Виктор Чернышёв. Тату на христианине

Не так дав­но в хра­ме мне при­шлось на­блю­дать та­кую кар­ти­ну. Я уви­дел мо­ло­дую ма­му, ко­то­рая под­но­си­ла сво­е­го ма­лы­ша к Ча­ше для при­ча­стия. Ее ру­ки бы­ли ого­ле­ны, и на пле­че про­смат­ри­ва­лась яр­кая та­ту­и­ров­ка в ви­де не­по­нят­но­го ор­на­мен­та с над­пи­сью во­сточ­но­го иеро­гли­фа. Все это вы­гля­де­ло до­воль­но стран­но, ес­ли не ска­зать — без­об­раз­но.

В биб­лей­ской кни­ге Ле­вит мы чи­та­ем: Ра­ди умер­ше­го не де­лай­те над­ре­зов на те­ле ва­шем и не на­ка­лы­вай­те се­бе пись­мен. Я Гос­подь (Лев. 19:28). Что­бы по­нять эту за­по­ведь, от­но­ся­щу­ю­ся к об­ря­до­во­му вет­хо­за­вет­но­му за­ко­ну, на­до вник­нуть в куль­ту­ру то­го вре­ме­ни. Боль­шин­ство куль­тур той эпо­хи бы­ли вар­вар­ски­ми по сво­ей при­ро­де, и толь­ко на­род Из­ра­и­ля об­ра­зо­вал но­вую на­цию. Имен­но Си­най­ское за­ко­но­да­тель­ство опре­де­ля­ло из­бран­ни­че­ство ев­рей­ско­го на­ро­да в его эти­че­ском из­ме­ре­нии. Поз­же и о хри­сти­а­нах, «при­ви­тых к вет­ви до­му Из­ра­и­ля», апо­стол ска­жет: Вы — род из­бран­ный, цар­ствен­ное свя­щен­ство, на­род свя­тый, лю­ди взя­тые в удел, дабы воз­ве­щать со­вер­шен­ства При­звав­ше­го вас из тьмы в чуд­ный Свой свет (1 Пет. 2:9).

Тело наше является храмом Божиим, о чем мы читаем у ап. Павла: Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы (1 Кор. 3:16). Тело христианина является храмом Духа Святого, поскольку в нем пребывает Христос в силу Евхаристического таинства. Но сегодня, следуя модным трендам и желанию отличиться от других, многие хотят произвести на людей впечатление, забывая, что это все чуждо закону любви Христа. Новизна увиденной татуировки может вызвать в ком-то удивление лишь на секунду, о чем человек тут же забудет, обремененный банальными заботами о хлебе насущном и более возвышенных вещах, если это человек образованный. Если же это человек недалекий и ограниченный в своем интеллектуальном развитии, ему захочется сделать подобную же татуировку. Как обезьянки перенимают друг от друга систему жестов и мимики, находясь в своем окружении приматов.

Следует помнить, что Церковь очень тщательно и благоговейно относится к телу как сонаследнику души в вечности. Вот почему, например, не принимается в православной традиции не только кремация покойников, но Церковь не одобряет и противоестественные украшения тела: татуировки, пирсинг, макияж, вживление под кожу инородных тел, покраску волос в другой цвет. Ведь человек — это образ и подобие Божие. Господь изначально создал его прекрасным, совершенным и самодостаточным микрокосмосом — т.е. целой Вселенной в миниатюре. Поэтому нет смысла «модифицировать» свое тело, ибо это в этическом освещении — порочная практика. Здесь мы осознанно строим в своей гордыне Вавилонскую башню, стремясь «поправить» Божье творение.

К сожалению, современные молодые люди считают, что татуировка — это некий своеобразный символ личной свободы. Но в языческом мире — откуда она, собственно, и берет свои истоки, — это прямо противоположный символ: символ подчинения, знак принадлежности кому-либо (рабы, клейменные каленым железом или тату; бандитские формирования, наподобие японской «Якудзы»; солдаты, у которых набивается тушью группа крови на случай ее острой потери в бою и проч.). В последнем случае, как мы видим, это обусловлено практической необходимостью, но если такой необходимости нет — то это косвенное возрождение неоязыческих традиций, а, следовательно — служение падшим инфернальным силам (бесам). Здесь человек, который уходит в область своих мечтаний и фантазий, пытается «затащить» туда и свое тело, поскольку татуировка всегда имеет философскую или религиозную подоплеку — даже если она крайне примитивна и глупа. Она все равно говорит о психологическом характере ее носителя, как бы он не камуфлировал этот характер в отношениях с окружающими.

Господь наказал людей, строящих вавилонскую башню. Все, что не по слову Божьему — грех. Господь взыщет за действия и поступки наши, идущие вразрез с Его волей, ибо воля Божия есть освящение наше (1 Фес. 4:3). Однако давайте заглянем вглубь истории. Слово «tattoo» является производным от таитянского слова «tatau», что в переводе на русский язык означает «знак» или «отметка». Нательные знаки у древних людей выполняли больше информативную функцию (напр., указывали племя и род), либо охранительную (были направлены против бед и несчастий), но еще чаще шаманско-магическую функцию, поскольку в первобытном обществе практиковался анимизм (поклонение духам умерших предков) во всех его изводах и модусах. Но никак не декоративную («для красоты») — как это делается сейчас. Позже в Европе тушью клеймили преступников, накалывая, например, карточным шулерам на шею шестигранник; приговоренным к корабельным галерам кандальникам — на лбу «GAL»; проституткам на плече кололи лилию как знак их порочной профессии… Сегодня татуировка стала важным атрибутом криминального мира. Каждая воровская «масть» в местах лишения свободы носит свои наколки, за которые ты всегда перед «братвой» должен ответить, если вдруг набиты будут «не по чину». У урок строго соблюдается уголовная стратификация по внутреннему иерархическому принципу. А форма такого опознания происходит по наколке. Так, жука колят карманники (это аббревиатура: желаю удачных краж); парусник — это знак вора-гастролера; кота с ключами колят себе воры-домушники; летучую мышь — ночные воры; изображение пирата наносят на груди или бедре грабители; медведя — взломщики сейфов; гладиатора в доспехах — злостные хулиганы, а колотые эполеты на плечах носят воровские авторитеты — т.н. «козырные» урки. Студенты юридических вузов изучают целые атласы наколок представителей преступного мира.

В нашу страну мода на татуировки пришла в период крушения СССР, в лихих 90-х. Это был период криминализации нашего общества, и антиобщественное поведение романтизировалось с экранов телевидения, в книгах, сводках новостей. Поэтому с блатной романтикой в молодежную среду сразу проникла мода на татуировки, как неотъемлемый ее атрибут, демонстрирующий превосходство, силу, дерзость и незаурядность. Сегодня татуировка уже никого не впечатляет, а поэтому как средство эпатажа не действует. Все в этой жизни проходит — пройдет и это: уже пожилыми матронами вчерашние девчата, погруженные когда-то в омут любовной романтики, будут выводить с тела или имена своих любимых, или сердечки, оставляя на этих местах более или менее безобразные шрамы.

Сегодня объяснить молодым людям, почему не следует делать татуажа на теле, бывает достаточно сложно, как и то, почему, например, нельзя плевать на пол при людях, свистеть или держать руки в карманах. Копты накалывают себе крест на внутреннем запястье руки, живя в мусульманском ареале и испытывая периодически ненависть исламских экстремистов. В случае гибели от погромов единоверцы всегда похоронят по христианскому обычаю. Здесь тату — своеобразный акт исповедничества…

Есть четыре основных мотива нанесения татуировки на тело. Первый мотив — это способ самовыражения, вызванный стремлением быть оригинальнее других. Но такая татуировка быстро надоедает владельцу. Как правило, здесь ярко проявляется юношеский максимализм: следовать моде, стаду, презреть все этические нормы и все правила нравственного общежития.

Второй мотив вызван скрытым комплексом неполноценности и чувством незащищенности. Человек отчаянно хочет скрыть свою слабость. Проявляется это в том, что он колет себе тигров с оскаленной пастью, леопардов с выпущенными когтями, волков, рыцарей с обнаженными мечами, кинжалы и клинки, пистолеты и проч. Это попытка слабого человека защититься от внешних воздействий. Обычно это свидетельствует о неуверенности в себе. Если когда-либо пересекутся пути бывшего «сидельца» и человека с подобной наколкой (например, где-нибудь на пляже) — обязательно возникнет конфликт, поскольку подобные рисунки несут тюремную смысловую нагрузку, о которой не бывавший в колонии человек даже не подозревал.

Вообще рисунок, который выбирает человек для татуажа, в большей или меньшей степени обнажает какие-то психологические комплексы и психотип человека вообще. Безусловно, напряжет любого человек, у которого вся кисть руки будет исколота перстнями и непонятными символами. Разве вы станете доверять такому человеку? У вас сработает защитный рефлекс: перед нами «бывалый», чтобы он нам не рассказывал. Не случайно в народе таких людей называют «синяками». Поэтому третий мотив нанесения тату на тело — субкультура криминального мира, который живет по своим законам, где наколка является документом, подтверждающим твой ранг и статус в преступном сообществе. К сожалению, наколки делают часто и на религиозную тематику: иконы, распятия, купола церквей, где всему этому придается своя трактовка.

Четвертый мотив малозначим — это т.н. косметическая мотивация, когда желают замаскировать шрамы, пигментные пятна, дефекты кожи и проч. Среди людей это встречается довольно редко, поэтому нет даже смысла об этом сейчас говорить.

Но главная и настоящая опасность от этих «письмен» заключается в другом. Всегда остается высокий риск занесения под кожу болезнетворных вирусов и инфекции. Часто люди заражаются гепатитом и даже СПИДом, особенно когда все это происходит в антисанитарных условиях. Мне когда-то пришлось прочитать в одной газетной хронике, как несколько курсантов-выпускников на память о совместно проведенных годах в стенах родного военного училища, решили в городском салоне сделать на предплечье одинаковые символы дружбы. Произошла трагедия: они все заразились. Было проведено следствие: салон работал в антисанитарных условиях, его работники были привлечены к уголовной ответственности, а этот гадюшник (иначе не назовешь!) был закрыт.

Верующему христианину всегда следует помнить наставление апостола Петра, касающиеся не только женщин, к которым обращены эти слова, но и всех нас: Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом (1 Пет. 3:3-4).

Виктор Михайлович Чернышёв, профессор богословия Киевской Духовной академии и семинарии (КДАиС), руководитель информационно-просветительского Центра «Надежда»
Русская народная линия