col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

Михаил Сизов, Ольга Надпорожская. Тихий мир в мiру мятежном

Этот искренний разговор возник как-то сам собой. Накануне Рождества на сайте «Ветрово» читали мы новые, написанные в уходящем году, стихи отца Романа, а также его публицистику – и возникли вопросы. К кому же с ними обращаться, как не к автору сайта и директору Фонда творчества иеромонаха Романа Ольге Надпорожской – посреднику между монахом, живущим в лесном скиту, и мiром.

Ольга Сергеевна – наш давний автор, её отец – потомок священнического рода Надпорожских, служивших на Вологодской земле, а её дипломной работой на факультете журналистики Санкт-Петербургского госуниверситета была книга очерков «Святыми дорогами Русской земли» – о возрождающейся традиции православного паломничества.

Здесь надо заметить ещё, что отец Роман чётко разделяет «мир» и «мiр» и сам пишет эти слова по правилам дореволюционной орфографии. Почему? Догадаться несложно…

– Рождество – это тишина, чудесная тайна рождения Спасителя на земле. И многие стихи отца Романа созерцательны, проникновенны, за что их любят. Можно ли сказать, что творчество батюшки рождественское по духу?

В одном из рождественских стихотворений отца Романа есть такие строчки:

И душе ли слово не рождать,
Если сердце — не пустые ясли?

В этом смысле поэзию отца Романа можно назвать рождественской: когда сердце вмещает Бога, душа рождает подлинное слово – от избытка сердца глаголют уста. Такое редко встречается. Сейчас я участвую в работе жюри конкурса духовной литературы, читаю стихи разных авторов. Среди них есть и вполне профессиональные произведения, но часто бывает так, что «духовность» для автора – это нечто, очень сильно отличающееся от православной церковной традиции. Как часто говорит отец Роман, нельзя что-то влить в сосуд, когда он уже наполнен, – его сначала нужно опустошить. Каждый из нас, а особенно люди творческие, наполнен самим собой: своими страстями, мыслями, переживаниями, потому и не может вместить Божье. И как настоящее стихотворение о любви не может написать тот, кто никогда не любил, или стихотворение о красоте природы – слепой от рождения, так и о духовном не может сказать тот, кто не живёт духовной жизнью или понимает её превратно. В любом случае большинство из нас к духовной жизни прикоснулись совсем немного, а наш опыт несравним с опытом отца Романа, принявшего монашество почти сорок лет тому назад и много лет прожившего в уединении. Поэтому его поэзия – это прикосновение не только к прекрасному, но и к духовному, к тем глубинам и высотам, которых мы не можем достичь самостоятельно, хотя и тоскуем по ним.

Во многих произведениях отца Романа действительно часто отражаются радость и чистота, присущие празднику Рождества, тем более что зима – это его любимое время года, время уединения. Но ещё в большей степени, мне кажется, его поэзия наполнена покаянным чувством. И стихотворения отца Романа, посвящённые Страстной седмице, ни в коей мере не уступают стихотворениям о Рождестве.

– Бывали ли вы у отца Романа зимой? Как обычно встречают в скиту Рождество?

– На Рождество я в скиту не была никогда, но зимой приезжала. Пока едешь, а потом идёшь с проводником в скит через лес, по замёрзшей реке и болоту, думаешь: «Как красиво вокруг, надо запомнить». Но в скиту всё это забывается и меркнет. Честно говоря, мне даже фотографировать как-то разонравилось, хотя, наверное, зря. Я очень люблю слово отца Романа. Это не только слова его новых стихотворений, которые он показывает паломникам в скиту, но и то, о чём он говорит за столом, а особенно – беседы после ночной литургии, когда мы говорим о прочитанном на службе Евангелии. Каждый делится своими мыслями, а потом отец Роман рассказывает, на что обратил внимание на этот раз сам.

Или, например, когда мы вычитываем вечернее богослужение, отец Роман может вдруг остановиться и обратить наше внимание на какое-то слово или фразу. Вроде бы Евангелие, Псалтирь и без отца Романа всегда в нашем распоряжении, но именно при его участии вдруг открывается смысл какого-то образа или слова. Причём не просто на рассудочном уровне, а как нечто, имеющее глубокое отношение к тебе самому.

