Жан-Клод Ларше. Оскудение духовной жизни

Из книги «Обратная сторона новых медиа». Автор — современный французский православный философ, патролог, богослов и писатель; доктор теологии и философии, профессор. Автор более 33 книг, переведённых на 19 иностранных языков, более 150 статей и около 700 рецензий. Мы публикуем фрагмент книги «Обратная сторона новых медиа» без многочисленных сносок. С полным текстом книги можно познакомиться здесь.

Новые средства информации и коммуникации также породили оскудение духовной жизни — с одной стороны, потому, что они все больше и больше замещают традиционные религии и духовные учения, а с другой стороны, потому, что они изменяют и даже отчасти разрушают внутренние и внешние условия, благоприятствующие ведению и развитию духовной жизни.

1. Возникновение новой религии

Ни для кого не секрет, что медиасфера стала площадкой новой духовности и даже новых религий в связи с появлением идеи о том, что новые медиа способны создать новый мир и нового человека, идеал, единый для всех религий.

Освоение новых медиа населением сопровождается рвением, далеко превосходящим стремления предпринимателей продавать устройства, программное обеспечение и различные приложения и заботу государств о подпитке своей экономики. Подобное отношение объясняется убежденностью, что их использование наделяет человека всевозможными преимуществами для личностного развития и укрепления социальных связей, а также в значительной степени способствует благополучию и улучшению качества жизни людей. Подобно тому, как наличие телевизора в каждом доме считалось признаком прогресса цивилизации, так и повсеместное использование компьютеров, доступ к Интернету для всех с раннего возраста, пользование мобильными телефонами всеми жителями планеты представляются как безусловные достижения. Новые медиа рассматриваются как непременное условие самореализации и счастья для современного человека и как открытая дверь в будущее, полное радужных надежд в контексте создания «усовершенствованного» человека (англ. enhanced).

Один из тех, кто лучше всего подметил религиозный характер новых медиа, — социолог Филипп Бретон в своих эссе «Утопия коммуникации» и особенно «Культ Интернета». Во введении к последней работе он отмечает:

«Повальное увлечение Интернетом разворачивается в атмосфере, которая действительно выглядит как атмосфера новой религиозности. Это становится все более и более очевидным по мере того, как мы приближаемся к кругам наиболее ярых его поклонников».

Религиозный характер новых медиа отмечают и другие авторы. Арман Маттелар подчеркивает религиозный оттенок в хвалебном воспевании «глобальной деревни» Маршаллом Маклюэном. Игнасио Рамоне опасается эволюции коммуникационных технологий в сторону «медийного мессианизма». Давид Ле Бретон проводит параллель между религиозностью, которую он усматривает в киберкультуре, и гностицизмом первых веков. Марк Дери указывает на связь между американской киберкультурой и спиритуалистическим движением Нью Эйдж. Пьер Мюссо критически характеризует Сеть следующим образом: «Зарождается новое божество, техническое, одним из ярких воплощений которого является Интернет, — Сеть. Повсюду встречается образ Сети, призванной обогатить повседневную жизнь и трансформировать современный мир. Фетиш современного культа движения, преобразования и соединения, Сеть связывает настоящее с будущим». По его словам, сегодняшние крупные сети — это «“современные храмы преобразований”, не обращенные к небесам, как прежде, а инсценирующие либо переход к будущему лучшему миру, либо непрерывное приведение в движение настоящего». Филипп Бретон, со своей стороны, отмечает определенную преемственность новой духовности — в которой он видит «недеистический культ» — с гностицизмом, манихейством, дуализмом, контркультурой 60-х (унаследовавшей духовные традиции восточных религиозных культов, заимствованные движением Нью Эйдж) и богословием Тейяра де Шардена, который, предлагая положить конец разделению людей, воспевает ноосферу.

В своем знаменитом эссе «Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами» Николас Карр посвящает целую главу так называемой «Церкви Google», и с тех пор еще в целом ряде статей была подчеркнута тесная связь между крупнейшим игроком в сфере Интернета и новых медиа и трансгуманистическим движением, религиозная направленность которого очевидна.

Филипп Бретон утверждает, что религиозный характер новых медиа был явно заметен еще при зарождении информатики, которая тогда называлась кибернетикой, в работе, начатой Норбертом Винером в 1942 году, в частности в его знаменитом эссе «The Human Use of Human Beings», которое популярно повторяет его более ранние работы и которое было переведено на французский язык под названием «Cybernetique et société». Винер предлагает признать коммуникацию основополагающей для человека и общества ценностью, вокруг которой строится глобальное и единое видение мира. Существенную роль в этом играет понятие энтропии: мир стремится к максимальному беспорядку, угрожающему как самому человеку, так и социальным связям между сообществами. Винер видит в этом не только форму проявления глобального зла, но и результат действий диавола. По его словам, только общение способно остановить эту тенденцию. Человек может найти свое спасение, только став человеком коммуницирующим, и для достижения этой цели ему необходимы инструменты связи; следовательно, они хороши, поскольку противостоят злу. Новый человек Винера демонстрирует свою ценность уже не через свою индивидуальную деятельность, а через свое участие в процессе социального обмена. По Винеру, человека можно понять, только рассматривая его как коммуницирующее существо. Филипп Бретон видит в этой концепции Винера о новом обществе и новом человеке, возникшем в результате победы добра (общения) над злом (энтропией), не только утопию, но и подлинную теологию, составляющую основу антропологии религиозного характера.

