создали семинарии, Богословский факультет.
По предложению Нишского епископа Досифея министр по делам религии принял в мае 1920 года Указ, согласно которому в приходскую службу в Сербскую Православную Церковь было принято 250 русских священников. Русские духовники сыграли решающую роль в оживлении церковной, богослужебной жизни, потому что к этому времени многие сербские священники и монахи погибли или были убиты.
Несколько десятков русских монахов приехали из известного Валаамского монастыря. Они нашли убежище в нескольких сербских монастырях: Гргетег, Язак, Врдник, Беочин… В некоторых сербских монастырях они стали игуменами: отец Сергий (в Манассии), архимандрит Кирилл (монастырь св. Прохора Пчиньского), епископ Митрофан (монастыри Раковица и Дечаны), игумен Вениамин (монастырь св. Наума Охридского). В монастыре Петковица недалеко от города Шабаца настоятелем был епископ Вениамин (Федченков), который собрал там около тридцати русских монахов и послушников. В Гргетеге было русское братство во главе с иеромонахом Амвросием (Кургановым).
Игуменье Диодоре (Дохторовой) сербскими церковными властями был передан в управление монастырь свв. Кирика и Иулитты в Цариброде. Она там жила с двадцатью русскими монахинями и послушницами, которых привела с собой из Жабынского монастыря в Бессарабии.
Фрушкогорские монастыри с давних времен, с конца XVI века, поддерживают связь с Россией. В храмах фрушкогорских и сербских монастырей хранятся священные сосуды и другие подарки российских царей. Состояние сремских монастырей становится лучше только после восстановления Сербской Патриархии в 1920 году. В монастырях жили по два-три монаха, но они охотно принимали русских беженцев. Здесь находили убежище генералы, профессора, епископы и художники.
Центром восстановленного сербского женского монашества после Первой мировой войны в Королевстве СХС считается большой русский женский Леснинский монастырь (в настоящее время это территория Польши). Когда-то это был римо-католический монастырь, который по решению Русского Синода в 1884 году был превращен в православную женскую обитель. Игуменьей этого монастыря была благочестивая, образованная и одаренная монахиня Екатерина — в миру графиня Евгения Борисовна Ефимовская. В Лесне было 500 монахинь, 3 духовника, 700 детей-сирот, о которых они заботились, 100 тружеников на разных послушаниях. В рамках монастыря было открыто несколько школ: начальная, гимназия, церковно-учительская, церковно-приходская, крестьянско-хозяйственная, медицинская и сельскохозяйственная. Помимо Соборного храма с тремя приделами, там было расположено еще шесть храмов, больница, операционный зал, аптека, богадельня для престарелых женщин, различные мастерские для вышивания, иконописи, шитья, пруд, мельница, огороды, пекарня, мастерская по изготовлению свечей. Кроме того, монахини бесплатно лечили и ухаживали за тысячами людей, православных и не только. Вокруг Леснинского монастыря возникали дома, школы, больницы. Игуменья Екатерина имела большое желание создать богословскую школу для диаконисс при Лесне. Этот монастырь славился прекрасным пением. В нем было два хора по 60 монахинь и игуменский из 40 лучших певчих. Леснинский монастырь за 30 лет стал центром православия во всей области. Духовную и материальную помощь обители оказывали преподобный Амвросий Оптинский и святой праведный Иоанн Кронштадтский, а также царь-страстотерпец Николай Второй Романов с семьей.
Близкими сотрудницами игуменьи Екатерины стали настоятельницы новосозданных монастырей: Красностоцкого, в Вирове, Теолине, Радечнице, Зодуленце и Кореце.
С 1907 года Лесненским монастырем управляла игуменья Нина — в миру Наталья Григорьевна Косяковская.
Роковая Первая мировая война в 1914 году стала пожаром в Европе, который приближался к России. Когда фронт приблизился к Леснинскому монастырю, по приказу военных властей в 1915 году монахини вместе с детьми эвакуировались в Россию, в Санкт-Петербург. Сто сестер было размещено в Новодевичьем Воскресенском монастыре, а 400 в Иоанновском монастыре. Таким образом прекратился колоссальный труд Леснинского монастыря.
