Иерей Георгий Селин. Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил!

Опыт истолкования белокаменной резьбы Димитровского собора города Владимира

Взгляд I. 83-й псалом как основа толкования.
Иносказательное значение львиных образов

Взирая на резное убранство Димитровского собора и пытаясь понять мысли, которыми руководствовались каменотёсы в своей работе, на что нам опираться, из чего исходить? Конечно же, из Священного Писания. Поэтому в название статьи вынесен первый стих 83-го псалма, а самый псалом положен в её основу.

Почему этот псалом? В суточном богослужебном круге чтением 83-го псалма начинается так называемый 9-й час, которым завершается весь круг. И в то же время, присоединяясь к вечернему Богослужению, 9-й час начинает этот круг, поэтому в современной церковной практике его можно назвать соединительным молитвословием суточного Богослужебного круга. Взятый же нами 83-й псалом открывает этот час. Впрочем, любой другой псалом мог быть взят за основу при толковании резьбы Димитровского собора, потому что во многих стихах Псалтири слышны её отголоски. Вернее сказать иначе — в резьбе собора нашли выражение и запечатлены в камне стихи Священного Писания.

Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил. Начинается 83-й псалом, и таким же – возлюбленным — предстаёт Димитровский собор.

Желает и скончавается душа моя во дворы Господни. Трудно переводима на русский язык, но совершенно понятна мысль Псалмопевца. До скончания души, даже до смерти желает он во дворы Господни.

Сердце мое и плоть моя возра́довастася о Бозе жи́ве (Пс. 83:2). Возра́довастася, значит возрадовались. Глаголы в церковнославянском языке имеют, помимо единственного и множественного чисел, также форму двойственного числа, и о единении двух главных человеческих сил — душевных и плотских — выраженном в глаголе возрадовастася, следует поговорить особо, чтобы хоть как-то понять непонятные композиции каменного декора.

Что, например, значат, и зачем изображены на стенах христианского храма многочисленные улыбающиеся львы, или «кисунчики», как ласково назвала их блогерша ZnichKa?

Вот одна из таких очаровательных кисок. Обратите внимание на её хвост. Он у льва (или львицы?) ещё только зацветает, и прежде поджат под себя, как у провинившейся собачки, а потом уже, из поджатого состояния, взмывает вверх.

А у этой киски хвост не только процвел, но дал целых три отростка. И, может, по причине особо пышного хвоста его руки, т. е. лапы умильно сложены на груди, а улыбка может быть названа блаженной. Со сложенными таким крестом руками изображается на иконах преподобная Мария Египетская, великая грешница, ставшая великой святой, и означает этот крест — предание себя в руки Божии. С руками, сложенными таким крестом, полагается во гробе усопший. «В ру́це Твои, Господи, предаю дух мой, Ты же мя благослови, Ты мя помилуй и живот вечный даруй мне, аминь». Со сложенными так руками (правая сверху, левая снизу) подходят христиане ко Святой Чаше Причащения.

А этого лёвика улыбку можно назвать игривой. И обратите внимание на положение его лап. Лошади с таким бегом, т. е. с односторонним передвижением ног, называются иноходцами.

А здесь нечто неописуемое словами. Радость выше крыши, и хвост больше самого владельца (или владелицы?). И опять нечто игривое, даже, по-моему, чересчур.

А этого как назвать? Довольство написано, вернее, выбито на его мохнатой морде. Мощный, статный, степенный, первостатейный, могучий… Могу́щие, покаряйтеся. Это слова мефимо́нов. В буквальном переводе с греческого «мефимон» значит «с нами». Могу́щии, покаряйтеся, яко с нами Бог. А́ще бо па́ки возможете, па́ки побежде́ни будете, яко с нами Бог. И и́же а́ще совет совеща́ете, разорит Господь, яко с нами Бог. И слово, е́же а́ще возглаго́лете, не пребудет в вас, яко с нами Бог. Эти и другие стихи пророка Исаии (гл. 8) поются за богослужением на особо торжественных службах. Могу́щие это могучие. И вельможа означает того, кто «вельми может». Много может вельможа. Но зачем у этого вельможного льва лапа поднята, как и у предыдущего? У того правая, а у этого левая?

А этот лев улыбается просто от простоты души, и хвост у него знатный. Даже свисает один из побегов, наверное, под тяжестью произросших плодов.

А этот скачет от радости.

А этот, что называется, осоловел от той же радости и тихо поёт. Но пора уже спросить, почему они все такие радостные? Да всё потому же: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе. Об этом стихе мы хотели поговорить, но отвлеклись на рассматривание барельефов. Затем и отвлеклись, что убедиться, что псалом и резьба перекликаются. О Боге радуются изображенные животные. О Бозе, значит, в Боге, для Бога, ради Бога, через Бога они веселятся. И хвосты у них так замысловато протянуты из-под животов вверх, чтобы указать на что? На их смиренный и покладистый нрав.

Но разве бывают у зверей цветущие хвосты? То, что мы видим на барельефах — ветвящиеся и плодоносящие хвосты львов — чудо Божие. И для чего оно нам показано? Не для того ли, чтобы утвердить в мысли, что не своими силами спасается верующий, обретая радость в Господе, но Его чудодейственной силою. Однако, чтобы действовала эта сила в человеке и приносила чудесные духовные плоды любви, радости, мира (ср. Гал. 5:22) ему нужно предоставить Богу сокрушенное и смиренное сердце (ср. Пс. 50:19).

Рассматривая львиные изображения, мы несколько раз задавались вопросом: лев? львица? он? она? И совершенно напрасно задавались. Разве только львов и львиц изображали создатели барельефов? Разве только зооморфные картины, как выражаются учёные, хотели нам показать Христовы каменотёсы? Разве не стремились они донести до взирающих на произведения их рук иные смыслы и знания? Разве не хотели они рассказать нам о другой жизни, вход в которую лежит через храм, и в которой, как говорит её Создатель, не женятся и не посягают? Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения (Лк. 20:34-36).

Вообразите себе сложность задачи каменотёсов: донести до тех, кто Евангелия не читал и Псалтири не слышал, эти Христовы слова. И как они её решают? Простите, опять-таки через хвосты. На димитровских барельефах что у львов, что у львиц, без разницы, хвосты поджаты под себя. О чем это говорит? Не о том ли, что мы прочли выше? В воскресение ни женятся, ни посяга́ют, но яко ангели Божии на небеси́ суть (Мф. 22:30).