Новая религия, анонсированная Винером, не привилась, и понятие энтропии, на котором основывалась его система, теперь забыто. Но Винер верно предугадал, что общение займет центральное место в будущем, быстро охватив все области человеческого существования, как общественного, так и личного: экономику, политику, культуру, науку, литературу, образование, религию, работу, досуг… Он также предсказал появление homo communicans, всецело определяемого его связями и, следовательно, также превращающегося в homo connecticus, жертвующего значительную часть своего времени и сил новому культу и его ритуалам, связанным с использованием новых медиа, особенно Интернета и социальных сетей.

В течение нескольких десятилетий появлялось немало книг и статей, воспевающих преимущества новых медиа в пророческих и мистических терминах. В качестве типичного примера можно привести эссе канадского философа Пьера Леви «Мировая философия». Новый мир, созданный новыми медиа, представляется идеальным миром, умиротворенным и упорядоченным, где все люди хорошо информированы и более сознательны, а значит более разумны и между ними устанавливаются позитивные отношения без каких-либо препятствий или границ, и преобразуют мир в «глобальную деревню», состоящую из одних «друзей», а человечество — в одну большую семью.

На принципе непрерывности работы новых медиа, и в частности подключенных устройств, основывается проект сотворения нового человека, свободного от своих нынешних ограничений, перепрограммированного и «усовершенствованного» благодаря достижениям генной инженерии, бионики, робототехники и информатики, взаимно помогающих и дополняющих друг друга, наделенного неограниченной памятью и сверхэффективным искусственным интеллектом, — человека, получающего доступ к божественным дарам всемогущества (в отношении самого себя и всего мира), нетленности и бессмертия.

Сторонники «усовершенствования человеческой природы» (human enhancement) и пропагандирующего его трансгуманистического движения явно следуют традициям американской киберкультуры 1980-х годов и пользуются сильной идеологической и финансовой поддержкой крупных консорциумов, разрабатывающих ИТ, Интернет и связанные с ними системы, в частности Google и ее дочерние компании. Мы установили не только религиозный характер этого движения, уже прочно укоренившийся в североамериканской культуре, но и его сектантский аспект с тоталитарным стремлением к глобальному развитию и влиянию на государства и их граждан (как показывает пример Всемирной трансгуманистической ассоциации, основанной Дэвидом Пирсом Ником Бостромом, ныне именуемой «Человечество+»).

2. Религия без этики

Следует с осторожностью относиться к утверждению, что новая религия является филантропическим и бескорыстным движением. Обещанные нетленность и бессмертие — не милости (безвозмездные дары), а продукты: фирмы, финансирующие эти проекты, очевидно, стремятся извлечь выгоду из реализации тех средств, которые они, по их мнению, могут изобрести для укрепления здоровья и увеличения продолжительности жизни. Те, у кого найдутся деньги для приобретения таких средств, спасутся, а те, у кого их нет, погибнут. Поэтому некоторые уже встревожены тенденцией формирования двухуровневого общества, состоящего из сверхлюдей («усовершенствованных» людей) и недочеловеков (лишенных соответствующих преимуществ).

Новая религия также не подразумевает категорий морали и этики: все, что технически осуществимо, не только разрешено, но и предпочтительно, а все, что выгодно с финансовой точки зрения, — благо. Google избрала своим девизом: «Не будь злым», что уже свидетельствует об определенном дистанцировании от добра. Однако на самом деле компания не придает большого значения вопросам добра и зла. Бывший генеральный директор и нынешний председатель правления Google Эрик Шмидт цинично отозвался об этом лозунге: «Когда я пришел в компанию, я сказал себе, что это самое глупое правило, какое только может быть, потому что ни в одной книге не говорится о зле, помимо Библии или книг подобного рода».

3. Новый культ

В Соединенных Штатах, где в основном зародились и откуда намереваются выступить завоевательным походом на мир трансгуманистические движения, они очевидным образом позиционируются как заменители (эрзацы) христианства, несмотря на их в целом атеистический и гуманистический характер. В частности, мы находим в них идеал христианского совершенства, выраженный в святоотеческом учении об обожении человека, но прежде всего идеал «нового человека», который должен заменить собой «ветхого человека», что соответствует словам святого апостола Павла в его Послании к Колоссянам (3:9-10). Только эти идеалы перенесены из духовной сферы в материальную, и их движущей силой является не благодать Всемогущего Бога, а созидательная сила человека, подкрепленная технологиями, которые он разработал для трансформации природы.

Если говорить проще, новые медиа являются объектом почитания и поклонения, проявлявшегося с момента их создания в книгах и статьях, посвященных их возвышению и прославлению.

Этот культ не является сугубо теоретическим, поскольку на практике многие пользователи отводят новым медиа центральное место в своей жизни (аналогично месту, которое Бог занимает или должен занимать в духовной жизни верующего), уделяют им много времени и сил, отказывают себе ради них во многом, что зачастую принимает форму своеобразного отшельничества, порой лишают себя пищи или сна, что внешне напоминает аскетизм, и начинают и заканчивают с ними свой день точно так же, как религиозно верующие люди начинают и заканчивают свой день утренними и вечерними молитвами.

