Что такое новизна впечатлений? Почему повторяющаяся информация перестает удовлетворять человека, и он ищет нового? Потому что новизна ощущений вызывает чувство интереса, который помогает концентрировать внимание на данном предмете или событии. Это взаимодействие человека с объектом познания включает в себя эмоциональные переживания, которые доставляют чувство определенного удовлетворения; при повторении одних и тех же впечатлений творческое восприятие ослабевает, — оно как бы сделало свое дело, — и тогда остаются механизмы памяти: запоминание и припоминание. Смысловая расшифровка символов слов также ослабевает: семантика как бы прячется под скорлупу фонетико-графической структуры слова. Как человек перекладывает свою работу на машину, так творческо-эмоциональная память перекладывает работу над словом на механическую память, в которой есть что-то косное и мертвящее. Конечно, мы чужды примитивного биологизма, но все-таки можно провести определенную параллель, хотя бы как сравнение между процессами человеческого тела и души. Человеку необходимо чувство голода, чтобы он ощущал наслаждение от пищи, и чтобы его организм усваивал пищу, как строительный материал для тела. Человек с полным желудком теряет естественный вкус к пище; а постоянное переедание не дает возможности правильно обрабатывать и усваивать пищу, она откладывается как балласт жира. Здоровый организм должен испытывать хотя бы небольшое чувство голода; пресыщение уже ненормальное состояние. Птица дает своим птенцам строго определенное количество пищи; если она даст птенцу столько, сколько он хочет, то птенец может заболеть и погибнуть. Часто звери в неволе умирали от того, что люди перекармливали их. Душевная пища – это информация, которую получает человек; а здесь нет никаких ограничений, не учитываются никакие нормы, хотя силы и способности души далеко не безграничны. Поэтому душа становится неспособной правильно усвоить информацию, эмоционально и семантически воспринять слово; оно становится достоянием механической кой памяти, а для творческой памяти такое неусвоенное слово превращается в шлак.
У нас не всегда правильно употребляются такое понятие, как здоровье. Пополнел человек, и о нем говорят: как он поправился; на самом деле он не поправился, а только отяготил свой организм излишним весом. Ожирение – это вид болезни, где нарушается правильный обмен веществ, страдают все внутренние органы и на несколько лет укорачивается жизнь человека, и вместо того, чтобы сказать: человек излишней пищей и ленью испортил себе здоровье, говорят: «Он поправился».
Тоже самое происходит с умом человека, у которого переразвита механическая память. В Англии в прошлом веке демонстрировал свою память на сцене человек, обладающий удивительным даром – помнить огромную информацию. Он выучил наизусть Британскую Энциклопедию и мог читать все ее статьи, как бы мысленно переворачивать лист за листом. И в тоже время у этого человека наблюдалось притупление умственных способностей: он терялся, когда ему надо было оценить непосредственные ситуации или войти в общение с незнакомым человеком, тогда он путался и не мог продолжать простую беседу. Психолог Лурье описывал подобный случай. Он наблюдал за одним журналистом, который обладал феноменальной памятью – знал наизусть сотни телефонных номеров и мог, прочитав газету, повторить ее. В тоже время он не сумел подняться выше сообщений об уличных происшествиях и только надеялся, что в будущем раскроется его талант.
Александр Блок описывает свою встречу с юношей, у которого любовь к стихам перешла в какую-то манию. В своей памяти он держал огромное количество стихотворений, но когда прочитал Блоку несколько своих стихов, то тот увидел полную бездарность и только перепевы чужих слов. Масса информации как бы придавила его собственные творческие силы. Он мог только питаться соками чужих корней, как омела, впившаяся в ствол, а сам творить не мог ничего.
У нас часто человека, нахватавшегося внешних знаний и не переработавшего их, называют ученым и умным. А на самом деле он не научился ничему и вовсе не поумнел. Еще более ошибаются те, кто, проводя часами у телевизора, говорят: «Мы должны знать, что происходит в мире, а то превратимся в невежд и дикарей. Но на самом деле эти «телевизиоманы» ничего путного не знают, они живут в театре, ставшим их домом; они теряют способность критически воспринимать полученную информацию и вообще творчески мыслить; в эмоциональном плане у них теряется чувство любви и сострадания. Им дали рафинированную пищу, которая в большом количестве отравляет организм; из них выжали человеческие чувства. Они, как глухой, перестают слышать тихие звуки-флейты, а только пробуждаются при громком стуке барабана, а именно, — картин концентрированных страстей, секса и убийств. И они говорят: «Мы должны смотреть телевизор, чтобы быть культурными людьми».
