Недавно младший сын попросил перед сном:
— Прочитай мне какие-нибудь стихи.
На полу горела настольная лампа, за окном было темно — уже наступала ночь, и мне вспомнилось стихотворение Блока:
Ночь. Город угомонился.
За большим окном
Тихо и торжественно,
Как будто человек умирает.
Но там стоит просто грустный,
Расстроенный неудачей,
С открытым воротом,
И смотрит на звёзды.
«Звёзды, звёзды,
Расскажите причину грусти!»
И на звёзды смотрит.
«Звёзды, звёзды,
Откуда такая тоска?»
И звёзды рассказывают.
Всё рассказывают звёзды.
— А что рассказывают звёзды? — спросил сын, подумав.
— Конечно, это всё выдумк… — начала было я, но тут же осеклась: разве звёзды ни о чём не могут рассказать человеческому сердцу?
— Они рассказывают человеку о Боге, — сказала я. — Творение всегда может рассказать о своём Творце. Была, например, такая святая — великомученица Варвара. Отец заточил её в башню, и, глядя из этой башни на звёзды, на красоту ночного неба, она уверовала в Бога… Никто, кроме звёзд, не мог ей о Нём рассказать.
Сын принял моё объяснение молча, и с тех пор я часто мысленно возвращаюсь к этому разговору и думаю: об этом ли хотел сказать Блок в своём стихотворении? Ведь, читая его в юности, я никогда не думала, что оно о Боге, и видела в нём только выражение необъяснимой тоски.
Как пишет святитель Димитрий Ростовский в «Житии и страдании святой великомученицы Варвары», святая, взирая с башни на Божий мир, вопрошала служанок:
— Кто сотворил это? Чьею рукою все это создано?
И не верила, когда ей отвечали, что всё это создали золотые, серебряные и деревянные боги:
— Как же эти сделанные боги могли создать такое пресветлое высокое небо и такую красоту земную, когда сами не могут ни ходить ногами, ни делать руками?
И тогда в ответ на эти вопросы святой Варваре открылся Сам Бог.
И волхвы узнали о Рождении Христа, глядя на звёздное небо. Они пустились в путь и, придя в Иерусалим, вопрошали: Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему (Мф. 2:2).
Бога можно обрести и задавая вопросы о себе, именно те, которые звучат в стихотворении Блока — в тихой и торжественной тишине, как в преддверии Вечности: «Расскажите причину грусти! Откуда такая тоска?» Такая тоска бывает от богооставленности, точнее, от того, что человек сам оставил Бога, и осознание этого – уже почти что Его обретение. «Всё рассказывают звёзды», — говорит Блок, но это «всё» не звучит утешительно и не похоже на апостольские слова будет Бог всё во всём (1 Кор. 15:28). Если звёзды действительно рассказывают о Боге, то почему автор не говорит об этом прямо и обрывает на этом месте стихотворение? Разве не хочет он поделиться с читателем благовестием? Знаю, для чего он умолкает: чтобы не развеивать тоску героя и читателя, горький и сладкий туман недосказанности. И, даже если звёзды рассказывали герою о Боге, мы никогда не узнаем об этом.
Житие святой великомученицы Варвары не обрывается в тот момент, когда она, глядя на звёзды, встретилась с Богом. И Евангелие не завершается на первых страницах, где звезда привела волхвов ко Христу. Обретение Бога — это не конец, а начало настоящей истории. Значит, я сказала сыну неправду, точнее — повернула стихотворение так, как мне было выгодно. Так могли бы его повернуть многие современные православные редакторы и режиссёры, если бы оно попалось им на глаза. Можно включить такое стихотворение в рождественский сборник, можно предварить им красивый фильм или мультфильм о Рождестве… Только это не будет правдой. Потому что точно так же можно начать им астрологический прогноз.
Чем неопределённее форма, туманнее смысл, тем проще читателю наполнить текст своим собственным содержанием. Каждому звёзды в стихотворении Блока рассказывают о своём: о богооставленности, о несчастной любви, потере друга, заваленном экзамене, о нехватке денег. Ставя на сцене пьесы Чехова, режиссёры могут наполнить реплики героев почти что любым содержанием. И песни Гребенщикова хороши для кого-то тем, что можно заставить его образы работать на себя, и наслаждаться собственными историями. Не так писали евангелисты и святые отцы. Преподобный Нил Сорский, если не мог, как ему казалось, подобрать нужное слово, переводя или переписывая жития, оставлял в рукописи пустое место и помечал – если кто-то, разумнее нас, поймёт, как здесь нужно сказать, пусть восполнит… Встретившись с Богом, человек забудет себя, не начнёт темнить или приукрашивать свой рассказ, а постарается сказать об этом так, чтобы его поняли.
Звёзды действительно рассказывают о Боге, но у них свой язык, и тот, кто понимает его, может сделать Божие дело — перевести их рассказ на язык человеческий. Мне кажется, это и есть дело настоящих поэтов. А если кто-то не может найти нужных слов, пусть промолчит, оставит в рукописи пустое место, и просто слагает то, что услышал, в своём сердце.
Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
12 января 2020
Ольга Сергеевна, здравствуйте! Спасибо, что поделились своими мыслями. «Ставя на сцене пьесы Чехова, режиссёры могут наполнить реплики героев почти что любым содержанием. И песни Гребенщикова хороши для кого-то тем, что можно заставить его образы работать на себя, и наслаждаться собственными историями.» Люди, наверно, потому и любят ходить в музеи, театры, концерты, кино, что там идёт насыщение страстей. Ваши мысли, мне кажется, перекликаются с высказываниями актрисы Екатерины Васильевой, интервью с которой Вы недавно опубликовали на сайте (передача «Парсуна», канал Спас). Там она говорит: «Искусство взяло на себя функции Бога,» и ещё: «В искусстве заложена борьба с Богом.» Раньше я как-то и не задумывалась об этом…
Здравствуйте, Айгуль Талгатовна! По поводу театра уверена, что люди ходят туда именно за этим, да и художественную литературу часто именно для этого читают, хотя, может быть, и не отдают себе в этом отчёта. Если бы люди знали Бога, по-настоящему Им жили, им бы светское искусство уже не понадобилось. Мне понравилось выступление Екатерины Васильевой, но было её жаль: казалось, что она зачеркнула свою прошлую, доцерковную жизнь, но с ней не рассталась, и так и живёт с зачёркнутой, а это должно быть очень тяжело.
Благодарю Вас Ольга! Очень чётко Вы раскрыли смысл всех этих бредней классики, рока и др. «исскуства».