Зачастую использование новых медиа (особенно Интернета) заменяет собой участие в богослужении (даже в монашеской среде). А поддержка церковными учреждениями использования новых медиа (под предлогом укрепления связей или освоения новых способов катехизации) способствует продвижению виртуальной формы духовной жизни в ущерб реальной.

Недавно проведенное научное исследование показало, что существует корреляция между развитием новых медиа и охлаждением приверженности религиям или, по крайней мере, религиозной практике, яркие примеры которого сейчас во множестве встречаются в Северной Америке и Европе250. Несомненно, есть и другие факторы, объясняющие растущее в западном мире недовольство христианством, такие как секуляризация, развитие материализма и индивидуализма, а также ослабление христианского духа, в котором во второй половине XX века, под предлогом сближения с народом и стремления к экуменизму, наметились тенденции обмирщения, умаления и, как результат, частичной утраты идентичности. Тем не менее неоспоримую роль в этих процессах сыграли привлекательность, фактор времени и отвлекающая способность новых средств информации и коммуникации (в сравнении с традиционными видами деятельности и картиной окружающего мира).

4. Границы религиозной жизни онлайн

Все субъекты общества представлены в новых медиа. Очевидно, что и религиям невозможно от них уклониться. С одной стороны, это было бы уступкой своих позиций, с другой — лишением себя возможности достучаться до значительной части человечества, находящейся сегодня «в Сети».

Закрепив свое присутствие на некоторых телевизионных каналах (хотя и в ограниченной форме), религии вошли в Интернет, создавая информационные сайты, блоги и различные дискуссионные площадки, а также с помощью различных приложений — в смартфоны.

Таким образом, религиозные сообщества могут общаться не только со своими членами, но и с любыми подключенными пользователями, которые вступают с ними в контакт случайно, что при других обстоятельствах было бы невозможно. Так Интернет стал удобным и действенным инструментом служения и проповеди. Кроме того, он предоставляет возможность получения информации и различных ресурсов, а также площадку для общения изолированных людей.

Однако энтузиазм пропагандистов использования Сети в религиозных целях необходимо сдерживать по некоторым соображениям, связанным, в частности, с рядом проблем и ограничений, на которые мы указывали в предыдущих главах.

Каждый администратор или сотрудник блога склонен приписывать своему блогу выдающееся место в Сети, забывая о том, что в действительности с точки зрения потенциального пользователя он находится в ряду более чем 200 миллионов существующих в Сети блогов, из которых более миллиона имеют отношение к религии.

Взяв во внимание только эти религиозные сайты или блоги, мы обнаружим, что в Сети конкурируют не только различные религии, но и существующие в их лоне секты. Для некоторых из них Интернет стал инструментом пропаганды. Согласно недавно опубликованным данным, чрезвычайно качественно разработанные исламистские сайты, предназначенные для идеологической обработки и манипулирования сознанием, успешно проводили вербовку для участия в боевых действиях на Ближнем Востоке не только среди юных мусульман, тяготеющих к идеализму или радикализму, но и среди молодых людей, которые никогда не имели никакого отношения к исламу и просто подпали под влияние опытных пропагандистов в Сети, что многим из них стоило жизни.

В целом различные секты гораздо больше представлены в Интернете, чем в других средствах массовой информации, потому что последние практически недоступны для них, а в Интернете самовыражение совершенно свободно и неконтролируемо и они могут охватить бесконечно более широкую аудиторию, чем в реальной среде. Кроме того, их члены проявляют особое рвение, свойственное новообращенным (которыми они зачастую являются), и демонстрируют явное стремление ко всеобщему обращению в свою веру.

Встречаются примеры, когда в результате случайного поиска пользователи заходят на благонадежные религиозные сайты и это приносит положительные плоды, однако, как правило, традиционные религиозные сайты привлекают только тех, кто уже так или иначе связан с религией, которую исповедует. И тогда складывается впечатление, что при их посещении интернет-пользователи сталкиваются с теми же проблемами, на которые мы указывали выше: поспешное, диагональное и поверхностное чтение, распыление внимания между ссылками и изображениями и, что немаловажно, виртуальный характер взаимоотношений.

В том, что касается христианства, богослужение, передаваемое по телевидению или транслируемое в Интернете, представляет для изолированного человека безусловное благо, однако между виртуальной трансляцией и реальным событием — глубокая пропасть. Созерцание остается индивидуальным опытом, далеким от опыта совместного, свойственного литургии, которая по-гречески называется σύναξη, то есть «собрание». Межличностное и евхаристическое общение, присущие литургии, также невозможны в виртуальном плане. Не говоря уже о том, что при трансляции богослужение выглядит как театрализованное представление и что видеосъемка имеет свои нюансы (хотя и менее выраженные), свойственные трансляции обычных шоу, например постоянная смена планов, в силу которой зритель как бы то и дело перемещается в пространстве, что приводит к рассеянию его внимания и духа.

