ПОСЛАНИЕ ВАССИАНУ ПАТРИКЕЕВУ
ПОСЛАНИЕ ВЕЛИКОГО СТАРЦА БРАТУ, СПРОСИВШЕМУ ЕГО О ПОМЫСЛАХ
Похвальное желание подвигло тебя, о возлюбленный, — ты стараешься услышать слово Божие для утверждения себя, для сохранения от зол и поучения в благом. Но надо бы тебе, господин, это узнавать от хорошо разумеющих. Ты же требуешь этого от меня, неразумного и грешника. А я и как ученик непригоден, оттого и отказывался и откладывал так долго: не потому что не хотел оказать услугу хорошему твоему пожеланию, но из-за неразумия и грехов моих. Что же скажу я, сам не сделав ничего хорошего! Какой разум у грешника? Только грехи. Но поскольку ты меня многократно к этому понуждал, — чтобы я написал тебе слово о созидании добродетели, то я и дерзнул написать тебе то, что выше меры моей, не смогши пренебречь твоей просьбой, — чтобы более ты не обиделся.
Вопрос же твой — о приходящих прежних мыслях, из мирской жизни. И это ты и сам по опыту знаешь, — сколько скорбей и разврата содержит этот мир мимоходящий, и сколько лютых зол причиняет он любящим его, и как посмеивается, отходя от рабствовавших ему, сладким являясь им, когда ласкает их чувства, горьким оказываясь впоследствии. Ведь поскольку они считают блага его умножающимися, когда удерживаются им, постольку растут у них скорби. Ибо мнимые его блага по видимости суть блага, внутри же они наполнены многим злом. Поэтому тем, кто имеет разум поистине благой, он ясно показывает себя, — да не будет ими возлюблен.
По переходе из этой жизни что бывает? Сосредоточься на том, о чем речь. Какую пользу принес мир держащимся за него? Хотя и славу, и честь, и богатство некоторые имели, не все ли это ни во что обратилось и, как тень, прошло мимо и, как дым, исчезло? И многие из них, вращаясь среди дел мира сего и любя движение его, во время юности и благоденствия своего смертью пожаты были: как цветы полевые, процветше, опали и против желания отведены были отсюда. А пребывая в мире сем, не уразумели они зловония его и заботились об украшении и покое телес, изобретая способы, пригодные для получения прибылей в мире сем, и проходили обучение тому, что венчает тело в сем преходящем веке. И если это все они получили, а о будущем и нескончаемом блаженстве не позаботились, то что надо думать о таковых? Только, что безумнее их в мире нет, как сказал некий премудрый святой.
Некие же из них были благоговейнейшими людьми, и занимали ум свой мыслями о желанном спасении души, и вели борьбу со страстями, и приличествующее добродетелям по возможности совершали, желая оторваться и отступить от мира сего, но не смогли выпутаться из его сетей и избежать его коварств.
Тебя же Бог, возлюбив, изъял из мира сего и поставил в чин службы Своей по милости и по замыслу Своему. За это ты должен много благодарить Его милость и делать все, что в силах, для благого угождения Ему и для спасения своей души, прошлое мирское забывая как ненужное, вперед к добродетелям устремляясь как к ходатаям о вечной жизни. Радуйся, иди к почести высшего звания, в небесном отечестве для подвизавшихся приуготовленной.
А что ты мне сказал о нечистых помыслах, врагом душ наших приносимых, — из-за них не очень поддавайся скорби, не пугайся, потому что не только у нас, немощных и подверженных страстям, бывает от них досада, говорят отцы, но и у достигших преуспеяния, в достохвальном житии пребывающих и отчасти сподобившихся духовной благодати. И у них бывает много борьбы с такими помыслами, и в великом подвиге из-за них они оказываются, и с трудом отгоняют их благодатью Божией, всегда стараясь их отсекать.
И ты, утешаясь этим, старательно отсекай лукавые помыслы. Используй против них всегда доставляющую победу молитву, — Господа Иисуса призывая. Этим ведь призыванием отгоняемые, бегом они отойдут. Как сказал Иоанн Лествичник: «Иисусовым именем бей нападающих, ибо крепче этого оружия нет». Если же сильно ополчатся на тебя воюющие с тобой, тогда, встав и очи и руки к небу возведя, говори усердно со смирением: «Помилуй меня, Господи, так как я немощен. Ты, Господи, силен, и Твой это подвиг. Ты воюй за нас и победи, Господи». И если будешь так делать, не ленясь, обязательно на опыте узнаешь, что силой Вышнего они побеждаются.
Занимайся также и каким-либо рукоделием, ибо и этим лукавые помыслы отгоняются. И это было передано ангелом одному из великих святых. И учи что-нибудь из Писания наизусть, на том ум сосредоточивая: и это возбраняет доступу к нам нашествия бесовского. И это — изобретение святых отцов.
И сохраняй себя от бесед, чтобы не слышать и не видеть неподобающего, что возбуждает страсти и укрепляет нечистые помыслы, и Бог поможет тебе.
О страхе же что ты говоришь, — это младенческий обычай немужественной души. Тебе же это не свойственно. И когда случится с тобой такое, старайся, чтобы он не овладел тобою, и утверди сердце свое в уповании на Господа, и говори в себе так: «Есть у меня Господь, охраняющий меня, и без Его воли не может никто ни в чем повредить мне. Если же Он что-то попускает на меня, чтобы я пострадал, то я принимаю это без лютой злобы и не хочу, чтобы не исполнилось Его желание, поскольку Господь больше меня знает и хочет полезного мне. И я за все это благодарю благость Его». И тогда благодатью Божией дерзновенен будешь в благом. Молитвой же всегда и при этом вооружайся. И когда в каких местах это с тобой случится, туда особенно старайся приходить и, руки крестообразно подняв, Господа Иисуса призывай. И с помощью Вышнего «не убоишься от страха ночного и стрелы, летящей днем». Об этом достаточно.
Обо всем же остальном, что похвально, честно и добродетельно, — о том думай и то делай, мудрым бывая в благом, всякое же зло ненавидя. Будь послушен наставнику и прочим отцам о Господе во всяком благом деле.
Службу же, которая ныне поручена тебе, или иную, к какой перейдешь, исполняй, служа с радостной готовностью и с благообразной старательностью, как Самому Христу, всех братьев считая святыми.
Если случится тебе задать вопрос или дать кому-либо ответ, веди беседу благожелательно и ласково, с духовной любовью и истинным смирением, без лености и не обижая брата. С благоговейными отцами общайся, но во время и в меру. От не таковых же сторонись, береги себя, и старайся никого не укорить, ни осудить ни в чем, хоть и кажется тебе что-то нехорошим. А себя считай грешным и вовсе негодным.
Если потребуется тебе какая-то вещь от настоятеля или прочих приставленных к тому отцов, то прежде помолись и рассуди в себе, полезно ли это, и тогда спроси. Если же не получится так, как хочешь, не огорчайся и не ожесточайся из-за того, что сделали не по твоему желанию, хоть и хорошим кажется тебе то, что ты хочешь, но терпеливо отойди и, тихо ожидая, все делай. И если к благоугождению Божию и к спасению своей души будешь стремиться, обязательно известит Бог кого-нибудь, как сделать по твоей потребности, и время и руку помощи подаст.
Будь также усерден во внимании божественным писаниям, и их словами, как живой водой, напаивай свою душу и старайся по мере сил, им следуя, поступать. Также людям, обладающим пониманием божественных писаний и духовной мудростью, чья жизнь свидетельствует о добродетелях, — таким людям старайся повиноваться и их житию подражать. Имей терпение в скорбях и за обидивших тебя молись, и относись к ним как к благодетелям.
И то разумей, что говорю тебе о смысле божественных писаний как сообщающем желание благодеяния Божия: так, от века святые, поступавшие по правде и получившие обетования, ходя путями добродетели, не только беды и скорби претерпели, но и через крест и смерть проходила их стезя. И это знак любви Божией, — когда скорби достаются тому, кто поступает по правде. И даром Божиим это называется, ибо апостол пишет: «Это дано было нам от Бога — не только во Христа веровать, но и за Него страдать». Это ведь делает человека причастным страстям Христовым и уподобляет святым, претерпевшим скорби за имя Его. И не иначе благодетельствует Бог любящих Его, — только посылает им искушение скорбями. Этим и отличаются любимцы Божий от прочих: эти ведь в скорбях живут, а любящий мир сей веселятся в пище и покое. Это и есть правый путь — претерпевать искушения скорбей за благочестие. На этот путь направляя, Бог приводит страдальцев Своих в жизнь вечную. И потому с радостью подобает нам шествовать непорочно этим путем, ходя в согласии с заповедями Господними, всем сердцем благодаря Его за то, что Он послал нам эту благодать, возлюбив нас, — непрестанно молясь о благости Его, помня о конце этой скорбной жизни и о бесконечном блаженстве будущего века. И Бог, податель всякой радости и утешения, утешит сердце твое и сохранит тебя в страхе Своем молитвами Пречистой Богородицы и всех святых.
Незабвенным же Господа ради сделай и меня, грешника, в молитвах своих, — говорящего тебе хорошее, а не делающего: да выведет меня Господь из потопа страстей и трясины грехов.
ПОСЛАНИЕ ГУРИЮ ТУШИНУ
ТОГО ЖЕ — ИНОМУ. О ПОЛЬЗЕ
О чем устами к устам беседовала со мной святыня твоя, честнейший мой господин-отец, о том же и писаньица затем присылал ко мне: требуешь от моей худости послать тебе написанным слово, руководствующее к благоугождению Богу и к пользе души. А я, господин, человек грешный и неразумный, и всеми страстями побеждаемый, боялся приняться за такое дело. Поэтому отказывался и откладывал. Но поскольку твоя духовная любовь заставила меня дерзнуть на то, что выше моей меры, — писать нужное тебе, постольку я решился на это.
Вопрос твой первый о блудных помыслах: как им сопротивляться. В этом не только у тебя труд и подвиг, но у всех подвизающихся с Богом, потому что эта тяжелая борьба, говорят отцы, состоит из двойной войны: в душе и в теле, — и труднее ее нет у естества. По этой причине подобает очень стараться и строго, в бодрости охранять свое сердце от этих помыслов и, страх Божий имея пред очами, помнить наше обещание, которое мы дали, — пребывать в целомудрии и чистоте. Целомудрие же и чистота — это не только внешняя жизнь, но — когда сокровенный сердца человек остается чистым от скверных помыслов. Потому надо всячески старательно отсекать эти помыслы; а оружие против них следует применять такое — молиться Богу прилежно, как научили святые отцы, — различными способами, тождественно же по смыслу. Один ведь говорит, что, от Давида научившись, молится так: «”Преследующие меня ныне окружили меня”. Радость моя, “избавь меня от окруживших меня”». Другой из них говорит так: «Боже, о помощи мне услышь», — и тому подобное. Другой, тоже из них: «Суди, Господи, обижающих меня и запрети борющимся со мной», — и дальнейшее псалма.
Призывай также на помощь тех, о ком узнаешь из писаний как о подвизавшихся в целомудрии и чистоте. Если же тяжелой для тебя окажется брань, тут же, встав и возведя очи и руки к небу, так помолись: «”Ты силен, Господи”, и Твой это подвиг. Ты воюй и победи в этом, Господи, за нас». И воскликни, обращаясь к Всесильному в помощи, смиренным голосом: «Помилуй меня, Господи, ибо я немощен». Таково предание святых. И если будешь применять эти приемы борьбы, узнаешь на опыте, что благодатью Божией эти искушения ими легко побеждаются.
И всегда оружием Иисусова имени наноси раны ратникам. Ибо крепче этой победы нет.
Береги себя и от того, чтобы смотреть на такие лица и слушать такие речи, которые возбуждают страсти и навевают нечистые помыслы. И Бог охранит тебя. Об этом достаточно.
Второй же твой вопрос — о помысле хуления. И этот помысел бесстыден и очень лют. Нападает он сильно, но непостоянно. И не только ныне, но и в древности он был, и у великих отцов и святых мучеников, и в то самое время, когда мучители собирались подвергнуть их тела ранам и горькой смерти за исповедание веры в Господа нашего Иисуса Христа.
А побеждать этот помысел надо так: не свою душу, но нечистого беса считать его виновником. Говорить же против духа-хулителя следующее: «Иди за меня, сатана. Господу Богу моему поклонюсь и Ему одному послужу. К тебе же хула твоя, на твою голову возвратится, и тебе ее припишет Господь. Отступи же от меня. Бог, создавший меня по Своему образу и подобию, да удалит тебя».
Если же и после этого, бесстыдствуя, он нападает, переведи мысль на какой-то иной предмет, божественный или человеческий, — только не вне подобающих.
Береги себя и от гордыни и старайся ходить путями смирения. Ибо сказано отцами, что хулительные помыслы рождаются от гордыни. Но бывают и от бесовской зависти. От того ли, или от иного они бывают, но как олени суть губители ядовитых зверей, так и для этой страсти губительно смирение. И не только для этой, но и для прочих, — сказано было святыми отцами.
Третий вопрос. А что ты спрашиваешь, как отступить от мира, — и это усердие твое хорошо. Только старайся, чтобы на деле это в тебе совершилось. Это ведь выровненный путь к вечной жизни, которым шли, познав и поняв премудрость, преподобные отцы.
Особенно же тому нужно отступление от мира, у кого в обычае было совокупление с миром. Ведь если он не отступит, то некие образы и картины мира, прежде в нем возникавшие оттого, что он слышал и видел мирские вещи, вновь появятся. И не сможет он трезвенно пребыть в молитве и поучаться волям Божиим. Желающий же поучаться благому угождению Божию должен отступить от мира.
Не возжелай также вести беседы с обычными друзьями, думающими о мирском и занятыми попечением о бессмысленном — о приращении монастырского богатства и стяжании имуществ, воображающими, что они делают это как благое дело, и от незнания божественных писаний или от своих пристрастий полагающими, что идут путем добродетели. И ты, человек Божий, с таковыми не общайся. Не подобает на таковых и словами наскакивать, ни поносить, ни укорять их, но надо предоставлять это Богу: Бог в силах их исправить.
Также уберегай себя во всем от дерзости. Дерзость ведь, как написано, подобна великому огню, от которого, когда он возникает, все убегают. И отворачивайся, чтобы не слышать и не видеть принадлежащего братиям, их тайн и их дел. Ибо это делает душу опустошенной от всякого блага, приучает смотреть на недостатки ближнего и мешает оплакивать свои грехи.
И не старайся быть скорым в речах при беседах с братией, даже если это кажется полезным. Но если какой-то брат имеет что сказать нам и поистине нуждается в слове Божием, то, если имеем, мы должны подать ему не только слово Божие, но, по свидетельству апостола, и свою душу. Общайся с таковыми и помогай в делах тем, кто мыслит духовно, каковые суть дети Божиих тайн. Беседы же с людьми иного рода, пусть и малые, иссушают цветы добродетелей, только-только расцветающие от сохранения безмолвия и наполняющие мягкостью и молодостью сад души, насаженный при источниках вод покаяния, как сказал премудрый святой.
Четвертый вопрос. А что ищешь, как не заблудиться, сбившись с истинного пути, — и об этом даю тебе благой совет.
