col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

Зорица Кубурович. Туроверов в скиту

В конце 2020 года исполняется 100 лет Русскому исходу из Крыма

Сербская писательница Зорица Кубурович

…Сидим мы впятером в большой избе иеромонаха Романа (Матюшина-Правдина), в скиту Ветрово, в окружении реки, болота и леса. Послушники живут в своих бревенчатых кельях, женщин поселили в отдельной избе. Мы приплыли на лодке из ближайшей деревни, а до деревни каждый добирался своим ходом: кто-то на самолете, кто-то на машине, кто-то — на автобусе. Изба иеромонаха Романа снаружи не выглядит особенно большой, но когда заходишь внутрь, пространство словно бы расширяется — на первом этаже расположена библиотека и келья отца Романа, на полу сушатся грибы, здесь же стол и печь, где готовят еду и выпекают просфоры. На втором этаже — освящённая домашняя церковь, рабочий кабинет, в котором отец Роман пишет, иконописная мастерская, кладовая, где хранятся облачения, и большая русская печь. Удивительно, что между этими помещениями нет стен. Каждый занят своим делом: отец Роман поёт в своей келье на первом этаже, редактор сайта «Ветрово» отвечает на вопросы его посетителей, молодой послушник рисует, девушка из деревни в лесу — ныне богослов — читает какой-то интересный текст, я пишу роман. При этом мы все вместе. Все намного моложе меня, от этого в доме царит оживлённая атмосфера. Они тихо говорят на языке, который для меня — сама нежность и ласка. Я перевожу про себя на свой язык, а затем просто отдаюсь звучанию музыки, меня больше не интересуют слова, я окунаюсь в спокойствие — я пишу. Да, здесь хорошо. Они здесь. И я — своя среди своих. Не слишком важна. Но и не ничтожна — человек на Пути.

* * *

Иеромонах Роман это знал, а мы, остальные, — нет: такая совместная работа собирает и организует душевные силы и каким-то непостижимым образом преумножает их. Девушка пишет первые предложения своей работы о замужних женщинах в Евангелии. Редактор находит интересный текст, и отец Роман приходит, чтобы вместе с ней обсудить его; молодой послушник пишет икону Нерукотворного Спаса; старший послушник уходит, чтобы сварить яйца на завтрашний день, он почти закончил строить свою избу; я снова пишу. Всё просто.

Я размышляю о том, почему сербы любят русских. Почему я люблю русских? Почему мне с ними так хорошо? Они какие-то… надёжные. И мужчины, и женщины. Вероятно, это связано с глубоким, всесторонним образованием, которое приобретается в православной семье и в школе, где знают, чего хотят добиться, и где предъявляются высокие требования. Так воспитывается чувство собственного достоинства, честь и патриотизм. Именно такие люди были необходимы Российской империи, и в течение веков совершалось их воспитание или отбор. Я об этом не говорю вслух, о таком не говорят.

Но почему русские любят сербов, почему их терпят, берегут, учат? Вспоминаю, что в период между двумя мировыми войнами в белградских салонах известные русские философы и теологи организовывали настоящие теологические и философские курсы для сербских интеллектуалов, которые, среди прочих, посещали нобелевский лауреат по литературе Иво Андрич и великая поэтесса Десанка Максимович. Русские основали Белградский университет и возродили женское монашество в Сербии. Они привлекли женщин из состоятельных семей к социальной работе, вдохновили их помогать нуждающимся, особенно детям, матерям-одиночкам и пожилым людям. И посвятили этому свои жизни. При этом вся Сербия по территории равна небольшой области в России. А численность сербов не превышает количество русских в Москве. Без Подмосковья. И всё же, во всех уголках России, меня как сербку встречали с большим уважением и любовью, которых я совершенно не заслужила.

Почему так происходило, почему? Я спрашиваю об этом иеромонаха Романа. Он смеётся:

— Не знаю. Я, например, просто сербский патриот.