5. Неравноценная замена исповеди

Как мы уже говорили, новые средства информации и коммуникации стерли границы между частной и общественной жизнью и способствовали выставлению на всеобщее обозрение самых сокровенных личных аспектов, порой даже непроизвольному, как, например, при излишне громком разговоре по телефону в общественном месте, либо же, наоборот, сознательному, как при описании своей личной жизни и душевного состояния в блогах и на дискуссионных форумах. Во многих случаях это стало заменой кушетки психоаналитика, которая, в свою очередь, уже давно заменила исповедальню.

Такая демонстрация своей личной жизни, несомненно, отчасти — на психологическом уровне — имеет эффект освобождения, но в большей степени она сводится к ощущению удовлетворенности и не способствует, как исповедь или психоанализ, отстраненному взгляду на самого себя, а напротив, чаще всего побуждает к выставлению себя на первый план, что, как отмечал Кристофер Лэш, идеально вписывается в «культуру нарциссизма», характерную для современного общества. Достаточно сказать, что это не соотносимо с христианским таинством Исповеди, заключающимся в том, чтобы обозначить свои грехи, пороки и недостатки, покаяться в них, то есть изменить свой образ жизни, и получить от священника отпущение грехов, стирающее прежние прегрешения и придающее сил к исправлению в будущем.

В некоторых странах (в частности, в США) появилась практика исповеди через Интернет или по телефону, однако, кроме преимуществ доступности, в этой практике нельзя признать ценность истинного таинства Исповеди, которое, как и любое таинство, подразумевает не только реальный, прямой и личный контакт со священником, но и ритуальную составляющую, неотъемлемую в силу своих одновременно материальных и чувственных свойств.

6. Замена вертикальных связей горизонтальными

Выше мы отметили религиозный характер новых медиа в широком смысле, но речь здесь идет о религии без Бога и духовности без Духа. Сам трансгуманизм остается гуманизмом, основанным на гуманизме Возрождения, который ставит человека на место Бога, на принципах Просвещения XVIII века, заменяющих Откровения умозрительными построениями, на сциентизме, который рассматривает научное знание как высшую форму знания и делает ставку на научные открытия как обеспечивающие совершенствование и счастье человечества, и, наконец, на техническом прогрессе, который признает техническую эволюцию нормой человеческого развития.

Ален Финкелькраут справедливо отмечает, что появление новых технологий «положит конец миру отрешенности и вертикальных связей и начало новому миру — открытости и связей горизонтальных».

Использование Интернета демонстрирует вечное бегство духа, блуждающего в пространстве натянутой горизонтально Сети.

7. Технология, носящая знак «мира сего»

Как недавно напомнил нам отец Константин Коман, профессор факультета теологии в Бухаресте, новые средства информации и коммуникации являются плодами «мира сего» и обеспечивают благоприятную обстановку для мирского образа жизни, заключающегося в развлечениях, удовольствиях, поверхностности, легкомыслии, любопытстве, многословии и пустословии, от которых старается уклониться человек духовный в своем стремлении к глубокомыслию и сосредоточенности на «едином на потребу».

Новым медиа также свойственна все возрастающая скорость, характерная для современного мира в отличие от традиционных обществ, где предпочтение отдается неспешному образу жизни и созерцательному восприятию мира и человека. Эта скорость неразрывно связана с непрекращающимся движением, постоянным стремлением к изменениям, нестабильностью, которые также характерны для современного мира, в отличие от стабильности, основами которой служат церковная и духовная жизнь.

Постоянное стремление к изменениям (кроме духовного развития) — это скорее дурной знак: это признак постоянной неудовлетворенности, потому что, когда нам что-либо нравится, мы не желаем изменений, а скорее хотим сохранить то, что имеем.

8. Как Интернет и девайсы усиливают привязанность человека к материальному миру и собственному телу

Значительная доля запросов в Интернете связана с потреблением материальных благ, чем объясняются особый интерес к Интернету со стороны предпринимателей и огромные прибыли, получаемые не только через крупные торговые сайты, но и через ресурсы, где собирают и перепродают персональные данные, которые можно использовать в коммерческих целях. Новые медиа способствовали усилению инстинкта потребления, предоставляя пользователям возможность не выходя из дома увидеть, а следовательно, и захотеть приобрести больше товаров, чем они могли бы увидеть и пожелать, ходя по магазинам. Интернет стал главным инструментом культа, который многие философы уже более полувека называют «религией потребления».

Что касается различных девайсов, то их появление определило направленность новых медиа к культу материи и тела. Практически во всех случаях речь идет о предоставлении пользователю возможности дистанционно и беспрепятственно распоряжаться окружающими его объектами. Многие из девайсов предназначены для сопровождения занятий спортом или якобы для укрепления здоровья. На самом же деле они почти всегда являются инструментами контроля, предназначенными для повышения физической работоспособности и укрепления культа тела и молодости, характерного для современной западной цивилизации, где спорт также стал формой религии.

9. Общение вместо общности

Новым медиа приписывают способность укреплять связи между людьми с помощью электронной почты, SMS и социальных сетей и даже способствовать — в частности, на Facebook — возникновению дружеских отношений.

