Лесбиянка Шеррон «Рокки» Роджио сняла фильм, в котором утверждается, что Библия – это «гомофобская» книга, сообщает издание churchmilitant.com.
Документальный фильм в защиту ЛГБТ обвиняет «антигейское движение среди христиан» в «неправильном переводе» Библии.
По мнению режиссера, протестантские ученые-библеисты впервые использовали термин «гомосексуалист» в переводе Библии 1946 года, который был принят католиками «с минимальным количеством изменений» в 1965 году.
Создатели фильма утверждают, что апостол Павел в своем первом послании к церкви в Коринфе не имеет в виду гомосексуалистов, а значит, сам термин нельзя использовать в Библии.
«В то время как другие документальные фильмы добились успеха в своих попытках излечить симптом гомофобии в церкви, «1946» работает над диагностикой и лечением этой болезни − библейским буквализмом», – заявили создатели фильма.
Сама Шеррон Роджио использует фильм, чтобы рассказать историю о том, как ее отец-пастор написал ей письмо с текстами из Библии, умоляя ее покаяться и отказаться от «однополой любви».
«Я выросла в любящей семье, я дочь христианского пастора, который считает, что быть геем − это грех», − говорит Роджио. «Я не могу пойти на компромисс со своими убеждениями», − отвечает в фильме ее отец.
В свою очередь, Роберт Гэгнон, исследователь Нового Завета, который считается самым выдающимся в мире ученым в области библейской интерпретации текстов, запрещающих гомосексуальность, заявил, что мнение авторов фильма никакого отношения к правильному пониманию Библии не имеет.
По материалам «Союза православных журналистов»
11 декабря 2023
И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью к нему, ибо любил его, как свою душу.
1-я Царств 20:17 — 1Цар 20:17
Разве не высокие отношения между людьми показаны в Библии? Когда же такие отношения становятся мерзостью в глазах Божиих? Когда к ним примешивается сексуальная сторона, потребности в которой (скажу сложную вещь) нет ни в одном типе отношений. Потребность в этом в рамках брака появляется только тогда, когда люди задумываются о рождении детей, потому что продолжать род (во всех высоких смыслах) без этого невозможно. Но даже в браке это не главная сторона отношений. Что же новое приносится в другие отношения (кроме брачных) этой сексуальной стороной? Разве, возвышенная любовь мужчины к мужчине, как к другу, неполноценна без этого? Отними у человека сексуальное влечение, и он тут же разучится дружить? Или это только паразитирующая на высоких чувствах порабощённость собственной похоти, глубинное богоборчество человеческой души?
Выключи себя из сексуальной жизни — тут же пропадут и гейство, и блуд, и прелюбодеяния, и грязные взоры и шутки, и заигрывания, потому что они есть порождение именно нечистого, страстного желания. Но разве пропадёт тогда дружба? Пропадёт любовь? Пропадут взаимовыручка, жертвенность, сострадание? И неужели, сами добрые чувства неполноценны без этого пагубного шага, якобы, делающего их полноценнее, или они неглубоки без этого шага, делающего их глубже? Что даёт этот шаг, чего лишены не сделавшие его?
Для мира, в котором теперь нет понятий «плохо» и «борьба», любой плотский позыв — сигнал ко мгновенному бездумному действию. Но христианин живёт как бы вне тела и вне времени — он думает не о том, чего хочется, а о том, что хорошо и полезно, о действиях, которые приносят добрые плоды. Разве сама жизнь не учит нас, что большинство из того, что нам «хочется», приносит плоды злые? Не встаём ли мы на работу, даже через силу, чтобы иметь пропитание и даже какое-то значение в обществе? Не ограничиваем ли себя в еде для сохранения здоровья? Не пытаемся ли оптимизировать своё время, чтобы проводить его с большей пользой, отказываясь от ненужных, пусть и приятных дел? Не стараемся ли сохранять верность в семейных отношениях, чтобы не потерять семью? Не презираем ли обман, предательство, воровство, как недостойные действия? Во всех делах мы руководствуемся принципами «надо», «потерпи», «так нельзя», так почему же в этом деле мы должны следовать за принципом «хочу»?