Александр Шадурин. Окно

Однажды, обращаясь к читателям, иеромонах Роман сказал: «Познай, что вне Христа — всё ложь, ибо Христос — Истина. Несмотря на политические, экономические, нравственные и прочие потуги — земля обречена, ибо люди забыли Бога. И что может спасти мир, если попирается Правда? Увы, и я в Ней не устоял. И, может быть, более, чем кто-либо, поражён грехом, но всё-таки иду к Ней, падая и разбиваясь. Отсюда — боль, отсюда — кровь. Но иного пути нет…»

Не дерзаю всё сказанное относить на свой счет, но эти слова объясняют многое из того, что происходит вокруг меня и о чём скорбит моя душа.

Жаль, что слова отца Романа были прочитаны мною совсем недавно. Но, с другой стороны, получив готовый ответ на свои вопросы гораздо раньше, я не прошёл бы тот путь поисков и потерь, который привёл меня к созданию живописных работ, посвящённых российской деревне и тому, что с ней стало.

Горестно видеть нынешнее состояние деревень, и с таким же горьким чувством около двадцати лет назад приехал в оставленный родителями моих соседей домик, чтобы помочь забрать старые доски от забора и крыши — всё, что ещё могло пригодиться в хозяйстве. С работой управились довольно быстро (ломать — не строить), и пока сосед собирал инструменты, решил сходить к рядом стоящей избе. В ней когда-то жила многодетная семья: люди простые и большие труженики. Я остановился у оконного проёма, в котором ещё сохранились остатки рамы вперемешку с битым стеклом. Из глубины помещения тянуло сыростью с запахом мокрой глины — обычное состояние покинутого жилища. Среди этого поругания человеческой жизни заметил плоскую жестяную банку из-под консервов, прибитую рядом с окном. Её назначение мне открылось почти сразу: банка служила кормушкой, и дети через стекло совсем близко могли наблюдать, как в большие холода слетаются к ней птицы. Вся жизнь простой крестьянской семьи со своими тихими радостями и незамысловатым бытом предстала передо мной в эти минуты. Сколько ж было таких семей! Миллионы. И деревня кормила миллионы. А теперь деревни нет. Теперь пустая деревенская изба с пустой консервной банкой у оконного проёма, словно нищая на церковной паперти, сама просит подаяния.

Увиденное не отпускало. Приготовил холст. Композиционное решение было найдено сразу, а вот наполненности не хватало. Поехал к окну ещё раз. К этому времени в оконный проём, цепляясь за каждый выступ, вползли вьющиеся стебли сорняка с крупными листьями. Они уже заполнили собой почти всё пространство окна и устремились вглубь помещения. И эта буйная молодая зелень, её напор ещё сильнее выражали обречённость оставленного людьми жилища. Перенёс на холст и эти сорняки, и созревшую в нашем огороде веточку красной смородины, изображением которой хотелось усилить чувство оставленности усадьбы: ведь свою смородину мы соберём, а вот растущую у того окна собирать уже некому. Потом отыскал старые ключи и вписал их висящими в укромном месте. Ключи потеряли свою надобность, но, словно храня верность своим хозяевам, продолжали ждать их возвращения.

Так моя работа, наполняясь деталями, наполнялась и содержанием. Все накопленные мысли и переживания о судьбе российской деревни старался вместить в изображение пустого окна разорённой деревенской избы. Завершённую работу показал детям из сельской школы. И тогда, и потом меня особенно интересовал ответ зрителей на мой вопрос: «Для чего здесь прибита консервная банка?» Как правило, было два варианта ответа: «Служила пепельницей» и «Служила кормушкой», и по тому, какой ответ дан, можно было сделать вывод о душевном состоянии ребёнка. Позже, повинуясь какому-то внутреннему чувству протеста против разрушения сёл и деревень, на раме холста хотел закрепить табличку: «Реформаторам российской деревни посвящается». Но, слушая песнопение отца Романа «Земля от света повернёт во тьму…», решил отказаться от своей затеи, потому что понял — причина всех наших нестроений и бед в нас самих, ибо «святы твои слова, Екклесиаст: „Всё, что без Бога, — суета суетствий!“».

Александр Шадурин
Сайт «Ветрово»
9 февраля 2023