Как мы видели, превратить каждого человека в звено цепи взаимосвязанных ему подобных было одной из целей утопического общества, изображенного Винером в квазирелигиозном аспекте. Такое видение коррелируется со взглядами современных персоналистов, в контексте как иудаизма (Бубер, Левинас), так и католицизма (Мунье) или православия (Бердяев, Яннарас, Зизиулас), которые определяют личность как существо, состоящее в отношениях, а отношения — как единственный способ самореализации личности.

Однако, как мы отмечали в одной из предыдущих глав, отношения, которые завязываются через посредство новых медиа, очень поверхностны, а так называемые друзья в Facebook, приобретенные в один «клик», являются таковыми только по названию.

Питер Пилт подчеркивает опасность восприятия своих ближних аналогично «друзьям» в Facebook или Twitter и замещения любви к ближнему, неизменно подразумевающей конкретные действия, усилия и уступки, «лайками», которые требуют простого нажатия («клика». — Перев.) на кнопку «Нравится», откуда и происходит насмешливое выражение автора, называющего современное христианство «кликстианством».

Пилт также предостерегает против опасной тенденции приравнивания активности в социальных сетях к духовной жизни. Его точку зрения иллюстрирует следующая карикатура: человек умер и попадает на небеса, к Богу, Который вопрошает его: «Что ты сделал в своей жизни?», а тот с удивлением отвечает: «Как! Ты не читал мои твиты?»

Мы также говорили о том, что отношения, построенные при помощи новых медиа, носят виртуальный, абстрактный характер, они не затрагивают телесную ипостась человека, лишены весомости, наполненности, нюансов и всей визуальной и чувственной палитры реальных отношений. Даже когда есть возможность видеть фото или видеоизображения собеседников, это не дает ощущения реального присутствия, о чем свидетельствует невольная реплика, которую часто можно услышать при общении по скайпу: «Мне тебя не хватает!»

Как это ни парадоксально, такие отношения могут завязаться между изолированными людьми, которые никогда не встречались, а зачастую и не хотели бы встретиться из страха разочаровать или разочароваться.

Социальные сети, как правило, стремятся заменить реальные сообщества виртуальными. Некоторые приветствуют такое замещение, но очевидно, что сообщества виртуальные по определению не могут иметь того человеческого тепла и духовного наполнения, которые свойственны реальным сообществам.

Общение фактически стало заменой общности, которая в своем духовном значении основана на причастности к единому Телу и Духу в рамках таинства Причастия260.

10. Связь, подменяющая общение с Богом

Связи, устанавливаемые при помощи новых медиа, фактически подменяют связь человека с Богом, которая осуществляется через участие в богослужениях, с одной стороны, и личную молитву — с другой.

Как мы уже неоднократно отмечали, новые медиа отнимают у человека очень много времени. Это можно сказать о телевидении, но в еще большей степени об Интернете, который, в частности благодаря системе ссылок, вовлекает пользователя Интернета в бесконечное перемещение со страницы на страницу, поглощает его внимание и заставляет потерять представление о времени. Каждый пользователь Интернета неоднократно сталкивался с ситуацией, когда разовый поиск, который должен был бы занять всего несколько секунд, на практике продолжался гораздо дольше.

В сопоставлении виртуальных связей и связи с Богом превалируют виртуальные связи, потому что общение с Богом, невзирая на всю любовь, которую мы можем к Нему испытывать, неизбежно требует усилий с нашей стороны для отстранения от нашего окружения и наших собственных мыслей в глобальном смысле (рассуждений, фантазий, воспоминаний, желаний и т. д.), а значит и бдительности и внимания (к этому мы еще вернемся), тогда как путешествие по Интернету легко осуществимо (дай только себя увлечь) и погружает нас в приятный мир, который неизменно отвечает нашим желаниям и страстям. Кроме того, оно сопровождается ощущением полной свободы, а отношения с Богом, по крайней мере при наличии серьезного и обязательного отношения к духовной жизни, предполагают регулярность и постоянную дисциплину.

Даже монастыри, сумев избежать вторжения телевидения, с трудом сопротивляются проникновению в свой обиход новых медиа. Все больше и больше монашествующих под разными предлогами, более или менее оправданными родом их деятельности, имеют собственный компьютер, а также мобильный телефон, ставший теперь инструментом, включающим в себя все остальные средства информации и коммуникации. В общежительном монастыре можно ввести правила, запрещающие или ограничивающие использование новых переносных средств информации; тем временем монахи, живущие в уединении, не подлежат никакому контролю. Многие отшельники проводят в Интернете часть времени, которое они должны уделять молитве, и таким образом многие монахи ежедневно заглядывают сквозь узкое окошко в тот мир, который они оставили, выйдя из него через широкие двери.

11. Всевозможные источники искушений

Все новые медиа постоянно искушают человека, стараясь отвлечь его внимание от выполняемых задач, а также от окружающих людей, от собственного духовного блага и от Самого Бога.

Интернет является неистощимым источником искушений не только как средство избавления от скуки или бегства в виртуальный мир, якобы более приятный, чем мир реальный, но и как открытый путь, ведущий к исполнению и удовлетворению всевозможных желаний и страстей.

