Глава Росрезерва Дмитрий Гогин: «ГОСТ для нас — нижняя планка качества»

17 октября 2021 года исполнилось 90 лет со дня создания Комитета резервов при Совете труда и обороны, ныне — Федерального агентства по государственным резервам (Росрезерв). Что, как и на какой случай хранит государство, рассказал руководитель одного из самых закрытых ведомств Дмитрий Гогин.

Дмитрий Гогин. © Фотография Александра Мудрац/TACC

— Расскажите, для каких ситуаций хранятся запасы Росрезерва, когда они используются?

— В этом году Росрезерв отмечает свое 90-летие, хотя государственные запасы появились в России гораздо раньше. В истории человечества вообще все сильные государства создавали запасы, которые обеспечивали армию и страховали страну от неурожая и стихийных бедствий. Уже к XVII веку во всех крупных городах Российского государства имелись специальные хлебные приказы для сбора продовольствия на случай войны. Большое внимание государственным запасам уделяли все российские правители от Ивана Третьего до Петра Первого и других Романовых. Девизом Росрезерва сегодня является фраза из указа Михаила Федоровича Романова: «К запасам береженье держать великое».

Назначение государственного материального резерва Российской Федерации определено законом «О государственном материальном резерве». Чаще всего граждане слышат о Росрезерве, когда мы предоставляем запасы для ликвидации последствий различных чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. В 2019 году по нашей инициативе перечень этих происшествий был дополнен мероприятиями по предупреждению и локализации эпидемий, эпизоотий (массовые болезни животных), радиационного заражения. Запасы госрезерва могут использоваться для помощи регионам и отраслям экономики при нарушениях поставок важнейших товаров и оказания регулирующего воздействия на рынок, когда Росрезерв либо выпускает дефицитную продукцию, либо изымает с рынка ее излишки. Но самое главное назначение государственного материального резерва — это обеспечение мобилизационных нужд страны в случае военной угрозы, это запасы на час икс.

— Группы ситуаций, когда эти запасы используются, понятны, но как часто эти ситуации происходят?

— Очень часто. В новейшей российской истории нет ни одного крупного происшествия или чрезвычайной ситуации регионального масштаба, в ликвидации которой не принимал бы участие Росрезерв. Теракт в Беслане, авария на Саяно-Шушенской ГЭС, лесные пожары и нарушения теплоснабжения в Сибири, наводнения на Дальнем Востоке, энергоблокада Крыма — каждый раз для ликвидации последствий чрезвычайной ситуации и нормализации жизни граждан привлекались запасы государственного материального резерва.

В 2013 году на Дальнем Востоке, когда после масштабного наводнения возникла угроза роста цен, около 40 тыс. т продовольственных товаров были направлены в торговые сети и на предприятия пищевой отрасли региона, в результате чего потребительскую панику удалось предотвратить. Мы работаем 24 часа 365 дней в году.

Вот несколько свежих примеров. Из-за реконструкции Хабаровского НПЗ на Дальнем Востоке в феврале 2021 года возник дефицит бензина. По поручению правительства бензин был доставлен на АЗС региона из нефтехранилищ Росрезерва — в самые сжатые сроки, несмотря на морозы. В августе 2021 года мы отгружали технику, продовольствие, средства жизнеобеспечения, необходимые для тушения пожаров в Якутии. Также помощь была оказана затопленным районам Забайкалья.

Государственный материальный резерв — действенный инструмент внешней политики. За счет его ресурсов за последние 10 лет проведено более 80 акций по оказанию гуманитарной помощи 48 государствам.

— Кто и как определяет, какие товары куда отправятся и что должно храниться в Росрезерве?

— Росрезерв никогда не выступал в этом вопросе инициатором, мы не решаем, что именно хранится в государственном резерве. Так определяет законодательство, и я считаю, что это правильно. Инициаторами выступают федеральные органы исполнительной власти в рамках своей компетенции. Сформированную по их предложениям номенклатуру утверждает правительство.

В ситуации пандемии появилось поручение президента, повышающее ответственность органов исполнительной власти за то, что они предлагают или не предлагают внести в номенклатуру государственного резерва. Более того, теперь это закреплено как персональная ответственность каждого министра.

Поскольку спектр того, что мы храним, достаточно большой, быть квазиспециалистом по всем направлениям просто невозможно. Росрезерв не может оценить и какие лекарства нужны, и какие запасы металлов, нефтепродуктов, продовольствия и так далее. Задача профильных ведомств — исходя из анализа угроз, внешнеполитических событий и других факторов, сформировать свое мнение о необходимости конкретных запасов.

— Часто ли обновляется перечень хранимых товаров? Насколько я понимаю, одно из последних предложений было по поводу хранения готовых домокомплектов после чрезвычайных ситуаций на Дальнем Востоке?

— Да, сейчас решаются вопросы относительно хранения домокомплектов. Номенклатура государственного материального резерва очень подвижная. До Второй мировой войны в госрезерве хранились в основном импортные товары, которые в случае чего закрыли бы потребности страны. Сейчас номенклатура основательно меняется раз в два-три года и дополнительно пересматривается каждый год. Мы запрашиваем органы исполнительной власти — где, что и в каких количествах необходимо хранить.

— А сейчас много импортных товаров хранится в Росрезерве?

— Только те, которые в принципе не производятся на территории Российской Федерации, во всем остальном — приоритет российскому производителю.

— Можете подробнее рассказать, как пандемия повлияла на вашу работу, пришлось ли экстренно и основательно пересматривать список хранимых товаров, менять механизмы работы?

— Первое, что мы сделали, — начали выпуск тех медицинских запасов, которые предназначались для мобилизации. Росрезерв направлял их в систему здравоохранения субъектов Российской Федерации, в госпитали Минобороны и силовых ведомств. Эта работа продолжается и сегодня.

Затем мы внесли в номенклатуру маски и другие необходимые в пандемию средства. Но чтобы не создавать ажиотажного спроса, когда одновременно и медучреждения, и население, и Росрезерв закупают маски, выждали момент.

Позже, когда рынок насытился, чтобы помочь промышленности и избежать затоваривания, правительство приняло решение о выкупе Росрезервом с рынка всех излишков товаров, связанных с борьбой с пандемией. Созданный таким образом запас сегодня активно используется, мы поставляем помощь во все субъекты Российской Федерации.

— Помимо пандемии какие крупные вызовы были у Росрезерва в XXI веке или, может быть, если погрузиться в историю, в XX?

— Незадолго до Великой Отечественной войны правительством было принято решение о пополнении запасов государственного резерва, но сделать это в полном объеме тогда не успели. В течение всех военных лет из запасов госрезерва шло снабжение фронта и тыла, оно стало критически важным для перевода хозяйства на военное производства и обеспечения первых боевых операций.

Затем шло накопление резервов для послевоенного восстановления, по некоторым видам запасов объем удалось нарастить в два раза. Помощь получали все отрасли хозяйства. После войны наличие товаров в госрезерве помогло достаточно быстро отменить карточную систему. Великобритания, к примеру, не создала таких резервов, и там карточная система была отменена на несколько лет позже, чем в Советском Союзе.

Во время ликвидации Чернобыльской катастрофы свинец для создания саркофага поставляли тоже из Росрезерва.

В лихие 90-е, когда прилавки были пусты, до половины ежемесячного потребления продуктов в дотационных регионах обеспечивалось из запасов Росрезерва.

Если бы такой подушки безопасности у страны не было, у всего этого могли быть совершенно другие последствия. Спитак, пожары и наводнения, гуманитарная помощь другим странам — для всего использовались запасы государственного материального резерва. Гуманитарная помощь другим странам, пострадавшим от стихийных бедствий, таких как ураган «Катрина» и аварии АЭС «Фукусима», — везде осуществлялись поставки из Росрезерва.

— За 90 лет существования сильно ли поменялся перечень хранимых товаров? А может быть, напротив, есть позиции, которые остались неизменными?

— Есть товары, которые хорошо зарекомендовали себя. Та же знаменитая тушенка — универсальная вещь, которая легко хранится и доставляется, востребована в чрезвычайных ситуациях.

На самом деле, несмотря на то что ассортимент товаров меняется, базовые номенклатурные группы остаются неизменными: продовольствие длительного хранения, нефтепродукты, металлы и материалы для промышленности, медикаменты, средства спасения.

— С чем связана закрытость Росрезерва? Засекречено огромное количество данных: список хранимых товаров, расположение складов…

— Это подушка обороноспособности страны. Знание о том, насколько быстро и в каких объемах страна может проводить мобилизацию ресурсов, безусловно, должно быть гостайной. Это так не только в Российской Федерации. Запасы в европейских странах, США, Китае, практически везде имеют закрытый характер именно потому, что эта информация раскрывает потенциал страны в возможных критических ситуациях.

— А есть ли какая-то специфика в работе Росрезерва по сравнению с работой резервов других стран?

— Конечно, есть. Базовый комплект — нефтепродукты и продовольствие — хранят все. Дальше начинаются вариации. Кто-то хранит кофе, кто-то из всех зерновых отдает предпочтение рису…

— То есть номенклатура запасов зависит от привычной людям в конкретной стране продуктовой корзины?

— Не только. Понятно, что в азиатских странах хранят больше риса, а у нас — больше хлеба. Привычка? Да. Но номенклатура резервов еще зависит от особенностей экономики страны и внешней ситуации. Например, есть металлы, которые не производятся на территории России или те, для производства которых нужны какие-то импортные добавки. Если границы вдруг закроют — что мы будем делать? Поэтому мы обязаны такие товары хранить. При этом важно понимать, что содержать масштабные государственные резервы может позволить себе только сильная страна.

— А что с выбором поставщиков? Помимо ГОСТа есть ли у Росрезерва какие-то дополнительные требования?

— Сложно найти другую государственную закупку, которая проводилась бы с такими же требованиями, какие выдвигает Росрезерв.

С одной стороны, мы действуем по 44-му закону о госзакупках, как и все. Есть только одно ограничение — у поставщика должно быть право работать со сведениями, составляющими государственную тайну.

С другой стороны, мы приобретаем товары не для сиюминутного потребления, а для хранения, в среднем на пять лет. Эти товары не должны морально устареть или потерять в качестве.

Нижняя планка качества для нас — это ГОСТ, дополнительные требования предъявляются к таре и упаковке.

С поставщиками мы заключаем длительные договоры. Компания, выигравшая конкурс на поставку, по условиям договора гарантирует качество продукции на протяжении всего срока хранения. Нарушение грозит заменой партии и штрафом в бюджет. Это установлено законом. Наши требования фирме-однодневке просто не по силам. В результате сложилась такая практика, что с Росрезервом, как правило, работают производители, которые могут в любой момент ответить за качество продукции. Это нелегко.

— Получается, если что-то пойдет не так в течение срока хранения, производитель должен выплатить пенни и заменить всю партию?

— Верно. У нас были случаи, когда целые эшелоны с продукцией мы разворачивали из-за плохого качества, скажем, из-за неправильно, не по ГОСТУ сваренного шва банки. Это нормальная практика. У нас есть производители, которые с первого раза сдают продукцию, но есть и те, кто делает это с трудом и не сразу.

Более того, наверное, нет другой структуры в стране, которая при покупке товара подвергает его строгой ревизии в лаборатории. Лаборатории есть на каждом из наших складских комплексов. Если не хватает какого-то сложного теста, мы обращаемся в Роспотребнадзор или в Россельхознадзор, и коллеги делают его по нашей просьбе.

В системе государственного резерва работает НИИ проблем хранения, единственный подобный в России. Там провели эксперимент — исследовали и сравнили образцы тушенки из обычных супермаркетов и из наших хранилищ. Должен сказать, что между тушенкой, которую мы храним, и тушенкой, которая продается в магазине, — огромная разница.

— Даже если они от одного производителя?

— Да. К сожалению, рынок не предъявляет таких высоких требований, как мы. Мы просим производителей внедрять новые технологии, например по заморозке, они вынуждены покупать новую технику, модернизировать свое оборудование, чтобы выпускать более качественную продукцию. Но часто такая продукция оказывается слишком дорогой для рядового потребителя, вот супермаркеты ее и не закупают.

— Вы упомянули Институт проблем хранения. Расскажите, какие научные исследования поддерживает Росрезерв?

— Я был на одном складе, который не относится к нашему ведомству, и видел, как там хранятся палатки в специальных брезентовых тубусах. На мой вопрос, почему вы храните их вертикально, а не горизонтально, мне не смогли ответить. А это ведь важно.

В институте этим и занимаются, выясняют, как хранить: вертикально или горизонтально, на каком расстоянии от других товаров, какое давление будет на поддон, если речь идет о технике, то как часто и чем ее смазывать, и так далее. На каждый товар у нас разработаны «карты жизни» в Росрезерве. Мы четко знаем для каждого товара, через какие промежутки времени и что нужно проверять. Как я уже говорил, если выявляются проблемы, вся партия подлежит замене.

Институт отслеживает все новинки в области хранения не только по товарам, но и по складским мощностям — холодильникам, резервуарам для хранения нефти и ангарам. Потом он обобщает этот опыт для всей системы.

Институт работает и на перспективу, например, ведет изучение особенностей хранения товаров в вечной мерзлоте.

Начало этому многолетнему эксперименту положило обнаружение на Таймыре продуктового склада русского исследователя Арктики Эдуарда Толля. Этот склад был оставлен Толлем в вечной мерзлоте в качестве экстренного запаса. Найденные в хранилище консервы 1900 года выработки оказались вполне пригодными для еды и даже вкусными.

Этот неожиданный эксперимент решено было продолжить. Раз в пять лет на Таймыр отправляются ученые нашего НИИ, изымают исторические продукты, закладывают товары свежей выработки, анализируют их состояние. Живут в палатках, без всякой цивилизации, рядом с белыми медведями.

В эксперименте участвует Российская академия наук, со следующего года присоединится «Роснефть». Важно изучить, как ведут себя в вечной мерзлоте не только продукты питания, но и нефтепродукты и технические масла. При сегодняшнем активном развитии Арктической зоны это очень важно для всех, кто работает в регионе, геологов, спасателей, военных.

— Какие планы и задачи у Росрезерва на следующий год?

— Большая задача — вовлечение товаров, выпускаемых из государственного резерва, в хозяйственный оборот. По истечении срока хранения мы реализуем запасы на рынке, на их место в хранилище поступает продукция новой выработки. Конечно, запасы выпускаются до окончания срока годности, как правило, за год, чтобы получатель успел их использовать. У нас этот процесс называется освежением.

Понятно, что тот, кому достанется наша тушенка на рынке, будет вспоминать ее добрым словом. Но мы считаем, что эти высококачественные запасы должны использовать прежде всего в государственном обороте — для силовых структур, для обеспечения Северного завоза и так далее.

Конечно, систему, когда каждая государственная структура самостоятельно закупает то, что уже есть в Росрезерве, изменить сразу очень сложно. Сейчас количество того, что мы продаем на открытом рынке, постепенно сокращается, ведомства используют наши товары все больше и больше, но это не 100%.

Развитие сети объектов Росрезерва — еще одна важная задача. По поручению президента мы строим новые современные складские комплексы на удаленных или закрытых территориях, скоро они вступят в строй.

Кроме того, бесконечный процесс — решение задач по совершенствованию качества продукции государственного резерва, увеличению срока хранения, ужесточению ГОСТов и принятию собственных стандартов. Есть чем заняться.

Беседовала Алена Фокеева
ТАСС