Галина Пырх. «Обмирщвление» святынь — тенденция последнего времени

Нет, здесь нет ошибки — сегодня происходит именно обмирщвление, то есть обмирщение и умерщвление всего святого, истинного, ведущего к Небу.

Со второй половины восьмидесятых годов, то есть более тридцати лет тому назад, в СССР, а потом в России началось возрождение так называемой бытовой религиозности. Вот только к тому времени уже почти не осталось тех, кто мог бы подсказать новообращенным атеистам, как правильно относиться к православным святыням — к священным изображениям, к кресту, к самим иконам. Да, об этом всегда можно узнать у священников, прочитать в Законе Божием, но… Ни для кого не секрет, что людей, называющих себя православными, несоизмеримо больше, чем тех, кто, действительно, ими являются — кто постоянно ходит в храм, исповедуется и причащается. Кто за ответом на волнующие вопросы, особенно касающиеся религиозных традиций, обращается к служителю Церкви.

Далеко не каждый из неофитов когда-либо задумывался над тем, что за более чем тысячелетнюю историю русского Православия возникли правила, которых строго придерживались все верующие люди. Речь даже не о том, в какой именно угол нужно вешать иконы, хотя и это важно и имеет символический смысл. Речь именно об отношении к святыням, о понимании того, что это, вообще, такое — святыня.

Как известно, Бог поругаем не бывает. Господь все наши поступки, даже неблаговидные, обращает нам на пользу. Вот и фильм «Матильда», вызвавший такой широкий общественный резонанс, послужил, в итоге, нам во благо. Потому что заставил по-другому взглянуть на многие явления, казавшиеся ранее незначительными. А самое главное, благодаря ему (именно благодаря!) мы можем, наконец, оглянувшись на десятилетия, прошедшие со времени возрождения массовой православной культуры, оценить то значение, которое имеют для нас сегодня религиозные ценности.

Начнем, пожалуй, с самого главного — с сакральных символов, к коим относятся храм, крест, иконы.

Изображение храма сегодня можно увидеть везде — на магнитах на холодильник, на конфетных обертках, на рекламных проспектах, на коврах, даже на полотенцах. Это не вызывает ни у кого отрицательных эмоций, потому что считается вполне естественным. Храм из сакрального религиозного символа постепенно сделался для нас просто символом всего русского. На фотографиях или картинах современных художников сельские и урбанистические пейзажи частенько оживляют золотые маковки церквей. Причем изображенные таким образом храмы уже не воспринимаются как Дом Божий. Это всего лишь красивое архитектурное сооружение, как, например, часовня Святителя Николая у нас в Новосибирске, являющаяся одним из символов города. Почему-то массовое тиражирование изображения часовни не вызывает у новосибирцев и гостей столицы Сибири большого желания непременно зайти в нее и помолиться святителю и чудотворцу Николаю — небесному покровителю бывшего Новониколаевска. Ну есть она и есть, и Бог с ней, как говорится. Ее узнаваемый образ для многих стал просто кичевым элементом массовой культуры, не более того. Такое отношение нередко встречается и к другим, широко известным по открыткам и сувенирам соборам и храмам России.

Но, может, хотя бы крест Христов и иконы еще не потеряли своего первоначального сакрального значения? Может, перед ними люди еще испытывают священный трепет? Да, когда эти символы христианства мы видим в тех местах, где им и положено быть — в храме Божием или в красном углу в квартире. Но сегодня их можно встретить не только там.

…Рядом с нашим троллейбусом на светофоре резко затормозила серебристая «тойота». От толчка перед лобовым стеклом закачалось висящее на шнурке массивное распятие. Наверное, водитель верит, что оно хранит его в пути, да, скорее всего, так оно и есть, вот только… Почему-то сжалось сердце при виде мерно раскачивающегося на Кресте Спасителя. Что-то внутри восставало против этого — чего? — не кощунства, конечно же, у водителя, подвесившего крест над приборной доской, скорее всего, и мысли не было кощунствовать. Но чего-то такого, что не укладывается в понятие благоговейного отношения к святыне. На месте распятия мог бы висеть и какой-нибудь амулет, и плюшевая собачка, и специальный автомобильный ароматизатор воздуха — да все, что угодно. И они смотрелись бы здесь гораздо более естественно, чем этот, самый главный христианский символ — крест с Распятым на нем за людские грехи Богом.

Я люблю заниматься рукоделием, поэтому, естественно, захожу в соответствующие магазины — как обычные, так и виртуальные. Особое мое внимание — к вышивке. Сколько же там принтов с изображениями икон Спасителя, Богородицы и Николая Чудотворца! От самых разных производителей, начиная с известнейшего Софрино и заканчивая каким-нибудь никому не ведомым ООО «Чего-то там рукодельное». При этом зачастую мастерицам предлагается вышить не только облачение священных образов, но и их лики. На сайтах и в группах, посвященных вышивке, мне неоднократно встречались результаты этого: перекошенные изображения, отражающие весь небольшой опыт рукодельниц в вышивании человеческих лиц, уж не говорю — святых ликов. Я как-то не выдержала и поинтересовалась у очередной вышивальщицы, а брала ли она благословение у батюшки на изготовление иконы? Оказывается, ей это даже в голову не приходило, ведь «бог в душе», да и вообще, «ну и что, что это святые?»…

Обмирщвление… Подспудный, разрушительный процесс по уничтожению самого понятия святыня. Грубое, бесцеремонное принижение Небесного, вечного, — до уровня земного, тленного. Непостижимого — до понятного всем и каждому. Возвышающего ум и душу — до примитивно-пошлого плотского…

Не стоит думать, что «Матильда» — это первый опыт в насильственном лишении образов православных святых их духовной составляющей. До нее были «безобидные» веселые мультфильмы «Князь Владимир и Тугарин змей», «Алеша Попович», где их создатели максимально эффективно постарались разрушить в детском сознании восприятие равноапостольного великого князя Владимира именно как святого правителя, крестившего языческую Русь. А Алеши, сына поповского, — как былинного богатыря, сражающегося за православную землю Русскую. Да много еще что было.

Например, была постановка пьесы современного драматурга Вадима Леванова «Ксения Петербургская. История любви» — не та, что в «Александринке», на которую режиссер Валерий Фокин брал благословение в церкви, а другая, новосибирская. О ней режиссер театра «Старый дом» Тимур Насиров сказал: «это яркая, динамичная игровая пьеса… Несмотря на название, в ней нет религии, православия…».

В 2013 году на XXVI театральном фестивале «Парадиз» этот спектакль получил премию. То, что в нем «нет православия», было расценено жюри как его достоинство — ведь зато в нем есть Любовь. На сайте «Тайга. инфо» 3 марта 2013 года была размещена статья, посвященная премьере «Ксении…», в которой приведены слова режиссера:

«Мы пытались как-то на себя примерить, через что нужно пройти, чтобы быть в мире с собой и с миром, то есть стать святым. Потому что пьеса заканчивается, когда она стала святой, потому что нас не интересует Ксения как святая, нас интересует, как она дошла или, по крайней мере, по какой дороге пошла».

Рассуждение не только не воцерковленного, но даже и близко не православного человека о попытке таких же, как он, мирских артистов «примерить на себя» великий подвиг Ксении Петербургской в обретении ею святости, звучит, конечно, сильно. Особенно, если учесть, что сам спектакль «яркий и игровой», да к тому же, по ходу пьесы не раз со сцены раздается ненормативная лексика. Где уж тут думать о духовности, о Божией благодати, преобразующей душу рабы Его блаженной Ксении…

А вскоре, тоже в Новосибирске, состоялась премьера оперы Вагнера «Тангейзер», поставленная молодым «продвинутым» режиссером Тимофеем Кулябиным. Громкий скандал, разгоревшийся по этому поводу, «прославил» наш город даже за границей. Нет нужды снова описывать, в чем он заключался. Можно лишь процитировать фразу из соответствующего «Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела», где сказано, что 20 и 22 декабря 2014 года на сцене ФГБУК «Новосибирский государственный академический театр оперы и балета» этим показом «было выражено явное неуважение к обществу и оскорбление религиозных чувств верующих». Режиссер, как водится, не понял, в чем именно заключалось проявление этого неуважения. Ведь объяснить мирскому человеку, что такое святыня, тем более, Кем является для христианина Образ Спасителя, невозможно. Это все равно что космонавту попытаться объяснить малому ребенку, что такое космос.

Не хочется пророчествовать, но что-то мне подсказывает, что «Матильда» на каком-нибудь из ближайших кинофестивалей может получить премию — «за режиссуру», или «игру актеров», неважно, за что именно, главное, ее должны отметить наградой. Как отметили нашу местную «Ксению…», как отметили «Тангейзера» — премией Национальной газеты «Музыкальное обозрение» в 2014-м и Независимой премией зрительских симпатий «Звезда театрала» в 2015-м годах.

Конечно, можно долго рассуждать о том, что все эти, заведомо антиправославные, проекты, — неспроста. Что ныне покойный Збигнев Бжезинский некогда прямо говорил о том, что после разрушения СССР у США остался один враг — русское Православие. Но что толку в этих разговорах, если везде — начиная с киосков, торгующих газетами, до магазинов канцтоваров, — на прилавках по соседству в лучшем случае с «Burda Moden», в худшем — с какими-нибудь «Откровениями ангелов» или «Звенящими кедрами», лежат жития святых или их небрежно отпечатанные где-нибудь в Китае иконы.

Если нередко святые образы (Евангелие в красках!) можно купить в виде тех же магнитов на холодильник.

Если на полном серьезе начинающим рукоделам и рукодельницам предлагается, к примеру, смастерить крест или, на худой конец, ангела — в технике квиллинг, из бумажных полосок, либо из фоамирана. Либо вышить «Деву Марию с ангелочками». Либо наклеить на деревянную шкатулку декупажную карту с изображением Тайной Вечери.

Мы сами, в своих душах опустили Небо на землю. Сами, в своем сердце втоптали его в земную грязь. Сами перестали отличать высокое от низкого, заменив эти два противоположных понятия универсальной горизонтальной проекцией на все случаи жизни. Сами, без подсказок агентов Госдепа отказались от благоговейного почитания святынь, забыв, что сакральные символы нашей веры в Господа Иисуса Христа не могут быть предметами ярмарочной торговли. Не могут быть брелоками, поздравительными открытками, не могут быть «яркими декоративными элементами домашнего интерьера».

Это не значит, конечно, что надо все религиозные символы изъять из повседневной жизни, — к примеру, все изображения храмов. Нет, конечно, это требование звучало бы, как минимум, глупо. Но при этом необходимо ясно дать понять тем, кто берется их тиражировать, что это — не только красивые архитектурные сооружения, символы российских городов, построенные в таком-то веке в таком-то стиле таким-то архитектором. Но что они, самое главное, имеют религиозное значение. Что там отправляются службы, туда ходят люди, чтобы помолиться или покаяться. Что это, в конце концов, не офис конкретной религиозной организации, но Дом Бога Живаго.

Необходимо вновь и вновь объяснять людям, что иконы существуют для того, чтобы перед ними молиться. Что для их создания мало научиться правильно держать в руке иголку и вышивать крестиком или гладью. Что еще не так давно для изготовления икон надо было не просто брать благословение священника, но и подготавливать себя, свою душу многодневным постом и сердечной молитвой. Да и вообще, скажите пожалуйста, зачем нужно продавать принты со святыми ликами в обычных магазинах, мирским людям? Если не ошибаюсь, раньше, до революции, в России было немало изображений с сюжетами на библейские темы, в том числе и для вышивания. Так почему бы сейчас не возродить ту давнюю традицию?

Возможно, я не права, но мне кажется, что для того, чтобы у деятелей светской культуры не было соблазна создавать что-либо, оскорбляющее чувства верующих, прежде всего мы сами, на своем, бытовом уровне не должны оскорблять религиозные святыни неблагоговейным к ним отношением. Пенять другим на их неправоту проще, но, как сказал Господь, «что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: «дай я выну сучок из глаза твоего», а вот в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:3-5). Добавить к сказанным Спасителем словам мне больше нечего.

Галина Пырх
Русская народная линия