Характерным свойством искушений является то, что они настигают человека внезапно. Но это можно сказать и про Интернет, где в процессе пользования, зачастую неожиданно, появляются бесчисленные предложения в виде текстов, ссылок и особенно изображений. Разумеется, предприниматели, управляющие работой Интернета, организуют все так, чтобы пользователи находили в нем как можно больше всего такого, что могло бы разжечь у них алчность.

12. Провокация и разжигание страстей

Если рассмотреть все страсти из основного перечня, установленного православной традицией для наставления человека в его духовном развитии — гастромаргия, или чревоугодие; сребролюбие, или привязанность к деньгам, жадность, или желание безграничного обладания (деньгами или материальными благами); похоть, или привязанность к сексуальному удовольствию; гнев (который включает в себя различные формы агрессии); страх (который также включает тревожность и беспокойство); печаль, акедия (вызванная неудовлетворенностью, разочарованием, праздностью и непостоянством); кенодоксия (тщеславие, или честолюбие) и гордыня, — станет очевидно, что среди них нет ни одной, которой не отвечали бы новые медиа, которой они не могли бы пробудить, подпитать, укрепить или развить.

Это прежде всего относится к телевидению. Оно предлагает множество программ, содержащих элементы жестокости, эротики или чревоугодия (с некоторых пор программы, посвященные кулинарии и поварам, кондитерским изделиям и кондитерам, шоколаду и шоколатье, выходят в огромном количестве и пользуются большим успехом). Транслируя бесконечные передачи, посвященные сфере потребления, телевидение способствует приобщению зрителей к материальной стороне жизни, в рамках которой эта сфера развивается. Услаждая зрителей репортажами об образе жизни богатых людей, живущих в роскоши, оно разжигает в них жадность. Через сериалы и фильмы, содержащие множество сцен жестокости, оно воспитывает у зрителей агрессивность. Благодаря фильмам ужасов или так называемым хоррорам и различным намеренно драматическим или алармистским репортажам, оно является важным фактором во внушении зрителям чувства страха, тревоги и беспокойства. Это явление усугубляется тем, что на протяжении нескольких десятилетий телевидение предлагает бесплатный доступ к сотням тематических каналов, посвященных, в частности, сексу, азартным играм, кулинарии или модным пристрастиям.

Что касается Интернета, то он не только включает в себя все возможности телевидения, но и предлагает весь возможный и мыслимый контент в форме текстовых, звуковых, фото- или видеозаписей. Он предоставляет пищу для любого искушения, объект для любого желания, сюжет для любого воображения, продолжение для любой фантазии, пищу для любой страсти.

Мы уже упоминали о том, что некоторые сайты пропагандируют поведение, противоречащее уважению и любви к ближнему. Наряду с сайтами, посвященными клевете или злословию (такими, как Gossip), простые форумы или чаты в Интернете часто становятся площадкой для проявления тех же пороков, а также словесной агрессии, которой способствует повсеместная практика использования псевдонимов.

13. Самоэкспонирование и чрезмерное выставление себя: новая площадка для себялюбия, тщеславия и гордыни

Телевидение существенно способствовало развитию стремления стать объектом внимания СМИ не только у публичных персон (актеров, певцов, политиков), но и у обычных людей, захваченных желанием славы, которую способно принести простое участие в реалити-шоу.

При помощи YouTube или Facebook Интернет позволяет каждому человеку выставить на обозрение интернет- пользователей запись своих самых банальных действий и высказываний либо привлечь к себе внимание благодаря экстравагантному поведению или нелепым, даже порой самоубийственным «подвигам».

Социальные сети (Facebook, Twitter и т. д.), а также открытые для дискуссий форумы или блоги, как правило, способствуют экспонированию и даже чрезмерному выставлению себя напоказ. Многие интернет-пользователи самодовольно описывают свои самые банальные действия, передают свои сиюминутные впечатления, чувства и мысли во всей их непосредственности и беспорядочности, выкладывают видео и фото, иллюстрирующие их личную и семейную жизнь, без всякого стеснения и стыда. Это свидетельствует о желании привлечь к себе внимание окружающих, но также и о явных признаках нарциссизма (о котором мы уже упоминали выше). Одним из основных его выражений является селфи, когда фотографируют себя на собственный смартфон — либо с целью рассматривать себя как в зеркале либо чтобы затем разместить фотографию в социальных сетях, чтобы выставить себя напоказ. Удивительно, что размещение этих фото или видео в социальных сетях называется «шэрить» (от англ. to share — «поделиться». — Перев.), тогда как по сути это проявление эгоизма, связанное с тщеславием и гордыней. Это устремление имеет дальнейшее развитие на следующем этапе, который состоит в оценке успешности таких публикаций путем подсчета количества «лайков», которые они получили.

То, что проявляется у детей как форма познания (осознания своего личного существования), у взрослых, напротив, является признаком начальной стадии непреодоленного нарциссизма, который, задолго до Фрейда, определили и описали святые подвижники православного христианства под названием «филавтия» (греч. φιλαυτία) — или эгоистичное себялюбие, — считая его основополагающей страстью и матерью всех других страстей, а также тщеславия и гордыни, которые прямо от нее происходят и тоже являются очень тяжкими страстями. В сфере медиа они тем более пагубны, что маскируются под понятиями «общение» и «предоставление», которые придают им ложноальтруистический характер.

Гордость и тщеславие в этом случае получают подпитку на этапе, который следует за приятным подсчетом «лайков» и состоит в том, чтобы осознать свою способность заполучить большее число followers (англ. «подписчиков». — Перев.) в Twitter, «лайков» и так называемых друзей в Facebook, чем, например, кто-то другой.

Пользователи Facebook часто склонны создавать там преувеличенно положительный образ самих себя, нивелируя при этом свои недостатки, подчеркивая свои достоинства или приписывая себе качества, которых они на самом деле лишены.

Это имеет негативные последствия не только для них самих, но и для других пользователей, которые могут почувствовать себя ущербными в сравнении с такими идеализированными образами, масштаб оторванности от реальности которых от них ускользает. Психологи даже отметили, что это послужило поводом для возникновения депрессии, что полностью согласуется с изречениями святых подвижников, согласно которым тщеславие и гордыня являются источниками печали и уныния (двух состояний, по сути близких явлению, называемому сегодня депрессией).

Новые медиа нашли свое место в современной западной культуре, которую Кристофер Лэш называет «культурой нарциссизма», а также внесли значительный вклад в ее развитие в противовес христианской культуре самоуничижения (проявляющегося в скромности и смирении) и уважительного отношения к окружающим (через милосердие и любовь к ближнему).

14. Неиссякаемый источник развлечений и увеселений

Как мы говорили в предыдущей главе, новые медиа явились доселе невиданным источником развлечений и увеселений, поскольку они могут работать без перерыва и ограничений. До их появления человек, который хотел развлечься, должен был проделать ряд физических и психологических шагов, включая перемещения и соответствующие финансовые затраты. Телевидение и Интернет доставляют на дом бесконечное количество возможностей, для использования которых не требуется никаких усилий. Кроме того, система коммуникации, связанная с Интернетом и смартфоном — электронная почта, SMS, MMS, твиты, оповещения Facebook и т. д., — постоянно обращается к homo connecticus, отвлекая его от самого себя и от Бога, чтобы направить его внимание на различные внешние объекты, виртуальные или (полу)реальные, но во всяком случае мирские по своему характеру.

15. Противники исихазма

Новые средства информации и коммуникации выступают разрушителями принципа, который духовная традиция православного христианства называет исихия (греч. ήσυχία), соблюдение которого, безусловно, в полной мере доступно лишь монашествующим, однако в известной степени является обязательным условием истинной духовной жизни для любого человека. Исихия — это образ жизни, предполагающий уединение, внешнюю тишину и внутренний покой. Эти три элемента необходимы для духовной жизни, особенно в одном из главных ее деланий: сосредоточенной, внимательной и неусыпной молитве.

Однако постоянные «позывные» новых медиа (которые выражаются посредством различных визуальных или звуковых сигналов), а также привычка большинства пользователей немедленно реагировать на них несовместимы с исполнением и соблюдением исихии не только в полной мере, но даже на относительно короткие периоды.

16. Утрата внутренней устойчивости. Непрерывное движение и беспокойство

Исихазм — это также состояние внутреннего равновесия, которое одновременно является и необходимым условием для молитвы, и ее результатом. По достижении более высокого уровня духовного возрастания главной целью становится достижение внутреннего покоя, который выражается в отсутствии не только психологических или интеллектуальных, но и душевных терзаний благодаря ослаблению страстей (что является первой целью аскетического делания на том этапе духовной жизни, который православная традиция называет πρακτική).

Пока этот уровень не достигнут, духовная жизнь направлена на достижение и поддержание стабильности, при этом огромное значение придается соблюдению принципа регулярности, которая в свою очередь является результатом дисциплины и способствует овладению всеми способностями в целом.

Новые медиа оказывают прямо противоположное влияние. Как мы видели, их использование зачастую связано с чувством беспокойства, которое они вопреки ожиданиям только усиливают, или неудовлетворенности, от которой пользователи стремятся избавиться в непрекращающихся поисках чего-то нового. Средства информации и коммуникации вовлекают все способности души в бесконечный, стремительный, беспорядочный и бессвязный поток.

Помимо прочего, их контент нередко способствует возбуждению желаний, возникновению страхов и разжиганию страстей, являющих собой одновременно источники и разновидности душевных страданий.

17. Рассеяние вместо сосредоточенности

В духовной жизни необходим навык, традиционно называемый сосредоточенностью, то есть умение направить свои способности извне вовнутрь, концентрировать их в себе, чтобы, соединив, вложить их в свои отношения с Богом через созерцание и молитву. В подготовке к молитве сосредоточенность является стадией, предшествующей собранности ума.

Однако, как мы показали, новые медиа ориентируют способности человека в противоположном направлении: постоянная нацеленность вовне и рассеяние среди множества разнородных побуждений раскалывают душу и разрушают целостность и идентичность внутреннего человека.

