Андрей Горбачев. Родители, Шнуров и православная культура

Записки катехизатора

Все мы понимаем, что один урок в неделю по православной культуре в четвертом классе средней школы и даже регулярные занятия в приходской воскресной школе не могут существенным образом влиять на ребенка, особенно в случае, когда отношения в семье и взгляды родителей идут вразрез с православным мировоззрением. В раннем возрасте, когда взгляды ребенка только формируются, наибольшее влияние на него имеют не поучения, а пример близких людей. Ребенок – это как маленькое зеркальце, в котором отражается окружающая его действительность. Можно говорить сколько угодно самые правильные вещи, но детское сердечко воспримет, прежде всего, отношение, интонацию и действия говорящего. По этой причине многие родители признают, что не столько они воспитывают детей, сколько дети воспитывают их. Если ребенок находит родителей молящимися, то и сам волей-неволей будет подражать им. Если видит их курящими, то, соответственно, попытается изображать курящего человека. Если родители используют в речи нецензурные выражения, то ребенок употребляет эти слова, не сомневаясь, что именно так и следует выражать свои мысли и чувства. Эту зависимость детей от родителей мало кто станет оспаривать. Недаром и народная мудрость утверждает, что «яблочко от яблоньки далеко не падает». Не так давно один случай помог мне в некоторой степени «приоткрыть завесу», скрывающую духовный мир родителей современных школьников.

Весной 2019 года я выступал перед родителями учащихся 3-х классов средней школы, рассказывая о модуле «Основы православной культуры». В 2011-м году в наших школах введен предмет «Основы религиозных культур и светской этики», который преподается в виде шести модулей:

«Основы православной культуры»,
«Основы иудейской культуры»,
«Основы исламской культуры»,
«Основы буддистской культуры»,
«Основы мировых религиозных культур»,
«Основы светской этики».

Поскольку этот предмет ведется в 4-м (или в 4-м и 5-м) классах, то родители выбирают один из модулей для своих детей в конце 3-го класса. В регионах, где преобладает русское население, выбор идет, как правило, между православной культурой и светской этикой.

Выступая в поддержку выбора «Основ православной культуры», я, по своему обыкновению, обратил внимание собравшихся на то, что мы живем в стране, где православная вера является культурообразующей. Поэтому знакомство с православной традицией необходимо любому российскому гражданину для понимания реальности, в которой он живет, и, соответственно, поддержания добрых отношений со всеми согражданами.

Свои аргументы обыкновенно я раскрываю по трем направлениям: историческому, культурному и нравственному. И в этот раз я повел свою речь по той же схеме.

Во-первых, не зная истории Церкви и ее вероучения, мы совершенно не можем понять истории своей страны. История Русской Церкви столь органично вплетена в историю нашего отечества, что любые попытки рассматривать их в отрыве друг от друга приведут к недопустимым искажениям и полному непониманию исторических событий и процессов.

Во-вторых, русская культура до такой степени пронизана христианскими сюжетами и мотивами, что вне этого контекста наши отечественные (как, впрочем, и европейские) искусство и литература остаются загадкой, тайной за семью печатями и просто не могут быть поняты.

И, в-третьих, я указываю на нравственное значение знакомства с православной культурой. Нравственность вне религии, нравственность, лишенная перспективы вечности, расплывается в океане субъективных мнений. В наше время мир, как никогда ранее, ввергает человечество в разного рода зависимости, и прежде всего это касается детей и подростков. Возможно, знакомство с православным взглядом на мир поможет кому-то понять и осознать необходимость твердых нравственных оснований в своей жизни.

Приведенные тезисы я раскрыл достаточно пространно и привел различные примеры из истории и литературы, а также указал на некоторые известные пословицы и поговорки, взятые из Священного Писания.

Когда моя речь уже близилась к концу, в разговоре о нравственности я имел неосторожность (как понял впоследствии) выразить свое удивление по поводу того, что в Общественный совет при Комитете Госдумы по культуре вошел Сергей Шнуров.

Аудитория, которая до этого пребывала в спокойном, даже несколько благодушном состоянии, мгновенно взорвалась эмоциями. Из общего гула вырывались крики:

– Правильно! Конечно! Молодцы! Давно пора!

Видя, что ситуация выходит из-под контроля, я постарался не потерять лицо, сделал попытку вернуть разговор в конструктивную сторону и завершил свое выступление следующим образом:

– Вот видите, – обратился я к взволнованным слушателям, столь неожиданно для меня оказавшимся почитателями певца-матерщинника, – и в нашей сравнительно небольшой аудитории мнения разделились. А для мирного разрешения наших споров и конфликтов нам необходимо договориться о каком-то общем основании. И добрым шагом в этом направлении может оказаться знакомство с Основами православной культуры.

