Из книги «Душа живая твари бессловесной»
…Святые «преисполнены такой великой жалостью о всем творении, что не могут вынести, слышать или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью…» (св. Исаак Сирин). Их милующее сердце отзывается на боль и смертный страх даже тех существ, которым мы вовсе отказываем в каких-либо чувствованиях — рыб и насекомых. Ибо, как сказано в каноне преподобному Павлу Обнорскому: «не любяй ближнего, ниже Бога любить может». А для святого ближний — совсем не обязательно родственник или знакомый:
«…Старец Феофилакт из скита святого Василия дружил с дикими животными, — рассказывал Паисий Святогорец, — Они чувствовали его любовь и шли в случае нужды к нему. Как-то раз косуля, которая сломала ногу, пришла под окна его кельи и стала жалобно стонать. Старец вышел из кельи и увидел, что она протягивает ему сломанную ножку, словно показывая, где болит. Он вынес ей немного сухарей подкрепиться, взял две щепы и крепко стянул сломанное место. Потом сказал косуле: «Теперь иди с миром, а через неделю приходи, я посмотрю». Этот блаженный старец разговаривал с животными, как врач с больным человеком, потому что сам он стал человеком Божиим!..
У меня в келье не только птицы, но и все животные, приходящие туда, — шакалы, зайцы, ласки, черепахи, ящерицы, змеи, — насыщаются от преизлияния моей любви. Насыщаюсь и я, когда насыщаются они, и все вместе, „зверие и вси скоти, гади и птицы пернаты“ „хвалим, благословим, поклоняемся Господеви“».
Нужно отметить один момент: старец, разговаривая с косулей, знает, что она его поймет и сделает именно то, что ей приказано.
Отличавшийся внешней суровостью оптинский игумен Варлаам (+1845) при виде страданий человека или животного проливал обильные слезы. Послушник Иродион, будущий преподобный Иларион Оптинский (+1873, память 18 сентября/1 октября) рассказывал: «Увидит он, бывало, птичек в лесу и скажет – „Вот бедные-то, хлопот-то им сколько, чтобы кормиться! “ Или завоют волки — он и их жалеет: — „Вот им холодно и поесть хочется, а где им пищи достать? “ — и даже заплачет».
Митрополит Владимир (Тихоницкий, + 1959), которого называли «тишайшим молитвенником», «ангелом», «иноком скромным», «примером настоящего русского благочестия», говорил: «Звери тоже чувствуют Христову любовь, ласкаются к старцам Божиим… Эта ласка, эта Любовь — это Сам Христос…» Из русского пансиона в горах Савойи, где в предвоенные годы он жил ле-том, владыка писал: «Смотрел сегодня на гусяток наших и умилялся, какая дружба трогательная. Вот у кого нам поучаться надо — у животных».
Однажды после освящения русской фермы (много их возникло в 20-х годах ХХ века во Франции) он где-то скрылся. Нашли его в сарайчике, где он читал вечерню. На его голове и на руках сидели цыплята. Вошедшим владыка радостно сказал: «Вот пасхальная жизнь! Как приятно читать молитвы среди этих чистых, невинных Божиих созданий!..»
О старце Исидоре Гефсиманском (+ начало ХХ в.) говорили, что он «даже и не человек, а Ангел на земле… Существо богоподобное». Будущий митрополит Вениамин (Федченков) запомнил его в скуфеечке, с длинной седой бородой, с необыкновенно ласковым лицом и смеющимися глазами. Они пили чай и разговаривали. Говорили о многом, но больше всего владыка удивлялся рассказам отца Исидора о «ручной лягушечке и мышках, которые вылазят из своих норок в полу, а он их кормит с рук…» Рассказывали, что вместе со старцем обязательно «читала» Псалтирь лягушка – стоило ему начать кафизму, как она устраивалась на пеньке рядом с его домиком.
В Глинской пустыни на скотном дворе трудился и жил вместе со скотом худой, маленький монах отец Адриан. Огромные быки слушались его беспрекословно. В поле он не работал и не мог видеть, кто именно пахал на его быках и как с ними обращался. Но, как ни удивительно, не раз говорил отцу настоятелю, что быков обижают.
— Отец архимандрит, Соловей (имя быка. – О. Ч.) жалуется, что его били.
— Да что ты, отец Адриан, как же бык может жаловаться?
— Жалуется, я вижу, он мне жалуется.
— Хорошо, иди, я спрошу, кто обижал быка.
Настоятель выяснял, и оказывалось, что быка, действительно, били.
Господь удостоил отца Адриана за простоту и любовь ко всякому созданию Божию блаженной кончины. Однажды днем ему стало не по себе, и через три часа он мирно отошел к Господу.
«1858 г. 14 мая. Среда. Братия (оптинская. – О. Ч.) увидела птичку, зацепившуюся крылышком за карниз колокольни. Птичка билась и трепетала, но уже изнемогала. Молодой послушник, с благословения старших, отправился через колокольню на карнизы и, с опасностью для собственной жизни, освободил несчастную птичку, которая из рук его отлетела на воздух жизнерадостная».
В книге «Святыня под спудом» Сергей Александрович Нилус назвал этот мелкий случай «примером самоотвержения по любви к созданию Божию».
Ольга Чернова
Сайт «Ветрово»