Я сказала, что никогда не бывала у отца Романа на Рождество, но была однажды на Святках. Отец Роман и его послушник в ту зиму писали иконы. Они сидели в иконописной мастерской и работали в тишине, за окном медленно падал снег. Вдруг отец Роман сказал: «Мы бы и вам хотели иконочку написать». А потом предложил попробовать написать икону самой. Мне дали картонку, объяснили, как сделать прорись – это более-менее получилось, потому что особых художественных способностей тут не нужно. Но потом нужно было взять широкую кисть и закрашивать сделанный контур сплошным коричневым фоном. У меня не получилось ни одного ровного мазка – заборы и то аккуратнее красят. Так я клала слой за слоем, умножая, как мне казалось, грязь, а ночью не могла уснуть: было стыдно, что ввязалась в такую историю, где ничего, кроме позора, меня не ждёт. А на другой день отец Роман сказал мне взять тонкую кисточку и велел чёрной краской обвести тот контур, который еле виднелся из-под слоёв коричневой краски. И тут, к моему удивлению, из этой грязи стал проступать лик, я ощутила взгляд Спасителя. А потом отец Роман взял эту икону у меня и дописал её вместе с послушником, а в праздник Богоявления освятил. «И с человеком так же, да?» – спросила я. «Да, по мере того как человек освобождается от того, что приобрёл в мiру, он обретает лик. Вот старец Николай Гурьянов – по-человечески у него были обычные черты лица, он был простым крестьянским мальчиком, но в старости его лицо стало светиться изнутри, стало ликом».

– В последнее время отец Роман резко высказывался на разные вопросы текущей жизни, о QR-кодах. Его огненная, так скажем, публицистика контрастирует с тихим миром в стихах. Как это может сочетаться?

– И стихи у отца Романа бывают «огненными», мне вначале трудно было это принять. Непонятно, как человек может говорить о Горнем и в то же время обращать внимание на то, от чего мы так устаём в мiру и о чём хотим забыть, ища утешения в Церкви. Отец Роман и сам сожалеет, что ему как гражданину приходилось в стихотворной форме отзываться на происходящее вокруг. Но мне кажется, ответ на этот вопрос можно найти в словах преподобного Паисия Святогорца: «В старину, если кто-то из благоговейных монахов тратил время, заботясь о положении дел в мiре, то его надо было запереть в башню. Сейчас наоборот: благоговейного монаха надо запереть в башню, если он не интересуется и не болеет за то состояние, которое возобладало в мiре… В наши дни интересоваться и беспокоиться за состояние, в котором находится наш народ, – это исповедание».

В Евангелии Христос ведь говорит не только блажени плачущие, но и горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, хотя нам очень хотелось бы отнести первое к себе, а второе – к кому-то другому. Когда отец Роман говорит о тихом мире, он делится тем, что есть у него внутри, и мы ценим это на вес золота, потому что у нас такого нет. Но когда говорит о мiре внешнем, о мiре как средоточии греха, то даёт ему должную оценку. Не зря в церковнославянском языке есть два варианта написания слова «мир» – по сути, это два слова, противоположных по смыслу. Одно из них звучит в словах Христа: Мир Мой оставляю вам, мир Мой даю вам, а другое – в словах святого Иоанна Богослова: Не любите мiра, ни яже в мiре. Отец Роман и про сайт «Ветрово» однажды сказал, что его назначение – открывать людям глаза, хотя мне-то, может быть, хотелось бы многого не видеть.

– Расскажите о записках батюшки «Не сообразуйтеся веку сему». Как они появились?

– В кратком предисловии к этим запискам отец Роман говорит, что ему не всегда удаётся ответить на приходящие письма и он «задумал поговорить с обделёнными авторами писем и с теми, кто желает присоединиться». Но потом к его ответам на письма прибавились размышления о встречах с людьми, о прочитанных книгах и новостях, даже о некоторых отзывах у нас на сайте. Эти записки отец Роман вёл около двадцати лет и, насколько знаю, мог бы включить в них и другие размышления, воспоминания, которые есть у него в черновиках. Уже при подготовке текста к изданию мы дополнили его стихотворениями отца Романа, подходящими по смыслу к той или иной теме.

Откликов на прозу отца Романа, не только эту, действительно много, и далеко не всегда они положительные – некоторые читатели ждут от него только духовной лирики, им неприятны его обличительные строки, призыв к изменению. Людей пишущих задевает взгляд отца Романа на творчество всего лишь как на инструмент, который или помогает спасению, или, что гораздо чаще, сбивает с пути. Кому-то непонятно, почему отец Роман обращает внимание на наш внешний вид и так резко выступает против того, что считает в нас признаками ветхих Адама и Евы. По мнению таких читателей, значение имеет только то, что у человека в душе, хотя как можно судить о невидимом, если мы не замечаем очевидного? Церковных людей, как ни странно, порой задевает защита чистоты православия – они воспринимают это с точностью до наоборот: как нападки на Церковь. Что и говорить, многие из нас, выражаясь словами Константина Леонтьева, ищут «розового христианства» и поэтому не снимают розовые очки. Заблуждаться бывает очень приятно – это, кстати, опять-таки можно отнести и к области искусства.

Мне очень дорого мужество отца Романа, его стремление к Правде, готовность пострадать за неё. Как пишет батюшка в своих записках, «стоит человеку полностью положиться на Милосердие и Любовь Божию, как из ветром колеблемой былинки он превращается в незыблемый столп». Как достичь такой веры – не знаю, но в лице отца Романа вижу пример. Общаясь с ним, пережила много неприятных минут из-за необходимости хотя бы иногда посмотреть на себя и на окружающий мiр, как говорит отец Роман, трезво. Да, мы – колеблемые ветром былинки, но дуть против ветра – вовсе не бессмысленная вещь.

– Какие мысли из записок «Не сообразуйтеся веку сему» вас лично тронули?

– Мне как любителю лирики близко, например, такое отступление отца Романа: «Каждой весной мы видим, как сходит снег, обнажается земля. Но сеятель появляется только тогда, когда земля прогреется: никто не хочет губить семя, никто не засевает мёрзлую землю. Жизнеутверждающая весна поучает человека: прежде словесного сеяния отогрей душу, в которой хочешь посеять. Если не можешь – хотя бы своё сердце наполни теплом к той душе, к которой направляешь словесное семя. Не потому ли после долгой холодной зимы всё живое радуется проявлениям тепла?» Вспоминаются рассказы отца Романа о старце Николае. По его словам, отец Николай не читал нравоучений, говорил очень просто. Мог чайку с кем-то попить, помазать маслицем. Или читал кому-то совсем простенькое четверостишие, но наполнял его теплом своего сердца, жалел людей – и они плакали.

В книге отца Романа вслед за отступлением о весенней земле идёт стихотворение «Сеятель» с эпиграфом: Вышел сеятель сеять семя свое (Лк. 8:5):

Вышел сеятель с сумой
Зорькой невечернею
И увидел пред собой
Путь, каменья, терние.

Урожая столько лет
У Небес не выпросить.
Сеять семя толку нет,
Всё равно что выбросить.

И стоит в слезах, молясь,
До полнощной темени.
Где ты, добрая земля,
Жаждущая семени?

У нас на сайте это стихотворение долго обсуждалось, и один придирчивый читатель написал: «Чтобы урожай был добрый, нужно землю возделывать, а не причитать. Камни снести на межу, тернии выкорчевать да поливать вовремя. Земля уход любит». Меня эти слова немного смутили. Читатель, конечно, обратил эти упрёки к отцу Роману, но ведь образ сеятеля взят из евангельской притчи. Действительно, почему Господь не приготовил землю нашей души, прежде чем начать сеять? А потом нашла ответ на этот вопрос в толковании преподобного Максима Исповедника: «Господь не сказал, что Он вышел пахать словесные нивы, ни плугом рассекать дважды или трижды, ни исторгать корни диких трав, ни уравнивать почву, то есть приготовить наши сердца и помыслы, но, говорит, непосредственно “вышел сеять”. Почему это так? Потому что прежде сего Христова сеяния с нашей стороны нам надлежит предукрасить, приготовить для сего нашу душу». А вот уже тепло, которое солнышко даёт, не в нашей власти.