* * *

Отец Роман обращает моё внимание на Николая Николаевича Туроверова, поэта Белой гвардии, казака в чине подъесаула, которого, раненого, спасли товарищи по оружию, когда он среди последних эвакуировался из Крыма в 1920 году. Тогда Туроверову было немногим более двадцати лет (он родился в 1899 году), однако он, ещё совсем мальчиком, уже успел повоевать в Первую мировую войну. Как и большинство русских эмигрантов, Туроверов через Константинополь попал в Сербию, а оттуда в Париж. В Сербии он начал писать стихи и стал одним из любимых поэтов русских эмигрантов в Париже, которые переписывали и декламировали его стихотворения.

В Париже он сначала работал ночным стрелочником на железной дороге. Затем уехал легионером в Африку. Сохранился анекдот того времени:

«Во время вербовки унтер-офицер, записывающий солдат в добровольцы Иностранного легиона, спрашивает:

— Солдат, кем вы были в прошлой жизни?

— Генералом, господин унтер-офицер!»

Туроверов умер в Париже в семидесятых годах прошлого века. Этот человек с неиссякаемой энергией выкупал исторические предметы Российской империи, которые попадались ему на пути, особенно те, что были связаны с его Донским атаманским полком: они стали экспонатами созданного им серьёзного исторического музея.

Его самое популярное стихотворение было позднее названо «Мой конь». Это стихотворение положила на музыку и в 2010 году исполнила группа «Любэ». Никита Михалков снял клип на эту песню, в который включены потрясающие кадры из двухсерийного фильма «Бег» 1970 года, по одноименной пьесе Булгакова, и из фильма «Служили два товарища». Надо отметить, что очевидцы сцен поражения казачьего войска в Крыму, который стал последней точкой обороны Белой армии, и эвакуации военных и гражданских лиц в своё время считали неверным описание трагического хаоса, так как Врангель мастерски сумел эвакуировать около 200 000 человек, раненых в том числе, всего за несколько дней. В клипе показана сцена отхода корабля с военными, когда конь одного из них, оставленный в порту, прыгает в море и плывёт за кораблем до тех пор, пока не тонет. Туроверов назвал стихотворение по его первой строке — «Уходили мы из Крыма». Позже он написал целый цикл стихотворений под названием «Мой конь» — и сегодня это название используется для стихотворения «Уходили мы из Крыма», которое было положено на музыку и стало широко известным.

Я пытаюсь перевести на сербский это стихотворение, но мне не сразу удаётся передать его звучание. Оно одновременно простое, впечатляющее и яркое, необычайно живое:

Мой конь

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы всё время мимо
В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Всё не веря, всё не зная,
Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь всё плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо —
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.

Мој коњ

Одлазили смо с Крима –
Дим и ватра, а ми усред.
Стално сам пуцао с крме
Не у мог коња, него поред.

Он је, изнемогао, пливао
За високом крмом,
Није знао, није помипљао
Да се растаје са мном.

Колико пута исти гроб
У битци нас је чекао
Коњ је пливао, већ слаб,
У моју оданост веровао.

Мој посилни је гађао, ал не поред
— мало је воду закрвавио.
Како се губила обала Крима,
Никад нисам заборавио.

Я размышляю в тишине о противоречивой судьбе сотен тысяч людей, которые боролись с большевиками. Часть из них немецкая пропаганда затем использовала в войне против их собственной страны, их собственного народа. Своё вторжение в Россию немцы называли борьбой против большевизма, а русская Красная армия называла Вторую мировую войну Отечественной войной. Пропаганда была настолько мощной, что в конце войны французские отряды СС (состоявшие в основном из республиканцев и французских националистов, а также из иностранных антикоммунистов, в том числе русских) защищали Берлин и фюрера от красноармейцев (в основном русских), когда в бункере Гитлера все уже были мертвы.

Подъесаул Туроверов в конце жизни работал таксистом в Париже — человек, которого в три года впервые посадили на коня, у которого в пять лет уже был собственный конь и который в семь лет свободно скакал по степи. Он был одним из самых молодых и самых храбрых белогвардейских офицеров. Некоторые считают, что он не был большим поэтом. Однако по крайней мере два его стихотворения пережили своё время и дошли до нас благодаря подлинности и глубине, несмотря на политику, изоляцию и войны, потрясавшие мир. Прочное самосознание поэта позволило ему написать такие строки:

Товарищ

Перегорит костер и перетлеет,
Земле нужна холодная зола.
Уже никто напомнить не посмеет
О страшных днях бессмысленного зла.