Понятно, что с моей стороны это заключение было неким словесным кульбитом, но ничего другого мне на ум в тот момент не пришло. Кроме того, думаю, что любой спор в этой ситуации был бы бессмысленным.

Расстались мы мирно, родители написали заявление, что выбирают для своих детей модуль «Основы православной культуры». Но у меня остался вопрос: а есть ли смысл в том, чтобы рассказывать детям о Православии, если они одновременно вместе с родителями будут слушать Шнурова?

С тех пор я стал интересоваться личностью и деятельностью Сергея Шнурова. До описываемых событий я воспринимал эту медийную персону как пример обычной нравственной распущенности и был практически незнаком ни с его творчеством, ни с его мировоззрением. Но на поверку ситуация оказалась гораздо хуже, чем я предполагал.

Дело в том, что Шнуров – не просто матерщинник, он – идейный матерщинник. Нецензурные выражения, по его мнению, – это существенная составляющая русского языка:

– С этими словами, – рассуждает апологет сквернословия, – русский народ вошел в Берлин под красными знаменами… С этими словами прожило не одно поколение, не одно! – русских людей. Они выигрывали, проигрывали, умирали и рождались с этими словами.

«Эти слова», по мнению Шнурова, столь лаконичны и энергоемки, что способны просто творить чудеса. К примеру, у Шнурова есть своя версия причин победы во Второй мировой. Версия эта проста, как площадная брань:

– После того как Советская армия отступала, а потом она отошла от устава и стала конкретно давать конкретные задания с помощью матерных выражений, скорость исполнения приказов сократилась в разы, и мы пошли в наступление.

Такое вот исчерпывающее объяснение Победы от Шнурова. Интересно, как к этой версии отнесутся ветераны? Даже если мы оставим в стороне вопрос веры, согласятся ли наши воины, что решающими для победы стали не мужество, смекалка, опыт, профессионализм, любовь к Родине и близким, а всего лишь смена лексикона?

Впрочем, в представлении Сергея Владимировича, обсценная лексика приобретает магические черты:

– У нас машины не заводятся без этих слов!

То есть нецензурные выражения превращаются поистине в волшебные слова, с помощью которых русский язык получает неограниченное могущество, а великий русский народ заводит автомобили, поднимает экономику, побеждает в войнах. Причем сквернословие – ни много ни мало – призвано к тому, чтобы заменить молитву:

– Если все будут молиться, ничего не будет лучше… вся православная Русь, она молилась, и… дальше – крестьянские восстания, на вилы… отца Достоевского, пожалуйста, и… так далее… Я просто говорю, что это ни к чему не привело. Это привело, собственно говоря, к тому, что в 1917-м году случилась революция… из-за того, что ничего не делали.

Опять же, православный христианин увидит в приведенном рассуждении очередной перевертыш, поскольку для верующего человека, знакомого с историей Отечества, понятно, что рост революционных настроений в российском обществе был следствием не молитвы, но оставления молитвы и отступления от веры и Церкви.

Молитва в глазах Шнурова – это пустое и даже вредное времяпровождение. Как это ни курьезно звучит, но в его понимании нужно не молиться, а материться. Все эти речи напоминают курехинское «научное» открытие начала 1990-х, суть которого сводилась к тому, что Ленин представлял собой разновидность гриба. В нашем случае ситуация выглядит гораздо страшнее, поскольку похоже, что Шнуров, в отличие от Курехина, относится к своим рассуждениям вполне серьезно.

Шнуровские идеи относительно значения языка сводятся к благоустройству земного отечества, что естественно, так как он не верит в Бога, хотя называет себя не атеистом, а агностиком (впрочем, иногда он говорит, что неверующих людей не бывает или что он еще не определился). Но есть в его мировоззрении один момент, который, не будучи религиозным, лежит на грани человеческого существования и представляет собой попытку ответа на предельные вопросы. Шнуров называет это эсхатологическим восторгом. Один из образов эсхатологического восторга Шнурова – это когда ты видишь перед собой раскрывающийся ядерный гриб, но испытываешь не страх, а восторг.

Всё это я написал лишь для того, чтобы попытаться осознать нынешнее состояние нашего общества, в котором родители голосуют за то, чтобы их дети знакомились с Основами православной культуры, но при этом отстаивают культуру, которая персонифицируется для них в образе певца – матерщинника и кощунника, прославляющего пьянство и наркоманию, обладающего психологией самоубийцы, стремящегося объединить российский народ с помощью нецензурной брани, которую предлагает в виде эффективной замены бессмысленной, на его взгляд, молитвы.

Андрей Горбачев
Православие.ru
13 декабря 2019