Новые средства массовой информации значительно развивают два следствия прародительского греха: 1) утрату внутреннего единства способностей, прежде соединявшихся в познании Бога и исполнении Его воли, и их рассеяние на чувственные предметы и их изображения (мысли, воспоминания, образы и т. д.) или на желания и страсти, которые они пробуждают; 2) вытекающее из этого внутреннее разделение, раздробленность и рассеянность, причем человеческая природа оказывается, по выражению святого Максима Исповедника, «разделенной на тысячи частей». Как отмечают святые подвижники, ум тогда находится в состоянии постоянного рассеяния, не перестает колебаться, блуждает туда-сюда и находится в состоянии постоянного беспокойства, противоположного тому глубокому покою, в котором он пребывал в своей первоначальной созерцательной деятельности. Мысли его, прежде сосредоточенные и соединенные между собой, рассеиваются и текут, многочисленные и различные, в непрерывном потоке, становятся путаными и непоследовательными, разделяются и расходятся, разбегаясь во все стороны, и увлекают за собой все существо человека, разделяя его изнутри. Святой Максим Исповедник называл это «упятерением чувства души во внешних чувствах по образу чувственных вещей», потому что душа становится многосложной по образу чувственной множественности, которую она же парадоксально создала и которая на самом деле есть только иллюзия, происходящая от того факта, что она утратила способность воспринимать объективное единство всего сущего в силу своего неведения о связи всего сущего, от начала до конца, с Единым Богом.

В результате того, что ум рассеивается и распыляется на множество порождаемых им мыслей и увлекающих его чувств, все способности, еще более рассредоточенные и разгоряченные многочисленными страстями, проявляются в различных и подчас противоположных направлениях, что приводит к внутренней разъединенности человека во всех его ипостасях.

Этот процесс грехопадения человека, описанный еще отцами Церкви первых веков, продолжается и сегодня ускоренными темпами при посредстве новых медиа, которые благодаря присущей им скорости и богатству выбора умножают чувственные объекты, привлекающие все чувства и способности человека, и усиливают рассеяние и разделение, происходящие в результате сосредоточения всех душевных сил человека на чувственных вещах.

18. Негативное влияние на самые необходимые для духовной жизни качества — бдительность и внимание

Несмотря на то, что Мэтью Кроуфорд придерживался иной точки зрения, чем отцы Церкви, в своем недавнем эссе он назвал рассеянность «первородным грехом разума» и подчеркнул, что, напротив, внимательность — одна из самых ценных способностей человека, которая не только обуславливает эффективность его разнообразной деятельности, но и содействует достижению внутренней целостности и сохранению идентичности перед лицом внешнего мира.

Философские и психологические рассуждения Кроуфорда согласуются с предостережениями, которые мы находим во Второзаконии (Только берегись и тщательно храни душу твою — Втор. 4:9), а также с неоднократными увещеваниями Христа к апостолам бодрствовать (Мф. 24:42; 25:13; 26:41; Мк. 13:33, 37; 14:38; Лк. 21:36), и призывами самих апостолов (Деян. 20:28; 1 Кор. 16:13; 1 Пет. 5:8). Они также согласуются с одним из основополагающих принципов исихастской традиции, представляющей наиболее сложную форму православной духовности: внимание необходимо для продуктивности и развития духовной жизни. Преподобный Петр Дамаскин утверждает: «Без внимания и бдительности ума невозможно нам спастись и избавиться от диавола, как льва, рыкающего и ищущего кого поглотить». Именно вниманием к себе, пребывая в состоянии непрестанного трезвения (греч. νηψις) во избежание дурных помыслов (к которым относятся и отвлекающие мысли), и вниманием к Богу в неотвлеченной молитве христианин устанавливает прочные и благотворные отношения с Богом, которые также позволяют ему духовно созидать себя, объединяясь с Богом в одно целое. Преподобный Никита Стифат пишет: «Пока мы разделены непостоянством помыслов и закон плоти господствует и пребывает в нас, мы рассеяны во многих частях самих себя и отвержены от божественного единства, потому что мы не обогащаемся этим единством».

Бдительность и внимание — два понятия, которые чаще всего встречаются в «Добротолюбии», антологии, составленной в Греции в XVIII веке преподобным Никодимом Святогорцем и преподобным Макарием Коринфским (и переложенной в России преподобным Паисием Величковским, а затем святителем Феофаном), в которой собраны наиболее значимые для духовной жизни тексты отцов Церкви с IV по XIV век, ставшие главным ориентиром православной духовности. Примечательно, что полное название этого сборника — «Добротолюбие священных трезвомудрцев» (то есть людей бдительных), а также то, что некоторые классики исихастской духовности включают в названия своих трудов слово «бдительность» или слово «трезвенность» (внимание), например «Слово о трезвении и хранении сердца многополезное» преподобного Никифора Уединенника, «Слово о трезвении» святого Исихия Синаита или знаменитый «Метод священной молитвы и внимания», приписываемый преподобному Симеону Новому Богослову. Как отмечал преподобный Никифор Уединенник, понятия внимания (греч. προσοχή), бдительности (греч. νήψις), трезвения (еще одно значение слова νήψις) и исихии (греч. ήσυχία) очень близки и по сути обозначают одно и то же действие.

Из книги Ж.-К. Ларше «Обратная сторона новых медиа»
(М.: Издательство Сретенского монастыря, 2023)