У святого Дионисия Ареопагита и других древних отцов обращение к Богу изображено как путь: сначала от внешнего к себе, а затем от себя к Богу. Без отрезвления от страстей и внешних впечатлений, без возвращения к себе, к своему сердцу, осознания себя как личности, осмысления своей внутренней жизни, невозможен второй этап духовного пути – обращение к Богу через молитву. Святые отцы видели в Синайской феофании сначала вхождение пророка Моисея во мрак как образ отрешения от мирских знаний и понятий, как свидетельство того, что своими силами человек не может познать Бога. Этот мрак – смирение души и совлечение внешних знаний. Только за ним следует Свет Богоявления и познание высших, вечных истин. Мрак окружал священную вершину Синая, ночь предшествовала Фаворскому Преображению, — это визуальный образ тех слов, которые апостол Петр сказал Христу: «…вот, мы оставили все, и вслед Тебе идем».
Чтобы наполнить сосуд драгоценным миром, сначала надо вылить все, что находится в нем. Чтобы обратить в молитве свою душу к Богу, надо укротить страсти, разогнать тучи помыслов, очистить свой ум не только от греховного, но и от ненужного. Чтобы быть христианином, надо дать в душе место Духу. Когда хозяин приглашает к себе на трапезу особо почетное и любимое для него лицо, то он оставляет свободным за столом место, которое никто не смеет занять. Мы зовем Господа, призываем Его прийти к нам, но свободного места в душе для Него не оставляем, — она вся занята и наполнена земным. Наша мольба «Прииди и вселися в ны» оказывается фальшивой.
Мы здесь говорим о строгом контроле над получаемой информацией не как о одобрении невежества, а как об иерархии ценностей. Выше всего должны стоять потребности духа, затем души, а затем плоти. У нас обычно эта пирамида перевернута.
У людей пресыщенных жизнью, взгляд тусклый и уставший; они как будто испытав все не нашли ничего. Напротив, у тех, кто ведет духовную жизнь, остается что-то детское и непосредственное; об этом говорят те, кто соприкасался с ними. Детское – это умение удивляться миру, воспринимать привычное, окружающее нас как новое. Если человек ограничит поток информации, то он как бы продолжит это живое чувство своего детства.
Жизнь христиан становится все более скудной, пустой и поверхностной. Они перестают эмоционально переживать события, заключенные в ритмах церковной жизни, теряют радость праздников и покаянную скорбь постов. Они наполнили свою душу образами земного, и этим окрасили свою жизнь в серый цвет.
Человек приобретает силу не от того, сколько он ест, а от того, что усваивает из еды организм, — остальное превращается в шлак, который оседает в теле человека. Информация сама по себе не делает человека знающим или мудрым. На самом деле, знание человека – это информация, переработанная через смысловую и эмоциональную память. Избыточная и неосмысленная информация подавляет его. Когда скульптора Фидия спросили, как он создает свои произведения, тот ответил: «Я беру мрамор и отсекаю от него все лишнее». Поэтому через волевой фильтр познания мы можем достигнуть истинного знания; ограничив деятельность души, которая вырождается в механическую память и накал страстей, — открыть мир духовного познания как начала вечной жизни.
«Чтобы наполнить сосуд драгоценным миром, сначала надо вылить все, что находится в нем. Чтобы обратить в молитве свою душу к Богу, надо укротить страсти, разогнать тучи помыслов, очистить свой ум не только от греховного, но и от ненужного. Чтобы быть христианином, надо дать в душе место Духу. Когда хозяин приглашает к себе на трапезу особо почетное и любимое для него лицо, то он оставляет свободным за столом место, которое никто не смеет занять. Мы зовем Господа, призываем Его прийти к нам, но свободного места в душе для Него не оставляем, — она вся занята и наполнена земным. Наша мольба «Прииди и вселися в ны» оказывается фальшивой».