Монахини с двумя игуменьями, Екатериной и Ниной, в 1916 году переехали из Санкт-Петербурга в Молдову, в монастырь Жабка. Здесь они жили четыре года. Румынские власти потребовали от них принять румынское гражданство, новый стиль и служить на румынском языке. Сестры никоим образом не хотели согласиться. Король Александр, патриарх Димитрий и Нишский епископ Досифей, а также остальные архиереи Сербской Церкви пригласили их поселиться в наших монастырях. Сербская Православная Церковь с молитвенной и искренней любовью приняла русских эмигрантов, особенно духовенство. Наша Церковь верила и надеялась, что именно они будут старательно трудиться для духовного возрождения сербского народа. В Сербию 17 августа 1920 года прибыло 80 монахинь вместе с с двумя игуменьями и протоиереем Алексием Нелюбовым — духовником сестричества. Непродолжительное время они находились в Кувеждине и вскоре переехали в Хопово. Вместе с русскими монахинями воспитывались и сербские монахини и послушницы. Порядок и Устав тщательно исполнялись. Монахини все свои силы отдавали духовной жизни, а также занимались воспитанием сирот и обездоленных, выполняли очень трудную работу на монастырских угодьях. В течение двадцати лет своей жизни в Хопово они вырастили, по различным источникам, от 500 до 1 500 сирот.
Главный храм посвящен святителю Николаю Чудотворцу, в нем хранились мощи святого Феодора Тирона. Особенной радостью для монахинь были посещения патриарха, короля, русских и сербских епископов, а также огромного количества благочествых паломников.
Количество сестер росло за счет прихода русских женщин и девушек, а также сербок, которых привлекали монашество и достойные примеры опытных леснинских монахинь, которые вели духовную жизнь. По Указу патриарха Димитрия монастырь Кувеждин в 1923 году определен как первый женский монастырь, в котором будут жить сербские монахини. В Кувеждин из Хопова переехали 19 русских монахинь и несколько сербок во главе с игуменьей Меланией (Кривокучин). Они также заботились о сиротах и организовали народную кухню и детский сад в городе Сараево и в монастыре.
Тогдашние церковные власти убедились в том, что монастыри Хопово и Кувеждин стали настоящими ульями, в которых господствует совершенный порядок и духовный мир, где постоянно совершаются полные богослужения, и что монахини самоотверженно заботятся о сиротах.
Русские монахини и здесь не прекратили традиции и образ жизни, который они вели в Лесне: строгий монашеский и богослужебный устав, послушания, забота о сиротах, воспитание детей, оказание поддержки беспомощным. Они организовали школы и дома, в которые родители отправляли своих детей. Нашлись и благотворители, которые оказывали помощь в труде и жизни сестер и воспитанников. Детей было много, а монахини дарили им большую любовь, усилия и время. Все было в совершенном порядке, дети были чистыми, воспитанными, здоровыми и радостными, их учили молитве и любви к богослужению. Сестры самоотверженно готовили для Бога и Сербии будущее, маленьких людей, которые остались без родителей и отечества. И это было величественным свидетельством хоповских монахинь перед Богом и людьми.
Материальных средств со временем становилось все меньше, сократилась благотворительная и медицинская помощь, оказываемая сестричеству, но эта обитель с чудотворным Леснинским образом Матери Божией служила духовным пристанищем для множества измученных душ, в первую очередь для русских эмигрантов. В Хоповском монастыре каждый день совершались благоговейные богослужения с прекрасным пением русских монахинь. Любовь, радушие и гостеприимство, внимание к посетителям многих привлекали на молитву в Хопово. Часто приезжали русские студенты и молодые интеллектуалы. Весьма просвещенная и глубоко верующая игуменья Екатерина оказывала большое влияние на молодежь. В сентября 1925 года в Хоповском монастыре была организована встреча Русского христианского студенческого движения, профессоров Свято-Сергиевского парижского института и белградского Богословского факультета.
Несмотря на все скорби, сложности и искушения, с которыми они сталкивались, монахини были рады угостить, выслушать, послужить и помочь людям, которые к ним приходили. Хоповский монастырь с русскими и сербскими монахинями стал духовным оазисом как для местных жителей, так и для всех, кто из Югославии и из удаленных уголков приезжали напиться духовной воды и обрести утешение и мир.
В Хоповскую обитель в течение всего года приезжали русские из всех краев Югославии и иных европейских стран. По благословению патриарха Варнавы и митрополита Антония в Сербию со Святой Горы приехал архимандрит Кирик, ставший духовником всех обителей, в том числе и Хоповской. Он просил короля Александра стать покровителем русских обителей на Афоне. Со временем Хоповский женский монастырь под влиянием старца Кирика обрел определенные черты святогорских монастырей.
Духовная мать сербских монахинь, схиигуменья Екатерина, скончалась в октябре 1925 года. Все бремя окормления восприняли схиигуменья Нина и ее помощница монахиня Феодора (в будущем игуменья Новолеснинского монастыря во Франции).