Взгляд II. Трёхчастное деление храма и его пояс

Продолжаем вникать в смыслы каменных и рукописных строк. Сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бо́зе жи́ве. Вновь читаем этот важный для понимания орнамента Димитровской церкви стих. Его можно назвать онтологическим.

Слово ὀ ὤν, от которого произошло слово «онтологический», непременно должно быть написано на иконе Христа Бога. Ỏ ὤν значит Сый, Сущий, истинный единый Бог, Который воплотился. Зачем? Чтобы спасти людей. Не одни только души спасти, но и самые тела людей Он хочет соединить с Собой. Именно эта мысль заключена в стихе, на который мы обращаем особое внимание: сердце мое и плоть моя возра́довастася о Бо́зе жи́ве.

Часто в ум приходят мысли, что плоть дана человеку как досадный довесок, как какая-то постоянно искушающая и не находящая себе покоя часть. Не мы, апостол Павел восклицает: ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (Рим. 7:18,19). Точно! И кто всему виной? Она, ненасытная плоть. И, стало быть, Тот, Кто её дал?! Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? – сокрушается апостол (Рим. 7:24), и тут же, в следующем предложении говорит, как кажется, совсем неуместные в этой ситуации слова: Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим… (Рим. 7:25). За что? Ведь только что горевал: бедный я человек, и уже благодаришь? Почему? Да потому что даровал Господь апостолу Павлу и всем людям избавление от сего тела смерти, т. е. от гнездящегося в плоти греха. Совершается это избавление, конечно, не без труда и молитв, но ведь совершается же и стало возможным благодаря Господу нашему Иисусу Христу.

Единая радость плоти и духа уже не враждующих друг против друга, но совместно славословящих Господа, предвозвещена в этом стихе Псалтири. Вот и другой из неё стих, близкий по смыслу: на Него упова́ сердце мое, и помо́же ми, и процвете́ плоть моя, и волею моею испове́мся Ему (Пс. 27:7). Этот стих можно напрямую связать с цветущими львиными хвостами. Хвост как сосредоточение плоти. Хвост как образ инстинктивной животной силы, которую укротить человек не в состоянии, если не поможет ему Бог. Бог помогает, и хвост процветает, и блаженная небесная радость исполняет рассмотренных нами львов.

Понятно, что не о львах заботятся создатели храма. О волах ли печется Бог? или, конечно, для нас говорится? (1 Кор. 9:9, 10). Не львам они украшают хвосты. Святитель Афанасий Великий пишет, что стихом и процвете плоть моя — «ясно проповедуется воскресение». Вот для чего стараются каменотёсы. Они хотят объяснить нам, что в стенах, украшенными подобными барельефами, проповедуется воскресение. И здесь же оно начинается. Вот именно, в храме Божием начинается вхождение в Небесное Царство.

Плоть человека после воскресения будет иной, преображённой, подобна ангельской: ибо сподо́бившиеся достигнуть того века и воскресения /…/ равны ангелам и суть сыны Божии (Лк. 20:35, 36). Но как художнику выразить эту мысль? Как изобразить воскресшую плоть, которую и изобразить-то невозможно? Эту загадку художник разрешает загадкой же —вырезает из камня улыбающихся львов с процветшими хвостами.

Плоть человека приближается к ангельской у святых Божиих угодников уже при жизни. Их образы мы тоже видим на барельефах Димитровского собора в оформлении так называемого аркатурно-колончатого пояса. И удивительно, что они помещены ниже рассмотренных нами звериных образов. Чтобы понять причину, по которой церковные зодчие поместили образы святых людей ниже образов зверей, необходимо сказать несколько слов об устройстве православного храма как такового. Откуда взялся наш храм? Почему он имеет такой вид? Почему его хотят уничтожить, а когда уничтожить не получается, переделывают по-своему комиссары нового миропорядка?

Вид и устройство православного храма дано нам от Бога. И сказал Моисей сынам Израилевым: смотрите, Господь назначил именно Веселеи́ла, сына Ури́ина, сына О́рова, из колена Иудина, и исполнил его Духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством, составлять искусные ткани, работать из золота, серебра и меди, и резать камни для вставливания, и резать дерево, и делать всякую художественную работу; и способность учить [других] вложил в сердце его, его и Аголиава (по-церковнославянскому переводу: Ели́аву), сына Ахисама́хова, из колена Да́нова ^[1]; он исполнил сердце их мудростью, чтобы делать всякую работу резчика и искусного ткача, и вышивателя по голубой, пурпуровой, червленой и виссонной ткани, и ткачей, делающих всякую работу и составляющих искусные ткани (Исх. 35:30-35). Далее в книге Исход говорится, как призванный к архитекто́нству (так по-церковнославянски называется этот род занятий, и другое слово употребляется — древоделатель) Веселеи́л с сотрудниками сооружают Божий храм — скинию свиде́ниях ^[2], или шатёр откровения.

Изначальное строение скинии свидения показанное Богом Моисею на горе Синай и осуществлённое Веселеи́лом с сотрудниками, сохранено в православном храме. Так, трехчастное деление скинии на двор, святилище и святая святых преемственно определило деление православного храма на притвор, собственно храм и алтарь. С одной существенной разницей. Если в ветхозаветные времена во святая святых мог входить только первосвященник, причём однажды в год, то в новозаветное время вход во святая святых, т. е. в алтарь, разрешён церковному клиру уже круглогодично. Если в ветхозаветные времена во святилище скинии могли входить только священники, а народ стоял во дворе, то в новозаветное время вход во святилище, т.е. в среднюю часть храма, открыт всем христианам. О чём это говорит? Бог приблизился к людям. Приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1:15). Смертью Христовой и воскресением Его разрушена преграда между Богом и людьми, разодрана завеса, отделявшая святая святых от святилища. Христом примирил Себе Бог всяческая, как пишет апостол Павел: умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное. И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, [чтобы] представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою (Кол. 1:20-22).

Вертикального членения в ветхозаветной скинии свидения не предусматривалось. Как же поступили Христовы зодчие, решившие распространить храм вверх? Их мысль высока и проста: если скиния состояла из трёх частей по горизонтали, значит, и по вертикали храм должен состоять из трёх частей. Более того, продольное деление храма на притвор, святилище и алтарь увидит не всякий человек, зато, осматривая здание снаружи, он легко выделит три части. Пожалуйста, смотрим на фотографию и видим, что храм имеет верхнюю, среднюю и нижнюю части, из которых две последних разделены аркатурно-колончатым поясом.

Очень удачно названа эта деталь внешнего оформления храма поясом. Храм как будто опоясан вырезанным из камня ремнём. Господь воцари́ся, в ле́поту облеч́еся, облече́ся Господь в силу и препоя́сася (Пс. 92:1). Этот стих Псалтири можно слышать за всенощным воскресным богослужением. Повязанный посередине храма пояс придаёт ему совершенный вид. И одновременно функциональный, поскольку благодаря поясу соблюдён принцип трёхчастного деления храма по высоте. И в людских нарядах, подвязанных поясом, мы видим одновременно красоту и удобство. Красоту — в препоясанных талиях прекрасной половины человечества. А удобство — у Иоанна Крестителя, который был оболче́н власы́ велблу́жди и пояс усме́н о чресле́х своих (Мк. 1:6), т.е. носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих.

Взгляд III. Соседство святых ликов и звериных фигур

Глядя на эту фотографию, мы видим ту часть пояса, которая тянется по южной стене собора. Пояс продолжается по западной и северной стенам, но на восточной стене (где три полукруглых выступа, называемых по-гречески апсидами, т. е. сводами) его нет. Выходит, что пояс не завязан? Как же он держится? Значит, это не пояс? А с другой стороны, выходит, что апсиды храма, неся аркатурно-колончатый фриз ^[3] в самом своём верху, не разделены на две части. Получается, что в апсидах отсутствует часть, соответствующая святилищу? Погодим с этими вопросами. Давайте разберёмся с тем, почему образы зверей оказались рядом с образами святых людей?

Мы отчасти ответили на этот вопрос, назвав вырезанных на стенах Димитровского собора львов блаженными. Некоторых из них мы рассмотрели. Рассмотрим и других, весьма непохожих на виденных нами, имею в виду так называемые «сцены насилия», но те, которых мы видели, отличаются кротким и смиренным нравом. Почему? Жертва Богу дух сокрушен, – говорит Псалмопевец. А прежде этого стиха произносит другой стих: Яко а́ще бы восхоте́л еси́ жертвы, дал бых у́бо: всесожжения не благово́лиши (Пс. 50:18). Не окровавленные груды животных, сжигаемых на огне ветхозаветного жертвенника, нужны Богу. А что? Что Ему нужно от человека? Дух сокрушен. Еда́ ям мяса́ ю́нча или кровь козло́в пию́ (ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов?) – говорит Господь, – пожри́ Бо́гови жертву хвалы и воздаждь Вышнему молитвы Твоя (принеси в жертву Богу хвалу и воздай Всевышнему молитвы твои (Пс. 49:13, 14).

Всё та же задача стоит перед каменотёсами. Не читавшие ни Ветхого, ни Нового Заветов, что будут думать, глядя на орнамент собора? Как до них донести мысль о том, что во внутреннем преображении человека состоит цель и смысл Богослужения? Как вообще показать это преображение? Как вырезать его в камне? Я думаю, что Христовы каменотёсы для того вырезают на стенах храма необычных зверей, чтобы помочь взирающим на них догадаться о необычности происходящего в храме, а именно о преображении. Незлобивые, бесполые, кроткие, радостные звериные фигуры должны наталкивать на мысль, что такими же должны быть и люди, собирающиеся в здании, где подобные животные изображены. О том, что́ каменотёсы говорят резьбой, апостол Павел сказал чернилами: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе (1 Фесс. 5:16-18). Архитектура — застывшая музыка, изрёк кто-то из поэтов. Православные храмы — застывшая музыка стихов Священного Писания.

Взгляд IV. Сдвоенные фигуры и их толкование

Помимо множества одиночных фигур мы видим немногие сдвоенные. Например, такие.

И такие.

Что могут значить двойные туловища с одной головой? Почему они сдвоены? Почему не строены и не счетверены? Почему художники не поступили наоборот и не изобразили на одном теле две, три, четыре головы?

Вспомним, что нам сказано о Небесном Царстве его Создателем? Сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения (Лк. 20:35, 36). А как же Таинство венчания? Оно не действительно в Небесном Царстве? И если в небесной жизни не женятся и не посягают, зачем венчаться в жизни земной?

Само слово «супруг» означает пара. Супру́г воло́в купи́х пять (Лк. 14:19), что значит: я купил пять пар волов. Но если супружеская, или парная жизнь не вечна, зачем венчаться? Зачем хранить верность своему избраннику или избраннице, если продолжение брака на Небе не предусматривается? Кстати, по какой причине Господь сказал об ангельском существовании людей в будущей жизни? Его спросили саддукеи, члены тогдашней религиозно-политической партии: Было семь братьев, первый, взяв жену, умер бездетным; взял ту жену второй, и тот умер бездетным; взял ее третий; также и все семеро, и умерли, не оставив детей; после всех умерла и жена; итак, в воскресение которого из них будет она женою, ибо семеро имели ее женою? На этот вопрос они получили ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения (см. Лк. 20:29-36).

Итак, какая разница, семь ли мужей было у некой женщины или ещё больше, если на Небе всё земное исчезнет, и все будут как ангелы и сыны Божии? Можно предположить, что в Таинстве венчания наряду с телесным союзом между двумя любящими душами заключается и освящается духовный союз, он-то и продолжится на Небе. Но Господь дал понять саддукеям, что для придуманной ими женщины нет значения, сколько мужей у неё было, потому что по воскресении мертвых ни один из них не будет иметь на неё ни духовного, ни плотского преимущественного права. Значит, предположение о духовном союзе супругов, заключённом в Таинстве венчания и перенесённом на Небо, отпадает? Что же остаётся думать? Ни муж жене, ни жена мужу не будут принадлежать в будущем веке? Они будут принадлежать Христу, став частицами Его Тела? И всё тот же вопрос стоит перед нами: зачем тогда венчаться? В чём смысл соединившего мужа и жену Таинства венчания, если по смерти они вновь разъединятся?