Свяжи себя законами божественных писаний и последуй им — писаниям истинным, божественным. Писаний ведь много, но не все они божественные. Ты же, в точности убедившись в их истинности из чтения их и из бесед с разумными и духовными мужами, — поскольку не все, но разумные люди понимают это, — без свидетельства таковых писаний ничего не делай, как и я. О себе говорю тебе потому, что по Боге любовь твоя делает меня безумным настолько, что я говорю о себе. Но как сказано: «Тайны мои любящим меня открываю». Того ради я и сказал о себе.
Я ведь ничего не делаю без свидетельства божественных писаний, но святым писаниям следуя, делаю сколько по силам. Когда мне нужно что-либо сделать, я прежде всего вопрошаю божественные писания. И если не найду согласное с моим соображением о начинании дела, откладываю его, пока не найду. Когда же найду благодатью Божией, делаю в благой уверенности как одобренное.
Так и ты, если хочешь, поступай по святым писаниям и согласно их смыслу старайся осуществлять заповеди Божий и предания святых отцов. И если какие-нибудь волнения, связанные с житейскими делами, подвигнут сердце твое, не пугайся, утверждаясь на недвижимом камне заповедей Господних и ограждаясь преданиями святых отцов. И во всем будь ревностным подражателем тем, кого видишь и о ком слышишь из святых писаний, что они имеют засвидетельствованное житие и мышление. Ибо их движение по пути правое. И записывая это в сердце своем, пойди неуклонно в путь Божий, и не собьешься благодатью Божиею в сторону от истины. Ибо написано, что невозможно правильно мыслящему и благочестиво живущему погибнуть. А кто с растленным разумом делает дело Божие, те уклоняются от правого пути.
И шествуй, не возвращаясь, возложив руку на плуг Господен и не озираясь назад, да пригоден будешь для царства Божия. И постарайся, приняв семя слова Божия, чтобы не оказалось сердце твое ни путем, ни камнем, ни тернием, но — благой землей, творящей множество плодов во спасение своей души. Да и я, усмотрев твою разумность при слышании слова Божия и обретя в тебе то, что достойно похвал, в деле осуществления добродетелей, возрадуюсь, благодаря Бога, — увидав, что ты и услышал слово Божие, и сохраняешь его. Молю же тебя Господа ради молиться за меня, грешника, говорящего тебе хорошее, а никак не делающего.
Бог же, творящий преславное и подающий всякое благое даяние исполняющим волю Его, да подаст тебе разум и уверенность, чтобы творить волю Его святую молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы и всех святых, ибо благословен вовеки. Аминь.
ПОСЛАНИЕ ГЕРМАНУ ПОДОЛЬНОМУ
ПОСЛАНИЕ ТОГО ЖЕ ВЕЛИКОГО СТАРЦА К БРАТУ, ПРОСИВШЕМУ У НЕГО НАПИСАТЬ ЕМУ ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ДУШИ
В письмеце твоем, отец, которое ты написал мне, ты просишь меня написать тебе что-то полезное и известить тебя о себе, — тебе кажется, что я обижен на тебя из-за тех речей, что были сказаны, когда мы с тобою беседовали, когда ты был здесь. И за то прости меня. Я высказывал мнение, имея в виду себя и тебя, как всегда мною любимого, — согласно написанному: «Тайны Мои Моим и сыновьям дома Моего открываю», — что не просто так и не как случится подобает нам осуществлять какие-либо дела, но по божественным писаниям и по преданию святых отцов, прежде всего — уход из монастыря. Только — не пользы ли это ради душевной, а не ради чего-то иного? Потому что не видно ныне общежительства по законам Божиим, по святым писаниям и по преданию святых отцов, но только — по своим волям и умышлениям человеческим. И во многих из них оказывается, что и самые развратные дела мы творим, и полагаем, что это — осуществление добродетели. Случается же это от нашего неведения святых писаний, потому что мы не стараемся со страхом Божиим и со смирением вопрошать их, но пренебрегаем ими и занимаемся человеческими делами.
Я же потому так говорил с тобой, что ты истинно, а не притворно хочешь слышать слово Божие и осуществлять его. И не льстя тебе, не скрывая трудность тесного и прискорбного пути, предложил я это тебе. С иными же соответственно мере каждого беседую. Ты ведь знаешь мою худость с самого начала, как всегда мною духовно любимый. Из-за этого и ныне пишу я тебе, объявляя о себе, поскольку по Боге любовь твоя понуждает меня к тому и делает меня безумцем, — заставляя писать тебе о себе.
Когда в монастыре мы жили вместе, ты сам видел, что от мирских сплетен я удаляюсь и поступаю, насколько есть силы, по божественным писаниям, хотя и не справляюсь из-за моей лености и небрежности. Затем, по завершении странничества моего придя в монастырь, я построил себе келью вне, поблизости от монастыря и так жил, насколько было силы моей.
Ныне же подальше от монастыря я переселился, так как благодатью Божией нашел место, угодное моему разуму, потому что мирским людям оно труднодоступно, как ты и сам видел.
И больше всего я вникаю в божественные писания: прежде всего — в заповеди Господни и их толкования и апостольские предания, затем — в жития и учения святых отцов, — и им я внимаю. И что согласуется с моим представлением о благоугождении Богу и о пользе для души, переписываю себе и тем поучаюсь, и в том жизнь и дыхание мое имею. А немощь мою, леность и нерадение я возложил на Бога и на Пречистую Богородицу.
И когда случается мне что-то предпринять, если не нахожу того в святых писаниях, то откладываю это на время, пока не найду. Потому что по своей воле и по своему разуму я не смею ничего делать. И если кто-то по любви духовной прилепляется ко мне, советую так же поступать, особенно тебе, потому что с самого начала духовная любовь сделала тебя своим для меня. Оттого и обратил я к тебе слово, советуя во благо, как своей душе: как сам стараюсь делать, так и тебе говорил.
Ныне же, хоть и порознь мы телами, но духовной любовью сопряжены и совокуплены. И по закону этой божественной любви и тогда я беседовал с тобой, и ныне пишу, призывая к спасению души. И тому, что ты слышал от меня и написанным увидел — если это тебе угодно, подражай этому. Желая быть сыном и наследником святых отцов, твори заповеди Господни и предания святых отцов и живущим с тобой братьям то же говори.
И живешь ли ты особо, или в монастыре с братьями пребываешь, внимай святым писаниям и шествуй по стопам святых отцов. Потому что божественные писания нам так повелевают: или повиноваться такому человеку, который будет засвидетельствован в духовном делании словом и разумом, как пишет Василий Великий в слове, у которого начало: «Придите ко Мне все труждающиеся». Если же не найдется таковой, тогда — повиноваться Богу с помощью божественных писаний, а не так без смысла жить, как некоторые. Они и в монастыре с братьями, будто бы в повиновении, в самоволии без смысла пасутся, и отшельничество также осуществляют неразумно, плотской волей ведомые и не понимая неразмышляющим разумом ни того, что делают, ни того, в чем утверждаются. О таковых рассуждая, Иоанн Лествичник в Слове о различии безмолвия говорит: «Самочинно скорее, нежели согласно наставлению, следуя своему мнению, плавать они захотели». Да не будет этого с нами! Ты же, поступая по святым писаниям и по житиям святых отцов, благодатью Христовой не погрешишь.
А теперь и я стал скорбеть из-за того, что ты скорбен. Из-за этого-то и заставил себя написать тебе, — чтобы ты не скорбел. Бог же всякой радости и утехи да утешит сердце твое и известит о нашей любви к тебе.
Хоть и грубо я написал, но — ведь не кому-то иному, но тебе, постоянному возлюбленному моему, чтобы не презреть твою просьбу. Надеюсь ведь, что с любовью примешь ты это и не осудишь мое неразумие.
А что касается наших дел, о которых я просил твою святыню, — ты хорошо постарался их устроить, за то челом бью. Бог да воздаст тебе по твоему труду.
Сверх того, и еще молю святыню твою: да не сочтешь обидными те слова, что мы говорили тогда. Хотя внешне они кажутся жесткими, внутри же наполнены пользой. Потому что не свое я говорил, но — из святых писаний. Жестки они поистине для тех, кто не хочет истинно смириться в страхе Господнем и отступить от плотских мудрований, но хочет согласно своим страстным волям жить, а не по святым писаниям. Такие люди не вникают ведь со смирением, духовно в святые писания. Некоторые из них ныне не хотят и слышать о том, чтобы жить по святым писаниям, как бы говоря: не для нас они писаны и не надо людям нынешнего рода их хранить.
Для делателей же истины и в древности, и ныне, и до скончания века слова Господни чисты, как серебро, расплавленное и очищенное семикратно, и заповеди Его светлы и вожделенны для них больше золота и драгоценных камней, и услаждают они их больше меда и сотов, и они их соблюдают. И если они сохранят их, то воспримут многие воздаяния.
Здравствуй о Господе, господин отец, и молись о нас, грешных, а мы святыне твоей весьма бьем челом.
ПОСЛАНИЕ БРАТУ, ПРИШЕДШЕМУ С ВОСТОЧНОЙ СТОРОНЫ
ТОГО ЖЕ СТАРЦА ПОСЛАНЬИЦЕ БРАТУ, <ПРИШЕДШЕМУ> С ВОСТОЧНОЙ СТОРОНЫ, ПРОСИВШЕМУ У НЕГО НАПИСАТЬ ПОЛЕЗНОЕ ДЛЯ ДУШИ
Так, господин, нам кажется полезно тебе руководствоваться: в телесных занятиях правилом по силе, а не выше меры, а в писаниях божественных поучаться, и какой-то ручной работе обучаться, и безмолвие любить. А когда, если Бог захочет, друг друга увидим, тогда пространнее будет беседа обо всем, про все.
ЗАВЕЩАНИЕ
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Завещаю о себе моим вечным господам и братьям, людям моего нрава: молю вас, бросьте тело мое в этой глуши, чтобы съели его звери и птицы, потому что грешило оно перед Богом много и недостойно погребения. Если же этого не сделаете, тогда, выкопав яму глубокую на месте, на котором живем, со всяким бесчестием погребите меня. Бойтесь же слова, которое Арсений Великий завещал своим ученикам, говоря: на суде стану с вами, если кому-нибудь отдадите тело мое. Я стараюсь, насколько в моих силах, не быть сподобленным чести и славы века сего никакой — как в жизни этой, так и по смерти. Молю же всех, да помолятся о душе моей грешной, и прощения прошу у всех, и от меня прощение: Бог да простит всех.
Крест большой, в котором камень страстей Господних, а также книжки, которые я сам писал, то — господам моим и братьям, кто начнет терпеть на этом месте. И чтобы постарались по мне службу священную совершать в течение сорока дней, — об этом очень прошу. Маленькие книжицы, Иоанн Дамаскин, Потребник, и Ирмологий здесь также, Псалтирь в четверть, Игнатьева письма — в Кириллов монастырь. И прочие книги и вещи Кириллова монастыря, что мне давали по любви Божией, — чье что есть, тому и отдать; или нищим, или монастыря какого-нибудь, или откуда-то христолюбца какого-то лицевую книгу — тем и отдать.
Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН
Если кто-то может разъяснить происхождение имени Сорский — пожалуйста, окажите любезность. Нигде не нашла конкретных сведений об этом. И ещё : почему именно по субботам причащался преподобный Нил Сорский?
Сорским преподобного Нила назвали потому, что он основал свой скит на берегу реки Сорки.