В начале Второй мировой войны усташи и партизаны нарушали спокойную жизнь Хоповской обители: они жгли и разрушали строения, монахинь изгоняли. Поэтому весной 1943 года по приказу немецкой армии сестры покинули монастырь, в котором подвизались 20 лет. Вместе со своими духовниками, иеромонахами Никандром и Тимолаем, они переехали в Ириг, а затем в Белград. Они жили в районе Сеняк в небольшой квартире. В 1949 году в Белграде скончалась игуменья Нина. В 1950 году часть сестер уехали во Францию с игуменьей Феодорой.
Сестры старательно хранили традиции Леснинского монастыря. В первую очередь благодаря хоповским монахиням медленно возобновлялось сербское женское монашество. В 1924 году существовало четыре женских монастыря: Хопово, Кувеждин, Берово и святого Илии в Мирковцах, в которых подвизалось 107 монахинь. Уже в 1941 году в Югославии было 27 женских монастырей с 286 монахинями и 111 послушницами. В документах за 1969 год указан 81 женский монастырь с 658 монахинями и 187 послушницами, а во многих из них настоятельницами были именно хоповские русские монахини.
Сербки, вдохновленные светлым и дивным примером русских хоповских монахинь, которые приехали из Лесны, поспешили в монастырь, с большой любовью и глубокой верой принимали постриг и учились духовной жизни.
Из Хоповской обители возникли новые сербские обители по всей Югославии. Кроме схиигумений Екатерины и Нины, есть еще знаменитые монахини русского происхождения, которые сыграли большую роль в возобновлении сербского общежития и заслужили нашу благодарность и уважение: игуменья Диодора (монастырь Дивляне), игуменья Сидония (м. Петковица – г. Шабац), игуменья Михаила (м. Лешак), игуменья Ангелина (Грачева, Введенская обитель в Белграде), игуменья Мелитина (м. Темска).
Следует упомянуть и их духовных дочерей сербского происхождения: игуменья Петрония (м. св. Мелании – г. Зренянин), игуменья Аполлинария (мм. св. Иоанна Богослова и Челие), игуменья Евфимия (м. Ковиль и Раваница), игуменья Михаила (м. Благовещения), игуменья Евпраксия (м. Каленич), игуменья Надежда и игуменья Мелания (м. Горняк), иг. Аполлинария (м. Крушедол) и игуменья Девора (м. Суводол).
Все женские монастыри Сербской Церкви должны записать в свои помянники и молитвенно вспоминать двух выдающихся схиигумений, Екатерину и Нину, а также их монахинь. Они стали новыми апостолами нашего сербского женского монашества.
Вклад русского монашества в возобновлении сербского, особенно женского монашества отразился в устройстве монашеского общежития на гораздо более высоком уровне, чем тот, который существовал в Сербии на момент их приезда, в восстановлении института женского монашества, в усовершенствовании и восполнении богослужебной практики, передаче традиции безмолвия и традиций лучших русских обителей в нашей среде, в развитии церковной культуры и искусства, пения, иконописи, в миссионерской работе с народом, в восстановлении монастырских храмов и хозяйства, в социальной работе, в поощрении развития монашествующих, в молитвенном, подвижническом и литургическом свидетельстве о реальности Воскресения во время больших страданий и распятия собственного народа.
Огромная жертва и труд, смирение и вера, добродетели и безмерная любовь, которую испытывали к нам и передали нам русские монахини, тоскуя до последнего издыхания на чужбине по своей любимой России, очень напоминают жертву, труд, смирение и любовь, которые украшали прекрасную ветхозаветную Руфь. Слова, сказанные Воозом Руфи, мы повторяем всем русским монахиням — нашим духовным матерям, которые указали и осветили нам путь: Мне сказано все, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня; да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами! (Руфь 2: 11-12).
Игуменья Теодора (Васич)
29 мая 2016
г. Сремски-Карловцы
Перевод с сербского Марины Тодич
Сайт «Ветрово»
Слова иеромонаха Романа, музыка Геннадия Пономарёва, аранжировка Андрея Покровского. Перевод на сербский язык и исполнение — игуменья Свято-Введенского монастыря в Белграде Теодора (Васич).
Помним. И такое было. А ведь открытое безбожие в 1917 году в России привели к невиданным, ужасным страданиям, гражданской войне и уничтожению значительных объектов, особенно религиозных — церквей и монастырей.
Какой чудный голос у матушки игуменьи. Заслушаешься. Думаю, монастырским сёстрам одно удовольствие слушать отдаваемые этим голосом распоряжения.