Нет, не мученьями, страданьями и кровью —
Утратою горчайшей из утрат:
Мы расплатились братскою любовью
С тобой, мой незнакомый брат.

С тобой, мой враг, под кличкою «товарищ»,
Встречались мы, наверное, не раз.
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь не там ли спас?

Обоих нас блюла рука Господня,
Когда, почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку.

Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за отчизну умереть?

Друже

Изгореће ватра, огањ се развејати,
Пепео хладан – потреба је тла.
Нико неће поменути, ни да се сети
Страшних дана бесмисленога зла.

Не мучењем, не страдањима и крвљу,
Већ губитком који не може да се схвати,
Платио сам братском љубављу
Растанак с тобом, мој брате непознати.

С тобом, непријатељу, кога зову „друг“,
Не једном, већ сам се често сретао.
Господ ме спасао, пожар хараше у круг,
Да није тамо и тебе Господ спасао?

Обојицу је миловала Божја рука,
Када, осетивши самртну муку,
Ја одбацих поводац, сав у крви,
А ти се, крвав, склони у луку.

Тада смо ти и ја нешто превидели.
Гледај да то опет не заборавимо:
Нисмо ли обојица преживели
Да заједно за отаџбину умремо?

Я спрашиваю себя: не для того ли Господь сохранил им жизнь, чтобы они сумели познать любовь? — и сама над собой смеюсь. Это женский ответ на вопрос о смысле жизни, который, думается, столь же ничтожен в свете Божественной воли, как и разрушения военных лет. И всё же в поэзии Туроверова есть некое природное величие человека и общей трагедии, есть надежда найти для трагических событий прошлого место в общем Миропорядке.

Послушникам стихотворения не нравятся, редактор и девушка-богослов сдержанны в своей оценке, иеромонаху Роману и мне — очень нравятся. Предполагаю, что мне стихотворения Туроверова так нравятся, потому что я знаю не понаслышке, что такое страдание, знаю, когда человек искренен и когда стихотворение правдиво — а именно этого я в первую очередь ищу в поэзии. Меня также не удивляет, что эти стихи нравятся отцу Роману (Матюшину-Правдину) — поэту, сыну фронтовика. Меня бы удивило, если бы они ему не понравились.

Николай Туроверов

Зорица Кубурович
2019, скит Ветрово
(Из неопубликованных рукописей)

Перевод с сербского Ирины Гучковой
16 декабря 2020
Сайт «Ветрово»

Заметки на полях

  • Волгоградская обл.

    Какие вы счастливые, и мы тоже.

  • Рыбинск

    Какая светлая и добрая статья! Спасибо Вам, Зорица! Вы так хорошо описали скит, ощущение такое, что и я там.
    А стихотворение про коня — просто сердце щемит. А ведь так оно и было: бросали коней, не было возможности взять их с собой. А кони — это же такие преданные животные. Представишь картину прощания с этим умным животным — и плакать хочется. Животных вообще почему-то больше жалко, чем людей. Они же не понимали, почему их бросали.
    Храни Вас Господь, Зорица!

  • Упоминаемые в тексте Зорицы Кубурович послушники, прочитав её очерк, сказали, что она их не поняла: им нравятся стихотворения Николая Туроверова. За девушку-богослова сказать не могу, но и мне по душе его стихи (в первую очередь «Мой конь»). Несдержанность в присутствии отца Романа была бы неуместной, как и сама Зорица написала однажды: «…В Белграде, когда мы снова сидели у меня дома, оказалось, что мои приятели, как и я, глубоко тронуты знакомством с отцом Романом. Они в основном молча улыбались. Никто не старался развлечь его или удивить».
    http://vetrovo.ru/about/zoritsa-sumarak/

  • Трясина

    Великая Гора?СЛАВА БОГУ ?

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2024 год

«Стихотворения иеромонаха Романа»

Сретенские строки

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Не сообразуйтеся веку сему

Книга прозы иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок