Александр Буздалов. «Кто виноват» и «в чем дело»?

Как председатель Общества русской словесности на очередном заседании ее президиума, Святейший Патриарх Кирилл констатировал проблему отсутствия русской классики в «пространстве духовной жизни молодого поколения», что вызывает особое беспокойство участников Общества. Ставится задача и ищутся пути популяризации отечественной классической культуры среди молодежи (жестом отчаяния можно рассматривать идею привлечь к данному проекту таких представителей маргинальных субкультур как Тимати и Шнур). «…Старшее и среднее поколение не смогли должным образом передать нашей молодежи то великое наследие, те сокровища отечественной литературы и искусства, которые мы получили от наших предков. Все это составляет культурный код — основу российской идентичности. Почему так произошло? Почему старшее поколение не справляется с этой судьбоносной задачей? Казалось бы, интеллектуальный потенциал очень высокий, есть организационные возможности, а при надлежащих условиях могут быть и финансовые возможности. В чем же дело? Я бы очень приветствовал открытую дискуссию по этому вопросу». ¹

Пользуясь приглашением участвовать в общественном обсуждении этой проблемы, хотелось бы высказать несколько соображений на этот счет. Если «сокровища русской классической культуры» составляют «основу русской идентичности», то исчезновение этой культуры из «пространства духовной жизни» россиян нового поколения означает, конечно, перемену основ культурной идентичности народа, поскольку образовавший вакуум неизбежно будет заполнен и заполняется другой культурной парадигмой, или системой ценностей, основных мировоззренческих и аксиологических принципов. Это действительно очень серьезная проблема, от которой зависит будущее страны и народа. Отвечая на поставленный вопрос («в чем же дело», каковы основные причины произошедшего), выскажу предположение, что во многом такой вектор развития событий задан самой отечественной классикой, духовные сокровища которой были несколько переоценены, потому что оценку классическая культура получала от своих же собственных представителей, как это ни банально. Иными словами, идиома «сокровища классической культуры» – это миф самой классической культуры, который создали ее субъекты, сознававшие себя генераторами этих духовных сокровищ.

Теперь давайте посмотрим на эту ситуацию с точки зрения Ортодоксии… Человек рефлексирует себя как демиурга, как источник духовных благ, как пророка (которого никто не призывал пророчествовать, но он сам вызвался) и просветителя (которого никто не благословлял просвещать, но он вдруг ощутил в себе такое призвание)… Здесь сразу ощущается диссонанс с православной антропологией, причина которого заключается в том, что сама русская классическая культура XIX века по своему духовному содержанию была уже далека от русской идентичности (если под ней подразумевать Православие), будучи в значительной степени (если не полностью) детерминированной западным Просвещением, романтизмом и вообще гуманизмом. Отсюда и противоречие с ортодоксальной антропологией, которое мы слышим в русской классической (западной романтической, по сути) концепции художественного и вообще культурного творчества. Все это выспренние полеты немецкой и французской, по преимуществу, философской мысли, замешанные на средневековом мистицизме этих культурных идентичностей, которые, с точки зрения православной традиции, являются гностическими по типу. Поэтому сами же отечественные классики, сполна отдавшие дань этому романтизму, явились вольными или невольными разрушителями основ русской духовной идентичности (Ортодоксии).

Да, Пушкин хорошо сделал, порвав с масонами. Но «ловец искусен». Из одних «сетей миродержца» поэт угодил в другие, собственно, став представителем общеевропейского романтизма. То же самое в эволюции Достоевского: порвал с петрашевцами (фурьеризмом и сен-симонизмом) – и стал почвенником, или тем же самым квазихристианским социал-утопистом, только в русской овчине. Соответственно, одна из причин того, что нынешнее поколение россиян имеет такую основу духовной жизни и такую культуру, которую она имеет (постмодернизм, виртуальный аутизм, правовой нигилизм и т.д.), как это ни парадоксально, скрывается в самой русской классике, которая своим духом западного гуманизма предопределила развитие отечественной культуры, в частности, культурные основы «старшего и среднего поколение», которые «не смогли должным образом передать нашей молодежи то великое наследие, те сокровища, которые мы получили от наших предков». Например, в сказке Пушкина о царе Салтане положительный герой царевич Гвидон «обращается» то в комара, то в шмеля (ради торжества справедливости, конечно, не со зла же). То есть классик уже два столетия под всеобщие аплодисменты учит детей колдовству. И чем это лучше («одухотвореннее») современного фэнтези, той же саги о Гарри Потере? Иными словами, в том-то все и дело, что культурное (духовное) наследство было передано и всегда передается от поколения к поколению, просто у «сокровищ культуры» есть оборотная, темная сторона, которая как раз и проявляется в потомках. В то время как представителям старших поколений хотелось бы, чтобы причина произошедшего крылась не в них самих, не в проблемах (или попросту в грехах) их собственной духовной жизни, но где-нибудь вовне: в пагубном влиянии духа времени или духа места, в затаившихся «врагах народа» (пусть в данном случае сказался и фактор деструктивной реформы образования, которую затевали и осуществляют с самыми лучшими намерениями, опять же, люди высокообразованные и культурные), наконец, в нерадивости и духовной косности самого молодого поколения, не захотевшего принимать наследство «подлинных сокровищ», но купившегося на дешевую «бижутерию». Но, как учит нас Священное Писание и Предание, в духовной жизни (или в мире Божием) так не бывает, и наши дети – это плоды нас самих, по которым мы «познаемся» объективно, а не мифически, или так, как мы выглядим в собственных глазах. Так же, должно быть, Адам с Евою, столкнувшись с подобной проблемой, недоумевали, почему Каин убил Авеля, отчего они не смогли передать ему свои «духовные сокровища» божественного «познания добра и зла»…

Отсюда и другое противоречие, прозвучавшее в речи председателя Общества русской словесности. С одной стороны, «нередко на уровне столицы происходят значительные события, в том числе в интеллектуальной жизни, а глубинка по-прежнему живет по своим законам»; с другой – «эта жизнь по своим законам ограждает провинцию от негативных тенденций, которые раскрываются в мегаполисах, и мы благодарим Господа за природный консерватизм нашего человека, который очень осмотрительно воспринимает различного рода новации. Благодаря этому нам страну удалось сохранить, и если бы не наша глубинка, неизвестно, что бы произошло в последние десятилетия с нашим Отечеством».

«Значительные события» столичной «интеллектуальной жизни» – это, как правило, и есть веяния западной «культурной идентичности». Понимать эту ситуацию как-то иначе – это значит лишать себя возможности выйти из этого порочного круга противоречий, давая одновременно взаимоисключающие (положительную и отрицательную) оценки одного и того же явления. Поэтому провинция, постоянно отставая от метрополии в «культурном развитии», и тормозит (пусть даже относительно) сползание отечества в другую «идентичность». То есть здесь совсем не нужен этот диалектический подход взвешенности сторон, который пытается использовать Святейший Патриарх Кирилл, пытаясь совместить несовместимое: «Вот почему важно питаться мудростью людей из глубины нашей национальной жизни, но одновременно следует передавать туда определенные импульсы, с тем чтобы это движение не было односторонним». Какое движение и куда, если хорошо в глубинке именно то, что она консервативна, то есть неподвижна в основах? Именно такой же двусмысленной была почвенническая концепция «просвещения с обоих концов» у Достоевского, плутавшего в этих же трех соснах: кто кого должен духовно просветить и чем: народ «оторвавшуюся» от него интеллигенцию – «русским православием» (почвенническим хилиазмом) или, наоборот, вернувшаяся, как блудный сын, из «страны святых чудес» интеллигенция – русскую глубинку нажитыми в своем блуде «духовными сокровищами»…

Таким образом, сама же «классическая» (либерально-диалектическая и романтическо-гуманистическая) методология и концепция работы Общества русской словесности говорит о том, что никаких путей решения данной проблемы, увы, ждать не приходится, и все будет и дальше двигаться в том же печальном направлении. Что, собственно, и провозвещено нам Священным Писанием.

Александр Буздалов
март 2017

Примечания
¹ Вступительное слово Святейшего Патриарха Кирилла
на заседании Президиума Общества русской словесности.
patriarchia.ru