Супружеская верность и Таинство венчания, Божественною силою укрепляющее эту верность, необходимы супругам для того, чтобы, будучи испытаны в верности в земном браке ^[4], они оказались достойными Небесного брака со Христом Женихом. Чтобы, пронеся верность друг другу через всю жизнь, они и по смерти услышали бы от Него желанный глас: ра́бе благи́й и ве́рный, о ма́ле был еси́ ве́рен, над многими тя поста́влю: вни́ди в радость Господа твоего (Мф. 25:21).

По воскресении мертвых верующие супруги, может, и не узнают друг друга именно как супруги. Может, даже интереса друг к другу у них никакого не будет, потому что всё своё внимание они обратят ко Христу и созерцанию Его Божественной славы, но их взаимная верность послужит залогом их духовной верности Христу, ибо, будучи испытаны в семейном союзе, они окажутся достойными вечного союза с Ним. Это одна верность, но есть и другая. О ней, как мне думается, и говорят сдвоенные звериные фигуры. Это та супружеская верность, которая хранилась не столько страхом Божиим изменить Христу, изменив жене или мужу, сколько Божией любовью, дарованной супругам и взращенной ими в Таинстве венчания.

Сдвоенных фигур мало по сравнению с общим их количеством, но они есть. Что они значат? Я думаю, то особенное родство, когда двое становятся одним телом навечно. Сего ради оставит человек отца своего и матерь и прилепи́тся к жене своей, и будета два в плоть едину (Быт. 2:24). Итак, если многим супругам Таинство венчания помогает сохранить верность Христу через верность друг другу, то супругов, которых символически изображают сдвоенные тела, Таинство венчания соединило навечно. В Писании говорится, что будут два в плоть одну. Почему же видим два тела? Да, тела два, зато голова одна, она-то и говорит, что у двух тел — один дух. Это как у сороконожки. Ног может быть сколько угодно, но, поскольку голова одна, постольку все ноги движутся в одну сторону, определяемую головой. Если бы было наоборот, т. е. одно тело с двумя головами, это говорило бы о раздвоенности, о расколе сознания.

В связи с двуглавостью нельзя не вспомнить герб Российской Федерации. Двуглавый орёл, изображаемый на этом и многих других государственных и негосударственных гербах, можно назвать примером нечувствительности к смыслу символических изображений, более того — примером помутнённого здравого смысла, потому как изображать две головы у одного тела, это и значит говорить о двух мыслях, двух решениях, двух волях у этого тела. Каков же путь такого тела?..

У одной из сдвоенных фигур мы видим особенность — голову в ногах, вернее, в лапах.

Читаем толкование этого образа в православной энциклопедии. «На сев. фасаде между лапами 2 львов с одной головой помещена человеческая личина: это лев-антропофаг, символизирующий душу грешника в лапах диавола (по Даркевичу и Вагнеру)». Что сказать на это толкование? Сон разума и незнание Священного Писания порождают чудовищ.

У Златоуста в XII-ой Беседе на Послание к Колоссянам можно прочесть любопытное рассуждение, которое мы хотели бы отнести к данному образу. Златоуст говорит, что выражение в плоть едину не равнозначно выражению одна плоть, как, кстати, и переведены в синодальном переводе все стихи, где встречаются эти слова в Библии (Быт. 2:24, Мф. 19:5, Мк. 10:8, 1 Кор. 6:16, Еф. 5:31). То есть везде, где в церковнославянском переводе мы читаем в плоть едину, в синодальном переводе написано — одна плоть.

Какова особенность первого выражения? Та, что соединение в плоть едину означает соединение в плоть младенца. Златоуст: «Все равно как два города, разделенные рекой, составляют один город, если есть мост, который поддерживает между ними взаимное сообщение, – и здесь тоже (т.е. в браке), или еще больше, так как этот мостик устроен из существа их обоих. (То есть мостик этот — тело рождённого супругами младенца. – Г.С.). /…/ Поэтому-то и выразился [апостол Павел] точно, не сказал: будут одна плоть, а — в плоть едину (Еф. 5:31), то есть, соединятся в плоть младенца. Что же, если младенца не будет, и тогда они не будут составлять два лица (т.е. и тогда будут едины. – Г.С.)? Конечно. Ведь это единство происходит от совокупления, которое соединяет и смешивает тела обоих. Все равно, как если ты в масло вольешь благовонные капли, у тебя изо всего выйдет оно, – так и здесь бывает».

«Лев-антропофаг» — внушает нам православная энциклопедия, начитавшись книг советских исследователей древнерусского зодчества, и хотелось бы особо поговорить о том, почему в то время, как православные храмы по всей Советской стране разрушались и священники уничтожались, таким исследователям храмовой архитектуры как, например, Н. Н. Воронин (1904-1976) эта же власть давала знаки отличия и премии (два ордена Трудового Красного Знамени в 1945 и 1954 гг., Сталинская премия в 1952 г., Ленинская премия в 1965 г.), но поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Не антропофаг перед нами — антропоген, если не хотите по-русски. Не пожиратель, но родитель, потому что два туловища с одной головой и с ликом в ногах это символическое изображение супружеской любви и деторождения. В ногах блаженных львов, соединённых навечно, рождённое ими чадо.

Однако нельзя не заметить, что в процитированных нами словах Златоуст противоречит сам себе. Сперва говорит, что тело рожденного младенца означает соединение супругов в плоть едину, а потом говорит, что и без рождения детей супруги соединяются в плоть едину. Это первое замечание, а второе состоит в том, что если у супругов не один, но два, три и более детей, как в таком случае приложить к ним выражение в плоть едину? Ведь рождённых ими тел будет уже не одно, но два, три и более. Братья и сёстры, простим Златоусту данную неточность: он своих проповедей не писал. Увлекаемый вдохновением Святого Духа, он иной раз не замечал мелких расхождений в своих словах. Зато этими словами Златоуст по-новому раскрыл известное библейское выражение: оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и бу́дета два в плоть едину (Быт. 2:24), и вышеназванный каменный образ Димитровского собора дал увидеть по-особому.

И всё же, есть ли разница в выражениях: плоть едина и в плоть едину? Зачем понадобилось синодальным переводчикам менять одно на другое? Разница, конечно, есть. Выражение плоть едина мне представляется более категоричным, чем выражение в плоть едину. Последнее предполагает возврат в исходное состояние, а выражение плоть едина не допускает такого возврата. Предлог «в» так соединяет две плоти в одну, как, например, скручиваются болт и гайка, с дальнейшей возможностью быть разъединёнными, а выражение плоть едина спаивает двоих нерасторжимой спайкой. У католиков не допускаются разводы, православным при определённых условиях разрешается второй брачный союз.

У некоторых фигур головы не соединены, но переплетены.

На последней фотографии не только головы, но и хвосты соединены в один. Что это значит? Различные степени соединения? Да, похоже на то, что переплетёние фигур говорит о меньшей, чем их слитие, степени единения. Какой степени единения достигнут супруги? Вре́менной? Скоропреходящей? Только плотской? Душевной? Духовной? Вечной? Всё зависит от них самих.

Пример полного сопряжения супружеских тел и душ мы читаем в житии святых благоверных Петра и Февронии: «Когда приспело время благочестивого преставления (нужно подчеркнуть написание и произношение этого слова — преставление, потому что верующие часто пишут его и произносят неправильно — «представление», с буквой «д». Смерть это — преставление, или переставление человека с одного места на другое. Рос на земле, а после кончины переставлен, перенесён, пересажен на Небо. Слово же «представление» искажает это понимание смерти, говорит о ней так, будто усопший представился, то есть показался, явился Богу. Зачем Богу наше представление, если Он каждого из людей видит всегда и насквозь? Поэтому именно преставлением, а не «представлением» нужно называть смерть. – Г.С.) их, умолили они Бога, чтобы в одно время умереть им. И завещали, чтобы их обоих положили в одну гробницу, и велели сделать из одного камня два гроба, имеющих меж собою тонкую перегородку. В одно время приняли они монашество и облачились в иноческие одежды. И назван был в иноческом чину блаженный князь Петр Давидом, а преподобная Феврония в иноческом чину была названа Ефросинией. В то время, когда преподобная и блаженная Феврония, нареченная Ефросинией, вышивала лики святых на возду́хе (использумый за Богослужением плат для покрытия святых сосудов. – Г.С.) для соборного храма пречистой Богородицы, преподобный и блаженный князь Петр, нареченный Давидом, (житие здесь и далее усиленно подчеркивает новые имена святых, которые они получили в монашестве и делает это потому, что при пострижении в монашество рождается новый человек с новым именем, а прежний умирает, как и прежнее имя его. – Г.С.) послал к ней сказать: «О сестра Ефросиния! Пришло время кончины, но жду тебя, чтобы вместе отойти к Богу». Она же ответила: «Подожди, господин, пока дошью возду́́х во святую церковь». Он во второй раз послал сказать: «Недолго могу ждать тебя». И в третий раз прислал сказать: «Уже умираю и не могу больше ждать!» Она же в это время заканчивала вышивание того святого возду́ха: только у одного святого мантию еще не докончила, а лицо уже вышила; и остановилась, и воткнула иглу свою в возду́х, и замотала вокруг нее нитку, которой вышивала. И (как послушная мужу жена. – Г.С.) послала сказать блаженному Петру, нареченному Давидом, что умирает вместе с ним. И, помолившись, отдали они оба святые свои души в руки Божии в двадцать пятый день месяца июня. После преставления их решили люди тело блаженного князя Петра похоронить в городе, у соборной церкви Пречистой Богородицы, Февронию же похоронить в загородном женском монастыре, у церкви Воздвижения Честного и Животворящего Креста, говоря, что так как они стали иноками, нельзя положить их в один гроб. И сделали им отдельные гробы, в которые положили тела их: тело святого Петра, нареченного Давидом, положили в его гроб и поставили до утра в городской церкви Пресвятой Богородицы, а тело святой Февронии, нареченной Ефросинией, положили в ее гроб и поставили в загородной церкви Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Общий же их гроб, который они сами повелели высечь себе из одного камня, остался пустым в том же городском соборном храме Пречистой Богородицы. Но на другой день утром люди увидели, что отдельные гробы, в которые они их положили, пусты, а святые тела их нашли в городской соборной церкви Пречистой Богородицы в общем их гробе, который они велели сделать для себя еще при жизни. Неразумные же люди как при жизни, так и после честного преставления Петра и Февронии пытались разлучить их: опять переложили их в отдельные гробы и снова разъединили. И снова утром оказались святые в едином гробе. И после этого уже не смели трогать их святые тела и погребли их возле городской соборной церкви Рождества Пресвятой Богородицы, как повелели они сами – в едином гробе, который Бог даровал на просвещение и на спасение города того: припадающие с верой к раке с мощами их щедро обретают исцеление».

Взгляд V. Птичьи образы. Вновь о «льве-антропофаге»

Четвёртый стих 83-го псалма: ибо птица обре́те себе хра́мину, и го́рлица гнездо себе, иде́же положи́т птенцы своя: олтари́ Твоя, Господи сил, Царю́ мой и Боже мой. Прочтём его в переводе Юнгерова: «Ибо и птица находит себе жильё, и горлица — гнездо себе, в котором положит птенцов своих: (таковы) для меня алтари Твои, Господи сил, Царь мой и Боже мой!»

С многочисленными птичьими образами в орнаменте собора вопросов как будто не возникает. Птицы поют, и пение их — райское. А вот о «страшном» «льве-антропофаге» поговорим подробнее.

Почему мы решительно отказываем толкованию Даркевича и Вагнера, приведённому в православной энциклопедии, в правоте? Разве нет антропофагных изображений в храме? Разве не сравнивается диавол со рыка́ющим львом в Священном Писании? Трезви́теся, бодрствуйте, зане́ супоста́т ваш диавол, яко лев рыка́я, ходит, иски́й кого поглоти́ти (1 Пет. 5:8). Разве не видим мы картин Страшного Суда на стенах православных храмов? А если видим и читаем, почему изображённый на Димитровском соборе лев не может быть пожирателем?

Ну, во-первых, потому, что голова в ногах льва вовсе не пожирается им. Она мирно покоится. Можно даже сказать, что лев стоит на страже её покоя. Действительно, если бы каменотёсы хотели вырезать пожирателя, они бы вырезали действие пожирания, как например, на этой фреске Страшного Суда.

А во-2-х, всем таким фрескам отводится в православных храмах строго определённое место — западная стена. Поместить же образ рыкающего супостата на северной стороне храма, да ещё в верхней его части, значило бы показать непонимание храмовой символики. Как у человека имеются верх-низ, перед-зад, так имеются они у храма. И размещать в верхней части храма то, что должно относиться к его низу и заду, значит творить урода, что и делают Даркевич и Вагнер своим предположением. Другой вопрос возникает уже не по данному образу, а так сказать, вообще: может ли изображение ада иметь место в православном храме, если храм — образ Божий, образ Небесного Царства?

Ответ находим у Златоуста в толковании слов Христовых: И́же а́ще разорит едину заповедий сих малых и научи́т тако человеки, мний наречется в Царствии Небеснем: а и́же сотворит и научи́т, сей велий наречется в Царствии Небеснем (Мф. 5:19). Златоуст: «А когда ты слышишь слова: “малейшим в Царстве Небесном”, то разумей не иное что, как геенну, или мучение. Царствием Он называет не только наслаждение будущими благами, но и время воскресения, и страшное Второе Пришествие». Стало быть, и геенна входит в состав Небесного Царства, хотя лежит за пропастью, через которую нет прохода, как об этом говорит житель Небесного Царствия праведный Авраам: и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят (Лк. 16:26).

Несколько пояснительных слов к изображённой выше фреске, которые мы взяли из интернета: «В византийском искусстве к XI–XII вв. сложилась устойчивая иконография князя тьмы, – сатаны, как одного из главных персонажей «Страшного Суда», олицетворяющего ад: фронтальное изображение страшного обликом полуобнаженного старца с всклокоченными седыми волосами и бородой, восседающего на морском чудище, представленном либо на фоне морских глубин, либо, чаще — в огненном озере (геенне). При этом, как правило, старец держит на коленях небольшую фигурку Иуды. Вариации незначительны: так, морское чудище (дракон) может быть одноглавым, напоминающим тритона с головой зверя (иконы из монастыря св. Екатерины на Синае), или двуглавым (выделено мной. – Г.С.), пожирающим обеими головами грешников, как, например, в мозаике Торчелло, фреске Спаса-Нередицы и Рождественского собора Снетогорского монастыря в Пскове». «Огненный поток (река) известен по так называемому «Хождению Богородицы по мукам», одному из самых популярных в древнерусской письменности апокрифов. В списках «Хождения», начиная с XII в., указывается, что «в реке сей множество мужей и жен; одни погружены до пояса, другие – по грудь, и лишь третьи — по шею», в зависимости от степени их вины. Начиная с XIII в., а в некоторых случаях и ранее (мозаика Торчелло), персонажи мира грешников, увлекаемые огненным потоком, конкретизируются: это представители различных социальных групп (знать, лица в императорских коронах, варвары, монахи и даже архиереи и др.)». http://pravoslavie.ru/44971.html

Взгляд VI. Аркату́рно-коло́нчатый пояс как запечатленный в камне стих Псалтири
по́йдут от силы в силу (Пс. 83:8)

Читаем следующие стихи псалма и переходим к рассмотрению аркатурно-колончатого пояса. Блаже́ни живущии в дому́ Твоем: в веки веко́в восхвалят Тя. Блаже́н муж, ему́же есть заступление его у Тебе: восхожде́ния в се́рдце своем положи́ (ст. 5, 6).

Пояс назван архитекторами колончатым, хотя мог бы быть назван древовидным, поскольку, как колоны, так и деревья, а именно финиковые пальмы угадываются в нём. Почему финиковые? Потому что ветви у этих пальм растут на вершине.

На архитектурном языке вершины колонн называются капителями, от латинского caput (р. п. capitis) — голова. От этого же латинского корня происходят слова: капитан, капитал, капитул, капитуляция, Капитолий, капюшон, капуцин, капуччино, капитель и даже надпись на клавиатуре компьютера Caps Lock от этого же корня происходит. Капители это как бы распустившиеся верхушки пальм-колонн. Праведник яко фи́никс процвете́т, яко кедр, и́же в Ливане умно́жится (Пс. 91:13). Почему праведник сравнивается прежде с финиковой пальмой, а потом уже с кедром, хотя, как кажется, кедр могучее и благороднее?

Одно из первенствующих мест в собрании добродетелей праведника должна занимать рассудительность. Подадите в вере вашей добродетель, в добродетели же разум, в разуме же воздержание, в воздержании же терпение, в терпении же благочестие, во благочестии же братолюбие, в братолюбии же любовь (2 Пет. 1:6, 7). Вот лествица добродетелей, возводящая от земли на Небо, как она видится апостолу Петру. В рассудительности, или в разуме, говоря по-церковнославянски, должны укореняться добрые дела, потому что без дара рассуждения любая добродетель может легко превратиться в противоположность: воздержание в повод к превозношению, терпение в униженность, благочестие в фарисейство, братолюбие в так называемую толерантность… Итак, рассудительность прежде всего. И по причине того, что рассудительность связана с головой, прежде с пальмою, а потом уже с кедром сравнивается праведник. Как у человека голова высится вверху тела, так у пальмы ветви растут в вершине, и, как пальма кроной, так человек венчается от Бога даром рассуждения.

Блаже́н муж, ему́же есть заступление его у Тебе: восхождения в сердце своем положи́, во юдо́ль плаче́вную, в место, еже положи… (Пс. 83:6, 7) Эти стихи помогают уяснить композицию аркатурно-колончатого пояса, а именно то, почему в основании пальм-колонн мы видим звериные образы, а вверху — образы святых. Блаже́н муж, [который] восхождения в сердце своем положи… Восхождения от чего к чему? От низших помыслов к высшим. От животного существования к стяжанию плодов духовных — любви, радости, мира, долготерпения, благости, милосердия, веры… Блажен муж, совершающий такое восхождение в сердце своём. Данное сердечное восхождение называется также преображением. На горе преобразился Христос, давая понять, что преображению предшествует восхождение. Преображается человек Божией благодатью, но без собственного труда восхождения не происходит преображения.

Праведник яко фи́никс процветет, яко кедр, и́же в Ливане умно́жится, насажде́ни в дому́ Госпо́дни, во дво́рех Бога нашего процветут (Пс. 91:13, 14). «Эти, уподобленные оным кедрам, Насадителем своим имеют Бога, а садом для них служит Божественный храм», — толкует святитель Афанасий Великий, и мы в очередной раз убеждаемся в созвучии стихов Псалтири и фигур каменной резьбы. Вновь смотрим на аркатурно-колончатый пояс и видим фигуры праведников, процветших во дво́рех Бога нашего, т.е. на стенах Божественного храма. Во дво́рех Бога нашего процветут – «т. е. в горних обителях, которые называет и дворами Господними», — толкует далее святитель Афанасий и предлагает нам мысленно вознестись от видимых образов, в нашем случае от стен Димитровского храма к невидимому духовному миру.

Блаже́н муж, ему́же есть заступление его у Тебе: восхождения в сердце своем положи́. «Избрав Бога заступником своим, ежедневно назидает он в себе благие помыслы, которые в настоящем псалме назвал и «восхождениями», потому что по ним душа как бы восходит от земного к небесному» (свт. Афанасий Великий). …восхождения в сердцем своем положи, во юдоль плачевную, в место еже положи (Пс. 83:6, 7). Святитель Афанасий: «Плачевною юдо́лию» называет [Псалмопевец] смертную жизнь. Поэтому говорит: в смертной жизни, назидая их (т.е. тех, кто старается жить праведно, Бог назидает. – Г.С.) ежедневно, исполнишь [их] благих помыслов; и ощутительно для них стало заступление Твое».

Что значит выражение: во юдо́ль плаче́вную, в место, е́же положи́? Согласно Юнгерову, долина плача, или «юдо́ль плачевная» это и есть место, еже положи, т.е. назначенное (положенное) от Бога место для пребывания человека. …ибо благословение даст Законополага́яй, по́йдут от силы в силу (Пс. 83:7, 8). Святитель Афанасий: «Награду, говорит, за благие помыслы воздаст им Законоположник, т.е. Давший им закон Нового Завета. Какие же это благословения? Не те ли, что по́йдут от силы в силу? Разумеет же восхождение от здешнего жития по Богу в горний Иерусалим, по отшествии в который узрят Бога, якоже есть (1 Ин. 3:2)».

Не точно ли так, как говорит святитель Афанасий, вернее, Псалмопевец, а святитель расширительно толкует его слова, разворачиваются перед нашими глазами белокаменные картины Дмитровского собора? Снизу вверх, от силы в силу, от животных образов к образам святых восходят они. В основании пальм-колонн мы видим звериные образы, из которых как бы вырастают образы святых. Животная сила тоже подаётся от Бога, но она должна преобразоваться произволением человека и Божией помощью в святую силу.

Страстная, животная часть души волею самого человека устремляется в разные стороны, на де́сно или на шу́е (Притч. 4:27). «Этой силой души мы любим и отвращаемся, породняемся и отчуждаемся, и жаждущие блага переустрояют, а не умерщвляют эту способность, не замыкая ее неподвижной в самих себе, но являя ее действенной в любви к Богу и ближнему», — говорит святитель Григорий Палама. Не только любовь к Богу и ближнему, но и ненависть ко злу происходят из этой силы души. Бесстрастие это не умерщвление душевных сил, а перенаправление их от худшего к лучшему. Бесстрастие это не бесчувствие. Для обóжения и спасения души надо умертвить злую страсть, а не страсть как таковую.

В Евангелии все эти рассуждения выражены одним предлогом – «за». Он же обра́щся, рече́ Петро́ви: иди за Мною, сатано́, соблазн Ми еси́: яко не мы́слиши, я́же суть Божия, но человеческая (Мф. 16:23). Иди за Мною! В синодальном переводе глубочайший смысл этих Христовых слов уничтожен, потому что предлог «за» переведён предлогом «от»: Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.

Взгляд VII. Сцены насилия и борьбы.
Samsung, разрывающий пасть льва.
«Скажи мне, какая польза управлять народами и быть рабом страстей?»

В скульптурах Димитровского собора мы почти не видим сцен насилия и борьбы. При том обилии животных образов, какое собрано на стенах храма, сцен схваток между зверьми должно быть много больше. Почему же представлены единицы? Потому что каменотёсы ведут речь не о зверях, но о более важном. Попробуем поразмышлять, о чём они хотят нам поведать этими сценами?

Во-первых, слово «сцена» родственно со словом «скиния», но об этом мы поговорим когда-нибудь в другой раз. А во-вторых, какие это сцены насилия? Вот одна.

Вот вторая.

На первой сцене лев терзает оленя или кого-то ещё из семейства парнокопытных, на второй – человек разрывает пасть льва. Львы на обоих изображениях — с поджатыми хвостами. По нашему толкованию эти львы — блаженны, хотя один при этом терзает, а другой растерзывается.

Учёные-архитекторы полагают, что побеждающий льва человек — Самсон. Но если бы на стенах собора был изображен пророк Самсон, а пророком его называет апостол Павел в Послании к Евреям (см. Евр. 11:32), то его образ обязательно должен был быть выделен нимбом как образ святого человека. Но нимба нет, значит, это не святой Самсон? Смею предположить, что и здесь та же цель преследовалась каменотёсами — донести до зрителя мысль о преобразовании животных страстей. Зодчие изображают борьбу человека со зверем не ради изображения самой борьбы, но для того, чтобы запечатлеть в камне слова святителя Григория Паламы, которые мы приводили выше: «жаждущие блага переустрояют, а не умерщвляют» страстную часть души.

Впрочем, давайте слова другого святого приведём, потому как творения Григория Паламы († 1357), наши зодчие могли не знать. Что значит: могли не знать? Они точно их не знали, потому как эти творения были написаны полтора века спустя после создания Димитровского собора. Мною с иронией произнесены слова «могли не знать» по той причине, что Евангельская мысль о спасении человеческих душ вместе с телами не принадлежит одному только святителя Григорию. Она общая для всех, исповедующих православную веру во Христа. Русские каменщики могли прочитать эту мысль в изложении любого другого святого отца, например, преподобного Иоанна Лествичника († 649). Его книга «Лествица» была переведена на Руси, по утверждению учёных, не позднее XII века.

«Бог не есть ни виновник, ни творец зла. Посему заблуждают те, которые говорят, что некоторые из [злых] страстей естественны душе; они не разумеют того, что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти. По естеству, например, мы имеем семя для чадородия, а мы его употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев, но на древнего о́ного зми́я, а мы употребляем о́ный против ближнего. Нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали добродетелям, а мы ревнуем порокам. От естества есть в душе желание славы, но только горней. Естественно и гордиться, но над одними бесами. Подобным образом естественно душе и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем и пищи, но для того, чтобы поддерживать жизнь, а не для сластолюбия» (Лествица, слово 26:155).

Широко известная скульптурная группа Петергофа носит название «Самсон, раздирающий пасть льва». Однако мужская фигура, которую мы видим в Петергофском фонтане, не может принадлежать пророку Сампсону по той простой причине, что у судии израильского народа были длинные волосы, и вся его необыкновенная физическая сила заключалась в волосах. Почему же фонтанного силача стали отождествлять с Сампсоном?

«Известно, что Полтавская победа была одержана 27 июня 1709 года в день святого Сампсония. В связи с этим его имя чествовалось как имя заступника России. В честь него повсеместно воздвигались церкви и устраивались приделы. Так, в Санкт-Петербурге на Выборгской стороне была построена церковь во имя св. Сампсония, а позже это же название получили и проспекты (Сампсониевские). /…/ Как пишет А.Г. Раскин, 22 июля 1709 года, меньше чем через месяц после Полтавской виктории, знаменитый проповедник Феофан Прокопович в присутствии Петра произнес речь «Панегирикос, или Слово похвальное о преславной над войсками свейскими победе» в киевском кафедральном соборе. Именно в этом «Слове» Прокопович, обладавший незаурядным поэтическим даром, впервые сравнил Петра с Самсоном. В день святого Сампсона странноприимца Петр «аки второй Самсон», «растерзал еси мужественне льва свейского» /…/ Случайное сочетание имени св. Сампсония и библейского силача Самсона, вероятно и навело на остроумную мысль о символизации Полтавской победы в фонтанном единоборстве Самсона и льва».

Надо полагать, что исследователи Димитровского собора, утверждавшие, что на его стенах изображён борющийся со львом пророк Самсон, находились под сильным впечатлением от скульптур Петергофа. Что же касается выражения «Samsung, разрывающий пасть льва», то горечи в них много больше, чем иронии. Дело в том, что если миллиарды людей на земле никогда не слышали имя пророка Самсона, то нет человека, причастного современной цивилизации, которому не было бы известно имя южно-корейской фирмы «Самсунг». А если принять во внимание, что образ льва символизирует Христа (о чём мы будем говорить подробнее дальше), то картина, которую рисует перед глазами выражение «Samsung, разрывающий пасть льва», выходит прямо апокалипсическая.

Касательно орнаментов с грифонами, также относимых исследователями к «сценам насилия», в них вообще не наблюдается кровожадности. Грифоны не когтят и не терзают тех, кого схватили своими крылатыми лапами, они даже не смотрят на них, поскольку не намереваются хищнически сожрать их. Что же они делают? Грифоны смотрят ввысь, потому что они свои добычи — возносят.

Грифон побеждает, но не уничтожает. Грифон попирает распростёртую внизу дрожащую тварь, но не губит её. О чём это говорит? Всё о том же. Данные образы символизируют преодоление животных страстей и подчинение их духу. Господином пресмыкающейся плоти становится крылатый дух и возносит её вверх, горе́. Обратим внимание на неестественно вывернутую голову у жертвы. В этом повороте больше удивления, чем предсмертной муки и обречённости.

Из этого же символического ряда — борьба двух людей. Разве эта борьба смертельна и кровожадна? Она — забавна, хотя, быть может, человечки не на шутку противостоят друг другу. «Кончайте дурака валять», – хочется крикнуть этим драчунам.

В этом образе, как думается, показаны уже два типа борьбы. Первая — плоти и духа, о которой мы говорили выше, вторая — междоусобные людские столкновения. Побеждаемый в борьбе первой во вторую вступает автоматически. Я хочу сказать, что одержавший победу в борьбе со страстями, во вторую борьбу — с другими людьми — не вступает. Победивший свою плоть не вступит в схватку с другой плотью, потому что любая плоть покорена человеку, который живёт по духу, а не по плоти. Весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы (Гал. 5:14-17).

Не могу не привести здесь слов батюшки Иоанна Златоуста: «Того, кто владеет и управляет самим собой, никто не сделает человеком, неимеющим власти, подначальным. А что последняя власть (т.е. над собой. – Г.С.) значительнее первой (т.е. над людьми. – Г.С.), это узнаешь из сравнения. В самом деле, скажи мне, какая польза управлять всеми народами и быть рабом страстей? Какой вред — не управлять ни одним человеком и быть выше господства страстей? Вот свобода, вот власть, вот царство и могущество! Другого рода власть есть рабство, хотя бы кто надел на свою голову тысячу диадем. Когда внутри его властвует множество господ, именно — сребролюбие, сластолюбие, гнев и другие страсти, то какая польза от диадемы? Велико могущество страстей, когда и самый венец не в силах избавить человека от этого рабства. Подобно тому, как когда бы кто-нибудь, будучи царем, попал в рабство к варварам, и они, желая в большей степени показать свою власть над ним, не сняли бы с него ни порфиры, ни диадемы, но заставили бы его в таком виде и носить воду, и готовить кушанье, и исполнять все другие работы, чтобы таким образом доставить себе больше чести, а его подвергнуть большему поруганию, — так и в настоящем случае эти страсти обращаются с нами жесточе всякого варвара. Кто презирает их, тот будет смеяться и над варварами; а кто преклоняется перед ними, тот будет терпеть от них гораздо больше зла, чем от варваров. Варвар, когда приобретает великую силу, истязает тело; а страсти мучат и отовсюду терзают душу. Варвар предает смерти временной, а страсти предают смерти вечной. Поэтому свободен только тот, кто стяжал свободу внутреннюю; равно и раб только тот, кто покорствует бессмысленным страстям» (Беседа XVIII на Первое послание к Тимофею).

Иерей Георгий Селин
Сайт «Ветрово»