И вот ещё один лирический отрывок из книги отца Романа, который очень тронул меня: «Известный поэт написал много жизнеутверждающих песен. Время было безбожное, посещал ли он храмы – не знаю. Вряд ли он прожил без скорбей, но они не отражались на его творчестве. Но вот скончалась жена, и земля начала уходить из-под ног, жизнь потеряла смысл. И самое дорогое, что у него осталось на этой холодной земле, – посаженное ею дерево. И никто не ждёт его:

Только клён, только клён, да и тот,
Между прочим, уже осыпается.

До чего щемящие строки! Как же одиноко и обречённо он жил! Какая безысходная тоска у живущего прошлым и ничего не ожидающего от будущего! Сирота человек без Бога!»

– Да, эту маленькую заметку отца Романа мы публиковали ранее. В ней речь идёт о стихотворении Михаила Исаковского «Только клён» 1956 года, посвящённом памяти жены Лиды:

С той поры, как воздали тебе
Мы последние скорбные почести,
Я остался на этой земле
В безысходном своём одиночестве.
И всё горше мне день от дня –
Неприютно, тревожно, неслаженно…
Только клён и встречает меня,
Клён, твоими руками посаженный.
Только он, что стоит у ворот
И в лучах предзакатных купается.
Только клён. Только клён. Но и тот,
Между прочим, уже осыпается.

– И вот вроде бы так понятна тоска человека по ушедшей жене, и строки про клён очень трепетные. Но отец Роман очень часто говорит: всё, что даётся нам на этой земле, мы обречены потерять, поэтому нужно отдать своё сердце Тому, Кто вечен, – Богу. Я иногда встречаю верующих людей – уважаемых, уже зрелых или даже пожилых, отдавших жизнь любимому делу, – и замечаю, что их мучает тоска, хотя они и пытаются честно с ней бороться. Видимо, главного они не обрели – той благодати Духа Святого, о которой говорит преподобный Серафим Саровский. Мне кажется, что и среди священников это встречается. Глядя на них, думаешь, что в таком случае и сам едва ли можешь на что-то рассчитывать. Но, читая книгу отца Романа, понимаешь, что это главное – достижимо, по крайней мере нам показан путь. Обрести который я и желаю всем нам!

Михаил Сизов, Ольга Надпорожская
Христианская православная газета Севера России «Вера»
№ 891, 2022 г.

Заметки на полях

  • Барнаул

    С Рождеством Христовым! Дорогие братья и сестры!
    На днях узнала одну интересную и приятную новость. Хочу поделиться с Вами.

    https://m.vk.com/wall566659121_16531

    Надеюсь что этот человек: Герман Райнер Фуэльмих сможет защитить правду. Да поможет ему Господь! Молюсь за него.

  • Нижний Новгород

    Какой чудесный подарок сделала нам Ольга Сергеевна на Рождество! Так тепло на душе стало! Спаси Господи!

  • И такое бывает. «Отец Роман (Матюшин-Правдин) и сам сожалеет (устаёт. — свящ.-анахорет), что ему как гражданину приходилось в стихотворной форме отзываться на происходящее вокруг». «… как можно судить о невидимом, если мы не замечаем очевидного?»

  • «С той поры, как воздали тебе
    Мы последние скорбные почести,
    Я остался на этой земле (уже непонятной)
    В безысходном своём одиночестве» (творч. зарисовка. Михаил Исаковский. «Только клён». 1956 год).

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2025 год

«Оглядывая прожитую жизнь...»

Месяцеслов

О временах года с цветными иллюстрациями

От сердца к сердцу

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок